Зверь на Юге пробудился (СИ)

На постой по-северному

С этого дня стало ощутимо сложнее. Нет, Годдард практически не обращал на девушку никакого внимания, и если разговаривал, то с учителем. Не доставал, не комментировал, не провоцировал. Но он явно изучал окружающую обстановку. Стал замечать всё вокруг. Слушал разговоры, наблюдал за движениями, действиями. Изучал.

Это напрягало. Ей казалось, что Годдард может заметить что-то такое, что не увидит она. Проанализирует и сделает выводы. И если в этом Эррин просчитается, то безумец возьмёт верх.

Когда впереди замаячила деревня, Эррин испытала облегчение. Напряжённые и физически тяжёлые ночёвки под высоченным звёздным небом её порядком вымотали. Она никогда не чувствовала себя в безопасности и практически не спала. Забывалась поверхностной дрёмой, но потом подкидывалась, опасаясь пропустить что-то важное.

Она мечтала даже больше не о кровати, а о стенах. Тех стенах, которые смогут разделить её и Годдарда Безумного хотя бы на время.

О постоялых дворах до самого Полуночного слоя мечтать не приходилось. Но был шанс, что кто-то пустит на постой. По дороге туда их с Ролли охотно пускали, принимая за отца и дочь. Но сейчас с ними был Годдард, который мог выкинуть что угодно.

Они остановили бослоходов и спешились у одного из больших домов. Хозяин вышел на порог, но сокращать расстояние между собой и гостями, он не спешил. Между ними был достаточно широкий двор с утоптанным плотным снегом, и чтобы начать разговор, пришлось бы напрячь голос.

— Я пойду поговорю с ним, — сказал учитель.

— Нет, давайте лучше я, — вызвалась Эррин.

Доверия у неё местный житель не вызывал, но оставаться наедине с безумцем ей не особо хотелось. По ухмылке, которая скользнула по губам Годдарда, она поняла, что её манёвр легко разгадан. Мысленно девушка выругалась. Никак нельзя было давать ему понять, что она его боится. Надо взять себя в руки и начать отстаивать позиции. Иначе, когда они останутся один на один, ей будет невероятно трудно заявить своё право на главенство. А это единственный шанс на успех всей миссии.

Калитка перед домом закрыта не была, и Эррин решила, что может позволить себе зайти на территорию двора. Хозяин дома, стоящий на пороге, взирал на девушку исподлобья, но не зло. Это был крупный коренастый мужчина с бородой, одетый в рубаху и широкие штаны, а плечи покрывала объемная шкура какого-то местного животного.

— Здравствуйте, — учтиво, но без заискивания поприветствовала хозяина девушка. — Мы из Столицы, из академии магии, проездом. Нет принимаете ли вы путешественников на постой?

— Центровики, значит? — голос был грубым и звучал довольно равнодушно. Но по внимательным глазам девушка поняла, что, возможно, что-то и выгорит. — Ну не знаю… Магичить можете?

— Разумеется.

— Защиту от злых духов на дом поставите?

Преодолев желание закатить глаза и объяснить этому недалёкому дикарю, что злых духов, как, собственно, и добрых, не бывает, Эррин ответила:

— Если надо — поставим.

— Отдельная комната лишь одна, — предупредил хозяин.

Мысленно Эррин вздохнула, прощаясь с возможность закрыться от Годдарда стенами и дверьми, кивнула:

— Нас устроит, спасибо.

Загнав бослоходов на территорию двора и по этому случаю затворив калитку, чтобы те не сбежали, хозяин провёл гостей в дом. Жилище для Северян было вполне себе традиционным: тесные комнаты, низкие потолки, чёрные стены, которые в разных местах были завешаны чем-то напоминающим ковры. Печь для такого помещения была маловата на вкус Эррин, и внутри было довольно прохладно. Но у местных жителей терморегуляция была не такой как у пришельцев. Те сами были как печки. Даже просто стоя рядом с хозяином, девушка ощущала исходящее от него тепло. А он был в доме не один.

Высоченная, почти упирающаяся в потолок головой, жена хозяина, напоминала разбойницу. Она быстро собрала на стол, и в этом ей помогала, видимо, дочь — девица на выданье тоже весьма впечатляющих размеров. То, как последняя поглядывала на спутников девушки, несколько напрягало. Вряд ли она и правда хотела их съесть, но какие-то плотоядные планы у неё на них имелись. Эррин слышала: здесь из-за малой плотности населения были частыми близкородственные связи, а чтобы нивелировать их пагубное воздействие, женщинам не возбранялось даже в браке ложиться под случайных путешественников. Поэтому, вполне возможно, хозяйская дочь обдумывала что-либо подобное.

Эррин передёрнуло: представить в постели за любовными утехами ни Бертрама Ролли, ни тем более Годдарда, не выходило.

Ужин был традиционным для Северного Слоя. Миска с хлопьями мха в заливке, тушёные хвосты, зеленоватая жижа, о происхождении которой Эррин предпочитала не знать, и какое-то местное жирное мясо. На нём путники и решили сконцентрировать своё внимание. Оно оказалось довольно неплохим на вкус, хотя жевалось с трудом.

Ролли ел, как обычно, очень мало, а вот аппетиту Годдарда можно было позавидовать. Он словно голодал сто лет. Хотя… наверное, так оно и было. При этом безумец смотрелся за столом словно высокородный господин: не чавкал, тщательно пережёвывал, умело пользовался ножом. Хотя наличие в его руках острого предмета очень нервировало Эррин.

«Защищать дом от духов» отправился Ролли как самый старший. Технически, старшим здесь был Годдард, но годы заморозки словно не отразились на его лице и фигуре. Он смотрелся лет на сорок максимум.

Всё семейство отправилось наблюдать редкое представление в исполнении учителя, а Эррин осталась наедине с безумным узником.

Не повторяя собственную ошибку, она расслабленно откинула голову на стену и лениво через ресницы наблюдала за мужчиной, который не прекращал есть.

Надо сказать, он сильно изменился с того момента, когда на увидела его впервые. Серый цвет уже почти ушёл с его лица, подглазины стали не такие заметные, рытвины и складки, что она сначала приняла за морщины, разгладились. Глаза стали не такими ледяными и светлыми, в них словно кто-то плеснул синей краски. Чёрные волосы, всё так же спадающие к самым бровям, перестали смотреться сосульками и даже как будто немного пошли волнами.

Эррин была вынуждена признать: когда-то давно Годдард мог быть интересным мужчиной. Разумеется, до того, как сошёл с ума и переубивал кучу невинного народа.

Потеряв бдительность, Эррин позволила мужчине перехватить свой оценивающий взгляд.

— Нравлюсь? — тут же с явной иронией спросил он.

— Не особо, — удерживая взгляд Безумного, ответила Эррин.

— Но заинтересовал?

— Не льсти себе.

— Что же ты тогда с меня глаз не сводишь?

— Никогда не видела таких преступников. — Девушка пожала плечами.

— А ты и преступлений таких не видела.

— И не увижу. Сейчас — не то, что сто лет назад. Никто никому не позволит вырезать весь город.

Эррин внимательно следила за реакцией мужчины. Подспудно она хотела увидеть раскаяние или хотя бы дальний отголосок сожаления. Но тщетно. Годдард облизал вымазанный в соусе палец и заметил равнодушно:

— Не вырезать, а сжечь.

— А есть разница?

— О, есть, и большая. Например, в скорости уничтожения.

— В скорости может таиться милосердие, — аккуратно заметила Эррин.

— Ох уже эти маленькие рыженькие хомячки и их вера в прекрасное, — ухмыльнулся Годдард и вперил в неё немигающий насмешливый взгляд.

Но Эррин выдержала его, вернув издёвку:

— Ох уж эти тёмные властелины, уверенные, что мир крутится исключительно вокруг них.

Годдард ухмыльнулся ещё шире:

— Да, называй меня властелином, мне нравится.

На поле словесных пикировок, где Эррин в силу своей природной саркастичности, считала себя профессионалом, Годдард раз за разом доказывал, что он просто изобрёл этот вид поединка. Но дело шло определённо лучше с каждым разом. Девушка обретала уверенность и начинала надеяться, что когда-нибудь сможет выйти если не победителем, то хотя бы сыграть вничью.

Когда вернулся Ролли, на его лице отражалось спокойное удовлетворение, а хозяева, которые, сдерживая свои гигантские шаги, семенили сзади, едва ли не с благоговением посматривали на учителя. Магам споро застелили три больших сундука, оставили свечу с пожеланиями, по местному обычаю, тёмных снов и избавили, наконец, от своего общества.

— Что ты им показал? — негромко, с иронией поинтересовался Годдард. — Развеял дымные шары, что сам же и создал?

— И дымные, и маревное облако, и искажение пространства, — с почти мальчишеским смехом в голосе тихо сказал учитель. — Но как честный маг, ночлег всё же отработал. Повесил на окна защиту от сквозняков, а на схрон поставил отвод глаз. Так что теперь никто кроме хозяев, даже грызуны, его просто не найдут.

— Они вам и схорн показали? — удивилась Эррин.

— Нет, конечно, — широко улыбнулся учитель.

— У Берти отличный нюх находить то, что скрыто от глаз, верно? — усмехнулся Годдард.

И оба мужчины переглянулись так, словно у них была общая тайна. Но Ролли быстро переключил взгляд на девушку:

— Выбирай, где тебе удобнее будет спать.

После того, как Эррин определилась, Годдард придвинул свечу к одной из оставшихся лежанок и устроился на ней, со стоном удовлетворения вытянув длинные ноги. Эррин и Ролли последовали его примеру. Было по-прежнему прохладно, и девушка натянула одеяло почти до ушей.

Когда свеча догорела, в тишине раздался тягучий голос Безумного Годдарда:

— Рыжик, если тебе будет холодно, можешь приходить ко мне, я тебя согрею.

— Дар! — одёрнул его учитель.

— А что? Ты сам хотел? Ну извини, Берти, тут уж как свезёт.

— Может, вы оба заткнётесь и дадите поспать? — резко прервала загорающуюся дискуссию Эррин. Её послушались и настала тишина. Только неимоверным усилием воли девушка сдержалась, чтобы не натянуть одеяло по самую макушку.