Башня Богов III

Глава 8 Смех ведьмы

— Пусть идут в рейд с лесными стрелками! Надо усмирить Лунного Зверя и забрать весь его выводок, — воскликнула Магура, откинув кудрявые смоляные волосы назад. — Нашему племени нужны фамильяры S-класса!

Её глаза гневно сверкали, это была статная и вызывающе некрасивая зеленокожая женщина с квадратным волевым подбородком, толстенными губами и свёрнутым набок носом. Хотя в своём ярком темпераменте Магура оказалась весьма харизматичной особой. Инфа о классе сообщала: «Маг тверди», а рядом виднелся тэг статуса: «Зодчий». Как я понял, она руководила поддержанием физических защит Убежища и его расширением вниз под землю, поэтому пользовалась большим влиянием в племени и спорила с такой уверенностью, хоть была молода.

— Узко мыслишь, зодчая. Щенки хорошо, но мелко, — пророкотал в ответ кряжистый и широкоплечий джарр в почтенном возрасте, болезненно усохший и посеревший. Онгар Молоторукий, мастер-кузнец племени. — Големы-душеносцы, вот кто нам нужны. Они универсальнее и гораздо мощнее! Если кровники добудут мне особые статик-мерцы, я наконец смогу завершить работу.

— Опять твой безумный проект, Онгар? — всплеснула руками зодчая. — Автоматоны слишком сложны по устройству, вам с учениками никогда их не доделать в глуши, посреди лесов!

— Зато если доделаем, наше племя сможет отвоевать Павшую Цитадель.

— Так я и знала, что ты обезумел…

Двое старейшин спорили, как нам, кровникам, отдавать джаррам долг. В убежище собралось сразу трое должников: я, молодой и обаятельный Уилл Харрис, маг огня из Канады в новеньком магическом дублете с привычным офисным галстуком, а также крысолюд по имени Шисс. Он оказался ядомантом (магом виталиса и воды) и от него очень странно пахло. Мы трое не успели даже парой слов перемолвиться, как старейшины принялись ругаться.

Онгар спорил сидя. Когда-то мускулистый, сейчас мужик иссох и стал почти серым в результате неизлечимой напасти, которой страдал весь его народ. На теле Онгара виднелись россыпи чёрной сыпи: маленькие воспалённые точки, не прыщи, а наоборот, дырки — каждая точка была провалом в ничто. Это вам не оспа: если нокс выедает тебя изнутри, то хоть расчёсывай, хоть замазывай, толку будет ноль. Никакие лекарства для организма на это не действуют, и диспелл магии тоже, потому что это не магия, а чистое выражение стихии. Если хотите, «живая пустота», вот и попробуй её вытрави. Гибнущий народ зеленокожих за целое поколение не нашёл способ.

Магура тоже была взрослой джаррой, недуг затронул и её, но пока в малой степени. Немного точек тут и там, почти незаметно. Так что у зодчей было достаточно сил, и она вела спор стоя, как бы подчёркивая превосходство своих доводов.

— А у нас нет права голоса? — веско спросил я, как только спорщики выдохнули.

— Именно, у нас есть право выбора, — поддержал Шисс, голос крысолюда был шершавым и шуршащим, как сухие слои сползающей змеиной кожи. — Мы готовы отдать долг, но сами решим, куда идти.

— Может, разделимся? Так мы и компоненты достанем, и питомцев, — Уилл Харрис машинально поправил галстук, будто выступал с презентацией перед собранием акционеров. Он вообще вёл себя как типичный менеджер среднего звена, всегда в поисках оптимальных схем.

— Нет, — отрезала Магура. — Раздельно не справитесь, обе задачи непростые.

— Что тут за сбор? — внезапно раздался знакомый мне голос.

Мы заседали в центре бревенчатого «длинного дома», аналогичного постройкам викингов, здесь собралось уже полтора десятка местных жителей. Все повернулись в широкий входной проём и увидели группу подростков во главе с Орчаной.

Молодёжь явно вернулась с охоты: у всех колчаны со стрелами (луки убирают в инвентарь, а колчан туда-сюда мотать неудобно), на поясах висят птичьи и заячьи тушки, а мускулистый парень держит на плечах подстреленную лань. Мог бы убрать в инвентарь, но понтуется перед остальными.

— Привет, подруга, — я улыбнулся Орчане, почему-то думая, что девчонка обрадуется.

— Крыса тебе подруга, — огрызнулась она. — А я тебя знать не знаю, черномордый.

Чего?.. А-а-а, мы же познакомились, когда я был в пергаментах. В новом облачении она меня и не видела. Ладно, напомним:

— Яр!

— Человек? — удивилась джарра, наконец узнав голос. — А чего такой чёрный?

— Сменил облачение.

— Ты его знаешь, охотница? — спросил Онгар.

— Провожала лесным коридором в Хэзреш.

— И что скажешь?

— Вроде железный.

Железо в иерархии джарров — это неплохо.

— Решаем, как именно должники крови будут отдавать долг, — сказала Магура, указав на нашу тройку рукой.

Интересно, почему оба старейшины отчитываются перед тринадцатилетней девчонкой? И почему она вообще считает себя вправе задать им вопрос? Другие подростки молчали, глядя на нас исподлобья, да и взрослые не пытались вмешаться. Никто не чуял за собой силы и авторитета, чтобы разговаривать со старейшинами на равных. А Орчана чуяла.

— Без Вождя? — спросила она негромко, вроде и без наезда, но Магура сразу смутилась.

— Вождь плох, он сегодня не с нами, — быстро ответила зодчая. — Ему остались последние дни.

— Ясно.

— А что скажет Бурси Шагга? — поинтересовался я, и вокруг наступила резкая тишина.

Все джарры без исключения повернулись ко мне: одни с ужасом, другие с неприязнью, третьи, наоборот, с уважением и восхищением. Похоже, к старой ведьме в Убежище относились очень разнообразно. Магура побледнела от гнева, а Онгар усмехнулся.

— Меня послали к Бурси Шагге, потому и спрашиваю.

— Сейчас узнаем, — кивнула Орчана.

— Не смей…

Девчонка привычно перекинула ящик из-за спины вперёд и распахнула крышку до того, как Магура успела закончить возглас. Из короба повеяло мертвенным холодом и раздался пронизывающий стон, перекрывший другие звуки:

— Чи-и-истый. Неиспорченный. Живой. Ишь, какой ценный экземпляр нам попался.

Оттуда поднялась призрачная зелёная голова, которая уставилась на меня со злобной ухмылкой, игнорируя других должников.

— Ведьма, — Магура ударила кулаком по бревенчатой стене, и я заметил, как рука зодчей на мгновение стала каменной, а бревно едва не треснуло от силы удара. — Вернись в свой короб и не влезай в дела Убежища. Ты своё отжила, у тебя больше нет власти над племенем!

— А я не влезаю, деточка, — ухмыльнулась Буся во все остренькие жутковатые зубы, её глаза горели недобрым оранжево-красным светом. — Кровник сам меня вызвал, имеет право.

— Вождь не позволит Ведьме участвовать в кровном круге! — рявкнула Магура, подавшись вперёд.

— Но Вождь сегодня не с нами, — тихо сказала Орчана в наступившей тишине, и мне почудилась в голосе девчонки скрытая, опасная мстительность. — А у старейшин нет права отказать джарру войти в кровный круг.

— Подтверждаю, — хрипло молвил Онгар. — Любой из нас может войти в круг и выдвинуть свой клич, отказать вправе лишь Вождь. А должники вольны выбирать, на чей клич ответить.

Магура отступила назад, бухнулась на лавку и замолчала. Её квадратное лицо потеряло живость и стало как каменная маска, она явно не одобряла происходящее, но ничего не могла сделать.

— Что ж-ж-ж, — прошелестела ведьма, довольная эффектом. — Вы оба молвили. Мой черёд.

Призрак вылетел из ящика, размытый снизу, но на торсе и руках старухи стали видны страшные изломанные дыры, которые проела зараза нокса, когда ведьма ещё была жива. Бурси Шагга умерла в мучительной борьбе с недугом — дотянув до последней стадии, когда нарывы пустоты слились в безобразные дыры, несовместимые с жизнью. Но ведьма сумела перехитрить даже неизлечимую чуму и убила себя сама — каким-то тёмным ритуалом, который превратил её в нежить, привязанную к коробке.

Судя по реакции Магуры, старуха прежде была Вождём, а может, даже оставалась им какое-то время после своей гибели и перехода в статус нежити. Наверняка это посеяло раздор в рядах джарров: одни были согласны, что хитрая и опытная ведьма будет вести племя, другие выступили против. Что бы там ни была за история, в итоге Буся отошла от власти и был назначен новый Вождь, который теперь доживает свой век.

А призрак в коробе занялся воспитанием маленькой девочки… которой выделяют ценные магические шмотки ей явно не по уровню, которая таскает на спине ящик с могучей ведьмой и руководит всем молодняком в Убежище. Картинка сложилась: Буся воспитывает из Орчаны следующего Вождя. Вот почему у малолетки такой авторитет и она может говорить, когда остальные молчат. Интересно, почему ведьма выбрала именно Орчану?

Пока всё это пронеслось у меня в голове, призрак подлетел поближе, я заметил, как Уилл с явным опасением отодвинулся, а Шисс и вовсе скользнул назад, воровато спрятав морду под капюшон. Его лапки нащупали необычный символ на цепочке и сжали его, словно призывая защиту.

Аура у бабки была неприятная: такой вымораживающий холодок, призрак тянул жизненные силы у всех вокруг, потому остальные и отступили, вокруг нас с Бусей возник пустой круг. А я остался в центре и получил сообщение: «-1 хит дрейна. Внимание, вы вошли в зону негативного воздействия, пока вы не покинете зону, будете терять −1 хит каждые 10 секунд.»

Я не собирался показывать слабость и страх, поэтому сидел спокойно, как будто ничего особенного не происходило. Пока хитов не станет 150 или меньше, посижу, могу себе позволить.

— Ишь, какой хитастенький. Я тебя насквозь вижу, человек, — доверительно сообщила Буся, довольно вдыхая мои силы. — Ты не из тех, кто довольствуется малым, нет. Ути-пути, питомцы-хреномцы, мерцы-шмерцы, это задания для малых детей, а ты не такой. У тебя потенциал выше, чем у всего нашего народа, верно?

Упс. И как она это определила? Или это не про ранговый потенциал, а просто фигура речи? Как мне ответить, чтобы не выдать лишнего никому, включая миллионы взирателей, которые могут смотреть за нами прямо сейчас?

— Потенциал-хренциал, — пожал я плечами.

— Ты можешь исполнить мелкие поручения Онгара и Магуры. А можешь войти в историю миров и стать одним из героев нашего народа.

— Это как?

— Сегодня особая ночь, Память огня, — прошелестела ведьма торжественно и печально. — Сегодня умрёт наш Вождь.

Ропот пронёсся по помещению, кто-то отреагировал возмущённо и с ненавистью, кто-то печально и спокойно.

— Но мы не будем предаваться горю, а совершим невиданный подвиг. Вернём утраченную реликвию предков: Гормингар.

Магура ахнула и закрыла ладонью рот, Онгар крякнул от удивления и покачал головой. Даже Орчана резко и изумлённо втянула воздух.

— Я же говорила тебе, внучка, твой человек сам к нам придёт, — прошипела ведьма. — Говорила, и он пришёл. Ещё говорю, что Вождя сегодня не станет…

— Хочешь убить его, ведьма⁈ Убить Вождя, чтобы исполнить своё пророчество?

Магура вскочила, сжав кулаки, раздался резкий рокочущий звук, и вся поверхность её тела и одежды покрылась подвижным слоем каменной брони, состоящим из мелких блоков. А руки и ноги увеличились за счёт наросшей массы, сделав фигуру зодчей массивной и могучей, угрожающей. Я заметил, что в руке Орчаны появилась та самая булава с набалдашником в виде головы огра, девчонка украдкой прятала руку с оружием за спиной, но была готова в любой момент броситься в драку.

— Нет, Магура, — ответила ведьма торжественно и спокойно. — Я долго ждала и не вмешивалась в дела племени, потому что джарры имеют право решать, как вздумают. Но сегодня ночь судьбы. Истинно говорю вам, сегодня Вождя не станет, ты сама знаешь, что у него не осталось больше сил. Давайте не грызться над его остывающим телом, а простимся с духом того, кто вёл нас все эти годы. Простимся по-джаррски, все вместе.

Мгновение зодчая решала, как поступить, и я заметил, что все местные разделились на два лагеря, включая подростков. Одни сдвинулись на пару шагов вправо к Магуре, другие на пару шагов влево к Онгару, Бусе и Орчане. Среди подростков, кстати, почти все были за Орчану. Магура заметила это и резко опустила руки. Каменная броня разом потрескалась и облетела к её ногам крошевом и пылью.

— Ладно, — сказала она тяжело и устало. — Я иду к Вождю и останусь с ним. Ваши мелкие интриги и безумные выдумки мне больше не интересны. Будьте вы…

Орчана внезапно шагнула к ней и обняла, в её руках не было оружия, а голова невысокой девчонки ткнулась женщине в грудь. Та от неожиданности замолчала, не договорив. Потом молча высвободилась и вышла прочь, с ней собрание покинули ещё двое, но остальные остались здесь. Больше того, с каждой минутой джарров прибывало, и уже через несколько минут в длинном доме собралась настоящая толпа. Новости и реакции в Убежище распространялись с очень высокой скоростью.

— Займёмся делом, — ведьма наконец отлетела от меня в сторону, и я тихонько выдохнул с облегчением, перестав терять хиты. — Обсудим великий поход.

— Простите, а при чём здесь мы? — осмелился спросить Уилл, справедливо чувствуя себя чужим на этом празднике жизни.

— При том, что смерть Вождя убежища — непростая ночь, — торжественно ответила Бурси Шагга. — Каждый из глав нашего народа несёт в себе частичку предвечного огня, искру великого Гормингара. Мы передаём её от вождя к вождю, а сегодня искра высвободится из ушедшего. И мы можем использовать её, чтобы открыть портал напрямую к Гормингару.

— А что случилось с вашим реликтом, и где он сейчас? — уточнил Шисс, по-прежнему вцепившись в свой амулет.

— На Искажённой планете, где солнце переполнилось тьмой, — произнесла ведьма. — Где обитают бесформы. Там его спрятали тайро, коварные воители, они получают силу Гормингара, а мы уже целое поколение не можем его вернуть.

Тайро? Погодите, я уже слышал про эту расу. Недавно слышал, в памяти мелькнуло нечто неприятное. Точно, о них рассказывал Хопеш! Жестокие обитатели погибшего мира, которые ненавидят Башню и уничтожили странствующий цирк лишь потому, что их оскорбило представление. Выходит, расы тайро и джарров враждуют, а нам хотят дать квест вернуть похищенный реликт.

— Звучит слишком эпично и не для нашего уровня, — честно сказал я.

— Уровень-шмуровень, — рассмеялась ведьма. — В некоторых случаях сила не важна, и Искажённый мир как раз из таких. Там система Башни почти не действует и все законы работают по-своему. Там нужны отвага и изворотливый ум, общий потенциал личности, а не бренные циферки нынешних статов. Ясно тебе, человечек?

Хм, ну и заварушка. Я ощутил одновременно большой интерес и большое опасение от всего этого дела. У двоих других должников опасение, кажется, перевешивало.

— Вы считаете, что мы втроём сумеем справиться и вернуть ваш реликт? — с сомнением спросил Уилл, наморщив лоб.

— Нет, троих маловато. Но я уже собрала команду выдающихся смертничков, — Бурси Шагга мерзко хихикнула. — Вы трое, ещё трое в соседнем Убежище, вот уже шестеро. И все как на подбор — интересные личности с подвохом. Как думаешь, случайно совпало, что всех шестерых вас судьба привела к нам разными дорогами в одну ночь? Именно в ночь смерти Вождя, когда появится искра.

— Но если истратим искру на портал, наше племя останется без огня Гормингара! — воскликнула Орчана. — Новый вождь будет слабым!

— Это верно, внучка, — печально проронила Буся. — Если затея провалится, нам придётся пойти на поклон к другому племени. Ибо вождь без искры слаб и не сможет защищать нас от болезни пустоты, мы станем умирать ещё быстрее, чем сейчас.

В помещении стало почти искрить от напряжения, ведь каждого из джарров происходящее касалось напрямую и было потенциальным вопросом жизни и смерти.

— Зачем тогда рисковать? — выкрикнул большой воин в мощной броне. — Рассчитывать на иноземцев в такой момент? Доверить чужакам наши жизни⁈

Гул голосов поддержал его.

— Жизни? — выплюнула Бурси Шагга с презрением. — Ты про наши никчёмные, полные мучений забеги по выживанию, которые с каждым поколением становятся на десять лет короче? Сколько ты оставил жизни своим детям, Шагр Стальной, три десятка? А сколько у наших с тобой внуков, два? Джарры вымирают. Наш народ закончится на детях Орчаны, которые только успеют родиться и доживут в мучениях и страхе до десяти лет, чтобы сдохнуть в агонии от дыр, разъедающих тела.

Ведьма обвела всех горящим, уничтожающим взглядом. Тяжёлое молчание было ей ответом.

— Это не жизнь, — сказала одна из женщин, стоящих в тени у стен. — Ведьма права.

— Зато если безумный план Ведьмы удастся, наше племя завладеет Гормингаром, — хрипло проговорил кузнец и с трудом поднялся, опираясь на плечо ученика. — Подумайте об этом! Все племена и убежища придут к нам. Мы снова станем единым народом. Сможем оттеснить проклятую заразу, и у джарров появится возможность победить её… когда-нибудь. Ведь с реликтом в наших руках длительность жизни перестанет сокращаться от поколения к поколению.

Длинный дом зашумел, яростные волны коротких возгласов, проклятий, споров прокатились по нему из стороны в сторону, а затем стихли. Все смотрели на призрачную ведьму и ждали объяснений.

— Мы с моим старым другом, вождём Гурразом из убежища серебряного когтя, давно продумали эту ночь, — сказала старуха. — Ещё десять лет назад. Сегодня мы пожертвуем искрой предвечного огня, погасим память предков нашего племени — ради жизни наших детей. И пошлём неслучайных героев в великий поход за святыней.

— Чужаки, — глухо покачал головой воин в броне. — Разве они станут сражаться за нас так, как мы сами? Я пойду вместе с ними.

— Нет, я!

— Я, я готова!

— И я тоже!

Один за другим джарры выступали вперёд, живая толпа сплотилась вокруг призрака и нашей слегка ошалевшей от происходящего троицы.

— Семь алых птиц я принесла в жертву поколение назад, перед своей смертью, — когда голоса стихли, сказала Бурси Шагга, сильнейшая ведьма джарров. — Семеро смогут пойти в Искажённый мир. И судьба тщательно отобрала их для похода. Вы в самом деле думаете, что слепой случай привёл их сюда? Пха! Нет, сам Гормингар выбрал героев, которые за ним явятся.

— А что такое вообще Гормингар? — спросил я, подняв руку.

— Наивысшее достижение нашего народа, реликт эпохи Исхода в Башню, — ответил кузнец с почтением. — Тогда джарры были сильны… В поисках абсолютного оружия наши мастера обуздали особое мировое начало: эссенцию вешнего духа, это слепая сущность, которая пронизывает все миры и все народы. Подчинив эту своенравную анти-стихию, её адепты создали абстракт-рой. Живую фрактальную колонию осколков духа, которая обладает собственным сознанием.

— Дедуль, а по-человечески можешь объяснить? — спросила Орчана. — А то даже я не ничего не поняла.

— Могучая сущность, которая желает гармонии и блага всем, — хмыкнула Буся. — Но джаррам, своим создателям, в первую очередь.

— А что там будет, в этом искажённом мире? — хмуро и тревожно пробормотал Шисс. — Какие там законы, что за бесформы? Первый раз слышу о таких существах.

— Это откроем тем, кто возьмётся за дело, — парировала старуха. — Но подумай, если мы рискуем судьбой всего племени ради похода, разве мы будем посылать никчёмных проходимцев на верную смерть?

Крысолюд моргнул бусинками-глазами, он выглядел неуверенно.

— Ты сказала, должников шестеро! — выкрикнул молодой мужчина из толпы. — А пойти смогут семеро. Седьмым станет один из нас?

— Конечно да, — ответила старуха. — И ты прекрасно понимаешь, кто это должен быть, Хойрек Ловкач.

Все взгляды сошлись на Орчане. Девочка стояла неподвижно, обняв короб у себя на груди и глядя возбуждённым взглядом вдаль, в сплетение своих мыслей.

— Я пойду, — вздрогнув, очнулась она. — Вот и решится давний спор, соплеменники. Если дочь Преступивших достойна стать Вождём, то я вернусь со святыней. А если недостойна, то сгину, туда мне и дорога.

— Простите, я не очень настроен сгинуть, — подал голос Уилл. — Не уверен, что риски и размах предлагаемого похода соответствуют моему опыту, скиллам и вообще важности взятого мной долга! Вариант сбегать за мерцами или фамильярами теперь выглядит как-то гораздо интереснее. Не знаю, как остальные коллеги, а я так и долг отдам, и, знаете ли, выживу.

— Долг важен, — кивнула ведьма, спокойно глядя на испуганного человека, ведь он струсил вполне обоснованно. — Вы можете отказаться и отступить, выбрать дело попроще. Поэтому я предложу вам кое-что кроме долга. Кое-что уникальное.

Она широко развела руки, которые просвечивали в мягких лучах магических светильников.

— Каждый из тех, кто отправится к Гормингару, должен получить часть искры, чтобы пройти через портал и войти в контакт со святыней. Иначе просто не выйдет. Мы разобьём искру вождя на мелкие и гаснущие искорки, которые будут жить внутри вас одни сутки.

По рядам джарров пронёсся вздох одновременно и сожаления, и зависти.

— На сутки вы будете с Гормингаром одной крови, одного духа. И если сумеете добыть его, освободить из-под власти тайро, эта связь останется в вас навсегда. Искорки внутри вас не погаснут, а вырастут в полноценные искры.

— Погодите, — тихо и изумлённо сказал Шисс, аж привстав на лавке. — Если мы исполним задание, то каждый из нас станет пожизненным кровником Гормингара и вождём своего собственного племени? Получит искру негасимого огня особой духовной силы?

— Да.

Это меняло дело.

В целом я и до этого был настроен согласиться с рискованным предприятием и принять крайне необычный квест. Причин тому было сразу несколько: наличие доверия к Щёлкарю и к Орчане, сочувствие гибнущему народу джарров и желание им помочь в меру сил. Но это вторичные моменты. А главным и самым сильным мотиватором оставалось то, о чём сказала хитрая и мудрая ведьма: стремление к величию. Я выбрал путь археона, а не мелкого проходимца. И всегда, когда была возможность, шёл не простой и безопасной дорогой, а той, что считал правильной и ведущей на вершину Башни.

Когда прыгал по островкам с лавой и шипами ради особой награды, но и ради особого свершения на пути к ней. Когда остался на Мосту и когда сражался за Павших в хрустальном шпиле. Когда помог Императору Алорину встать против судьбы и вернуть самого себя вместе с надеждой для своего заплутавшего народа. Когда не принял правила игры Ингвара Искусника, победил его и переделал подлые этажи в нормальные. Когда внутри всё сжималось от страха погибнуть, но я всё равно поднимался по лестнице испытаний потенциала. И даже когда выбрал ничего не ответить владыке Азурандару, невольно став его врагом.

Весь мой короткий, но яркий путь был путём не выискивания выгодных и гладких безопасных шагов, а путём максимального сопротивления. Ведь с самого первого момента явления Башни я понял, что должен идти в неё. Вот и сейчас, как метко заметила старуха, утверждавшая, что видит меня насквозь: главным мотиватором была возможность величия.

Но когда к нему добавилась такая потрясающая награда, я понял, что участие в походе за святыней джарров — дело решённое.

— Как тебе такое, человечек? — спросила Бурси Шагга, одновременно с насмешкой и с восторгом. Ведь она десять лет жила в ящике, предчувствуя и ожидая сегодняшний день, и теперь пророчество, предсказанное ею узкому кругу вождей, сбывалось у старухи на глазах.

— Я в деле.

Мне показалось или глаза Орчаны радостно сверкнули?

— Шисс тоже в деле, — тут же кивнул крысолюд, подсев ко мне поближе и обдав букетом очень странных запахов.

— А вы в курсе, чего эта искра-то даёт? — шёпотом спросил у нас Уилл.

— Особый дар руководить и управлять сообществом разумных, — ответил Шисс. — Сверхсознание среди своих.

— Походу, это энергетический симбионт как минимум эпического ранга, — улыбнулся я, зная, что менеджер поймёт и оценит.

— Тогда это может стать выгодной инвестицией несмотря на риск сдохнуть в походе в опасный Искажённый мир!

— Как ни странно, искажённость увеличивает наши шансы, а не уменьшает, — возразил я. — Подробности скоро выясним, но главное: если старуха не врёт, на той планете важны наши мозги, а не уровни. Причём в плане находчивости и креативности. А с этими качествами у представителей расы, создавшей видеоигры и комиксы, всё неплохо.

— Я принимаю ваш клич, — вздохнул Уилл, и добавил уже тихо. — Меня выкинули из трейдеров за высокорисковые сделки. Видимо, не зря.

— Добро пожаловать в Отряд Самоубийц, — кивнул я.