Зверь на Юге пробудился (СИ)

Совет магистров и нежная овечка

Все взгляды острыми мечами скрестились на ней. Эррин хотелось посмотреть, не появилось ли в её теле настоящих дыр, но она не рисковала опустить глаза.

Какой трещины они здесь забыли? Большая половина мужчин в академии не преподавала даже факультативно. Даже разово. Даже на День стабильности не приезжали. Зачем? Им что, больше не надо поддерживать и питать Ось мира? Почему они припёрлись сюда да ещё и вызывают на аудиенцию не самую выдающуюся выпускницу?

Один из академиков, худой маг с орлиным носом и тёмными злыми глазами, сидевший за столом, уронил голову на руки и громко простонал:

— Вы издеваетесь? Вот эта нежная рыжая овечка?

Девушка нахмурилась. Она не была уверена, что готова позволить даже самому уважаемому волшебнику называть себя овцой. Резкие слова вертелись на языке, но она, конечно, сдержалась. При этом уйти ей захотелось ещё больше, чем раньше.

Бертрам Ролли, её куратор, предостерегающе приподнял руку:

— Господа, я прошу вас без лишнего драматизма. Тем более что вариантов у нас с вами тролль наплакал.

Всем известно, что тролли не плачут, значит, ситуация у них просто критическая. И иметь ничего общего с этой ситуацией девушка не хотела.

Ролли повернулся к ней и сказал с некоторым пафосом:

— Мисс Притор, ваша помощь нужна всему нашему миру.

Эррин мысленно усомнилась, что кто-то в Слоях знает о её существовании, не говоря уже о потребности в её помощи. Вряд ли жители Полуночного сидят и ждут, когда же Эррин Притор придёт и разберётся с их легализованной проституцией. Или пофигисты из Равноденствия мечтают повесить её портрет на главной улице.

Весь известный мир состоял из пяти Слоев, которые последовательно сменяли друг друга с севера на юг. Граница представляла собой плотную пелену высотой до неба, пересекать которую было не проблематично, но неприятно. Люди, как правило, предпочитали жить в своём Слое и без особой надобности границ не пересекали. Дело, которое касалось бы всех пяти и одновременно которое могла бы решить маленькая рыжая выпускница с бесполезным даром, придумать не получалось. Ну разве что какое-то жертвоприношение. Других версий девушке в голову не пришло.

«Да трещина вас забери! — мысленно выругалась Эррин. — Вы опоздали. Кровь девственницы у меня брать поздновато!».

Её пригласили присесть. Удобный стул с деревянными подлокотниками, что стоял напротив стола директора, почему-то ощущался как дыба. Эррин подняла глаза на куратора, ожидая продолжения.

— Какое главное чудовище ты знаешь, Эррин? — спросил Ролли.

— Я знаю больше одного, я прошла полный курс твареведения, — осторожно ответила девушка.

— Хорошо. Спрошу иначе: самое главное чудовище всех времён и народов?

— Хммм… «Зверь на юге пробудился»? — процитировала она.

— Верно. Ты совершенно точно воспроизводишь Книгу Книг, чувствуется, что профессор истории магии не зря получает жалование. А теперь давай представим, что это не просто цитата, а наша реальность.

— Представим гипотетически?

— Реалистически.

Эррин обвела присутствующих подозрительным взглядом, но ни на одном лице не заметила даже тени улыбки. Они же не могут серьёзно говорить о таких вещах?

— Зверь… пробудился? Так может быть? Это разве не легенда?

— Ещё не пробудился. Но первые тревожащие признаки уже появились. Похоже, это наша будущая реальность.

Зверь — чудище из чудищ, тот, кем бабки пугают расшалившихся внуков. Когда-то давно, когда Ось накренилась впервые, образовалась большая трещина. Из неё вышла громадная тень, вселилась в какое-то крупное животное и превратило того в жуткое чудище, которое уничтожает всё, до чего смогло добраться. А добраться оно может до всего. Самое ужасное было то, что убить зверя нельзя, его можно лишь усыпить. Последнее явление зверя мало кто помнил лично. Даже самые старые маги, живущие дольше людей, его застали сопливыми юнцами, то есть около сотни лет назад. Зверя тогда утихомирили самые сильные колдуны, и все считали, что навсегда.

— Но… позвольте, этого же было уже очень давно! С чего бы вдруг?

В беседу опять встрял неприятный маг с орлиным носом:

— Зверь не особо интересовался нашим мнением на этот счёт! Может, он просто выспался!

Мысли заметались в разные стороны, и девушка решила уточнить:

— При чём здесь я? Я не понимаю, чем могу пригодиться. Любой из вас сильнее меня раз в сто. Единственное, что могу предположить — это то, что вы хотели бы принести меня в жертву. Но насколько я помню, Зверю не нужны жертвы…

— Совершенно верно, Эррин, — как-то грустно продолжил Ролли. — Каждый из нас сильнее тебя. Но даже нас всех недостаточно, чтобы вновь уложить Зверя.

Внутри похолодело. Ну нет. Это не может быть правдой. Магический совет империи расписывается в своей несостоятельности? Ерунда какая-то. Но при этом не может являться истиной и предположение, что все эти сильнейшие маги собрались здесь лишь для того, чтобы сыграть непонятный фарс для маленькой студентки.

— Эррин, мы подходим к самому сложному. — Ролли засунул руки в противоположные рукава мантии, словно хотел согреться. — Если забыть о Звере, какое чудовище ты назвала бы вторым? Особенно, если я уточню, что это второе чудовище было человеком.

Она мысленно полистала учебник.

— Если не брать совсем уж мифических персонажей, то полагаю, что ответ будет «Годдард Безумный»? — Этого волшебника, который сошёл с ума и своими руками спалил целый город с живыми людьми, знает каждый. Его преступлениям был посвящён целый урок на первом курсе. — Но при чём здесь он?

— В прошлый раз, когда Зверь пробудился, именно Годдард уложил его вновь.

Будет ли сегодня конец потрясениям⁈ Ещё немного, и она, кажется, совсем потеряет возможность удивляться. Годдард Безумный уложил Зверя? А вовсе не команда сильных волшебников? И почему же об этом не написано в учебниках?

— Это сложная часть истории нашего мира, Эррин, — вступил в диалог главный имперский магистр, седовласый и бородатый. — Возможно, разум Годдарда не выдержал именно схватки со Зверем, ведь нам известно, что он спалил город Виттег почти сразу после этого. Госпожа Притор, я знал Годдарда Безумного лично. А Бертрам Ролли был его учеником.

Она перевела взгляд на куратора, надеясь, что он ей подмигнет или заберётся на стол и начнет плясать залихватский деревенский бруш. Это бы означало, что она просто-напросто спит или бредит. Но серьёзность морщинистого лица и выражение карих глаз не позволили ей усомниться в реальности происходящего. Девушка готова была хлопнуться в обморок. Столько невероятных ужасающих открытий за последние полчаса её мозг был не в состоянии освоить.

— Магистр Ролли, — робко осмелилась подать голос она, — теперь вы как ученик Безумного будете пытаться победить Зверя?

Ролли покачал головой:

— Нет, к сожалению. Я даже близко не так силён, как был Годдард. И нет сейчас волшебника, способного с ним сравниться. Как ни печально это признавать.

— Тогда к чему этот разговор?

И опять встрял Орлиный Нос.

— У нас нет времени на расшаркивания! Кадет Притор, Годдард Безумный не мёртв. Он заморожен в Древней Тюрьме, и мы планируем его оттуда достать.

Эррин почувствовала, что если бы не сидела, то точно свалилась бы.

— А поскольку за те сто лет, что Годдард провёл в заморозке, он вряд ли стал хоть немного нормальнее, — продолжил Нос, — нам будете нужны вы, девушка. Вы и ваши способности парализатора.

— … ять! — высказалась Эррин и даже не нашла в себе сил смутиться тому, что из её рта вылетело такое ругательство. — Вы не можете говорить это серьёзно!

— Эррин, — снова вступил в разговор Ролли. — Твои способности исключительные. Мы долго не могли представить, зачем мог появиться на свет такой маг, как ты, но сейчас всё сошлось! Полагаю, Ось ведает, что творит. Поскольку именно сейчас, когда пробуждается Зверь, сошлись две возможности. Годдард, который может уложить Зверя, всё ещё жив. И ты как раз вошла в силу, способную сдержать Годдарда в рамках.

— А если я не смогу? Если вы ошиблись?

— Тогда конец этому слоистому миру, — резюме Орлиного Носа вышло таким мрачным, словно он уже выписал им всем смертный приговор.