Зверь на Юге пробудился (СИ)

А ведь это еще даже не Зверь

Так они и шли дальше. То пешком, то вскакивая на ленту, если та выныривала на более-менее приличный участок пути. Это было немного утомительно, но хотя бы не скучно. Тем более что пейзаж стал не таким впечатляющим, живописные камни сменились большим количеством кустов.

А потом они вдруг потеряли ленту.

Равнинный участок, где они оказались, порос невысокими лохматыми деревьями, у которых почти не угадывались стволы. Живописные объемные фигуры из листьев и веток были приятны глазу, но видимость из-за них была отвратительной. Предположение, что лента и дальше идёт исключительно прямо, оказалось несостоятельным. Она, похоже, куда-то свернула. Так что пришлось кружить по окрестностям в поисках пропажи. Эррин уже хотела предложить устроить привал и перекусить, раз уж так сложились обстоятельства, как Годдард вдруг напрягся. Эррин подумала, что он слышит свист ленты, но тревога на мужском лице напугала её не хуже падения на сыпуху при переходе.

— Что?

— Ко мне! Живо! — скомандовал Годдард резким ледяным голосом.

— Что? — повторила она, неуверенно приближаясь, и тут уже почуяла и сама.

Это было под землей. Мелкие, почти незаметные колебания магии — того самого пугающего свойства, что чувствовались во всех животных, которые были заражены тенями. Их было много, слишком много. Они, вероятно, сидели в норах под землей, а Эррин и Годдард неосторожно подошли слишком близко к месту их обитания.

Эррин вспомнила, каких бед натворил один лишь маленьких хорёк, и ей стало страшно.

— Это кто? — шёпотом спросила она.

— Если я не ошибся, — так же тихо ответил Годдард, — то это сквирры.

Эррин зажала себе рот ладонью, опасаясь, что вопль ужаса вырвется помимо её воли. Единственная определимая мысль билась в голове: великая Ось, хоть бы ты ошибся!

— Тихо идём назад, — прошептал он. — Вступай туда же, где были твои ноги раньше.

Эррин раскинула руки по сторонам, опасаясь от напряжения не справиться с собственными конечностями и упасть. В висках стучала кровь, сердце пыталось пробить грудную клетку, выпасть прямо под ноги и всё испортить. Пейзаж перестал казаться приятным. По правде сказать, он вообще исчез из поля её зрения: остались лишь куски земли, травы и кочки, в которых она пыталась угадать собственные следы.

Каждый шаг был длиннее целого года. Нога на носок, тихий перекат по своду стопы к пятке. Замереть, проверяя, не случиться ли чего-то такого, что поставит крест не только на их походе, но и на всей жизни. Дальше выдох, но тихий, подконтрольный. Когда воздух в лёгких заканчивается, надо успокоить заполошно гремящее сердце и попытаться набрать воздух снова. Через полуоткрытые губы, чтобы не громко. Затем затаиться и попытаться оторвать другую ногу от земли.

«Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!» — пульсировало в голове.

Годдард взял её за руку и сжал. В этом удивительно тёплом жесте было столько поддержки, что Эррин на мгновение поверила, что у них всё получится. А потом глаза её наткнулись на пушистую голову с двумя злыми глазками-бусинами, что неотрывно таращились на магов из земляной норы буквально в паре метров от них.

Эррин замерла, надеясь, что это ей кажется.

В это же мгновение раздался жуткий громкий писк.

И следом вокруг в разных местах появились дырки в земле, а уже оттуда стали высовываться такие же маленькие головы. К первому писку прибавился второй, затем ещё и ещё. И скоро вся поляна вокруг верещали сотней голосов.

Эррин вцепилась в руку Годдарда так, что могла сломать ему пальцы.

Мысль, что надо бежать, подорвала её на месте, но в этот же миг твари прыгнули вверх. И стало понятно, что бежать некуда: они были вокруг.

— Бей! — крикнул Годдард.

И Эррин швырнула парализатор широкой волной. Успевших подобраться близко зверей опрокинуло, словно смыло волной.

— Старайся слать его диском! — скомандовал мужчина, тоже кидая какие-то молнии. Но они были короткие и вырубали лишь тех, кто подбирался совсем близко.

«Это не может быть правдой!» — думала Эррин, раз за разом раскидывая по сторонам парализатор, и понимая, что вовсе не всех ей удается прибить к земле своей силой. Многие, слишком многие вскакивали назад. Она не чувствовала, сколько за раз черпает силы. Не понимала, близко ли истощение. Только злость и страх, что бились внутри неё в смертельном поединке.

А потом ногу обожгла жуткая боль, и Эррин закричала, сгибаясь.

Прорвалась. Не может этого быть, чтобы прорвалась.

Она отдёрнула вверх штанину брюк и успела увидеть хвост, растворившийся в ноге.

Это конец. Она уже чувствовала движение внутри по кости. Когда теневой зверь доберётся до сердца — то всё. Ей не выжить.

Эррин заорала снова и послала такой мощный заряд парализатора во все стороны одновременно, что тварей откинуло метров на пять.

— Снимай браслеты! — зарычал бешено Годдард, раскидывая вокруг молнии и отбивая слишком быстро оклемавшихся тварей.

Эррин дрожащими руками коснулась металла, послала силу, и браслеты соскользнули на землю. Всё верно, так хотя бы у него есть шанс спастись.

Годдард тут же схватил её за талию и приподнял по своему боку повыше — так, чтобы она не касалась ногами земли. Сила забурлила в нём, и он толкнул поток прямо себе под ноги свободной рукой.

Земля вздыбилась и пошла от его ног во все стороны волнами, поднимаясь, как гребни волны, и распадаясь на крупные комья. Твари завизжали, забились в конвульсиях. Сильно запахло палёным. Вой умирающих существ и гул дрожащей земли уходили всё дальше, словно и не собираясь останавливаться до самого края мира. Звук прекратился, когда не осталось ни одной живой сквирры, и тогда Годдард сделал жест рукой, словно хватая кого-то за хвост. Дрожание земли тут же прекратилось. Все вспученные комки безвольно опали. Но поляна выглядела так, словно её перепахали гигантским плугом.

Магическая мощь Годдарда поражала. На секунду даже адская боль в ноге была отодвинута мыслью, а не это ли заклинание выкосило весь Виттег. Эррин представилось, как точно так же корчатся и горят без огня жители несчастного города. Но жалеть их прямо сейчас уже не выходило. Было по кому ещё начинать петь траурные песни.

Годдард выпустил Эррин, и она рухнула на землю. Зажала ногу чуть ниже колена, словно это могло остановить ход твари по её внутренностям.

— Снимай штаны, — резко скомандовал маг.

Эррин подняла на него злой взгляд.

— Мне нужен контакт с кожей, я попытаюсь её достать. Я могу разрезать брючину, но тогда дальше поедешь в дырявых.

Внутри остро затянуло от возрождающейся надежды — хоть Эррин никогда и не слышала, что сквирру можно вытащить. Как правило, оперируемые погибали от боли. Но так хотелось верить в невозможное. Тем более что вариантов было тролль наплакал. Она начала быстро стягивать с себя штаны и осталась в одном белье.

Годдард присел к ней рядом и посмотрел прямо в глаза.

— Эррин, это будет… неприятно. Смотри, левой рукой я буду её доставать. — Он продемонстрировал ладонь. — Твоя задача — сконцентрироваться на правой руке. Постарайся не думать о том, что ты чувствуешь от моей левой руки, и думай только о правой. Сможешь?

Закусив губу и уже не вытирая текущие по щекам слёзы, Эррин кивнула.

Маг приложил левую руку к щиколотке, а правую — чуть выше колена. И одновременно надавил. Эррин взвыла — такая адская боль пронзила ногу. Правая, правая. А правая рука Годдарда вдавливала внутрь — нет, не обезболивание. Удовольствие. Такое яркое наслаждение. Когда Эррин удавалось все чувства направить именно туда, то становилось чуть легче. Отвлекало на какую-то долю секунды — не больше. Потому что боль была невозможная. Казалось, что тварь вцепилась зубами в её мышцы, рвала и крушила кости. Цеплялась за внутренности и никак не желала покидать тело.

Но боль всё же двигалась по ноге вниз — кажется, Годдард справлялся. Эррин откинулась на спину, закрыв лицо руками. Когда голову затопило ощущение, что это никогда не закончится, боль вдруг просто пропала — вместе с левой ладонью мага. Но правая замешкалась. И тогда Эррин выгнулась и громко застонала от яркого, незамутнённого болью наслаждения.

Маг отдёрнул руку, словно обжёгся.

Девушка вскинулась, наклонилась к ноге, осматривая её — и заодно пряча лицо за пологом разметавшихся волос. Ничего. Вообще никаких повреждений. Она ожидала увидеть раздробленные кости и куски мяса, но нога была такая же, как и все дни до этого. Она подняла глаза на Годдарда. Он дышал рывками, было видно, что ему тоже пришлось непросто. Комментировать ситуацию он не стал, а только протянул к ней руки — ладонями внутрь, чтобы надела оковы.

Боли не было, словно всё это ей просто приснилось. Эррин подобрала с земли оба браслета — и только тут до неё дошло.

— Ты двуручный!

— Это очевидно. — Он не отрывал глаз от её лица.

Среди ныне живущих магов не было ни одного двуручного — то есть того, кто мог одновременно с разных рук выпускать неодинаковые магические потоки. Наверное, поэтому не было вытащено ни одной сквирры, подумалось девушке. Но в учебниках она никогда не встречала упоминаний о том, что и Годдард был двуручным.

Это показалось странным. Очередная недомолвка, новая ложь. Зачем такое скрывать? Чтобы маг-безумец ни у кого не мог вызвать восхищения?

— Спасибо, — тихо сказала она.

Щелчок застегнувшихся браслетов звучал громко и словно бы неправильно.

Годдард по-прежнему не отрываясь смотрел на её лицо. И Эррин осознала, что она всё ещё сидит с голыми ногами. А маг, зацепившись за её глаза, изо всех сил старается не замечать этого.

Коротко чертыхнувшись, она кинулась натягивать штаны.