Атаку начинали танкисты

* * *

В эти дни напряженных боев начала выходить только что созданная корпусная газета. Название ее родилось в горниле сражения и звучало символично — «В решающий бой!». В руках солдат и командиров теперь часто можно было видеть небольшой листок нашей многотиражки. «Воины готовы скорее погибнуть, чем уступить врагу хоть пядь родной земли! — говорилось в передовой статье очередного номера газеты. — Своим мужеством, силой своего оружия они завоюют победу. Вперед, танкисты!».

Редактором корпусной газеты оказался командир, которого я несколько раз видел во время учебы в политотделе академии, майор В. П. Судак. Как-то мы разговорились, я я узнал, что он окончил Харьковский институт журналистики. А как он работал на фронте, приходилось порой наблюдать воочию. В штате редакции всего несколько человек, Виктор Судак — в роли и редактора, и репортера. Впоследствии нам довелось вместе служить — в 1945 году он был назначен (ненадолго, правда) заместителем командира 62-го тяжелого танкового полка по политчасти. Ныне Виктор Порфирьевич Судак — председатель совета ветеранов 8-го гвардейского танкового корпуса.

11 июля в район действия корпуса прибыли батальоны мотострелковой бригады, совершавшие марш в пешем строю и потому запоздавшие. Мотострелковые подразделения были распределены по танковым бригадам для усиления обороны.

После перегруппировки сил, длительной авиационной и артиллерийской подготовки противник начал свое последнее, яростное наступление в направлении Прохоровки, Правороти, Сторожевого. На боевые порядки корпуса двигалось около 100 вражеских танков, много самоходных орудий, четыре полка пехоты. Наступление велось двумя эшелонами при почти непрерывной поддержке бомбардировочной авиации. Бой длился два часа. Противнику удалось продвинуться на глубину всего 800–1000 метров, но вскоре он был отброшен нашими танкистами. Несмотря на большие потери, гитлеровцы через некоторое время предприняли повторную атаку, в том же направлении. Они ввели в бой свежие силы, спешно подтянутые из глубины. После шестичасового боя части корпуса, понеся ощутимые потери, оттянулись на рубеж 3 километра западнее Прохоровки. К вечеру в районе Андреевки превосходящими силами врага была окружена 99-я танковая бригада. Всю ночь она вела боевые действия в окружении. Раненый комбриг подполковник С. Малов оставался в строю и управлял боем. Связь по радио с командованием корпуса не прерывалась. Утром комбригу было подсказано, куда надо наносить удар, и бригада сумела вырваться из вражеского кольца, соединиться другими нашими частями. Одновременно пришло печальное известие: прямым попаданием мины разбит командирский «виллис», находившиеся в нем подполковник С. Малов, шофер и радист погибли.

По приказу командующего фронтом наш корпус вышел из оперативного подчинения 69-й армии и вошел в состав 5-й гвардейской танковой армии. Командарм приказал: прикрывшись одной бригадой от флангового удара, главными силами наступать в направлении Сторожевого.

День 12 июля в Прохоровском танковом сражении выдался самым напряженным, самым жестоким и решающим.

Бои, собственно, шли уже несколько суток, но последнее грандиозное столкновение противоборствующих сил вот-вот должно было произойти. Группировка противника к этому моменту насчитывала до 700 танков и самоходных орудий, больше сотни из них — «тигры». За счет выдвижения резервов она могла быть увеличена до тысячи танков.

В мощном контрударе с нашей стороны по решению Ставки Верховного Главнокомандования принимали участие 5-я гвардейская и 1-я танковые, 5-я и 7-я гвардейские армии. С воздуха их поддерживали 2-я воздушная армия, части 17-й воздушной армии и тяжелые бомбардировщики авиации дальнего действия. 5-й гвардейской танковой армии были приданы наш и 2-й гвардейский танковые корпуса. Итого в распоряжении генерал-лейтенанта П. А. Ротмистрова находилось 850 танков Т-34 и самоходно-артиллерийских установок.

Ранним утром 12 июля краснозвездные бомбардировщики и штурмовики нанесли мощный удар на узком участке по скоплениям танков 2-го корпуса СС. Массированный огонь обрушила на противника наша артиллерия.

Ударная группировка фашистов надвигалась на нас, но в то же время пошли в контрнаступление советские танковые соединения первого эшелона.

5-я гвардейская танковая армия нанесла встречный удар по врагу. На широком поле бушевали танковые бои. И вновь били с дальних дистанций и в упор танковые орудия, опять таранили друг друга стальные машины. Кто-то из наших ребят, чумазый от гари, перевязанный бинтами, заправляя свою машину горючим, показал в сторону поля боя и крикнул: «Там танки друг на друга лезут!» Да, почти так оно и было в том танковом побоище 12 июля. Ту страшную картину трудно представить по рассказам и описаниям, ее надо было видеть.

5-я гвардейская танковая, наносившая удар не прямо в лоб боевым порядкам противника, а под некоторым углом, все же превозмогла вражескую армаду. В величайшем танковом сражении под Прохоровкой наступил перелом. Угасал день. Догорали на поле боя остовы многих-многих танков. И только теперь можно было уяснить и проанализировать, что где произошло, ибо сражение расчленилось на многие очаги боев, принимало самые неожиданные повороты.

На поле боя в районе Прохоровки было совершено более 20 танковых таранов. Там же насчитали около 40 «тигров» с сорванными башнями. За один день 12 июля противник потерял здесь до 400 танков, свыше 10 тысяч солдат и офицеров. В высших штабах и мы, участники этого величайшего сражения, понимали, что гитлеровская военная машина вот тут, у Прохоровки, надорвалась.

Бои в районе Прохоровки, хотя и с меньшей силой, еще продолжались и после. Так, 13 июля противнику удалось большой группой танков и пехоты оттеснить части 29-го танкового корпуса примерно на километр. Здесь пришлось перейти к жесткой обороне. Вплоть до 16 июля на рубеже Лутово, Беленикино, Сторожевое, Виноградовка гремели огневые бои. Противник все еще огрызался.