Камеристка

Глава восемьдесят шестая

В Орбевале мы пережили следующее разочарование: никаких гусар. Брешущие дворняжки и любопытные жители окружили нас и пялились так, что у них чуть глаза из орбит не вылезли. В целом они были безобидны, но король хотел ехать дальше.

— Очевидно, с планом не все получилось, — недовольно пробормотал он.

Демуазель Анжелика и я были как в тумане. Неужели все на самом деле напрасно? Этого не могло, этого не должно было быть.

Город Монмеди и солдаты генерала Буйе находились еще в добрых пятидесяти милях, а сумерки уже сгущались. Было новолуние, и по плохим проселочным дорогам можно было передвигаться только черепашьим шагом.

— Труднее всего кусок между Сен-Менеулем и Клермоном; там очень холмистая местность и много поворотов, — сообщила моя спутница слезливым голосом. — Я часто ездила по этой дороге к моему дяде. Кроме того, по узкой дороге ночью почти не ездят. Несчастный случай на мосту показал, что кучер дороги не знает.

Королева была близка к истерике. В следующем месте мы действительно натолкнулись на гусар. Но они уже несколько часов были свободны от службы и в трактире успели поднять не один бокал. Когда их капитан увидел приближающуюся берлину, то почуял недоброе. Но вскоре ему удалось все-таки собрать несколько своих людей, относительно трезвых, в маленький эскорт.

Когда оба экипажа добрались до почтовой станции, ее окружили те немногие гусары, которые еще могли держаться на ногах. Этот содержатель почтовой станции, Жан-Баптист Друэ, тоже был очень любопытный человек. Он быстро подошел к окну и нагло заглянул внутрь берлины. И бывший кавалерист тотчас все понял. Так как у нас была военная защита, хотя и скромная, то демуазель Анжелика совершенно успокоилась. Теперь, однако, я стала пророчицей беды.

— Послушайте, мадемуазель, — смущенно начала я, — нам нужно поговорить. Вы уже решили, что будете делать, если все пойдет наперекосяк? Вернетесь назад в Париж, в высшей степени неопределенное будущее, или поедете дальше? Переодетая крестьянкой и с нашей повозкой вы, возможно, справились бы и одна.

— Что значит одна? — в замешательстве вскрикнула моя маленькая спутница. — А что же вы тогда будете делать, мадемуазель Жюльенна?

— Моя госпожа не покинет королеву ни в коем случае. Так что я тоже останусь с ней, и будь, что будет.

— Я поклялась, что никогда не оставлю в беде мою госпожу, принцессу Елизавету, — сказала демуазель Анжелика, глядя мне прямо в глаза. Я надеялась, что девушка знает, на что идет.

Следующим пунктом был Варенн. Здесь революция пришлась на самую благодатную почву. Если короля там опознают, он окончательно пропал. Что будет с нами, маленькими людьми, это как карты лягут. Вероятно, нас бросят гнить в тюрьму.

Для мадам дю Плесси это кончилось бы, безусловно, очень плохо. Демуазель Анжелика действительно крепко уснула. Недостаток сна и волнение взяли свое. Глаза у нее закрылись, и головка девушки опустилась на мое плечо. Я оставила малышку, которая годилась мне в дочери, спать дальше. Кто мог знать, когда ей снова удастся подремать на свежем воздухе?

Граница была близко, и с той стороны стояли австрийские войска. Но к этой стороне границы недавно подошли немецкие и швейцарские полки генерала Буйе. Местные боялись их как черт ладана.

— Они знают, что гусары еще верны королю, — тихо сказал Людовик своей свите.

— Самый короткий путь от Сен-Менеуля до Монмеди — через Вердун, но этот город опасен. Наших гусар слишком мало. Они не смогут нас защитить, если дойдет до вооруженного столкновения, — шепнула мне графиня дю Плесси. — Поэтому решились на более длинный, но менее опасный обходной путь.

— Ну и что? — заметила горничная Анжелика по-юношески беззаботно. — Лучше потерять немного времени, чем целую жизнь.