Гранд-адмирал. Том первый

Глава 47. Точка зрения

Девять лет, шесть месяцев и десятые сутки спустя Битвы при Явине…

Или сорок четвёртый год, шесть месяцев и десятые сутки после Великой Ресинхронизации.

Металлическая каморка — два метра в длину, полтора — в ширину, два метра и тридцать сантиметров в высоту. Простая жёсткая армейская койка в углу, практически напротив входа. Приварена к палубе и стенам. Нужник в другом конце камеры. Мелкие отверстия вентиляционной шахты под самым потолком. Сквозь них поступает воздух.

Тяжёлая металлическая дверь — единственный вход и выход. В ней есть небольшое прямоугольное окно — его открывают три раза в сутки для кормления пленника. И в ней же располагается глазок голокамеры, защищённый транспаристиловым куполом, предотвращающим повреждения.

Отсюда за ним наблюдают. Каждое мгновение с тех пор, как он был доставлен в тюремную камеру на борту «Химеры».

Разоружён, разукомплектован, лишён снаряжения и привычной белой штурм-брони.

На нём лишь костюм-поддоспешник, привычная повседневная униформа для бойцов Штурмового Корпуса. Форма одежды для тех редких минут, когда они находятся в расположении и обладают «свободным временем».

Следственно-арестованный ТНХ-0297 находился в этой камере больше суток. Распорядок дня прост — такой же, как и всегда, за тем лишь исключением, что промежутки времени между кормлением и справлением естественных нужд его отводят в допросную и по очереди задают вопросы. Капитан Пеллеон, старший артиллерийский офицер, командир роты, в состав которой входил его четвёртый отряд, командир батальона, полка… Они меняются, иногда допрашивают совместно, иногда раздельно друг от друга, задают одни и те же вопросы, но с различными формулировками. Ответы, которые им даёт ТНХ-0297 не изменяются. Он отвечает откровенно — потому что они его командиры. Их приказы не противоречат логике обстоятельств. Они просты, понятны, они исполнимы с максимальной эффективностью. Так или иначе.

Он выполняет приказы.

Он хороший солдат.

Хороший солдат исполняет приказы.

Всегда.

Затем, когда очередная порция допросов заканчивается, его возвращают в камеру, где он выполняет комплекс физических упражнений. Ему больше нечем себя занять. Он — штурмовик, он всегда должен быть боеготовым. Даже если находится на гауптвахте. Даже если по возвращении на базу он будет ликвидирован по причине нарушения военных уложений. Неподчинение приказу командира.

Едва в его разуме прозвучала эта формулировка, голова словно взорвалась фонтаном боли. Не в силах контролировать своё тело, он рухнул на пол, не в силах выполнить приём по сгибанию и разгибанию рук из вертикального положения вниз головой.

Подобрав ноги, он сел на полу, обхватив голову руками.

Он плохой солдат.

Он не выполнил приказ.

Хороший солдат исполняет приказы.

Всегда.

Он плохой солдат.

Он не исполнил приказ.

Он должен был идти в атаку с четвёртым отрядом и выполнить поставленную задачу.

Хороший солдат всегда исполняет приказы.

Он плохой солдат.

Он не исполнил приказ.

Он обязан был соблюдать субординацию и подчиниться. Нарушение приказа недопустимо.

Хороший солдат…

С отчётливым металлическим лязгом распахнулось окно-«кормушка». ТНХ-0297 поднял голову по направлению к источнику звука, но металлическая пластина уже вернулась на место. Штурмовик вновь опустил голову, но в этот момент с характерным шипением входная дверная пластина скрылась в переборке.

ТНХ-0297 вновь поднял голову, посмотрев на дверной проём.

Тело рефлекторно, не обращая внимания на головную боль, рванулось вверх, вытянулось в струну. Как и положено по уставу.

— Гранд-адмирал, сэр, капитан, сэр! — обратился он к вошедшим. — Штурмовик ТНХ-0297! Камера двадцать два. Заключён двадцать три часа назад по обвинению в неподчинении приказу командира. Проведены двадцать два допроса. Вину в совершённом военном преступлении признал полностью. Ожидаю казни. Доклад закончен!

— Вольно, рядовой, — спокойным голосом произнёс гранд-адмирал. Его белоснежный китель, синяя кожа и алые глаза разительно гармонировали с серо-стальным интерьером камеры. Стоящий рядом с ним командир «Химеры», капитан Пеллеон, облачённый во флотский мундир, недовольно хмурился.

ТНХ-0297 едва заметно расслабился. Он смотрел прямо перед собой, в то время как Верховный Главнокомандующий Империи с нескрываемым любопытством разглядывал убранство его камеры. Словно видел её в первый раз.

— Почему ТНХ-0297? — прозвучал неожиданный вопрос синекожего командующего.

— Не понимаю вопроса, сэр, — ответил штурмовик. Вопрос не содержал информации, которая бы нуждалась в прояснении. Слишком общий вопрос. Нельзя тратить время командира перебирая ответы. — Прошу сформулировать его точнее.

— Ну да, — хмыкнул капитан Пеллеон, недовольно поморщившись. Он даже не собирался скрывать своего отношения к предателю. — Кто бы сомневался.

— Спокойнее, капитан, — посоветовал гранд-адмирал, посмотрев прямо в глаза штурмовику. — Почему вы не выполнили приказ, штурмовик ТНХ-0297?

Клон испытал странное чувство… незнакомое. Он словно потерялся на хорошо известной ему местности, внезапно осознав, что ориентиров, к которым он привык, больше нет. Ландшафт не изменился, но стал… не тем.

Ему задавали этот вопрос. Не раз, не два, не сотню раз. Этот вопрос в различных вариантах звучал из уст каждого, кто его допрашивал. И он всегда отвечал на него. Почему гранд-адмирал не изучил его допросы? Почему гранд-адмирал вообще пришёл сюда?

— Я счёл его ошибочным, гранд-адмирал, — произнёс арестованный. — На моих глазах погиб третий отряд. Семью минутами ранеё так же погибли первый и второй отряды — при выполнении стандартной схемы фронтовой атаки. Противник имел высокий уровень подготовки и в достаточной мере знаком с нашими тактическими схемами. Я понял, что мой отряд так же погибнет и поставленная задача не будет выполнена. Я принял решение не подчиниться, чтобы добиться успеха. Я целенаправленно шёл на нарушение приказа, считая его недальновидным и шаблонным и не способствующим победе в сражении. Я целиком и полностью признаю свою вину и готов принять наказание…

— О последнем — позже, — произнёс гранд-адмирал. — Почему вы не доложили о своих соображениях лейтенанту, командующему взводу?

— Или хотя бы сержанту — командиру отряда, — вставил свои соображения капитан Пеллеон.

— Командир моего отряда выполнял приказ командира моего взвода, — пояснил ТНХ-0297. — Я решил, что они не обладают тактической гибкостью и не способны оценить ситуацию так же, как и я. Я принял решение не подчиниться отданному моему отряду приказу и готов…

— Чем же ваше решение было лучше атаки по фронту? — прервал его гранд-адмирал.

Здесь ТНХ-0297 помедлил с ответом.

— Сэр, я… мне показалось, что боевая обстановка, в которой всё происходило, имеет иной способ разрешения, — произнёс он, чувствуя себя неуверенно. — Будто я уже бывал в похожем сражении… Не могу объяснить… Я просто знал, что это сработает…

— Не могло не сработать, — произнёс гранд-адмирал, посмотрев на стоящего рядом командира звёздного разрушителя. — Вы знаете, что вы клон, штурмовик ТНХ-0297?

— Так точно, сэр, — без запинки ответил арестованный. — Полковник Селид создал меня из своей ДНК. В меня загружены его знания и воспоминания.

— Не только в вас, рядовой, — ответил гранд-адмирал. — Полковник Селид создал четыре тысячи собственных клонов. Созданных по программе «ГеНод». Я хочу знать, почему вы не соответствуете критериям программы. По какой причине вы знаете, что вы клон?

— Полковник Селид сказал мне это, — ответил штурмовик. — Он объяснил мне всё, что я у него спрашивал.

— И чем же вы интересовались? — в голосе гранд-адмирала прозвучал интерес.

— Причинами, по которым я выгляжу так же, как и он, почему помню его прошлое, почему он полковник Селид, а я — штурмовик ТНХ-0297.

— И что же он вам ответил, рядовой?

— Сказал, что я прототип, — ответил ТНХ-0297. — Генетическая копия полковника Селида. Полковник сказал, что нынешние штурмовики — негодный материал для клонирования по программе «Спаарти».

— По какой причине?

— Штурмовики, набранные из простых людей, предали Империю после смерти Императора, — повторил ТНХ-0297 слова своего генетического оригинала. — Они служат различным режимам, военачальникам, воюют друг против друга. Они могут предать. Полковник Селид сказал, что я — первый удачный образец из клонов нового образца. Абсолютно преданный, превосходящий остальных интеллектуально, потому что владею знаниями коменданта объекта «Гора Тантисс».

— И что же такого особенного в знаниях полковника Селида, что делает его лучшим кандидатом на клонирование? — спросил гранд-адмирал.

— Лояльность, сэр, — ответил ТНХ-0297. — Полковник Селид абсолютно лоялен вам.

— Был, — поправил рядового капитан.

— Так точно, сэр. Был. Полковник Селид мертв, — произнёс штурмовик.

— Лояльность — вопрос точки зрения, — произнёс гранд-адмирал. — Что ещё вы знаете о полковнике?

— Всё, сэр, — ответил штурмовик. — Вплоть до момента копирования его сознания.

— Кто отдал ему приказ по клонированию образца В-2332-54? — спросил гранд-адмирал.

— Рука рыцаря-джедая Люка Скайуокера и его световой меч были обнаружены полковником при проверке хранилищ объекта «Гора Тантисс», — произнёс ТНХ-0297. — Решение о клонировании сразу же после обнаружения объекта полковник принял сам.

— Для каких целей? — поинтересовался командир «Химеры».

— Создание клонов Люка Скайуокера, — ответил рядовой. — Для получения собственных джедаев, верных гранд-адмиралу и способных противодействовать Новой Республике без угрозы предательства. Как это было в последние годы Старой Республики со стороны Ордена джедаев.

Верховный Главнокомандующий некоторое время молчал.

— Как он узнал кому принадлежит конечность? — новый вопрос. Гранд-адмирала похоже вообще не интересует тот факт, что он совершил преступление и не подчинился приказу.

— Каждый объект в хранилище имел пояснительную записку, — объяснил ТНХ-0297. — Но полковник и прежде знал, что это такое.

— Откуда? — выпалил капитан Пеллеон.

— Полковник Селид служил в 501-ом легионе на борту звёздного суперразрушителя «Палач» во время операции на Беспине, — произнёс рядовой. — Он был тем, кто обнаружил руку и световой меч. Эта находка обеспечила его повышение.

— Вот как, — глаза гранд-адмирала прищурились. — Значит, полковник воевал бок о бок с клонами Джанго Фетта? Теми, что достались Империи после реформирования Старой Республики?

— Так точно, сэр, — ответил рядовой. — Он служил с ними в период Войн Клонов. И считал, что они — лучшие бойцы по сравнению с призывниками. Безукоризненно преданны, исполнительны и с огромным боевым опытом.

— В чём-то он был прав, — произнёс капитан Пеллеон. — За всё время Войн Клонов и вплоть до сегодняшнего момента количество клонов-предателей составляет миллиардную долю процента от того списка штурмовиков, которые перешли на сторону мятежных военачальников или к Новой Республике.

— Интересный факт, капитан, — произнёс гранд-адмирал. — Имея на руках возможность допроса копии полковника Селида мы пренебрегли подобным вариантом развития событий. Вплоть до сегодняшнего дня.

— В своё оправдание могу сказать, что не присутствовал при демонстрации полковником штурмовика ТНХ-0297 и о наличии у него воспоминаний полковника Селида я не знал, — пробубнил командир «Химеры», отводя взгляд в сторону.

— Поисками виноватых пусть займутся другие, — произнёс гранд-адмирал, вновь обратив свой пылающий взор на арестанта. — Итак, вы заявляете, что полковник Селид действовал исключительно в моих интересах?

— Так точно, сэр, — подтвердил рядовой. И говорил он истину.

— Почему он загрузил в вас своё сознание целиком, а не откорректировал его в соответствии с программой «ГеНод»? — спросил Верховный Главнокомандующий.

— По той же причине, по которой не скрывал от меня того факта, что я являюсь клоном, — ответил ТНХ-0297. — Полковник Селид работал бок о бок с клонами программы «ГеНод» в прошлом. И решил, что подобным образом он нивелирует негативные последствия этой программы, из-за которых клоны убивали друг друга.

— Потому что считали клона с такой же внешностью — вражескими лазутчиками, замаскировавшихся под аналогичную внешность, — произнёс гранд-адмирал. Рядовой утвердительно кивнул.

— И вы не считаете себя уязвлённым тем, что вместо имени у вас номер, рядовой? — уточнил командующий. — Тем, что вы живёте воспоминаниями другого человека?

— Нет, сэр, — ответил арестант, поражённый вопросом. Как можно быть недовольным тем фактом, что ты служишь гранд-адмиралу? И не важно, клон ты или нет.

— Остальные клоны полковника Селида, — напомнил капитан Пеллеон, в то время как гранд-адмирал замолчал. — Они такие же как и ты, рядовой?

— Никак нет, — возразил ТНХ-0297. — Ко времени их создания полковник уже смог удалить из базы кодирования свои личные воспоминания. Они не обладают его тактическими познаниями — только военным искусством ведения боя.

— Что подтверждается результатами их действий, — сказал гранд-адмирал. — по этой же причине никто из этих клонов не ослушался приказа — они лишь выполнили его с максимальной эффективностью, не более того.

— Тогда почему ТНХ-0297 ослушался? — уточнил капитан Пеллеон.

— Потому что в них не было личных воспоминаний полковника, — произнёс Верховный Главнокомандующий. — Наш рядовой — это сложная смесь программирования штурмовика и разума офицера, видевшего за свою жизнь не одну военную кампанию. А остальным трём тысячами семистам клонам Селид загрузил лишь военные знания. Перед нами подтверждение философского дискуссионного афоризма: «Бытие определяет сознание» или же наоборот. Целенаправленно или нет, но полковник Селид, которого мы до сих пор считали предателем, после двухсот девяносто шести неудач создал образец клона-командира, наделённого не только его знаниями, но и тактической инициативой и смекалкой. Поэтому штурмовик не подчинился лейтенанту — быть может он этого и не осознаёт прямо, но воспоминания Селида заставляют его считать себя умнеё остальных бойцов. И тем самым способствовал выполнению боевой задачи — мы получили гипердвигатели для МЛА. То, на что даже не могли рассчитывать.

ТНХ-0297 молчал. Вопроса ему не задавали. Но результат, если вынести за скобки факт неподчинения, говорит сам за себя. Он оказался результативнее командира своего отряда и командира своего взвода. И причина, по которой он это сделал ТНХ-0297 не волновала. Если командование считает его поступок преступным — его устранят. Если же нет…

— Да, — изрёк капитан Пеллеон. — Здесь прослеживается параллель между действиями ТНХ-0297 и самого полковника Селида. Они действовали вразрез с прямым приказом, обоснованно полагая, что их действия приведут к скорейшему достижению цели.

— Инициатива на поле боя — похвальное явление, — заметил гранд-адмирал. — Особенно, когда она приносит результаты. Однако, возникает другой вопрос — что мешает рядовому ТНХ-0297 нарушить приказ ещё раз. А затем ещё и ещё. В каких-то случаях его действия будут нести позитивный для нас результат, а в каких-то совершенно наоборот. Где та тонкая грань, которая разделяет две эти точки зрения?

Капитан Пеллеон не смог ответить.

Штурмовик ТНХ-0297 отвечать и не собирался — вопрос не был адресован ему.

— Полковник Селид поддерживал меня? — на этот раз гранд-адмирал смотрел прямо на штурмовика.

— Так точно, сэр, — ответил рядовой. — Абсолютная преданность.

— Вы так же преданы мне, ТНХ-0297? — задал новый вопрос Верховный Главнокомандующий.

— Так точно, сэр.

— Вы готовы выполнить любой отданный мной приказ, рядовой?

— Так точно, сэр.

— Саботируете ли вы исполнение отданного вам мной приказа в будущем, если будете видеть иной вариант выполнения поставленной задачи, идущий вразрез с отданным мной приказом?

— Нет, сэр, — уверенно произнёс ТНХ-0297.

— То есть, если бы приказ на атаку по фронту, которая приведёт к смерти всех ваших сослуживцев, но выполнению поставленной мной задачи, был отдан мной, а не вашим лейтенантом, вы бы его выполнили?

— Так точно, сэр, — на задумываясь, ответил штурмовик. Это ведь логично!

— Объяснитесь, — попросил скривившийся Пеллеон.

— Приказы Верховного Главнокомандующего не подлежат обсуждению, иной трактовке или изменению предписанного выполнения, — произнёс арестант. — На Кай Фел гранд-адмирал поставил перед нашим легионом задачу — захват склада. Это стратегическая задача. Тактическое её выполнение было возложено на моих непосредственных командиров. Их приказы не могли привести к эффективному выполнению поставленной задачи.

— У меня сейчас мозг вскипит, — признался капитан Пеллеон.

— Всё просто, — на губах гранд-адмирала появилась лёгкая улыбка. — Клон полковника Селида уверяет, что непосредственно мои приказы он выполнит беспрекословно с максимальной эффективностью. А вот приказы своих командиров, которые не эффективны, он будет саботировать с целью выполнения моего приказа.

— Бред какой-то, — покачал головой командир «Химеры». — Этот клон дефектен. Его необходимо уничтожить, пока он не породил среди наших штурмовиков тенденцию к неподчинению.

— Я буду решать его судьбу, капитан, — произнёс гранд-адмирал. — Не вы. По крайней мере — не сейчас.

— Прошу прощения, командующий, — замялся командир имперского звёздного разрушителя. — Но я не верю этому штурмовику. Он не подчинился приказу. Он опасен. Он — предатель.

— Есть простой способ это проверить, капитан, — спокойно ответил Верховный Главнокомандующий, посмотрев на ТНХ-0297. — То, что я вам сейчас скажу, рядовой — сверхсекретная информация. От принятого вами решения будет зависеть дальнейшая судьба Империи.

— Так точно, сэр! — каркнул ТНХ-0297.

— Рядовой, — обратился к нему гранд-адмирал. В его руках появился бластер, который он, несмотря на округлившиеся глаза капитана Пеллеона, передал ТНХ-0297. Штурмовик молча взял оружие в руки, машинально проверив его боеготовность. Индикатор уровня тибанны и энергетической ячейки максимальны. Оружие готово к бою. — В ваших руках бластерный пистолет SE-14C. Вам разрешено его применить для достижения максимальной эффективности. Диспозиция следующая — я не намерен защищать Имперское Пространство. Через некоторое время Император Палпатин вернётся и призовёт под свои флаги всех имперцев. Все, кто не подчинятся — будут уничтожены. Флот и армия которые последуют за мной будут признаны дезертирами и на них откроют охоту. Я и капитан Пеллеон — участники антиправительственного заговора, который имеет своей целью сбор как можно большего количества имперских сил под нашим началом, чтобы в будущем устранить прогнивший имперский режим и отбросить постулаты Нового Порядка, которому вы служите. Если на моём пути встанет Император Палпатин или любой другой лояльный ему разумный — я без промедления их уничтожу. В настоящий момент нас всего трое в этой камере. Конвоиры находятся за пультами управления и вовремя прибыть не смогут. Я и капитан Пеллеон уступаем вам в вооружённости и навыкам рукопашного боя. Вас ничто не может остановить от выполнения своего долга. Вы можете уничтожить нас здесь и сейчас и эффективно задушить продолжение Имперской гражданской войны, потому что мы являемся теми самыми военачальниками-изменниками, о которых вам говорил полковник Селид. И наши действия приведут к ещё большему кризису в Имперском Пространстве. Или же, вы можете убить себя, чтобы не вызывать у меня сомнений в своей лояльности. Ваша смерть от собственных рук с помощью этого бластерного пистолета — залог эффективного выполнения моих планов по сохранению всего лучшего в Империи, что было создано за все эти десятилетия. У вас три секунды на принятие решения, рядовой.

ТНХ-0297 без раздумий сделал то, что от него требовал долг любого штурмовика, беззаветно преданного своему командиру и Присяге.

Большой палец лёг на скобу предохранителя. Раздался короткий звуковой сигнал — оружие готово к стрельбе. ТНХ-0297 молниеносно вскинул оружие и нацелил его в источник проблем эффективности. Указательный палец выжал ход спускового крючка до конца.

Уха коснулся сухой щелчок. Рядовой ТНХ-0297 нажал на спусковой крючок ещё раз. Но бластерный болт и не думал покидать ствол оружия, чтобы проделать дыру в черепе разумного, чья смерь будет являться эффективным способом решения проблемы нарушения Воинской Присяги Верховным Главнокомандующим Империи гранд-адмиралом Трауном.

— Вот и ответ, капитан, — заявил синекожий нечеловек, без страха смотря в глаза человеку, способному убить его и командира «Химеры» голыми руками меньше чем за пару секунд. — Вольно, рядовой. Можете убрать оружие от своего виска.

— Есть, — ТНХ-0297 отнял ствол бластерного пистолета от головы. Большой палец привычно лёг на скобу предохранителя, обезопасив оружие для окружающих.

Капитан Пеллеон смахнул со лба крупные капельки пота.

— Как глава трибунала вооружённых сил, подчинённых мне, я снимаю с вас все обвинения, — произнёс гранд-адмирал Траун, протянув затянутую в белоснежную перчатку ладонь. ТНХ-0297 безропотно положил на неё свое оружие. Рукоятью к гранд-адмиралу, стволом к себе.

— Командующий, но ведь приказ был нарушен! — напомнил Пеллеон.

— Да, — согласился гранд-адмирал. — Преступный приказ, жертвами которого стали три отряда штурмовиков.

— В военной юриспруденции Империи нет такого понятия, как «преступный приказ», — проворчал Пеллеон. — Любой приказ командира — законен априори.

— Считайте, что отныне появился, — произнёс гранд-адмирал. — Наши люди не должны гибнуть из-за того, что тактическое выполнение поставленных задач оказалось не на высоте.

Командир «Химеры» не ответил, смущённо шевеля седыми усами.

— Разрешите вопрос, сэр? — не выдержал ТНХ-0297. Гранд-адмирал согласно кивнул. — Проясните — я хороший солдат или плохой?

— Хороший, плохой… Какая в сущности разница? — пожал плечами Верховный Главнокомандующий. — Главное — у кого турболазер побольше.

— Сэр, — после того, как мы покинули камеру с арестованным штурмовиком, Пеллеон не выдержал. — Оставлять его на свободе — не безопасно! Его действия — это удар по всей системе единоначалия вооружённых сил…

— Действия рядового ТНХ-0297 — это новая веха в эволюции Империи, капитан, — произнёс я. — Палпатин и его приспешники без малого тридцать лет использовали и используют свои вооружённые силы в качестве марионеток, которые исполняют любой приказ. Уничтожение планет Каамас, Альдераан… Никто и не задал вопроса о том, законны ли эти действия. Их просто выполнили. И эти действия привели к волнениям в обществе и усилениям позиций противника.

— Это проведение вашей политики, связанной с нанесением ударов исключительно по военным объектам? — прищурился Пеллеон.

— Да, — произнёс я. — Империя под моим руководством изменится в лучшую сторону. Воевать с мирным населением любой из планет — неправильно. Это лишь добавляет нам противников. А расти должно количество наших союзников. Чем больше мы будем демонстрировать свой исключительный милитаризм сугубо против вооружённых сил и объектов противника, тем меньше желающих с другой стороны конфликта будут желать нам смерти.

— Идея не лишена логики, — спустя пару секунд молчания ответил Пеллеон. — Но ведь наше нападение на Кай Фел ни капли не атака на военный объект.

— В самом деле, капитан? — поинтересовался я. — Куат и его сателлиты — союзники Новой Республики. Они строят и обслуживают их боевые космические корабли. У вас есть подтверждение того факта, что эти гипердвигатели не пошли бы на установку на звёздные крейсера мон-каламари или на починку захваченных у Империи иных кораблей? Я — нет. Таким образом любой объект промышленности, направленный на усиление военной мощи противника, будет атакован. Эту мысль мы внедрим в сознание наших противников, заставив их переживать относительно своих баз, как известных, так и засекреченных.

— Хотите, чтобы в Новой Республике стали обсуждать местоположение своих тайных позиций? — неожиданно спросил Пеллеон. — И вы получите эту информацию от «Источника Дельта»!

Чем приятно меня удивил. Оперативно это он сообразил откуда ноги растут. Хорошо ещё, что он не знает о том, что «Источник Дельта» — практически легендарный «шпион» в самом сердце Новой Республики по факту является комплексом деревьев, превращённых в подслушивающее устройство, а не сверхсекретными и высокопоставленными имперскими агентами. Пока что эта тайна только моя.

— Именно так, капитан, — подтвердил я. — Новая Республика владеет многими имперскими кораблями и имуществом. Я хочу знать где они располагаются и забрать. Каждый звёздный разрушитель, до какого смогу дотянуться.

— Нам потребуется просто прорва потенциальных рекрутов, — вздохнул Пеллеон. — И при том — лояльных вашему плану.

— Не вижу причин возражать вашим суждениям, капитан, — произнёс я. — Бесполезно захватывать и приобретать звездолёты, когда мы не можем обеспечить их техническую исправность и наполнение экипажами. Мы уже чувствуем кадровый голод в отношении трех звёздных разрушителей. И почти что двухсот тяжёлых крейсеров. К несчастью, клонирующие цилиндры Спаарти не в состоянии обеспечить нас одномоментно необходимым количеством клонов.

— Если они все будут такими, как ТНХ-0297, то от них гораздо больше вреда, чем пользы, — покачал головой Пеллеон.

— Напротив, капитан, — заметил я. — Тактическая инициатива, приносящая победу при минимальных потерях — это как раз то, что нам необходимо. Если способ полковника Селида в самом деле работает безотказно, то проблем с заполнением командирских вакансий для тяжёлых крейсеров у нас не будет.

— Формировать экипажи из клонов, которые готовы будут схлестнуться со своими командирами только потому, что считают их неправыми, это выстрел себе в ногу, — покачал головой командир «Химеры».

— Вы невнимательно меня слушали, капитан, — произнёс я. — Моя точка зрения заключается как раз таки в том, чтобы использовать программу «ГеНод» по образу и подобию штурмовика ТНХ-0297 для создания непосредственно командиров кораблей. Экипажи мы будем создавать по программе, по которой полковник Селид создавал остальные три тысячи семьсот клонов-штурмовиков. Или же, если она будет затратна — то рядовой состав будет изготавливаться по технологии Спаарти — с этими клонами у нас не было проблем. Но в любом случае программу «ГеНод» мы будем использовать лишь после того, как детально её изучим. Её и её продукты, которые у нас имеются уже сейчас. Боевое применение указывает на их эффективность — это несомненный плюс. Но существуют и отрицательные стороны проекта.

— Нам как минимум неизвестна их лояльность из объективных источников, — проворчал Гилад. — Честное слово, сэр, я думал, что этот сумасшедший прострелит вам и мне голову.

— Это сложно сделать из бластера, в котором отсутствует возможность приведения спускового механизма в боевое положение, — я позволил себе лёгкую усмешку, протянув мужчине оружие, которое было передано прежде штурмовику. Капитан, повертев оружие в руках, вопросительно посмотрел на меня.

— Но индикаторы…

— Не лгут, — пояснил я. — Опытного штурмовика сложно обмануть, выдав пустые ячейку и картридж за полные — изменение веса наглядно. А вот доработать систему предохранителя так, чтобы оружие не стреляло в любом случае, вне зависимости от положения скобы — это уже чуть проще. Но затратно по времени. Распорядитесь, чтобы старший механик получил благодарность за свои труды — он потратил сутки на то, чтобы добиться подобного результата.

— То есть, риска не было? — недоверчиво посмотрел на меня Пеллеон.

— Риск в жизни военного присутствует всегда, — резонно заметил я. — Это часть профессии, которую мы выбираем по зову сердца. В наших силах лишь максимально уменьшить его для сохранения жизни — своей и союзников. Здесь ведь, капитан, чистая математика. Чем качественней мы будем воевать — тем меньше у нас будет потерь. Следовательно, нам придётся в меньшей степени использовать пополнение клонов в качестве возмещения потерь на уже действующих кораблях. Что в свою очередь прямо влияет на количество укомплектованных экипажами кораблей.

— В таком случае, судьбе капитана Мора я не завидую, — покачал головой Пеллеон, увидев, у какой тюремной камеры мы остановились. — Придётся использовать резервы штурмовиков для того, чтобы восполнить потери его расквартированных на борту «Неумолимого» солдат.

— Благодаря полковнику Селиду у нас имеется некоторый «неучтённый запас», — произнёс я. — По возвращении на Тангрен организуем перераспределение этих бойцов по всем кораблям флота — по роте на каждый крупный корабль. Раз они так хороши в бою, как это было продемонстрировано нам на Кай Фел, то их участие в будущих операциях флота будет крайне полезным для выполнения поставленных задач.

— А также позволит разбить их общий массив по другим легионам и установить контроль над тем, как они себя ведут и в самом ли деле лояльны, или рассказ рядового ТНХ-0297 не более чем попытка ввести нас в заблуждение? — с хитрым прищуром произнёс Пеллеон, не отводя от меня взгляда.

— Браво, капитан, — произнёс я. — Сегодня вы делаете поразительные успехи в вопросах стратегии.

— Сутки голову ломал над двойным дном ваших приказов о перемещении клонов «ГеНод» по различным легионам, — признался Пеллеон.

«А я с самого отлёта на Тангрен и до завершения сражения на Кай Фел размышлял над тем, что с ними делать, если останутся живы», — пронеслась мысль. Которую благоразумно озвучивать не стал.

— Со временем станет проще, — пообещал я. У меня же получилось планы в окончательной редакции составлять не за несколько недель? — Главное — почаще упражняться.

— Похоже, мне пора просить прибавку к довольствию за исполнение обязанностей начальника вашего штаба, — по-доброму усмехнулся Пеллеон. Но тут же стёр со своего лица улыбку, видя, что моё лицо не выражает даже тени эмоций. К полуулыбкам экипаж хоть немного привык за последние недели, но это всё, что я себе позволял.

— Хорошая идея, капитан, — произнёс я. — Теперь все вопросы штаба вооружённых сил решаете лично вы. Но и от командования «Химерой» вас никто не освобождает.

— Так точно, гранд-адмирал, — лицо пожилого капитана вытянулось. Наверняка он только сейчас понял, что необдуманной попыткой пошутить свалил на свою голову в десяток раз больше проблем, чем было у него ещё минуту назад.

Что ж, пора научить Далёкую-далёкую галактику святому закону вооружённых сил моего отечества.

Инициатива наказывает инициатора.

Жёстко наказывает.

— Капитан Мор, — командир «Неумолимого» поднялся с койки, без страха смотря в алые глаза вошедшего в его камеру Верховного Главнокомандующего.

— Гранд-адмирал, — спокойно поприветствовал он старшего по званию.

— Вижу вы тут не скучаете, — произнёс синекожий нечеловек, разглядывая исписанные стены камеры. Алексадр бросил взгляд на своё творчество. Чёрный маркер на сером — неплохо выходит. Особенно если приглядеться и понять, что все представленные диаграммы, схемы и прочие «художества» — это тактические выкладки. Отработка различных ситуаций, воспроизведением которых он коротал время в заключении.

— Нельзя позволить мозгам расслабиться, — ответил Мор. — Чревато ошибками.

— Теми же, которые вы допустили на Кай Фел? — перешёл с места на сверхсветовую скорость Траун.

— При всём уважении, гранд-адмирал, но я не считаю сейчас и не считал тогда, что мои действия являлись ошибочными, — спокойно ответил Мор.

— Вот даже как, — задумчиво произнёс Траун, посмотрев на молча стоящего рядом капитана Пеллеона. Гилад по своему обыкновению предпочитал молчать и не отсвечивать перед начальством. — Объяснитесь.

— Перед флотом была поставлена задача — захватить склады хранения готовой продукции, — произнёс Александр.

— Не нужно прелюдий, капитан, — в голосе Трауна появился ледяной холод. — Я помню приказ флоту — я его отдавал. В мельчайших подробностях. Разве вы не получили информационный чип с ним?

— Получил, — согласно кивнул Александр.

— Не изучили? — немного прищурился Траун, отчего его алые глаза стали похожи на зев труболазеров.

— Не имею обыкновения игнорировать приказы командования, — произнёс Александр. — Ваш приказ был мной изучен от начала и до конца.

— В таком случае есть только одно предположение о причинах вашей неисполнительности, — быстро произнёс Пеллеон, стараясь не смотреть на Трауна. — У вас было помутнение рассудка, из-за чего вы неправильно трактовали…

— Я находился и нахожусь в здравом рассудке, капитан Пеллеон, — произнёс Александр. — Никаких отклонений от нормы. Не нужно пытаться использовать статью устава о психической нестабильности для избавления меня от наказания за невыполнение приказа. Я сознательно пошёл на его нарушение.

— Похоже на то, что у нас сегодня день неподчинения, — заявил гранд-адмирал. Пеллеон бросил на него осторожный взгляд, открыл было рот, чтобы что-то сказать, но… промолчал. Тем лучше. Гилад старый вояка и знаток различных тонкостей военной юриспруденции — в своё время его неплохо так пропесочили через её жернова. Да и разумный он в общем-то правильный, стремится поступать по совести. И сейчас последняя, должно быть, подсказала ему, что стоит спасти товарища-командира от неминуемой расправы, сославшись на медицинские отклонения от нормы. — Продолжите свой доклад, капитан Мор. Прежде чем относительно вашей дальнейшей судьбы будет принято принципиальное решение, хотелось бы услышать вашу версию событий.

— Меня допрашивали более тридцати раз, гранд-адмирал, — произнёс Александр, подавив инстинктивное желание зевнуть. Допросы допросами, а вот спать ему не давали принципиально — стоило ему попытаться заснуть, как конвоиры тут же волокли его в допросную, где кто-нибудь из офицерского состава 501-го легиона задавал ему одни и те же форматизированные вопросы, тщательно фиксируя любые ответы. Которые, к слову, всегда были однотипными и особой изобретательностью не изобиловали. Сухие факты и ничего более. — Мои показания зафиксированы…

— Документы подождут, — произнёс Траун. — Я хочу услышать всё от вас лично.

Похоже именно для этого Александра и «мариновали» всё это время. Техника допроса, известная едва ли не со времён Мандалорских войн — не позволять допрашиваемому спать, чтобы к моменту беседы он буквально валился с ног от усталости. И уже не обладал желанием хоть сколько-нибудь выдумывать и лгать.

— С самого начала операции я понял, что выполнение последовательных действий — орбитальный обстрел с одновременным отражением атак малых летательных аппаратов сил планетарной обороны Кай Фел, высадка десанта в зонах посадки складов готовой продукции с последующим их захватом и вывозом груза гипердвигателей — показались мне слишком медлительным. Учитывая оказанное нам сопротивление, я принял решение начать высадку десанта одновременно с орбитальной бомбардировкой.

— Вы потеряли почти все десантные баржи, — заметил Траун. — Это так же входило в ваше представление об исполнении моего приказа? Или стало его следствием?

— Война без потерь невозможна, гранд-адмирал, — резонно заметил Александр. — Я пошёл на обоснованный риск.

— И в чём же он заключался? — спросил Верховный Главнокомандующий. — Потерять всех без исключения штурмовиков и не добиться цели?

— Никак нет, гранд-адмирал, — замотал головой командир «Неумолимого». Пока ещё командир… Кто знает, как повернётся к нему судьба после завершения этого разговора. — Я прекрасно понимал, что потери неизбежны. Как и затягивание времени во время проведения операции. Противник уже понял на примере «Крестоносца» и «Химеры», а также остальных имперских звёздных разрушителей что именно мы ищем и как именно намерены этого достичь. Промедление могло стоить нам части или всего груза — на планете расквартированы явно не идиоты. Да и ничего большего с Кай Фел, кроме гипердвигателей не получить даже при большом желании. Поэтому я приказал перейти к высадке десанта, не дожидаясь завершения операции по уничтожению средств противовоздушной обороны.

— И привлекли TIE-бомбардировщики для выполнения обязанностей пикирующих бомбардировщиков или штурмовиков, — произнёс Траун. — В результате чего уничтожена вся эскадрилья. А практически половина приданного «Неумолимому» легиона штурмовиков сейчас находится либо в корабельном морге, либо на складе в глубокой заморозке, потому как иначе хранить такое количество трупов просто негде. И после этих коротких итогов, капитан Мор, расскажите мне, что же вами было сделано правильно?

— Благодаря моему подходу бойцы легиона не только предотвратили вывоз гипердвигателей для имперских звёздных суперразрушителей типа «Палач», но и притянули к себе силы с двух ближайших зон высадки, что позволило остальным кораблям справиться с минимальными потерями, — спокойно произнёс Александр, но внутри уже чувствовал, что начинает заводиться. — Штурмовики гибли и раньше. Это их обычное времяпрепровождение — выступать расходным материалом в ходе ведения боевых действий. В сотнях операций по масштабам меньше той, что была проведена на Кай Фел, количество потерь исчислялось десятками тысяч солдат Штурмового Корпуса. И это никогда не вызывало сколько-нибудь больших вопросов.

— В прошлом — да, — тем же не передающим эмоции голосом произнёс Траун. — Сейчас же обстоятельства изменились. Мы уже не обладаем резервами и ресурсами Галактической Империи. И не можем позволить себе терять бойцов и членов экипажа тысячами — нам банально неоткуда их брать.

— Я слышал, что на Тангрен прибывает большое количество добровольцев, — произнёс Александр. — Каждый из них запросто станет пилотом TIE-я или штурмовиком. Идеологическая составляющая Империи ещё жива и…

— Капитан Пеллеон, — обратился гранд-адмирал к командиру своего флагмана. Даже не взглянув на притихшего Гилада. — Какова средняя продолжительность жизни пилота TIE-истребителя в период ведения интенсивных военных действий.

— Два боевых задания, сэр, — привёл статистику Гилад. — Сорок процентов переживают пять боевых вылетов. Менеё тридцати — десять и более.

— От общего числа пилотов моего флота? — уточнил Траун.

— Данные по состоянию на двадцать второй год после провозглашения Нового Порядка, — произнёс Пеллеон.

— То есть статистика приведена за год до Битвы при Эндоре, — перефразировал гранд-адмирал. — На тот период времени, когда Галактическая Империя имела флот в более чем двадцать тысяч звёздных разрушителей типа «Имперский», а общая численность звездолётов на службе Империи составляла несколько миллионов вымпелов, — подытожил он. — Статистика удручающая. Особенно, если экстраполировать ситуацию на современную действительность.

— Разве для нашего флота это проблема? — удивился Александр. — На «Неумолимом» больше половины техников — клоны. Они есть практически на всех кораблях флота, значит, есть и их источник.

— А вы догадливы, капитан Мор, — в голосе гранд-адмирала прозвучала невысказанная угроза. — Да, источник есть. Но он не так совершенен, как хотелось бы. В противном случае эта галактика уже пылала бы в пучине сражений Войн Клонов версии два точка ноль. Так что вы совершенно напрасно думаете, что любой дефицит личного состава может быть устранён одним щелчком пальцев. Вы фактически уничтожили значительную часть штурмовиков. И мне будет необходимо восполнить их численность в ближайшее время — впереди нас ожидает череда сражений, в которых потребуются в том числе и штурмовики. И талантливые командиры. Которых у меня не останется к тому моменту, если они будут продолжать действовать согласно тактике забрасывания противника телами собственных бойцов.

— В таком случае я бы посоветовал вам не лишать этих командиров тактической свободы, которая дана нам в соответствии с Уставом вооружённых сил Галактической Империи, — твердо произнёс Александр, чувствуя, как дрожит от ярости его голос.

Пеллеон, стоявший рядом с гранд-адмиралом, выкатил от изумления глаза. Никто и никогда не смел подобным тоном общаться с Верховным Главнокомандующим.

— Обида, разочарование, уязвлённое самомнение, — констатировал Траун с непонятным интересом наблюдая за реакцией Александра. — Взрывоопасный букет, капитан Мор. Вдвойне непонятный, учитывая ваши предыдущие заслуги.

— Я выполнил задание, — чеканя каждое слово, произнёс командир «Неумолимого». — Идёт война между Империей и повстанцами. Мы нанесли удар по их союзникам. Появились потери. Они неизбежны. Не бывает сражений без погибших и раненных. В данном случае, жизнь этих солдат стала залогом стремительного захвата объекта и сопутствующего развития успеха. Я действовал с учётом имеющихся у меня сил — тех, которые у меня имелись, учитывая обстоятельства перехода под ваше командование. И достиг наилучшего результата.

— Это весьма распространённая точка зрения в последнее время, — произнёс Верховный Главнокомандующий. — И всё же в вашей риторике сокрыто нечто большее, чем кажется на первый взгляд. «Учитывая обстоятельства перехода под ваше командование». Что вы вкладываете в смысл этой фразы, капитан?

— Ровно то, что сказал, гранд-адмирал.

— Перекладываете вину за допущенные вами потери на меня? — уточнил Траун и одна из его бровей взлетела вверх, подчёркивая вопросительность интонации синекожего нечеловека.

— Я привык сам отвечать за свои действия, — отрезал Александр. — Я сказал ровно то, что хотел сказать. В этом бою нам бы очень пригодились ударные истребители типа «Альфа». Канонерки Xg-1, - уточнил он, видя, что выражение лица гранд-адмирала даже не попыталось измениться. — Мощное ракетное, бомбовое и пушечное вооружение. Дефлекторы, которых так не хватает нашим машинам. Высокая скорость передвижения… Именно эти корабли были сняты с наших звёздных разрушителей сразу после того, как мы — я и другие командиры звёздных разрушителей решили оставить места своей службы и влиться в состав вашего флота. Благодаря их характеристикам мы могли продавить наземные средства ПВО Кай Фел с той же лёгкостью, с которой это делал «Крестоносец». И не рисковали бы целым звёздным разрушителем, пусть и «победой», вводя её в атмосферу планеты, рискуя нарваться на замаскированные средства противокосмической обороны, которые могли быть введены противником в заблуждение и не обнаружить тех же ионных пушек платенарного базирования. Будь на Кай Фел хотя бы одна — мы не смогли бы даже начать высадку, не говоря уже о захвате грузов. А вместо продвинутых образцов технологий, мы продолжаем отправлять их на убой, используя малые летательные аппараты, которые едва ли могут конкурировать с машинами противника. Солдаты неприятеля хорошо знают в какой ситуации находятся Вооружённые Силы Имперского пространства. И уже разработали десятки тактик, которые противник с успехом реализует против наших лётчиков.

— Интересная концепция взглядов, — произнёс Траун. — Не могу не сказать, что вы правы, капитан, в данном вопросе. Нам в самом деле необходимо перевооружение. А на него, в свою очередь, требуются время и деньги. В больших количествах.

Александр нахмурился.

Нет, он и в самом деле не рассчитывал на то, что Верховный Главнокомандующий начнёт как-то объяснять свою точку зрения… Да чего уж там говорить! Он считал, что его в принципе казнят, едва только информация об игнорировании прямых и чётких приказов гранд-адмирала дойдёт до последнего.

Но уж точно никак не мог себе представить, что Траун вот так просто согласится с тем, что его план мог быть куда как лучше и продуманнее. Вот только… Как относиться к сказанному? Как похвалу своим действиям? Как упрёк?

Что вообще происходит-то?

— С вашей точки зрения, капитан Мор, быть может, в самом деле мои действия ущемляют самолюбие и тактическую инициативу командиров звёздных разрушителей, — спокойным тоном продолжал гранд-адмирал. — А вот с моей точки зрения, произошедшее выглядит гораздо прозаичнее. Более пяти лет назад Империи был нанесён серьёзный удар. Уничтожена элита Имперских вооружённых сил. Началась Имперская Гражданская Война, в ходе которой огромная военная машина и миллиарды кадровых военных сгинули в братоубийственной войне, не говоря уже о случаях массового предательства и дезертирства. И ни малейших попыток перехватить инициативу из рук противника. Что же, капитан Мор, — взгляд Трауна стал цепким и колючим. — У вас хватило храбрости указать мне на то, что поставленные мною перед флотом задачи капитаны подчинённых мне кораблей должны решать самостоятельно, исходя из имеющихся в их подчинении сил и средств…

— Сэр, я… — начал было Александр, но гранд-адмирал перебил его одним лишь тяжёлым взглядом, способным плавить металл. Командир «Неумолимого» предпочёл заткнуться и проглотить свои слова.

— Сейчас я говорю, капитан Мор, — сухо произнёс Верховный Главнокомандующий. — Я не отвергаю предложения и планы только лишь на основе той причины, что они исходят не от меня. Советую взять на вооружение — и из вашей риторики исчезнут затаённая обида и налёт оскорблённого чувства собственного достоинства. Не так давно, буквально пару минут назад до того, как мы пришли в вашу камеру, капитан Пеллеон на собственной шкуре доказал существование обратной связи между личной занятостью инициатора и высказанными ими инициативами. Через шесть часов мы прибываем в точку рекогносцировки сил флота. Вы вернётесь на борт «Неумолимого». Вы вновь подниметесь на мостик имперского звёздного разрушителя и продолжите им командовать. Отныне и впредь вы не получите от меня никаких указаний относительно тактического выполнения поставленных перед вами задач. Вы решили, будто бы в состоянии самостоятельно с ними справляться? Что ж, похвально. Инициатива подчинённых должна быть поддержана командованием. Считайте, что получили от меня карт-бланш на тактическую свободу. Вы получаете цели — стратегические задачи. А над их реализацией думаете сами. И после каждого сражения будете отчитываться мне о том, что было вами сделано. Как вы верно заметили — командиры боевых кораблей несут персональную ответственность за выполнение приказов старших по званию и сохранению в целостности и боеспособности вверенного им звездолёта и экипажа. Вы уверены в своих силах, капитан — пусть будет так. После каждого боя вы лично будете писать родственникам погибших в бою членов экипажа вашего корабля письма, в которых подробно распишите о том, что вы лично сделали для того, чтобы достигнуть поставленных перед вами задач, — Александр почувствовал, как его тело покрывается липким потом. Что ещё за игры разума затеял Траун? Почему он это делает?! Что ещё за дикие новшества?

— Сэр, я не понимаю, — признался он. — Для чего всё это?

— Вы высказали свою точку зрения, капитан, — напомнил Траун. — Мои действия, мои инструкции, доведённые до сведения каждого из командиров звездолётов, участвующих в миссии, вели к тому, что мы бы не захватили груз гипердвигателей в обозначенный мной же период времени. Вы решили, что с тактической составляющей справитесь куда как лучше самостоятельно. Следовательно и с моим приказом — выполнить все поставленные боевые задачи с минимальными потерями среди личного состава и техники — вы так же справитесь на «ура!». Не сомневаюсь в этом, капитан. Ваше красноречие тронуло меня и создало уверенность в том, что вы сможете найти слова скорби и сожаления родственникам всех тех членов экипажа «Неумолимого», кто погиб из-за ваших действий. Правильные они или нет — это всего лишь точка зрения, зависящая лишь от той позиции, с которой мы наблюдаем происходящее. Уверен, что для вас подобное не составит труда. Или же я ошибаюсь, капитан Мор, и ваша бравада, которой вы пытались уязвить меня, на самом деле не имеет ничего общего с реальностью и продиктована лишь желаниями опростоволосившегося командира скрыть свои промахи на почве желания выделиться из общей массы командиров?

— Сэр, но я совсем не это имел ввиду… — запротестовал Александр.

— Это уже никого не волнует, капитан, — произнёс Траун. — Вы подали мне замечательную идею — обратить своё внимание на расширение авиапарка имеющихся в моём распоряжении имперских звёздных разрушителей. Отныне каждую стандартную неделю вы будете направлять для меня предложения об усилении мощи наших вооружённых сил — как космической их части, так и наземной. Со всеми имеющимися положительными и отрицательными качествами своих планов. За каждое несостоятельное или чрезмерно обременительное предложение я буду лишать вас одного из офицеров и переводить их на службу на другие корабли. За каждое стоящее предложение — всё останется так, как и было ранее. Уверен вы с радостью оцените подобное новшество — ведь оно позволяет вашему тактическом таланту раскрыться полностью, определить наиболее эффективное его применение. Уверен, что подобная инициатива придётся вам по душе.

— Да, сэр, — растерянно произнёс капитан Мор. — Но ведь это ворох новых документов и оценок уже имеющихся…

— Вас пугает подобная ответственность, капитан? — прищурился гранд-адмирал.

— Не ответственность, — мотнул головой Александр. — Но время, которое я потрачу на выполнение поставленных передо мной задач могло было быть использовано в целях улучшения оперативных действий моего корабля и экипажа…

— Могло быть, — легко согласился Траун. — Но вы выбрали не тот способ приведения мне доказательств своей правоты, капитан Мор. Я не прощаю напрасных смертей моих подчинённых, а факты того, что большая часть десантных операций на Кай Фел прошла без таких огромных потерь среди личного состава штурмовиков, прямо указывает на то, что выполнение моего плана без различного рода экспромтов — вполне реальное событие. В следующий раз, капитан, когда захотите доказать мне правоту своей точки зрения, попробуйте сделать это до сражения, в котором намереваетесь погубить своих подчинённых. В конце концов, существует большая разница между некомпетентностью и ошибкой.

— Простите, я не понимаю, сэр…

— Всё просто, капитан, — глаза Трауна налились нестерпимым алым светом. — На ошибках учатся. Дураки — на своих, разумные — на чужих. Некомпетентные разумные не учатся вовсе. И не извлекают уроков из предоставленных им шансов на перевоспитание. Такова моя точка зрения и обжалованию она не подлежит. Вы излишне воодушевились своей победой над засадой Новой Республики и захватом «Чёрного Аспида» и поверили в то, что вам всё сойдёт с рук. Это ошибочное мнение. Учтите это, капитан Мор, в следующий раз, когда надумаете выкинуть что-то подобное. Доступно изъясняюсь?

— Да, сэр, — Александр сглотнул невесть как образовавшийся в горле ком. — Предельно.

— На том и закончим нашу встречу, капитан Мор, — Траун повернулся через левое плечо и в полном молчании покинул камеру. Александр на мгновение встретился взглядом с Гиладом, сочувственно качающим головой коллеге-капитану:

— Похоже пронесло, — изрёк командир «Неумолимого», обратив внимание на то, что его руки мелко подрагивают.

— Крайне маловероятно, что тебе так же крупно повезёт в следующий раз, — не скрывая своего скепсиса, произнёс командир флагманского имперского звёздного разрушителя флота гранд-адмирала Трауна. — Вскоре проблемы с кадрами будут устранены, и командующий перестанет предоставлять вторые шансы. Очередной «залёт» будет означать конец всего…

— Думаешь, я этого уже не понял? — беззлобно огрызнулся Александр, видя, что подрагивание в руках так и не желает проходить само по себе. — Мало того, что план дерьмовый придумал в обход Трауна, так ещё и оправдание жалкое… Только проблем нагрёб на себя.

— О, — протянул Пеллеон. — Портить праздный образ жизни Траун умеет как никто другой. Одного подполковника из ИСБ, рискнувшего потребовать от него информации, гранд-адмирал заставил принять упор лежа прямиком на мостике «Химеры». Вся вахта шёпотом считала, сколько Астарион продержится при сгибании и разгибании рук.

— К ситам всю эту муштру, — покачал головой Александр. — Найдётся каюта привести себя в порядок?

— А чем тебя душевая гауптвахты не устраивает? — усмехнулся в усы Пеллеон.

— Близость к Трауну явно сказалась на твоём чувстве юмора, Гилад, — произнёс Александр. — Шутки… неподобающие.

— Неподобающей она была бы в том случае если б я пустил тебя в каюту капитана привести себя в порядок, — произнёс Пеллеон. — Уверен, что увидев тебя на своей территории Траун придумал бы развлечение получше, чем пропускать твои мозги через мясорубку своего интеллекта.

— Траун в каюте командира разрушителя? — нахмурился Александр. — А что он вообще делает в твоих апартаментах?

— Уже второй год как это больше не моя каюта, — со вздохом произнёс Пеллеон. — А что делает там… Весь флот хотел бы знать, поверь мне на слово.