Золотые нити

ГЛАВА 20

Сиур надел темные очки и позвонил. Слесарь ЖЭКа, у которого он надеялся взять ключи от подвала в доме убитого антиквара, слыл горьким пьяницей.

Вряд ли с ним будет много хлопот, однако никакая предосторожность лишней не бывает. Он достал бутылку водки, и собрался было еще раз позвонить, как дверь распахнулась, и в проем чуть не вывалился низенький, заросший щетиной мужичок в грязной голубой майке и спортивных штанах.

– Привет, Матвеич! – Сиур фамильярно похлопал по плечу, как и ожидалось, нетрезвого хозяина квартиры.

Тот икнул, подался от неожиданности назад, и хотел уже заявить, что знать не знает, кто такой к нему явился, – как увидел в руках незнакомца бутылку. Это видение полностью парализовало его волю.

– Привет, коль не шутишь, – пробурчал Матвеич, не отводя жадного взора от бутылки. – Заходи, чего ж на лестнице гутарить. Не по-людски это.

Разливая водку по граненым стаканам на кухонном столе, который составлял всю мебель Матвеича, не считая раскладушки в комнате, да нескольких самодельных табуреток, Сиур начал разговор о деле.

– Слышь, Матвеич, мне твоя помощь нужна. Нет ли где в домах хорошего добротного подвала? Только чтоб чистый был, чтоб никаких бомжей, хулиганье чтоб не тусовалось, ну и чтоб сухо было.

Тебе знать не обязательно, зачем мне это. Надо, и все. На одни сутки. Может, я товар хочу сложить, а может, еще что. Моя забота. А тебе заплачу прилично. И помалкивай. – Сиур нехорошо улыбнулся.

Пьянчужка выпил водку, закусывать не стал.

– Ладно. Коли надо, найдется. А разговаривать мне вовсе не с кем. Жена ушла, а дружков моих подвалы и чужие заботы не интересуют. Ты сам-то видать, непростой мужик, и деньги у тебя есть. Я таких уважаю. Тут вот какое дело… – Он посмотрел на остатки водки в бутылке. – Будешь еще? Э, да ты и то не выпил.

– Я на службе не пью. А ты не стесняйся. – Сиур вылил водку в стакан Матвеича. – Так что? Поможешь?

– Как не помочь хорошему человеку? Грех не помочь. Тут вот какое дело… – Мужичок снова замялся. – Сейчас везде, где сухо и порядок, то бомжики, то молодежь околачиваются. Все места забиты. Нищеты развелось… Ну, есть один подвальчик, только… – Он опрокинул стакан, глотнув все сразу, потянул носом. – Нехорошее место. Ты, видать, не робкого десятка, может, тебе и подойдет.

– Да нет, мне надо хорошее помещение. Ты не понял?

– Да понял я, понял, – Матвеич замахал руками. – Подвальчик то, что надо. Нечистое место, вот что.

– И очень там грязно?

– Вот непонятливый. Ты же не пьешь! – мужичок даже обиделся. – Не грязно там, а… ну как тебе объяснить, – я туда один никогда не хожу. Если что надо, бомжика знакомого с собой приглашаю, он за стакан что хошь сделает. Нехорошо там. Жутко прямо. А чего, не знаю. Только в этом подвале даже жильцы хлам не складывают, ни картошку никто не пристроил, ничего. Вот спроси, – никто ничего не скажет, потому никто не знает. А… идти туда на трезвую голову…

– Подвал с привидениями? Отлично. Это то, что мне надо. Никакая охрана не нужна, – так как насчет ключей?

– Думаешь, я до белой горячки допился? Так нет же. А, что тебе говорить… – мужичок махнул рукой. – Про привидения не скажу, не видел, – а вот почему там жутко, ей-богу, понятия не имею. Ну, раз не боишься…

Матвеич пошел в комнату, повозился там некоторое время и появился с большой связкой ключей.

– Держи. – Он отсоединил от связки два ключа и подал Сиуру. – У меня ото всего запасные есть, чтоб если надо, сразу открыть, а не бежать в контору. Только ты меня не выдавай. – Мужичок хитро прищурился и протянул трясущуюся руку ладонью вверх. – Давай деньги.

– Вот. – Сиур положил на грязную ладонь купюру. – Это половина. Остальное потом, когда дело сделаю. Ты тоже меня не подведи. – Он опять улыбнулся.

– А я что? Ничего не видел, не знаю… – Матвеич подошел к столу и посмотрел на стакан Сиура. – Я выпью? Ты все равно не будешь. Брезгуешь…

Он снова выпил одним глотком, кадык на небритой шее судорожно дернулся.

– Да ты не сомневайся, командир, не боись, – Матвеич всегда пьяный, ничего не видит, ничего не…

Пьяное бормотанье стало совсем бессвязным, когда Сиур закрыл за собой дверь и вышел на улицу, с облегчением вдыхая свежий, пахнущий нагретой листвой, воздух. Он нащупал в кармане ключи, решая, что покажет их Тине вечером. Ключ, который показывал ей старик, был необычным. А Матвеич дал самые обыкновенные, стандартные ключи, какие можно приобрести в любом хозяйственном магазине.

– Это было бы слишком просто. – Сказал он сам себе, садясь в машину. – Придется-таки опять лезть в квартиру. А очень не хотелось бы.

Людмилочка бросила ручку и, не обращая внимания на недовольный ропот читателей, поспешила навстречу подруге.

– Тина! Господи, где ты была? Я тебе вчера звонила весь вечер. Я всю ночь не спала. Как вы съездили? Ты плохо выглядишь. Ты выспалась?

Она тараторила, не переставая, сияя от счастья, что видит Тину, что сейчас узнает интересные новости, что просто отведет душу, болтая обо всем, что ее волновало последние сутки.

– Боже, как мне надоел мой Костик с его ворчаньем. Вчера попросила его починить пылесос, так он такой скандал устроил! А потом еще свекровь звонила, тоже настроение испортила.

Ей-богу, если бы ты оказалась дома, я бы все бросила и приехала к тебе. Как мне иногда хочется просто отдохнуть, ни о чем не думать… Прости, у тебя такой усталый вид, а я все о себе да о себе. – Она посмотрела на часы – Пора сделать перерыв, попить чаю. Я сегодня даже не завтракала. Идем.

Девушки направились в подсобку, откуда Людмилочка позвонила Лене и попросила заменить ее буквально на полчасика.

– Рассказывай. Что тебе поведала Виолетта Францевна?

Тина всегда все рассказывала Людмилочке. Так она поступила и сейчас.

– Налей мне чаю.

– Самовар еще не нагрелся. Так что подмосковная вдова? Что она тебе сказала?

– Ничего. Она ничего мне не сказала. И уже не скажет.

– Ты…

– Она мертва. Людмилочка, ты можешь себе это представить? Она мертва.

Краска стремительно отхлынула от Людмилочкиных щек; она поднесла руку ко рту, потом неуверенно улыбнулась.

– Ты шутишь! Ты меня разыгрываешь?

Тина молчала. Она подошла к самовару и наполнила две чашки кипятком, положила в каждую по пакетику чая и снова села.

– Пусть заварится как следует.

– Ты что, можешь вот так спокойно пить чай?

– А что делать? Я эту новость узнала еще вчера днем. Пришлось и пить, и есть, и спать. Жить, одним словом. А ты предлагаешь что-то другое?

– Подожди, подожди… – Людмилочка что-то напряженно обдумывала. – Откуда ты знаешь? Кто тебе сказал?

– Никто. Я сама видела. – Она тяжело вздохнула.

Неожиданно резко раздался стук в дверь, а затем и сама дверь распахнулась. Людмилочка подпрыгнула от испуга. В проеме показалось улыбающееся лицо Влада.

– Привет, девочки! Чаек попиваем в рабочее время? А кто клиентов обслуживать будет?

– У нас перерыв. – Людмилочка сердито посмотрела на непрошеного посетителя. – Там девочка на абонементе, попросите ее, она все сделает. Ну что за люди, чаю попить не дадут! Сами, небось, когда работаете, двадцать раз не перекуры бегаете.

Тине стало смешно. Она вспомнила, что Владу велено не спускать с нее глаз, и решила облегчить ему задачу.

– Присоединяйтесь к нам. Я сейчас налью еще одну чашку.

Ей с трудом удалось не расхохотаться, видя с каким недоумением Людмилочка переводит взгляд то на нее, то на симпатичного парня, непринужденно расположившегося на кожаном диване.

– С удовольствием. – Он взял из рук Тины чашку и невозмутимо принялся пить. – Я очень давно не был в библиотеке. Как-то не приходилось. Неподходящие обстоятельства, знаете. А тут время свободное – дай, думаю, схожу, про Муму дочитаю.

– Про Муму? – Людмилочка бросила на Тину такой отчаянный взгляд, что та едва не подавилась чаем.

– Ну, да. Я вообще русских классиков предпочитаю. А вы как считаете?

– А… классики, это… хорошо.

– Да, очень успокаивает. Мы с другом вчера в ресторан собирались, а он брюки порвал, дорогие очень. Расстроился ужасно. Так я ему посоветовал вместо водки Салтыкова-Щедрина почитать. Он сначала на меня набросился, драться хотел. А потом ничего, успокоился.

Валерианки мы не держим, так что делать нечего, пришлось ему следовать совету умного человека. Пару страниц одолел, я слышу, храп раздается – это он, – уснул, бедолага. Так что рекомендую.

– А в какой ресторан вы собирались? – Людмилочка спросила это таким тоном, что Влад посмотрел на нее очень внимательно, даже про чай забыл.

Какие у нее грустные-грустные глаза, наверное, ее уже тысячу лет никто никуда не приглашал. Он часто вспоминал потом, как неожиданно вырвались слова, которые он не собирался произносить.

– Вы бы не составили мне компанию? Приятель мой теперь без брюк, так что идти мне не с кем. Заодно и про литературу бы поговорили. Сегодня я занят, а завтра… Вы позволите, я вам позвоню вечером на работу? В семь будет нормально?

Людмилочка так растерялась, что не сразу ответила. Она никак не могла поверить, что этот хорошо одетый, приличный парень приглашает в ресторан ее, – распустеху, вечно уставшую, немодную, без прически, да и возраст… Старше она его или нет? Какая разница?

Наконец, она решилась.

– А вы не боитесь, что я соглашусь?

У Влада сжалось сердце от того, как она это спросила. Он встал, поставил на стол чашку и очень серьезно сказал, что будет счастлив, если она сочтет его достойным сопровождающим.

– Пойдемте в зал, – предложила Тина. – Лена, наверное, сердится. Да и молодому человеку пора приобщиться к сокровищнице человеческой мысли.

– Она обо всем говорит с иронией. Такой характер. – Людмилочка встала, и Тина с Владом пошли за ней.

По дороге они познакомились, и весело болтали. Страшная новость, казалось, ушла в тень, уступив, как водится, место жизни, ее непредсказуемым поворотам.

В зале, несмотря на будний день, прибавилось посетителей. Тина начала их обслуживать, а Людмилочка выписала Владу читательский билет.

– Каким временем вы располагаете? – поинтересовалась она у молодого человека.

Влад внимательно рассматривал людей, расположившихся за столами и стоящими у стеллажей со спецлитературой. Около Тины осталось пару бабулек, которые ему не показались подозрительными. Все это он проделал со скучающим видом, как бы раздумывая, сколько драгоценных часов он может уделить чтению.

– Раз уж я пришел сюда, посижу часов до семи. Если можно, не будем нарушать традиции. Найдите что-нибудь из Тургенева, на ваш вкус. – Он широко улыбнулся, усаживаясь за один из последних столов.

Такая точка наблюдения обеспечивала обзор всего зала и входной двери. Дверь в подсобные помещения тоже отсюда просматривалась.

В зале было прохладно, пахло книгами, старой мебелью, мастикой для пола – паркет был кое-где покрыт ковровыми дорожками, высокие окна давали много света. Влад удобнее устроился, поймав себя на мысли, что ему доставляет удовольствие наблюдать за девушками, как они смеются, шепчутся, украдкой посматривают в зеркальце между стеллажами. Ему было хорошо.

– Вот и Тургенев. – Людмилочка выбрала «Дворянское гнездо». – Желаю приятно провести время.

Она смутилась под его пристальным взглядом и поспешила к подруге.

– А он ничего, – Тина помахала Владу, который то ли углубился в чтение, то ли искусно делал вид, что читает. Однако ответный жест показал, что все под контролем.

– Ну же, рассказывай, – Людмилочка села рядом и с нетерпением приготовилась слушать. – Как вы узнали?

– Мы подошли к дому, собаки не было, калитка открыта. В доме все окна нараспашку – даже на чердаке. И дверь оказалась незапертой. Я сразу испугалась. Боже, какое счастье, что мы не отправились туда вдвоем с тобой!

Прошли в ту комнату, помнишь, где мы гадали? Там пахнет так удушливо – сизый дымок из нефритовой чаши клубится, – сквозняк раздувает занавески, а Виолетта Францевна сидит в кресле, мертвая. Помнишь ее египетское украшение? Сначала она показалось мне грубым, а потом я просто взгляд не могла отвести. Как будто этот Глаз тоже на меня смотрит. Он ведь все видел, понимаешь?

– Глаз Гора?

– Ну да. Какие они все-таки странные: Альберт Михайлович и Виолетта Францевна… Помнишь старинную фигурку, на которой надпись? Я ее тебе показывала, когда старик приглашал нас в гости. Такой сидящий у лотоса божок, а на основании изображение глаза. Глаз Дракона.

Теперь я припоминаю, что меня поразило: такая же фигурка стояла у нее на полке со свечами. – Тина закрыла глаза и замолчала.

– Больше ничего особенного не заметила?

– Подожди, не мешай. Я пытаюсь вспомнить, была эта фигурка вчера, или нет. Вот я вижу полку… Нет, точно не могу сказать, но… кажется, она отсутствует. Да, свечи я вижу, а фигурку… по-моему, нет.

– Ну и что? Кому нужна какая-то фигурка? Она даже не золотая. У Альберта Михайловича было полно таких, и гораздо лучших. А у него фигурка сохранилась?

– Откуда я знаю? Я же там не была, когда… Не знаю. Можно спросить у Сиура, но вряд ли он обратил внимание: во-первых, там было темно, а во-вторых, он ее не видел раньше и не знал, что старик придавал ей большое значение.

А я знала, и поэтому тогда, у вдовы, она мне сразу в глаза бросилась. Но я была так расстроена, подавлена, что просто отметила это как факт. Альберт Михайлович говорил, что этому божку неведомо сколько лет, что это очень редкая вещь, что… вообщем, много чего он говорил, много раз мы вместе рассматривали фигурку, он даже обещал мне ее подарить, но так и не успел. – Глаза Тины наполнились слезами.

– И ты у Виолетты увидела точно такую же?

– По-моему, да. Она такая… что ни с чем не спутаешь.

– Да, странно. А может, она сама ее куда-нибудь убрала? Может, мы слишком много выдумываем, усложняем?

– Ничего себе, «усложняем»! Человек убит. Ты понимаешь? После того, как мы с тобой туда съездили.

– Знаешь, я просто не могу в это поверить. Как будто кто-то нас разыгрывает.

Людмилочка вздохнула и посмотрела на Влада. Он погрузился в чтение, и в их сторону не смотрел, – это ее несколько разочаровало.

– Слушай, но тогда это же серьезно. Надо что-то делать. Нельзя же сидеть сложа руки и ждать, пока всех поубивают!

– Что ты имеешь в виду? Кого еще должны убить?

– Ну… не знаю, кого-нибудь еще. – Она снова кинула взгляд на последний стол. Влад читал. – Это племянник! Я тебе сразу говорила, может, у вдовы был роман с Альбертом Михайловичем, а он узнал и испугался, что старик ей завещает все свое богатство. И решил ее тоже убрать.

– Боже мой, что ты несешь? Они даже не были знакомы… И потом, роман в таком возрасте?

– Может, это старые связи, откуда ты можешь знать? У Альберта Михайловича была женщина? Он был женат?

– Об этом мне ничего не известно. Он не рассказывал, а я не спрашивала. Неудобно как-то.

Тине показалось, что в словах подруги про старые связи может быть какой-то смысл. Каким-то образом у них оказались же одинаковые фигурки! Она задумалась. Надо рассказать об этом Сиуру.

Посетителей было не много, работа не мешала болтать, и подруги обсудили все возможные версии происходящего. Ни одной мало-мальски правдоподобной среди них не оказалось. Зато у них созрел гениальный план: единственное, за что еще можно было зацепиться, Сташков Георгий Алексеевич, служащий «Континент-банка», племянник антиквара и предполагаемый убийца, все еще был вне поля зрения. Пора было им заняться.

Тина добросовестно пересказала подруге все, что она услышала в офисе «Зодиака», и девушки решили заняться собственным расследованием.

Время клонилось к вечеру. Под высокими потолками читального зала зажглись старинные люстры, посетители почти все разошлись. Влад несколько раз посматривал на часы, но звонить шефу не стал. Ничего экстренного не происходило, день прошел спокойно, а в семь часов Сиур сам позвонит или заедет за ними.

Девушки обстоятельно обсудили все подробности своего плана и то, как они его будут осуществлять.

– До свидания! – Последний посетитель сдал литературу и ушел. Его шаги гулко раздавались в пустом помещении.

Влад встал, потянулся, взял «Дворянское гнездо» и направился к девушкам. Они уже убирали все со столов, переглядываясь, как заговорщицы.

– Ну как, понравилось? – Людмилочка хихикнула.

– Чрезвычайно! – Влад шутливо поклонился. – Благодарю, сударыни. Классики – это нечто! Надеюсь, вы не забыли, куда мы завтра идем?

– Так это не шутка! – Людмилочка обрадовано захлопала в ладоши. – Но там все так дорого… – Ее голос дрогнул.

– У меня или плохо с чувством юмора, или я слишком долго жил в провинции, – сказал Влад. – Платят мужчины. Женщину должны беспокоить не цены, а выбор блюд.

В этот момент открылась дверь и вошел Сиур.

– Привет честной компании! А это кто? – Он с деланным интересом посмотрел на Влада. – Меня познакомите?

– Вы здесь будете третьим лишним, – улыбнулась Тина. – Они обсуждают свидание в ресторане.

– Вот как! Слава Богу, я не третий, а четвертый. Пойдемте тоже что-нибудь обсудим, а то мне завидно.

Они отошли в сторону, и Сиур достал из кармана ключи от подвала, которые дал ему Матвеич. Тина смотрела с недоумением.

– Что это за ключи?

– Не узнаете?

– Нет. Да в чем дело? Вы можете толком сказать? – Тина рассердилась.

– Это ключи от подвала дома, где жил Альберт Михайлович. Он вам их показывал?

– Конечно же, нет. – Тина взяла ключи в руку. – Эти я первый раз вижу. То были не ключи, а ключ. Один ключ. И очень необычный. Я таких никогда не видела: большой, весь покрытый выбитым узором, а эта часть, которой замок открывают, такая… сложная. Не могу объяснить, но таких сейчас не делают. Очень старый ключ.

– Так это точно не те ключи?

– Точно. Я бы не перепутала. Они совсем непохожи.

– Так я и думал. – Сиур засунул ключи в карман и позвал Влада с Людмилочкой. – Господа, карета подана! То есть машина ждет.