Арабская империя

ПРЕДУВЕДОМЛЕНИЕ АВТОРА

Большая часть материалов для этой книги была взята из оригинальных трудов арабских историков, но я также воспользовался работами многих европейских ученых, особенно на английском и французском языках. При составлении нескольких карт мне очень помогла книга «Земли Восточного халифата», а при работе над двумя планами города Багдад я обратился к книге «Багдад при аббасидских халифах». Обе работы принадлежат Ги ле Странжу.

В написании арабских имен, я пользовался транскрипцией, по моему мнению наиболее подходящей для того, чтобы английский читатель мог правильно их произносить. Боюсь, что мое использование географических названий было столь же произвольным. В случае названий, уже знакомых английскому читателю, таких как Константинополь, Дамаск, Иерусалим, я употреблял наиболее известные формы. В других случаях я старался использовать арабские названия. Однако арабы имеют обыкновение вводить определенный артикль «ал» в одни названия и не вводить в другие. Так, названия Ливана, Сирии и Египта не имеют артикля, а Ирак, Иордания и Йемен нуждаются в нем. Для простоты я эти артикли опустил.

Существуют две особенности арабских личных имен, о которых стоит упомянуть. Первая — это арабский обычай называть мужчину по имени его старшего сына. Мужчину могут звать, скажем, Абдаллахом. Он женится, и его жена производит на свет сына, которого называют Мухаммадом. С этого момента отец может именоваться либо Абдаллахом, либо Абу Мухаммадом, отцом Мухаммада.

Вторая особенность арабских имен состоит в обычае называть человека рабом Бога. Слугу или раба обозначает слово «абид». Таким образом, Абдаллах, Абид Аллах, означает Божьего служителя. Но часто вместо слова Аллах, одного из имен Бога, в личных именах используется какой-то из его атрибутов, например, человек может носить имя «слуги Завоевателя», «слуги Щедрого», «слуги Сострадательного». Здесь в имя включается определенный артикль, например Абид ар-Рахман, «Слуга Милосердного», Абид ал-Азиз, «Слуга Возлюбленного». Во всех этих примерах слова «Завоеватель», «Щедрый», «Сострадательный» и «Милосердный» являются синонимами Бога. В английской литературе стало привычным писать «Абдаррахман», «Абдула Азиз», вместо «Абид ар-Рахман» и т. д. Некогда англичане полагали, что «Абд ар-Рахман» это имя и фамилия, вроде «Том Джонс». Соответственно, они обращались к такому человеку как к Абдуле, если хотели быть неформальными, или как к мистеру Рахману, если желали проявить большую вежливость. Получалось довольно нелепо, так как Абдула это не одно слово, а первая половина словосочетания «слуга такого-то», а Рахман означает «Милосердный Бог».

Главной проблемой для каждого, кто стремится описать арабскую цивилизацию двенадцать столетий назад, становится поэзия. Она играла настолько важную роль в жизни арабов, что пренебречь ею в англоязычном исследовании значило бы упустить изрядную долю картины. Даже самый приземленный арабский историк этого периода включал в свое повествование не одну поэтическую страницу. Арабские стихи отличались скорее совершенством формы, ритма и размера, чем глубиной мысли. Таким образом, буквально перевести их в несовершенную английскую прозу — это чуть ли не хуже, чем просто выбросить их. Профессор Николсон в этой области бесспорный авторитет, и когда автором стихотворного английского перевода какого-либо поэтического отрывка является он, проблем не возникает. Что же касается любого другого стихотворения, переведенного не им, то здесь мне просто приходилось делать все, на что я способен.

Проблема поэзии наводит меня еще на одну тему. Всем людям, живущим в своей собственной стране, другие нации часто кажутся суровыми, жестокими и враждебными. В нашем представлении араб может выглядеть мрачным бородатым воином, умело перерезающим горло. Или же, если посмотреть с более современной точки зрения, в нем можно увидеть вежливого, но вероломного политика с тягой к коммунизму. На самом же деле это пылкий и сердечный народ. Жизнь арабов наполнена скорее смехом и слезами, чем кровопролитием и алчностью. Говоря словами одного американского профессора, недавно вернувшегося с Ближнего Востока, «они самый симпатичный народ на свете». Трудно отдать должное этим качествам в сугубо историческом повествовании.

Я должен еще раз выразить свою признательность библиотеке Школы востоковедения и африканистики Лондонского университета за предоставленные мне книги на арабском языке, а также публичной библиотеке в Танбридж Уэлз за помощь в заказе различных работ на английском языке из библиотек в разных концах этой страны.