Литнегр, или Ghostwriter

Глава 31 Смерть ноутбучка

Чем я занималась после того, как потерпела неудачу с собственным детективом? Продолжала спустя рукава ваять Пронюшкина, который успел мутировать до полной неузнаваемости; кажется, даже Хранитель Информации плюнул на то, что знаменитый майор в каждом романе меняет возраст, а его жена — профессию. Поговаривали, что Двудомский серьёзно болен: очередной синопсис, полученный мною на четвёртом году беспорочной службы, написан был не им, да и не синопсис то был, собственно, а сценарий очередной части пронюшкотелесериала, которую надлежало переделать в роман. Работа вроде бы лёгкая по сравнению с обычной, но противная: приходилось приспосабливать своё видение героев к написанным не мной диалогам. Чтобы заполнить место, недостающее до нужного количества знаков, а также чтобы окончательно не погибнуть над всем этим от тоски, я вделала в роман совершенно не относящуюся к действию линию с не предусмотренными в сценарии героями. Этого никто не заметил. Какая-то гниль проникла в Двудомское королевство.

По мере того, как охладевали мои отношения с Хоттабычем и его издательством, ноутбучок мой, словно предчувствуя расставание с работой, ради которой он был куплен, загрустил и начал шалить. Вообще-то это было не в новинку и лечилось живительной оплеу… переустановкой системы с пиратского диска: действие, которое я научилась выполнять одной левой, не напрягаясь. И всё же такие шалости серьёзно тормозили работу. Так что был куплен новый ноутбук, на сей раз честь по чести: лёгкий, современный и подключаемый к интернету: сёрфить по сети с ним — одно удовольствие! Туда переехали все важные документы, в том числе заказные романы с черновиками. Ноут был плоским с бронзово-блестящей, как жужелица, крышкой. Прежний рядом с ним смотрелся чёрным кирпичом. Он зря стоял и занимал место. И было решено отвезти его свекрови, которая смысл и назначение интернета понимать отказывается, а вот читать любит. Ради неё я сгруппировала удобнее документы в папке, где хранились чужие книги. Облагодетельствовала также играми, среди которых был вечный и неистребимый «Тетрис», различные варианты «Линий» со взрывающимися разноцветными шариками, а также «Redneck», повествующий о том, как фермер-алкоголик из американской глубинки пошёл войной на инопланетян. Эта игра выпуска 1997 года, полная грубого юмора и галлюцинативно-прекрасных пейзажей, стояла у меня давно, но я её так и не прошла. И уже не пройду: такие старые игрухи на новые виндузёвые отродья не ставятся. Ещё одна упущенная возможность, ещё одно расставание с несбывшимся, — до чего же я устала вести их подсчёт…

«Redneck'ом» свекровь не увлеклась. А вот скопированные мною книги нашли у неё отклик, которого я тщетно добивалась от её сына. Всё-таки когда у свекрови с невесткой совпадают вкусы, это ценно. А ещё более ценно, что мать моего мужа — читательница отважная, проницательная и изысканная. Читательница из старого времени. А ещё она высказывается иногда чудно, но точно. Так, пожив месяц-другой с ноутбучком, свекровь сказала:

— Она такая милая…

— Кто? — не поняла я.

— Ну, машинка…

— Компьютер?

— Ну да… — таинственно понизив голос. — Я поняла, что это — она…

Надо же, мне никогда не случалось антропоморфизировать технику. Но знаю, что некоторые люди, вне зависимости от пола, спрашивают: «А у тебя компьютер кто, мальчик или девочка?» И слегка обижаются, получив в ответ: «У меня — коробка с железяками». Так что я считала себя человеком совершенно не сентиментальным по этой части. Но сейчас что-то торкнуло. Будто какой-то мой дефект, моя недоработка состояла в том, что я пробыла с машинкой столько времени, фактически присутствовала при зарождении её виртуальной личности, но так и не распознала в ней женщину. Ну что же, пусть свекрови будет подруга.

Подруги хватило ненадолго: меньше чем на год. Олег, навестив мать, сообщил мне, что с ноутбучком что-то происходит: экран уменьшился. Нет, экран остался тот же самый, а вот показываемая на нём область ужалась до размеров едва ли четверти от всей площади. Я попросила привезти машинку (кажется, уже привыкла так называть). Когда привёз, убедилась: да, есть такое дело! Причём, не исчезло оно и после двух традиционных переустановок операционки. Приходилось признать: моему железному коллеге настал полный и окончательный конец. Всё, что на нём было видно, умещалось в крохотный прямоугольничек в правом верхнем углу экрана. Значит, пришло его время… Свидетель моих литнегритянских успехов и терзаний был загнан на Савёловском и, предположительно, стал донором — удостоился посмертного бытия в виде запчастей. Ведь души в виде своих текстов, любимых произведений, игр я его уже лишила, грохнув систему…

На деньги от продажи ноутбука я купила целый пакет конфет «Рот Фронт» — соевых батончиков, которые с самого советского детства люблю больше всяких шоколадных. Придя с Савёлы, мы с мужем устроили поминки по ноутбуку, закусывая чай соевыми батончиками, — самые сладкие поминки из всех, которые я помню. В окно лез настырный закат. Облака кучковались на горизонте.

Чёрт, чёрт, чёрт! Может, если бы я знала, что мой ноутбук — это на самом деле она, я отнеслась бы к ней по-другому? Не сбагрила бы в чужой дом, а дала бы умереть у себя на руках точно кошке — старой, облезлой, со слезящимися глазами, которая для тебя всё равно когдатошний котёнок? Но ведь, в сущности, так и произошло: из чужого дома техника вернулась в родной, чтобы умереть на руках у хозяйки?

Не стоит. Надо быть в самом деле жёстче. Функциональнее. Перестать быть девочкой, которая думает, что если она будет стараться, у неё всё получится, на неё обратят внимание и поймут, какая она замечательная. Хрена с два. Мир жесток. Если ты хорошо стараешься, на тебе удобно ездить, только и всего…

Это можно твердить себе бесконечно. Можно обрасти цинизмом, медицинской профессией и много чем ещё. Но в один прекрасный момент всё равно обнаружишь, что ты всё та же девочка, рыдающая над варежкой из мультфильма. Или над ноутбуком, о котором теперь известно, что он на самом деле был — она.