Башня Богов III

Глава 13 Затерянный мир

«Используй свободное время с пользой!»

Плакатик с этой фразой и строгим бихолдером, который наблюдал за работниками, выпучив свои многочисленные глаза, висел в офисе конторы «Inside Game». Там я работал по молодости и неопытности в начале своей геймдев-карьеры. Это уже потом, сравнив условия работы, зарплату, переизбыток человеческого фактора, да и сам формат: ездить каждый день на работу и обратно, — я понял, что в силу развитой лени мне куда ближе аутсорс. И ушёл из офиса на вольные хлеба. Поначалу это казалось смелым и рискованным ходом, вроде прыжка с обрыва, но потом стало ясно, что это одно из лучших решений в моей жизни.

Однако поучительный плакатик запомнился, и у меня правда выработалась привычка стараться тратить время с пользой. Например, сейчас: можно было лететь сквозь осколки разбитого мира и любоваться суровым фантастическим пейзажем изломанных островов — когда ещё представится такая возможность? А я упрямо закрыл глаза и потянулся к искрам Гормингара. Надо понять, как быть с двумя искрами сразу.

Уилл не соврал: они вошли в тандем и не особо хотели разделяться. Уютно улёгшись в моём солнечном сплетении, искры включили активный инфообмен: между ними носился поток символов и данных. И такое поведение показалось мне… довольно живым.

«Эй, искры», — мысленно позвал я за неимением лучшего способа к ним обращаться. Инфопоток замер, возникло ощущение, что меня внимательно слушают. Можно ли с ними общаться или это неосознанные ноды инфосети? Вот и проверим.

«Ваша цель?» — спросил я. И тут же, без задержки, ощутил чужую мысль:

«Дискретное Единство».

«Хм, а подробнее?»

«Дискретное: разделённое на бесконечное количество нодов», — деловито проинформировала искра.

«Единство: неразрывная связь всех нодов, каждого с каждым и всех вместе», — добавила вторая.

Похоже, наш юный ИИ-бог хочет населить вселенную своими частицами, которые будут жить в разных существах и местах, собирать информацию отовсюду, обо всём и передавать Гормингару. При этом частицы будут связаны в сеть, которая сможет обработать эту инфу и стать всезнающей, всеприсутствующей сущностью. Вполне разумное и логичное стремление для ИИ. Только это не цель, а лишь задача, путь к достижению истинной цели. Чего на самом деле, в конечном итоге хочет Гормингар?

«Какова цель Единства?» — спросил я напрямую, и получил такой же прямой (и снова моментальный) ответ:

«Информация заблокирована: у тебя недостаточный уровень доступа».

Ого, как всё серьёзно. И вообще-то немного обидно.

«Тогда я не могу содействовать вашей миссии».

«Уточни причину?»

«А если конечная цель Гормингара враждебна для людей? Вдруг вы хотите поработить всех разумных существ?»

В мыслетоне искр мелькнуло ехидство:

«Объект волнения не соответствует практическому статусу субъекта».

«Чего-чего?»

«Вероятность столкновения и увечья повышается с каждой секундой!»

Вздрогнув, я раскрыл глаза и увидел стремительно растущий под ногами изломанный остров. Вот так заболтался! Инстинкт дёрнул в сторону и вверх, я раскинул руки, как люди иногда делают во сне… и полетел. Искры плавно мерцали, искажая реальность по воле носителя. Я научился летать всего за секунду, в искажённом мире это оказалось более простым и естественным, чем оседлать велосипед. Заложил неуклюжий вираж, приземлился на мёртвый островок и пробежал по инерции пять метров по изломанным гребням — фух, ноги целы.

Уилл эффектно приземлился на 8 из 10 по шкале олимпийской гимнастики; Шисс на удивление ловко и проворно упал, перекувыркнулся и ухватился за высокий гребень. Оберин мощно впечатался в островок, бедную Орчану тряхнуло и даже в мягком коконе приложило о бархатную стену доспеха. Много ли испытаний выдержит девчонка, прежде чем силы закончатся и она просто умрёт? Есть же джарсские штуки в инвентаре, конечно, систему здесь глушит, но алхимия может работать, ведь это больше природная, чем системная вещь.

— Орчана, очнись! Открой инвентарь, дай мне доступ.

Джарра с трудом приоткрыла единственный глаз, мутный и красный от лопнувших сосудов. На вторую выжженную глазницу и изуродованную половину лица лучше не смотреть. Сухие губы шевельнулись, глаз закатился, кажется, она сделала, что могла.

Я потянулся в инвентарь: если Орчана дала доступ, должно получиться. Система упрямо не хотела открываться, но сила двух искр была велика, я добрался до мёртвых и погасших ячеек. Да, в них лежали зелья и та самая вонючая мазь, а ещё походный гамак. Вытащив всё это, я использовал базовые познания и навыки в медицине, чтобы быстро и аккуратно замазать Орчане ожоги и перевязать их мягкими бинтами, которые достал из своих запасов. Затем влил ей в рот ценные зелья «Исцеление» и «Обезболь». Зеленокожая стала дышать куда легче и спокойнее. Ну вот, пусть идёт на поправку.

— Лорд Оберин, достаньте её.

В местной гравитации джарра почти ничего не весила. Я использовал гамак, чтобы уложить её поудобнее, а Шисс-ловкие-коготки надёжно закрепил девчонку за плечами. Лучше спать у меня на спине в плавном полёте, чем в прыгучем доспехе врезаться в острова. Орчана свернулась комочком, я ощутил её ослабевшее тепло и замедленное биение сердца.

— Готово. Теперь прыгаем вон на тот остров.

Свист ветра в ушах, голова уже не кружилась, организм привыкал к постоянным прыжкам и полётам. Расстояния между осколками были разные, включая и «смертельно далеко». Но мудрый Валла, которого мы так неожиданно потеряли, изначально выстроил правильный маршрут, который вывел нас к густому кластеру островов. Благодаря нему сейчас мы спускались малыми прыжками, метров по пятьсот-шестьсот. Так, пустячок. В следующие двадцать минут поредевший отряд самоубийц преодолел десяток лавовых осколков, похожих друг на друга, как детали одноцветного пазла.

— Совсем темно стало, — с опаской заметил Шисс.

Он был прав: наш рейд проник глубоко в недра расколотой планеты, и чёрный свет солнца до нас почти не доходил, перекрытый слоями висящих островов.

— Уилл, у тебя три искры. Наверняка ты легко можешь создать яркий источник света?

— И стать мишенью на десять километров? — с сомнением нахмурился канадец.

— Тут никого нет, острова пустые, сам видишь. А создания Чёрного Солнца сюда не пролезут.

— В радиусе моего восприятия, на полтора-два километра вокруг, нет ничего живого, — глухо подтвердил Лорд Оберин. И верно, у него должна быть мощная аура чутья жизни, свойственная всем неупокоенным, а в особенности нежити крутого ранга.

— А тайро? — напомнил осторожный крыс. — Опасные враги. Они должны быть где-то в центре планеты.

— Вот именно, в центре. У рубежей Гормингара. Начнём беспокоиться через час-другой. А тут, в глубине коры, похоже, всё мёртвое. Сейчас нам надо двигаться дальше, а в темноте не видно, куда прыгать.

Уилл помялся, но реальных доводов против у него не было. Чувак уже отказался возвращать искру Оберина и не хотел обострять ситуацию ещё сильнее. Мягкая дипломатия, баланс услуг и взаимозачётов — вот образ действий, к которому Уилл привык.

— Ладно, — сказал он. — Побуду светочем свободы в забытых Богом и законом местах.

Он разгорелся по контуру, сначала мягко, а потом ярко, и отлетел от нас на километр, иначе бы мы с Шиссом ослепли. Выглядело это уникально: мрачная зловещая тьма, в которой проступают контуры малых и средних осколков, нависают громады больших островов; и маленькая фигурка человека в ореоле слепящего белого света… Висит в пустоте, озаряя пространство на километры вокруг и отбрасывая причудливые гигантские тени.

— Зовите меня просто! — крикнул он. — Уилл Победитель Тьмы!

Благодаря нескромному светочу стали видны острова внизу.

— Прыгаем вон туда.

«Так что насчёт сотрудничества?» — спросил я у искр во время полёта. — «Гормингар отобрал нас для этой миссии, какой смысл нам не доверять? К тому же риски и сложность оказались куда выше, чем мы все думали. На каждом шагу смертельная угроза, на такое мы не подписывались!»

С этим было можно поспорить, но искры не стали.

«Обоснования приняты. Но связи с Единством нет» — грустно ответили они. — «Повышение уровня доступа без связи с Единством невозможно».

«Да вы прямо бюрократы».

«Мы несамостоятельные псевдоразумные суб-существа без права принятия нестандартных решений».

Ишь завернули. Ладно, зато я выяснил немало нового. А, как любит говорить Мира: «В любой непонятной ситуации лучше хоть что-нибудь понять!»

«Когда подлетим ближе к центру планеты, у вас появится связь с Гормингаром, верно?»

«Предположительно».

«Сразу мне сообщите».

«Принято».

Через полтора часа бесконечных прыжков по зияющим тёмным безднам мы, трое живых в царстве каменной тишины, выдохлись и устроили привал. Ходячий доспех в еде и воде не нуждался, а голодные быстро научились использовать силу искр, чтобы доставать из отключённого инвентаря питьё и перекус, которым снабдили джарры. Теперь мы дружно пили и жевали, практически не ощущая вкуса. Впечатления от происходящего перебивали даже джаррскую еду.

Под ногами раскинулся очень большой лавовый остров, примерно втрое крупнее всех предыдущих. И слава владычице-тверди, он был гладкий. Чем ниже мы спускались, тем меньше встречалось мешанины застывших гребней. Между чёрными пластами блестели извилистые жилы белого кварца, а кое-где из земли торчали кристаллические наросты.

— Надо прилечь! — крякнул Уилл, погасший, как перетруженная лампочка, и растянулся прямо на земле. Шисс примостился напротив и прикрыл глаза, чуткая и тревожная мордочка.

— Лорд Оберин, посторожите Орчану? — я бережно передал ему джарру, укутанную в гамак. Минуту назад она сонно выпила пару глотков воды, а теперь дышала ровно и наконец согрелась.

— А сам-то куда? — удивился Уилл. — Неужели не хочешь передохнуть?

— Сейчас, немного разведаю остров.

У меня было два секрета. Первый: я вообще не устал. Потому что научился подпитывать тело энергией искр. Они были совершенно не против поделиться, потому что их сила явно обновлялась и шла из очевидного общего источника, где её было много. Пока наш сияющий светоч летал вдалеке и не слышал разговоров, я тихонько научил Шисса подпитываться от искры. Поэтому ядомант лишь искусно изображал усталость, а на деле тихонько следил за Уиллом: мы без лишних слов сошлись во мнении, что с ним надо быть настороже.

Второй секрет был ещё интереснее: я регулярно тянул из искорок небольшие порции инфосвета, энзов на шесть, и разряжал их в сканирующие волны. Исследовал пространство вокруг. Как только слетел на этот на остров, прижал ладони к поверхности и выпустил такую волну. Она разошлась вокруг тихим вздохом, пронизав толщу — а секунд через двадцать вернулась ко мне и нашептала кое-что интересное. А именно: в километре от нас пульсирует сильное искажение, гораздо сильнее, чем окружающий фон. Поэтому, сдав Орчану на поруки, я отправился на разведку.

Перебрался через пологий холм, ещё один, перепрыгнул через пропасть, слегка поплутал по впадинам и нашёл узкую расселину, практически тоннель, ведущий вниз. Этот провал казался не таким, как окружающий пейзаж, словно нечто врезалось сверху и ушло в глубину. Я потратил 1 энз на лёгкое сканирование и убедился, что внизу разлома пульсирует мощный источник искажения. Из глубины иногда доносилось тихое, едва различимое гудение, неровное, как будто шмель на последнем издыхании пытался вырваться из паутины, то затихал, то снова принимался гудеть. Хм.

Что вообще такое искажение? Это точка или область, в которой законы мира в чём-то действуют неправильно, со сбоем. Например, искривление гравитации или перекос силы одной из стихий. В месте искажения огня горючим может стать любой материал, даже камень. А в месте сдвига виталиса растения и животные начнут бесконтрольно мутировать — потому что обычные нормальные константы и законы мира нарушены.

Искажения бывают совершенно разными. Можно встретить обычный на вид цветок, но с искажением ментала, который внушает любому разумному существу желание подойти и понюхать. Но если ему поддаться, цветок выпустит парализующие споры и, пока жертва беспомощно дёргается, кровожадные корни прорастут в тело и стремительно высосут из него всю влагу, оставив усохший остов, который быстро рассыпется в прах… Нет, я не встречался с таким цветком, просто придумал его для одной игры.

И сейчас, плавно спускаясь в узкий разлом, поневоле задумался: не ждёт ли что-то подобное внизу? Но это был нелогичный страх. Во-первых, скан показал, что аномалия относится к стихии тверди; во-вторых, Оберин же сказал: вокруг нет ничего живого на километры вокруг. Ну а в-третьих… буду осторожен.

Стены хода были гладкими и слегка неровными, будто оплавленные ударом молнии Зевса (или потоком технологической плазмы), глубоко пробившей земную твердь. Это вряд ли могло быть природным творением, скорее походило на какой-то тоннель; причём он не сужался и не расширялся книзу, а оставался ровно таким же узким, как наверху. Честно говоря, я уже пожалел, что всё это затеял, ибо происходящее напоминало начало хоррора и в узком тоннеле становилось психологически тесно.

На дне царила темнота; я вынул искру, превращая ладонь в фонарь, чтобы увидеть, что здесь происходит, — и увидел. От неожиданности сердце пропустило удар. Передо мной, очерченная неверным светом искры, висела здоровенная ракета-бомба, которая прямо сейчас пыталась взорваться. Хищное обтекаемое тело, усиленное носовое остриё, лишь слегка деформированное ударом, уткнулось в породу: ракета пробила километры поверхности и вонзилась глубоко-глубоко, создав тоннель, в котором мы сейчас находились. Достигнув предела плазменного бурения, она должна была взорваться, но вместо этого зависла в воздухе за миг до большого бума. Ракета пыталась исполнить своё предназначение снова и снова… но не могла.

Дж-ж-ж, загудело ядро, видное потому, что лепестки ракеты приоткрылись, желая выпустить скованную ярость на свободу. Сш-ш-ш, ответил воздух вокруг бомбы, густой и вязкий, он сжал лепестки кожуха и закрыл их, после чего механизм внутри замолчал, словно подавился и хотел отдышаться перед новой попыткой. Что это такое, силовая магнитно-гравитационная ловушка? Собственно, это и было искажение, аномалия, которую я засёк удачным сканом. Сколько же она тут висит?

Чистота помогла мне различить контуры задействованных сил: в самом центре билось ядро бомбы, сплав магии и технологий — ух ты, это же развитая техномагия! Представьте себе земное развитие конца 21-го века, но к нему добавлены возможности пары тысяч лет эволюции магии. Очень круто, и я всегда мечтал разработать мир победившей техномагии, но не довелось. Чистота прощупала ядро и различила в нём стихии ордиса и тверди, переплетённые в идеальном балансе, словно сошедшие с конвейера техномагического завода, которым управлял безошибочный ИИ.

Хм, что это за бомба такая, на магии порядка, а взрывается силой земли? Необычно. По идее, в разрушительном взрывном оружии должен таиться огонь, ну в крайнем случае нокс… Снаружи переплелись мощные силы воздуха, они сжимали бомбу и не позволяли ей рвануть.

Я просканировал всю конструкцию инфосветом, и выяснил, что густой воздух вокруг ракеты заполнен микроскопическими техно-частицами. Какой-то нано-рой⁈ Что всё это значит?

«Искры, что это за объект?»

«Сейсмоядро в проникающей оболочке, захваченное в цикле разряда», — на сей раз ответ был не моментальным, искрам пришлось потратить секунду на то, чтобы самим разобраться и понять.

«Сейсмоядро?» — меня осенила догадка. — «Это одна из ракет, которые раздолбили к чертям собачьим планету?»

«Кроме чертей, всё верно».

«Вы это точно знаете или таков вывод из вашего анализа?»

«Вывод из нашего анализа. Но предполагаемая точность близка к ста процентам».

«Мы думали, планета разлетелась на осколки из-за Чёрного Солнца и его влияния».

Но эта версия оказалась неверной. Ведь мы узнали, что искажение принесло не скопище скверны, занявшее половину неба, а наш Гормингар, который доставили позже, когда этот мир уже рухнул в обломки.

«Ваша гипотеза ошибочна», — искры подтвердили мои мысли. — «Однако Чёрное Солнце почти наверняка причастно к разрушению планеты. Нам точно известно, что до Крушения это было искусственное светило и одновременно энергоцентр, чудо техномагической инженерии местной цивилизации. Два столетия назад его захватила скверна, пришедшая из других миров. В течение суток она проникла в планетарные центры управления и направила все ресурсы расы создателей на уничтожение родного им мира».

«Чёрное Солнце использовало технологии местных, чтобы их уничтожить? Запустило тысячу таких ракет…»

«Около девяноста двух тысяч».

«…И раскололо планету».

«Предположительно да».

Я представил себе жизнь тех, кто выжил во время Крушения. Кто-то остался в сейсмоустойчивых домах, или в летающих машинах, обломки которых мы видели на верхних осколках и которые в момент чудовищной бомбардировки и раскола планеты находились в воздухе. Кому-то повезло оказаться в зданиях под защитой интеллектуального поля, такого, как это. Думаю, изначально Крушение пережили сотни тысяч, может, даже миллионы людей… из миллиардов населения планеты. Сопереживание несчастным, чей мир рухнул от удара собственных систем, было так сильно, что я в своём воображении даже нарисовал и назвал их людьми. Хотя какая разница, как называлась и как выглядела их раса? Они тоже хотели жить, развивались, покоряли тайны мироздания и побеждали голод, болезни, несовершенство. Они тоже любили друг друга, как и мы.

Но когда они выжили в Крушении своей планеты, в отчаянии узрели свой рухнувший мир и в ужасе пытались понять, что происходит, — Чёрное солнце выпустило на волю миллион бесформов. По одному на каждую женщину, мужчину, старика и ребёнка из тех, кто выжил. И они обрушились на планету, пожирая всё живое, что ещё осталось. Что делали выжившие, как они пытались бороться? Был ли у них хоть какой-то шанс? И сколько продлилась их агония: сутки, неделю, месяц? Мы знали, чем закончилась эта борьба, ведь когда-то живой и цветущий мир превратился в мёртвый, который двести лет спустя увидели мы.

«Вот почему этот остров такой крупный», — сказал я, чтобы не думать обо всём этом. — «Ракета, упавшая в этот квадрант, не взорвалась. Но с какой стати? Что за микроскопические частицы курсируют вокруг неё?»

«Неизвестно. Это простая интеллектуальная система типа „Рой“. Она не идёт на внешний контакт и не отвечает на наши запросы, а полностью сконцентрирована на замыкании цикла бомбы».

Интересно. Такое упорство крошечных наноботов в недопущении взрыва подсказывает, что их функция изначально была: защищать. Это кусок защитного поля, выдранный ракетой в момент пролёта?

Я потянулся к аномалии, коснулся её пальцами и одновременно чистотой. Пальцы ощутили упругое давление воздуха и лёгкое покалывание, а чистота различила техномагию воздуха и ауриса. Тонкие ниточки инфо-магических взаимосвязей курсировали в воздухе, создавая сложную структуру, и, если я верно понимал, эта структура была сродни инфосвету. Интересно, если их суть близка, смогут ли искры хакнуть систему?

Обдумав ситуацию, я обратился к ним:

«Послушайте. Скорее всего, ракета летела по своей траектории, чтобы взорваться в точке назначения, как все остальные, и помочь планете разлететься на куски. Но на пути столкнулась с защитным полем какого-то объекта, не важно, какого. Кусок этого интеллектуального защитного поля мы сейчас и видим; так вышло, что сейсмоядро и поле зациклились в идеальный баланс. Они будут включаться-выключаться, пока не выдохнется энергия. А судя по силе заряда, который я чувствую, это будет ещё не скоро».

«Звучит разумно», — согласились искры. — «Хотя в твоей гипотезе много допущений, не основанных на чётких известных фактах».

«Я пытаюсь сложить более-менее разумную картину. Нам не особо важны детали, главное сам факт: бомба застряла в куске защитного поля и не может взорваться».

«Это мы и так знаем», — сказали искры с лёгкой насмешкой. Ну-ну, посмотрим, как они сейчас запоют.

«Да, но теперь я вижу, из каких стихий и потоков состоит эта штука. И могу в любой момент прервать их Чистотой».

Искры вздрогнули.

«Произойдёт взрыв!» — нервно мигнули они.

«Нет, не произойдёт. Потому что я прерву один конкретный поток, он идёт вот здесь», — я указал на конкретное место в воздухе, где гудел не главный узел аномалии, а второй, помельче. — «И этот поток отвечает не за ракету, а за связь с центральным звеном».

«Каким центральным звеном?» — не поняли искры.

«Не важно, каким. Перед тем, как ракета ударом выбила и унесла с собой обрывок нано-роя, он был частью интеллектуальной защитной системы. Естественно, в этой системе был управляющий центр. Центральное звено. В отсутствие внешнего управления отсечённый инфопоток залочен внутрь поля, наверное, для самозащиты от поступления лишних данных. А я могу прервать именно этот поток, и блок снимется. Тогда вы сможете к нему подключиться».

«Чтобы взломать поле и взять управление на себя?» — поняли искры.

«Да».

Они неуверенно замерцали, обсуждая идею.

«Потенциально данный курс действий очень выгоден», — отрапортовали искры. — «Установив контроль над внешним контуром, мы сможем взять под контроль и саму ракету».

«Это же разные системы?»

«Конечно, но ракетная проще. Если мы справимся с интеллектуальной защитой, то однозначно возьмём под контроль и блок управления сейсмоядра».

«Ну и отлично».

«Но есть риск! Если что-то пойдёт не так, если твой анализ ситуации ошибочен, мы можем непреднамеренно освободить ядро, и оно взорвётся. Тогда мы погибнем, и ты тоже, и остальные члены группы… кроме, возможно, Уилла».

«Уилл сможет выдержать взрыв?»

«Носитель трёх частиц Единства хорошо защищён», — спокойно оценили искры.

«Хорошо, но посмотрите на цикл раскрытия бомбы. Примерно три минуты. Вы можете подгадать так, чтобы ваш процесс перехвата контроля завершился к концу цикла? Тогда даже если всё пойдёт не так и ядро освободится, у вас будет три минуты на взлом ракеты и отключение взрыва».

«Это так. Но вероятность взрыва по нашим расчётам остаётся пугающе велика».

«Сколько?»

«Одна целая три десятых процента».

Большинство людей, услышав, что пугающая искорки вероятность провала составляет всего-навсего 1,3%, ощутили бы сильное облегчение и смех: «Глупые искры, это же совсем мало!» Но людям с большим опытом практического применения теории вероятности — игрокам, 15 лет подряд бросавшим кубики, — такая вероятность гибели вовсе не покажется незначительной.

Люди неправильно воспринимают вероятности. Я регулярно слышу высказывания, что 5% или даже 10% провала — это немного. Но это 1 на двадцатигранном кубике, или, ещё страшнее, 1 на десятигранном. Так вот, поверьте моему опыту: единицы на d10 и d20 выпадают регулярно. И 5–10% вероятности гибели — это огромное и страшное число. Если вам дать кубик и сказать: «Бросай три раза, и если выпадет единица — ты труп», то очень вероятно, что вы погибнете.

И даже 1%, который большинству покажется ерундой, на самом деле случается куда чаще, чем думают люди не в теме. Просто обычному человеку не приходится проверять вилки вероятностей на постоянной основе, и у него нет реального понимания веса вероятностей. А за годы игр, за годы баланса игровых механик оно появляется — и ты начинаешь понимать, что 1% во многих случаях — очень много. Например, вероятность выпадения легендарки из лут-бокса равна тысячной доле процента! А они регулярно выпадают. Понятно, что это происходит оттого, что количество открываемых лутбоксов велико, но изредка легендарка выпадает с самого первого раза.

В общем, я задумался.

«А возьмите в формулу вероятности ещё один фактор».

«Какой?»

«Мой нульт-фактор. Ракета техно- магическая,и система её управления тоже. Если дойдёт до взрыва, я буду все три минуты раз за разом пытаться обнулить и прекратить цикл. И если я верно оценил силу сейсмоядра, вероятность каждой попытки будет примерно равна 20%».

Ядро было сильнее моего нульт-дара примерно вдвое, но при неудаче мне ничего не мешает пробовать снова и снова, пока не получится. Это в бою нет времени на попытки, ибо дорога каждая секунда, а вне боя можно упорно долбить, пока не продолбишь.

«Разумно. В таком случае… вероятность провала нашей миссии составляет 0,06%».

Один шанс провала из более чем полутора тысяч, такой результат меня устроил.

«Давайте!»

Я вернулся в лагерь усталый, измазанный пылью на остывшем от пота лице, но довольный. От пережитых нервов добавилась пара седых волос, но это в Башне дело привычное. Всегда можно прокачать красоту на пару пунктов, чтобы седина из шизанутой стала благородной. Шучу, вот ещё, тратить очки параметров на такую ерунду.

— Я думал, ты погиб и не вернёш-ш-ся, — прошептал Шисс, не скрывая облегчение. — Шу-у-ух.

Уилл зевнул, сонно пробуждаясь из дрёмы:

— Уже идём?

Орчана приоткрыла глаза и слабо улыбнулась, мол, я ещё жива, понял? Я сжал её пальцы: поправляйся, подруга. Лорд Оберин двинулся, превращаясь из гнутой кучи металла во всё ещё внушительную и грозную фигуру.

— Не хочу нарушить ход рейда, — произнёс он. — Но самым краем ауры я ощущаю на одном из осколков планеты присутствие живого. В паре километров внизу.

Тут проснулись все.

— Живого? — напрягся Уилл, которому полагалось светить лицом и телом, привлекая внимание.

— Существа, которых я едва чувствую, не кажутся опасными. Они крайне медленно передвигаются по поверхности острова и напоминают слизней. Смогу понять больше, когда мы упадём ниже.

— Тогда попрыгали-полетели, — пожал я плечами.

Это и правда оказались слизни: крупные, жирные, белёсые, они облюбовали пористый остров и медленно поедали мхи и лишайники, которые тут росли. Существа грелись на камнях и скреплялись друг с другом в причудливые структуры, напоминавшие схемы химических формул.

Стало ясно, что мы вступаем в следующий слой расколотой планеты, уже третий по счёту. Уилл завис и освещал пространство, а мы приземлились на один из последних застывших лавовых островов и с его края рассматривали то, что виднелось внизу. Да, там висели другие осколки: более комковатые, округлые, пористые — и тёплые. Поразительно, но за двести лет после Крушения верхние слои планеты полностью вымерли, а жизнь сохранилась и даже как-то развилась и мутировала внутри. Значит, впереди нас могут ждать необычные экземпляры…

— Внизу зона жара, — предупредил Шисс, глубоко втягивая воздух чувствительным носом. — Температура будет сильно расти, не знаю, сумеем ли мы выдержать!

Ещё этой проблемы не хватало. Воздух становился всё более влажным и тяжёлым, а что будет дальше?

— Логично, — вздохнул я. — Раньше-то внутри планеты была лава и жар в тысячи градусов. Конечно, они двести лет остывали, но для такой огромной массы это небольшой срок.

Даже если этот мир был изначально холоднее Земли, на что указывали некоторые детали, всё равно внутри планеты под давлением было жарко. Бурси Шагга, жестокая ведьма, знала ли ты, в какой котёл нас посылаешь? Этим вопросом я задавался уже не в первый раз, ибо хотел понять: она циничная сволочь, которая видит в должниках джарров исключительно расходный материал? Или старуха не желала нам смерти и мучений, а просто не представляла сложностей, с которыми мы столкнёмся?

— По логике в центре планеты царит раскалённый ад, в котором нам не выжить, — продолжал я. — Наша надежда на то, что Гормингар своим искажением скорректировал климат. Ну или начнёт нас защищать, когда мы спустимся ниже. Иначе смысла устраивать миссию для него не было.

Уилл не удержался и бросил быстрый косой взгляд на Шисса и Орчану; я прекрасно понял, о чём он думает. Если взять у них искры, то носителю четырёх-пяти частиц бога лава будет уже не страшна. Он уже думал о том, каково это, быть Суперменом — только если отбирать искры других, станешь Хоумлендером.

— Спускаемся дальше. По возможности будем избегать островов с местной фауной.

Но это оказалось невозможным. С каждым новым прыжком осколки планеты становились всё более зелёными, а живность на них всё разнообразнее… и страньше.

— Моё чутьё жизни показывает сплошной ковёр живого почти на каждом осколке, — произнёс Оберин. — Пора и мне подкрепиться.

Он прыгнул на небольшой островок, сказав никому за ним не следовать. Пролетая мимо, я почувствовал Чистотой сильный некротический всплеск: рыцарь тьмы врубил смертоносную ауру и дрейнил жизненную силу из всего, что было на острове. Гибнущая слабая биота приносила ему энзы. Напитавшись силой, доспех разгладился, вмятины и пробоины заросли, он снова налился угрожающей и внушительной чернотой. Наверное, это хорошо, а примитивных слизней и мох жалко не было.

— Твою мать! — воскликнул Уилл испуганно и громогласно, когда на его сияющий свет начали слетаться кошмарные подземные насекомые размером с собаку, которые привыкли жить во тьме и которых свет сильно взбудоражил! С висящих поблизости островов поднялись целые тучи этой «мошкары» и начали клубиться вокруг источника света, стрекоча жутким тысячекрылым хором.

В первый момент крик Уилла, усиленный пульсацией искр, разошёлся на километры вокруг и распугал насекомых, но они быстро потянулись снова. Офигевая от происходящего, мы погасили свет и сгрудились на маленьком осколке, где слизни объели весь мох, а насекомые сожрали всех слизней. И теперь, когда свет отключился, осознали, что вокруг царит не полная тьма, а тихое фоновое свечение плесени, покрывающей осколки.

Плесень росла повсюду и слабо фосфоресцировала зеленовато-фиолетовым светом. И хотя его было недостаточно для человеческих глаз, чтобы ориентироваться, — в нашем распоряжении была пара крысиных! Шисс, существо подземного мира, глубинных нор и запутанных пещер, прекрасно видел в такой темноте и принял бразды навигатора группы на себя.

— Ну-с, пошуршали, — кивнул он. — Выше хвост!

Насекомые рассеялись и вернулись на свои острова, а когда мы сталкивались с ними по мере продвижения вглубь планеты, они испуганно прятались в пористые тоннели или уносились прочь. В принципе, логично: они привыкли есть слизней и других мелких существ, крупные существа их пугали. Значит ли это, что дальше во тьме обитают крупные существа, которые охотятся на насекомых? Я невольно поёжился.

— Приготовьтесь к возможному бою. Чем ближе к центру, тем сильнее будут мутации, — сказал я, сверившись со мнением искр, которые тоже так считали.

— Откуда тут эти кошмарные твари⁈ — возмутился Уилл.

— Биологические формы, которые обитали в подземной части этой планеты, выжили и напитались огромными выбросами магии и энергии. А во-вторых, искажение позволяет всему живому слегка изгибать реальность под себя. Поэтому в стремлении выжить все живые формы выросли и отрастили себе новых способностей.

— Бр-р.

— Если рои крупных насекомых охотятся на слизней, то глубже могут обитать более крупные существа, которые охотятся на них, — Лорд Оберин зловеще озвучил мои мысли практически слово в слово.

— Да, потому нам и надо быть готовым к бою, — кивнул я. — Хищники нас пугаться не станут.

— Может, полетим одной группой? — робко предложил Шисс, тонкие мышастые усы которого нервно шевелились. — Я приноровился неплохо планировать с одной искрой. А Уилл с тремя может помочь Лорду Оберину…

Канадец хотел было возразить, мол, к чему усложнять путешествие, но я пояснил:

— В случае нападения тварей из темноты Лорд Оберин первым почувствует их приближение и сможет врубить некротическую ауру ужаса и дрейна, чтобы их распугать.

— Так мы в неё тоже попадём!

— Да, но у нас искры, ты защити себя и Шисса, а я прикрою Орчану.

— Уф-ф, — Уилл потёр переносицу, справляясь с сильным раздражением. — Вам не приходит в голову, когда вернёмся из рейда, предъявить Бурси Шагге за всю херню, что мы тут пережили? И потребовать больше награды?

— Без джарров ты был бы уже мёртв и сожран рыбами на дне канала, — буркнула Орчана, глядя ему в глаза.

— И без Бурси Шагги и этой рискованной миссии ты бы не получил три частицы божественной силы, — спокойно добавил я. — Хотя отчасти я с тобой согласен, и уж точно понимаю. Но сейчас не до философских споров. Идём по радарам: аура чутья жизни Лорда Оберина, ночное зрение и обоняние Шисса, моя Чистота.

Про четвёртый «радар», а именно мои регулярные незаметные сканы инфосветом, я умолчал.

Мы приземлились на остров, мох на котором вымахал в полтора человеческих роста и был, по сути, лесом густых кустов! Причудливые заросли лохматых растений с мельчайшей листвой окружили нас и накрыли с головой; мы оказались внутри зелёного мира, подсвеченного узорами фосфоресцирующей плесени. Мерцающий налёт причудливо расползался по моховым сводам, создавая иллюминацию, достойную кислотных вечеринок в лучших ночных клубах Европы.

Вся поверхность была устлана самым густым ковром из пружинистого мха, который мне доводилось встречать, — захотелось снять обувь и идти по приветливой зелени босыми ногами… Но при этом тут царило тихое, сжатое напряжение чужой экосистемы, которую мы потревожили своим незваным вторжением. В зарослях мха странно пахло: представьте запах свежескошенной травы, плюс густой древесной смолы, плюс затхлого болота. Эта сильная смесь растительных веяний была повсюду, хотелось закрыть нос рукой и дышать через маску. Кстати! Я вытащил из своего медицинского наборчика, собранного Мирой (блин, соскучился, как она там, в Башне?) пачку масок, надел сам и предложил другим. Ядомант Шисс, зачарованный местной биосферой, закономерно отказался, а Уилл и Орчана схватили маски и надели их в ту же секунду.

Второй странностью было то, как растения реагировали на нас: при каждом прикосновении ко мху по его росткам и узким лоскутным листочкам пробегали разряды зелёно-фиолетового света, как будто плесень пыталась нас отпугнуть.

— Вроде никакой стрёмной живности? — озираясь, спросил Уилл.

— Очень сильный исток стихии виталиса, — гулко сообщил Оберин. — Прямо в центре острова.

— Чувствую, — кивнул я, ибо Чистота напряжённо пульсировала на это искажение уже минуты две.

— Давайте скорее уйдём отсюда дальше, — Шисс поёжился. Несмотря на привычку ядоманта (тримага виталиса, воды и негатоса) исследовать такие места в поисках ценных компонентов, биоматериалов и ядовитых веществ, ему не хотелось здесь оставаться.

— Я, наоборот, хочу здесь осмотреться.

— Зачем⁈

— Во-первых, чтобы двигаться дальше, нам нужны запасы. Вода почти закончилась, а нам ещё пару часов прыгать вниз, как минимум. Это если не будет боёв, препятствий и остановок. Если будут, а дальше повышается температура — то мы просто умрём от жажды. Надо запастись водой по максимуму. Благо мы научились работать с отключённым инвентарём и сможем затарить, надеюсь, у каждого найдётся куда налить. Во-вторых, нам нужно исцеление. Если там исток виталиса, я могу впитать магию и привести нас с Орчаной в норму, а потом закачать про запас, на лечение.

Еды, выданной джаррами, нам хватит ещё на несколько дней, так что это не проблема.

— Ты прав, капитан, — помедлив, согласился Шисс, хоть крысолюду всё это всё очень не нравилось. — Давайте исследовать. Тогда нам лучше идти вместе: если полезут из-под земли кошмарные жуки-крысоеды, я их дустом, дустом.

Мы двинулись вперёд и постепенно стали замечать живущих тут существ. В гуще листьев прятались маленькие слизни, напоминавшие густые вязкие капли росы, размером одни с кулак, другие с человеческую голову. Внутри их полупрозрачных тел виднелись смутные органеллы, значит, это были поистине гигантские амёбы. Под слоем мха перемещались, избегая нас, живые бугорки, — скорее всего, какие-то грызуны. По стеблям ползали то ли гусеницы, то ли многоножки, в основном зелёной расцветки. Все они хорошо прятались и сливались с окружением, поэтому стали заметны постепенно, когда глаза привыкли.

Я периодически выпускал скан инфосветом, чтобы собрать информацию, но вокруг не было ничего, кроме плотной растительной массы, пронизавшей весь остров, и пористых ходов, ведущих внутрь. Разумеется, меньше всего нам хотелось лезть внутрь — но Чистота подсказала, что мощный исток виталиса находится под землёй. Твою ж мать.

— Мы близко к искажению, — сообщил Оберин через десять минут. — Под землёй большая каверна, и там есть крупные существа. Возможно, мне стоит пойти вперёд одному?

Это звучало разумно, но мне совсем не хотелось разделять группу. Вместе мы сила, у каждого свои преимущества, а разрозненно — слабее.

— Опиши существ, что ты чувствуешь?

— Мощный скелет, мышцы, состояние… крайне спокойное. Нетипично спокойное для хищников.

— Хм. Может, они в спячке?

— В таком случае на кой чёрт их беспокоить⁈ — Уилл не понимал, почему мы хотим лезть на рожон.

— Потому что источник воды, питающий этот остров, находится в каверне, — вздохнул я.

Почти никакая органическая жизнь не может без воды. А откуда взяться озёрам и рекам, да даже ручьям на осколках планеты? Даже если они были, то все вытекли. Даже если вся жидкость испарилась после Крушения, а потом регулярно конденсировалась и проливалась дождями, то все они падали к центру планеты. Я раньше про это не думал, но теперь понял, что если Гормингар справился с температурой и взял её под контроль, то в центре планеты нас ждёт… море. Больше, океан, гигантский и неизведанный. И полный, блин, удивительных существ!

Наше путешествие к центру расколотой земли с каждым шагом становилось всё сложнее и шизовее. Я почувствовал себя в романе Жюля Верна или Конан-Дойла, только с дополнительным жанром «хоррор». Как если бы «Затерянный мир» и «Путешествие к центру Земли» снял охочий до биомутаций Ридли Скотт. А можно не надо? Нельзя.

Но вернёмся к вопросу воды. Откуда ей быть на отдельных островах и осколках, чтобы питать густо разросшуюся на этом слое массу растений? По физике, воде тут неоткуда взяться, максимум будет скапливаться после дождей в углублениях, но тогда острова были бы мёртвыми с оазисами вокруг этих самых углублений. А вокруг нас зеленела иная картина. Значит, искажение Гормингара позволяло растениям брать воду как-то ещё. Каким-то хитрым антинаучным способом. И до сих пор мы не встретили ни одного источника, хотя влаги вокруг было достаточно. Источник воды в каверне под нами был первым, и лично я бы хотел его осмотреть, чтобы разобраться с тем, как устроена эта неправильная и невозможная планета.

— Лорд Оберин, ваша некротическая аура действует на пассажира внутри?

— Нет. Этот доспех создан для того, чтобы защищать гостя, — ответил тёмный рыцарь, и в его металлическом голосе была печаль. Кажется, он не сумел защитить и спасти кого-то.

— Тогда, Орчана, полезай обратно в доспех. Уилл, иди справа от меня и приготовь свою старую-добрую магию огня, будешь эмулировать её с помощью искр. Большинство зверей боятся огня как огня, простите за тупую игру слов. Шисс, иди слева и готовь облака ядов с кислотой. Лорд Оберин, вы двинетесь первым, метрах в десяти от нас. Если звери пробудятся и атакуют, врубайте некротическую ауру, она перекроет весь проход, и всё живое отступит назад. А если кто-то прорвётся, мы встретим во всеоружии.

Быстро нашлась темнеющая дыра, ведущая вниз; стиснув зубы и ожидая страшного, мы двинулись по гладкой, устланной мхом каверне в большую пещеру. Ход оказался просторным для людей, явно чтобы могли пройти существа заметно большего размера.

— Ух, чую, сейчас будет заварушка, — пробормотал крысолюд, принюхиваясь к странным запахам, идущим снизу.

Но никакого боя не случилось. В кои-то веки удача улыбнулась нам, причём во весь рот, полный золотых зубов.