Башня Богов III

Глава 6 Плюшки

Огромное облегчение, будто гора свалилась с души.

С момента получения пророчества я чувствовал, что бегу в лабиринте без выхода, где каждый поворот может оказаться тупиком. Стены сжимались вокруг, мои действия становились всё отчаянней, а шансы всё призрачней; в момент явления Ормангора я уже думал: «Всё, хана» — но таки вырвался из лап судьбы. По крайней мере временно в безопасности. На душе взорвался фейерверк чувств, а система словно специально решила подкрепить праздник:

Получен уровень 13: +5 очков жизни, +1 свободное очко параметров и +1 к наиболее активно использованной классовой характеристике: интеллект. Получено свободное очко способностей.

Заметьте, на предыдущее поднятие уровня потребовалось немало событий и действий, а этот я получил за одну конкретную ситуацию. Башня однозначно учитывала и высоту ставок, и серьёзность преодолённых угроз. Привычно раскидал параметры: −1 Дар, +1 Проницательность, хочу видеть больше инфы о каждом встречном.

Я подобрал алый кинжал: глаз на перекрестии гарды с клинком закрылся, оружие тяжело лежало в руке, недовольное тем, что его лишили финальной жертвы. Впрочем, оно выпило достаточно жизненных сил, чтобы мне не мстить. Я хотел позвать хозяина ломбарда, чтобы вернуть кинжал — как за спиной раздался сильный хлопок, обдало волной сухого горячего воздуха. Телепорт? Неужели меня нашла ещё одна ищейка⁈

— Что здесь произошло? — раздался тихий и спокойный, но непререкаемый голос.

А, конечно. После взрыва, разнёсшего окна на пару кварталов вокруг, должны были явиться стражи порядка. Перед ломбардом и зелёной лавкой стояли двое босых монахов в белых робах с замысловатыми татуировками на лбах. Хм, у них на лицах пропечатан орнамент в виде хохочущей морды Обу-Хурая? А у владыки неплохо с юмором и самокритикой.

— Неоспоримые следы явления Старшего Божества, — изрёк монах повыше, который внимательно осмотрел место происшествия и повёл ладонью в воздухе, будто перелистывая книгу.

Глянул на меня.

— Яр Соколов. Повелитель стихий Ормангор приходил по твоему зову?

— Нет, конечно. Я ничтожный новичок, какое ему до меня дело.

И это было правдой: он приходил к ищейке, не ко мне.

— Мы не виновники, а пострадавшие, — живо откликнулся Щёлкарь, появившись в дверях со своей неизменной трубкой, которую прямо сейчас набивал по новой. — Это мой покупатель, только вышел из лавки, и на тебе, схватка. Какой-то охотник настиг свою жертву, продул бой, а чтобы спастись, вызвал Ормангора. Тот озлился на дерзость и испепелил обоих к потрохам.

— Его ментальное тело искусно затуманено, не могу прочесть и убедиться, что это не ложь, — спокойно сообщил высокий монах обычному, не стесняясь говорить о нас в третьем лице.

Кажется, тощий отвечал за информацию, а тот, что пониже, — за боевые действия. По крайней мере, я заметил различия: налобное тату у высокого щурилось, а у обычного воинственно и грозно хмурилось; пояс дознавателя был желтоватый, а боевика красноватый; ещё и разные татуировки на запястьях и ладонях. Не особо заметные детали, но говорящие.

— Открой своё ментальное поле и память, торговец, — предложил высокий. — Чтобы мы проверили, правду ли ты говоришь.

— Вот ещё, — хмыкнул белк, пыхнув трубкой. — Заплатите за информацию, тогда продам. А бесплатно ни-ни. Четвёртая поправка к конституции Базарата защищает мои права.

— Это так, — без улыбки, но и без раздражения кивнул дознаватель. — Зато мы можем прочитать слабого. Яр Соколов, подтверди: Щёлкарь сказал правду? Если опровергнешь, получишь награду за выявление преступника.

Угу, и какой-нибудь штраф за участие в бою, который привёл к убыткам всех зданий вокруг, и ещё кучу ненужного внимания. Только вопросов от местной власти мне не хватало. Дознаватель уставился на меня, опытный умник, моё непрокачанное враньё наверняка за версту различит. Значит, врать не станем.

— Четвёртая поправка, уважаемый, — вежливо сказал я. — Можно я не буду с разбега влезать в местные разборки? Скажу по неопытности что-нибудь не то, и потом разбираться? Клянусь, что не сделал ничего преступного и стал жертвой того, что здесь произошло!

Способность дознавателя подтвердила, что я говорю чистую правду. Монах наклонил голову, разглядывая меня, словно разделанную до костей рыбу на доске суши-мастера, а затем бесстрастно кивнул.

— Обвинений к вам нет, инцидент исчерпан, — объявил его напарник, оба монаха сделали умиротворяющий жест руками и пошли в сторону соседнего здания. Видимо, опросить потенциальных свидетелей.

— И вам хорошего утречка! — Щёлкарь проводил их глазами, а затем со значением помахал соседям-торговцам, которые выглядывали из зданий с выбитыми окнами или вышли на улицу. Из гостиницы на острове вывалила толпа, повсюду шли обсуждения и кривотолки, сотни горящих фонарей сделали ночь в Бухте Джа светлой почти как день.

— Не бойся, никто нас не выдаст, — проворчал белк. — Тут не принято влезать в чужие дела. И каждый знает: если сдаст меня и Шелеста, у нас найдётся сундук воспоминаний о тёмных делишках и хитростях любого в этом квартале.

— Уважаемый, хочу ещё раз тебя поблагодарить. Если бы не твоя помощь, мне пришёл бы конец. Возвращаю вещь, которой ты так щедро поделился.

Протянул ему алый кинжал, белк цапнул его и убрал в инвентарь… а я согнулся от приступа адской боли. Всё тело будто пробила горячая душераздирающая судорога, из горла вырвался стон и я упал на колени, корчась в спазме.

Получен кармический откат за совершённое доброе дело: возвращение дорогой вещи, которую вы имели формальное право присвоить. −1 ко всем параметрам до выхода с этажа. Поздравляем, вы следуете Пути Чистоты, но зло сопротивляется каждому вашему шагу. Сумеете ли вы пройти Путь до конца?

— Эй, ты чего? — с беспокойством спросил белк. — Кинжал, что ли, подрейнил?

— Нет, это его проклятие, — прошелестел скелет-витамант, спускаясь с крыльца и поправляя мокрую ладонь, которая успела вылезти из воды и вернуться к хозяину. — Похоже, проклятье мстит каждый раз, когда парень творит добро.

— Ы-ы-ы-ы, — промычал я, весь мокрый от пота и слёз. Как же больно.

— Интересный ты новичок, — задумчиво сказал белк, протянув широкий платок в клеточку. — Вытрись, бедняга. Нелегко тебе придётся с таким-то проклятием в Башне… Знаешь, кинжал-то был с подвохом, я не особо рисковал, когда его отдал. Риск вообще не моя тема. Если бы ты вздумал его присвоить, ножик лорда Велиафара бы живо тебя сожрал и всё равно ко мне вернулся. У нас с ним деловые отношения, он бы напился жизненной силы и дал мне ценный мерц. А ты был бы самонаказавшийся дурень. Не первый, кто от жадности погиб, конечно. И даже не миллиардный.

Белк ухмыльнулся, и в этот момент заметно проступила совершенно не добродушная гримаса некроманта из его прошлого. Того безжалостного циника, который годами жил и рос с одной только целью. И был равнодушен почти ко всему на свете, кроме одного старого друга.

— Но ты вернул ножик, парень, и правильно сделал. С тобой можно иметь дело.

— Честный клиент нам всегда в радость, — кивнул Шелест. — Сейчас сиди и не дёргайся.

В грудной клетке скелета родился бело-зелёный свет, куст между рёбер зацвёл, заблагоухал, а магия виталиса сошла по костлявым рукам и мягко перетекла в меня. +78 хитов (206/300). Боль как скелетной рукой сняло, я смог выдохнуть и сесть на мостовой. Звёзды мерцали в тёмном небе, фонари вокруг. Красиво здесь.

— Уф-ф-ф. Спасибо.

— Пожалуйста. Рекомендую купить у меня пару полезных травок и смесей, — хмыкнул нежить-целитель.

— Вот что решил: буду тебе помогать, — неожиданно сообщил Щёлкарь, переложив трубку справа налево. — Во-первых, надо выгодно продать твой посох, деньги хорошие. Мне двадцать процентов со сделки. Идёт?

Предложение казалось разумным, ведь шанс, что меня обманут и оставят ни с чем, куда выше, чем если за дело возьмётся ушлый скупщик с кучей знакомств. Лучше 80% с хорошей сделки, чем 100% плохой, во, придумал новую поговорку.

— По рукам.

— И второе, надо тебе помочь, раз ты такой непростой. Чую, ждёт тебя будущее, если выживешь. Сейчас мы тебе поможем, а потом и ты нас с Шелестом не забудешь.

— Грамотная инвестиция, — улыбнулся я, громко высморкавшись. Неслабо приложил проклятый откат, до сих пор потряхивает.

— Во-во, главное выживай, понял? Дам тебе совет: шагай в Думрок и найди в Моховом лесу на юго-западе убежище джарров. Там заправляет Бурси Шагга, также известная как Буся, очень сильная ведьма. Если тебя впустят в поселение, у неё всегда можно взять хороший квест. Пока я занимаюсь продажей твоего посоха, ты будешь при деле и в конце получишь двойную награду. А заодно скроешься подальше отсюда, сейчас тебе лучше не светиться и залечь на дно — чтобы не пойти на дно канала. А у джарров очень хорошая защита от всяких разведок и дивинаций, и если судьбу с ними свяжешь, защита их племени ляжет и на тебя. Смекаешь?

— Буся, значит, — задумчиво хмыкнул я.

— Да. Только не говори ей, что я тебя послал. Ни в коем случае.

— Ладно, не буду.

Интересно, что у них за отношения, что Орчана отправила меня к Щёлкарю с Шелестом, а они отсылают к джаррам? И все хотят скрыть, что уважают и ценят друг от друга. Ладно, не моё дело, но предложение скупщика выглядело очень разумным. Только одно «но».

— Хочешь, чтоб я оставил посох тебе?

— Конечно. Не боись, мы с тобой подпишем соглашение в белую, твоей защитой будет сама Пирамида. Потом оба заплатим налог, так безопаснее, и сделка будет чистой. В важных делах лучше заручиться поддержкой Обу-Хурая.

— Согласен.

Щёлкарь призвал интерфейс Пирамиды и под надзором светящейся татуировки хохочущего бога, витавшей в воздухе, заключил со мной договор на продажу посоха, как агент. И подписался на ответственность за его хранение. Я передал Звезду смерти и с удивлением увидел системное сообщение: «Вы получаете метку проверенного покупателя: теперь цены и условия в Базарате идут для вас по более выгодному тарифу, а доверие всех вендоров повышено».

— Это бонус, — подмигнул Щёлкарь.

Тут меня ждал ещё один приятный сюрприз: прямо на стене Зелёной лавки Шелеста появились призрачные двери: чёрная в Изнанку и прозрачная, ведущая домой. Выходит, я «прошёл Базарат» и теперь в любой момент могу его покинуть! Справка подсказала, что выполнены аж три условия: заключил сделку продажи и сделку покупки; избавился от обременений, видимо, под этим подразумевалось то, что разобрался с угрозой Ищейки и теперь свободен. А третьим условием оказалось не столь очевидное: заслужить доверие одного или больше торговцев Базарата, что я только что и сделал. Ну логично, условия разумны, а обычному претенденту нужно выполнить только первое и третье, и это не сложно.

— Ну всё, шагай вон в ту сторону. Дойдёшь до Гранд-Едальни, там чего-нибудь съешь, и двигай через Чёрствые ворота к Моховой пристани. Оттуда корабль тебя отвезёт прямёхонько к Моховым лесам. Ну а там уже сам.

Я кивнул, купил у Шелеста костяную баночку с травяным сбором для заварки особого чая восстановления сил и двинулся из Бухты Джа к едальне, предвкушая плюшки, ждущие впереди. И предвкушения не обманули.

С каждым шагом Луна уходила всё дальше, а с востока брезжило Солнце. Канал, вдоль которого я шёл, постепенно просыпался и оживал, фонари становились бледнее и вовсе гасли, над водой повисла утренняя дымка, а кое-где даже туман. Изредка из тумана выплёскивались диковинные крупные плавуны.

В целом в каналах обитали крупные рыбы, одна необычнее другой, и никто не пытался их ловить. Справка подсказала, что это местные духи-хранители, оказывается, даже разумные.

Вокруг открывались лавки, меня раз десять пытались сонно зазвать чего-нибудь купить, но пока продавцы зевали, я успевал уйти. Пейзаж и атмосфера речной республики вызывали большую симпатию и интерес: хотелось зайти в каждый второй магазин, но у меня была уже достаточно прокачанная воля, чтобы этого не сделать. Доблестно преодолев пару километров вдоль каналов, я наконец увидел большие ворота, на которых сияло и переливалось «ГРАНД ЕДАЛЬНЯ».

Оттуда доносились необыкновенные сочетания запахов: от баранины с ананасами до неизвестных смесей из дичи, овощей и специй других миров. Гранд-Едальня была, по сути, огромным кварталом из мелких и крупных заведений общепита, между которыми стояли тысячи столиков, столов и столищ. Бери что угодно, садись, где найдёшь место.

Кого здесь только не было и чего они только ни ели!

Фея в почти человеческий рост ловко скользнула мимо меня с подносом, её стрекозиные крылья переливались в утренних лучах; гигантский устрашающий монстр уплетал соблазнительные идеально-круглые макаруны пастельных расцветок. Прозрачная призрачная фигура, полная танцующих огоньков, склонилась над призрачной кружкой и пила привиденческий эль. За мокрым столом из водорослей сидели речные ундины, уродливенькие и уже весёлые; за користым древесным столищем прикорнились молодые энты, скрипуче требующие поливки. Котики-зеавы лакали молочко из блюдец, хищные псоглавые гормы с чавканьем уплетали окорок, а крылатые силлы клевали носами, дожидаясь своей очереди.

Я дивился, шагая между столиками и лавками, и чувствовал себя в артхаусном кино. Вот бы мне сейчас позавидовали Тим Бёртон и Терри Гилльям! Неужели всё это происходит со мной? Неужели я только что обхитрил богов и вышел сухим из Бухты Джа? Похоже, что да. Вот только я не мог взять в толк, как в принципе может сочетаться великая тайна потенциала археона с тем, что за мной наблюдает сколько-то там миллионов взирателей? Как Башня обошла этот, м-м-м, неоднозначный парадокс? И ведь у Ключника не спросишь, я не должен давать ни малейших намёков на свой скрытый статус никому. Ладно, можно будет поспрашивать косвенно.

В желудке отчётливо заурчало, потому что со всех сторон неслись заманчивые запахи вкусной еды и многие блюда выглядели крайне аппетитно. Я поискал поваров-людей, не нашёл и остановил свой выбор на гуманоиде достаточно близкой к нам внешности: хозяине маленькой и полупустой плавучей лавки под покосившейся крышей. Зашёл, проскрипев мостками, присел на старый стул у стойки.

— Утро доброе, вам лапши?

— Главное не на уши.

— На уши горячо и бесполезно, — удивился хозяин, вообще не поняв шутки. Он тут же стал замешивать сухую лапшу в каком-то бульоне, по капле добавляя разные масла и по щепотке сухие травы. — Поострее или помягче?

— Средне.

— На мясе, ростках или овощах?

— Мясе.

— Птица, рыба, дичь?

— Дичь.

— С кислой мушей, на квашенном буббе, пряном хуссе или со свежей капустой?

— А давайте на квашенном буббе! — решительно рискнул я.

— Тогда с кусочками сухофруктов для баланса. И две половинки вере-волчьего яйца.

— Чего⁇

— Не в смысле, что это отрезанный тестикул вервольфа. Нет, яйца обычной птицы-оборотня.

— Ну если обычной птицы-оборотня…

Ловкие руки повара летали по банкам, ёмкостям, контейнерам, приоткрывая, доставая кусочек чего-то и вбрасывая в боул с лапшой. Когда он был переполнен и содержал чуть ли не полкило еды, хозяин остановился и сунул миску в печь.

— Теперь прикуска: вам из насекомых, из зерна, минералов, бобов?

— Зерна!

— Пышнее или плотнее?

— Средне.

— Солонее, нейтральнее или слаще?

— М-м-м, а есть просто хлеб?

— Хлеба нет, у меня не пекарня.

— Тогда нейтральнее. Вот это у вас сервис.

— А как же иначе, мы в Базарате, тут все слишком разные, без уточнений нельзя.

Ну да, а то замешаешь травоядному мясную лапшу, будет неловко.

— На запивку рекомендую ледовую росянку. Взбодрит с утра, и от сытной лапши не развезёт.

— Давайте.

— С вас восемь котиков.

За полкило еды с прикуской и запивкой — совсем недорого.

— Вот, вкусного поедания!

Это была лучшая лапша, что мне довелось есть. А пока я сидел и вкусно отдыхал, периодически всплывали сообщения системы +10 хитов, +10 хитов, +10 хитов. Справка подсказала, что после общего дрейна жизни восстанавливаются быстро, достаточно отдыха, питья и еды. Не то что после ранений. Ну и славно! Устаканившись в 248 хитах, я поблагодарил хозяина и двинулся дальше.

Пробираясь сквозь толпу, я поминутно с кем-нибудь едва не сталкивался. То грузчик с тюком на спине и опущенными ветвистыми рогами, от которых сложно увернуться; то мелкий и юркий курьер, то другой зазевавшийся планетянин неизвестного вида, как и я, обалдевший от царящего вокруг изобилия. Каждый раз, когда мы едва не сталкивались, я внутренне ожидал хамства и агрессии, потому что в моём представлении средневеково-фэнтезийная жизнь должна быть далека от цивилизованности современных городов. Да и в современном метро или на рынке зачастую встретишь хама или неадеквата.

Но к моему удивлению, все местные и неместные существа, что мне встретились, вели себя образцово корректно. Грузчик фыркнул и извинился, что прёт с рогами наперевес; юркий гонец хихикнул, что сейчас уберётся у меня из-под ног, и так далее. Подумав, я понял, что это происходит по двум причинам: во-первых, кто его знает, с кем ты столкнёшься, заденешь крутана, он тебе вломит или найдёт непрямой способ отомстить. Иерархичность системы делала окружающих осторожнее. А во-вторых, местная мультикультурность и мультирасовость приучала обитателей Базарата к широте взглядов. Когда ты каждый день видишь новые виды существ с новыми повадками, и со всеми надо договариваться, чтобы купить-продать-получить выгоду, поневоле становишься заправским дипломатом.

— Сограждане и гости торговой республики Хэзреш! — громогласно воскликнул пузатый жаб в остроконечной магической шляпе, поднявшись на небольшой помост посреди оживлённого перекрёстка. За жабом семенил массивный сундук на удивительно тонких металлических ножках. — Какой сегодня день?

— Среда? — удивился я.

— Нет, сегодня день Говорливых Плюшек!

Он театрально взмахнул волшебной палочкой, и крышка сундука распахнулась, а там громоздились румяные, пышные, мучительно-прекрасные сдобные шедевры, которые язык не повернётся назвать «маленькими». И как только крышка открылась, пышки стали взывать ко мне и другим прохожим, пища тоненькими голосами на разные лады:

— Купи меня!

— Съешь меня!

— Х отя бы надкуси!

— Ах, какая я сдобная!

— М-м-м-м, не пожалеешь!

Довольный маг повесил на сундук жестяную банку с прорезью для монет и с ценой на боку: 5 котиков, после чего сошёл с помоста и оставил булочки продавать самих себя. Плюшки пахли божественно и были весьма противоречивы, но блин, я только что слопал целую миску вкусной лапши! Засмотревшись на них, я случайно столкнулся с таким же прохожим, мы одновременно повернулись и бухнулись плечами.

— Слепой, что ли? Смотри, куда идёшь, — зло буркнул он.

Это был человек: в джинсах и кроссовках, с нестриженными волосами, давно покрашенными в седой цвет, они наполовину отросли и делали хозяина чёрно-белым. За плечами висел старый нестираный рюкзак, а на груди и руке блестели металлом амулет и печатка со скорпионами, выполненные в одном стиле. «Арсений Гусельский, маг воздуха 10-го уровня», –подсказали метки. У него были утончённые черты лица и гордый нос с горбинкой, да и в целом вид интеллектуала, который смотрит на обывателей вокруг со снисходительным терпением.

Только сейчас терпения не наблюдалось, а на лице застыло напряжение. Окинув меня быстрым раздражённым взглядом, он протянул:

— Ну разумеется, в диком базаре с монстрами единственный, кто хамски прёт напролом, — это человек. Руссо туристо, я угадал? Можете не отвечать, вижу по имени.

Я опешил от концентрата неадекватности и, выбирая слова, ответил:

— Чувак, мы оба друг друга не заметили. Бывает, без проблем.

— Нет, «чувак», мы не «оба», — отрезал Гусельский тоном учителя, который отчитывает школьника. — У меня уважительная причина: я слежу за двумя учениками и отвечаю за их безопасность, потому моё внимание обращено на них. А ты — прёшь и не думаешь об окружающих, что прискорбно. Пока не встретил того, кто научит тебя извиняться, когда нашкодил.

Он так и сказал: «нашкодил», и тон был такой самодовольный, поразительно. Всё это было выплюнуто не только для меня, но и для пары школьников лет пятнадцати, парня и девушки, которые стушевались от происходящего (в основном от безумного иного мира вокруг, но и от столкновения тоже), стояли бледные и придавленные с расширенными глазами. Я заметил призрачные имена, нулевой уровень и отсутствие класса, а также пометку: «Неинициированный».

Выходит, мистер скандалист каким-то образом притащил в Базарат двоих детей и проводит для них экскурсию? Это объясняет, почему он такой нервный и так обозлился, увидев земляка: ведь пребывание несовершеннолетних здесь явно незаконно, а тут внезапный свидетель. Я нахмурился.

— Ребят, у вас всё в порядке?

Дети моргнули, не зная, что ответить: в их взглядах темнело сомнение, они косили на учителя, что-то в ситуации было не так.

— Вы кто такой, чтобы спрашивать⁈ — ещё сильнее разозлился Гусельский, он прямо побледнел. — Не лезьте не в своё дело, молодой человек, прите дальше, куда пёрли!

— Съешь пышечку, уйми гнев! — тут же пропищала булка.

— Ну хоть облизни меня, я целебная! – вторила ей подруга.

Между прочим, я был старше этого «взрослого» и после очередной порции хамских поучений ощутил острое желание поставить его на место. Чего уж там, у меня давненько так не свербило и не горело — но разум понимал, откуда это идёт. От резко возросшей силы и множества побед, и в этой реакции не было ничего хорошего. Если ей поддаться, быстро превратишься в конченого гада, который станет решать бытовые вопросы силой. Нет, ветку мудака я качать не собираюсь.

Спонтанная агрессия Гусельского шла от тех же факторов, а главное, от новообретённой силы, принёсшей чрезмерную уверенность в себе. Наверняка он не раз в жизни пострадал от задир и, как типичный ботан, не мог ответить. А сейчас поднял десяток уровней и внезапно мог. Вот гонор и рвался из глотки, а тут щекотливая ситуация. Нет, если сейчас с ним подраться, ничего хорошего из этого не выйдет. Поэтому я сделал глубокий вдох и сказал:

— Если что-то случилось, могу помочь.

+1 воля, +1 мудрость, внезапно расщедрилась система. Видимо, импульсы, которые старались поднять мой кулак и врезать им по лицу белобрысому или хотя бы ответить крепким словом, были очень сильны, а их быстрое подавление заслужило награду.

— Да, — быстро ответил мальчик, судя по данным, Клим.

— Полянов, молчи, — шикнул учитель, и я заметил, как сжалась девочка.

— Но мы же…

— Разговор окончен, — отрезал Гусельский и резко повлёк детей в сторону, взяв девочку за плечо, а Клима схватив за руку. Меня он бесцеремонно толкнул плечом, мол, пошёл с дороги. Чувак явно напрашивался на ответку. Возможно, он считал себя крутым магом и полагал, что в стычке сможет меня проучить (за что, блин?), а потому хотел, чтобы я взорвался и ударил первым.

Но я не мог позволить ему увести детей. Если этот дурак до сих пор не сориентировался и не нашёл выхода, значит, ума и опыта маловато, и весьма вероятно, что он заведёт учеников в беду.

— Стой, — сказал я уже серьёзно, с металлом в голосе.

— Отвали! — Гусельский развернулся, в его скрюченных пальцах заплясали искры, и он резко выбросил руки вперёд, чтобы ударить меня разрядом.

— Врежь ему! — пропищала плюшка.

— А потом скушай булочку! – добавила другая.

Магия молний тянула энзов на восемь, то есть не сильная, но может ввергнуть при попадании в шок. Скорее всего, маг качал именно эту ветку, вот почему был такой самоуверенный. Ведь когда бьёшь разрядом в существо ниже по магической силе, шанс шокировать ещё выше, в итоге на последних этажах Гусельский регулярно вводил противников в замешательство и уже привык полагать, что так будет с любым.

Но я знал, как понизить его шансы до нуля. Поймал обе руки и, во-первых, защемил ему пальцы, сильно сжав, — то есть лишил мага возможности докастовать начатый спелл и разрядить в меня накопленную энергию. Во-вторых, на прямом касании и на неожиданности обнулил магию и забрал себе. В-третьих, это легко удалось, потому что моя сила −22 (с учётом понижение за откат) была куда выше, чем его магическая «мощь» 12, к моим 44% прибавились ещё 16% за разницу в силе, 10% за неожиданность и 20% за прямой контакт с магом. В итоге вероятность приблизилась к сотне и неудивительно, что обнуление сработало. Больше того, я вытянул из него не только эти 8 энзов, а ещё вдвое больше маны, сохранив всё электричество в левой руке, где уже было 6 энзов воздуха (а стало ровно 30).

Всё это промелькнуло за секунду, Гусельский уставился на опустевшие руки и дрогнул от опустошения маны, которой у него осталось немного. Я слегка тряхнул драчуна, ещё сильнее сжав ему пальцы, чтобы привести в себя и дать понять, что могу сделать больно.

Кстати, тесный поток прохожих вокруг нас резко раздвинулся, они спешили по своим делам, спокойно и привычно огибая место полу-драки. Видимо, в Хэзреш нередки любые эксцессы, к тому же все знали: стоит ситуации перейти невидимую черту — явятся монахи в белом. До этого лучше не доводить, поэтому я не стал бить бледному Гусельскому морду, а сказал:

— Если вы ищете выход на Землю, я могу открыть портал.

И отпустил.

Все трое застыли, у детей открылись рты, заблестели глаза. Значит, я верно угадал: Гусельский зачем-то привёл их сюда, может, хотел похвастаться или убедить учеников начать восхождение в Башне, в общем, думал, что крутой, и собирался произвести впечатление. Типа Базарат же безопасный и подойдёт для знакомства с Башней. Но прибыв сюда, Арсений вдруг понял, что двери назад не открываются, и он не в курсе, как «пройти Базарат». Наверняка у новоиспечённого десятника и денег на покупку гида не набралось, что неудивительно, он стоит чёртову звезду, целых сто воронов! Вот они и мыкались, дети и самодур в чужом мире, не зная, как вернуться домой.

Учитель года, блд.

Я закончил прохождение этажа и мог бы открыть им дверь домой прямо сейчас. Гусельский в неё не пройдёт, потому что должен открыть свою собственную, а вот дети не инициированы и сто процентов смогут вернуться. Правда, шанс на то, что мы с ними из одного города, был маловат. Но я не стал даже уточнять, потому что знал, что очень скоро власти запретят ходить в Башню и возьмут на учёт всех, кто начал восхождение. Засветить свою квартиру, а при определённой неудаче и жену незнакомым школьникам я, конечно, не хотел. Поэтому пойдём другим путём, чуть сложнее.

Тут Гусельский для разнообразия мне помог:

— Ну коне-э-эчно, так я взял и доверил детей неизвестному мужику, — возмутился он, резко отступив. От внезапного проигрыша учитель весь покрылся красными пятнами, глаза бегали, но он сделал вид, что вообще ничего не произошло. Не хотел позориться перед учениками, хотя они всё увидели и поняли.

— Тогда давай расскажу, как пройти этаж и получить…

— Базарат нельзя пройти! — прошипел Гусельский, пытаясь восстановить реноме и доказать хотя бы себе, что он умнее. — Это не обычный этаж, а мета-функциональный, тут нет заданий и обжективов. Если бы вы внимательно читали приветствие…

— Есть условия, просто скрытые. Нужно купить и продать что-то стоимостью больше десяти воронов, а ещё заработать репутацию у любого торговца, чтобы получить метку доверия.

Наконец-то Арсений заткнулся. Он быстро переварил сказанное и кивнул, избегая смотреть мне в глаза.

— Я так понял, с деньгами у вас туго…

Я достал монеты и уже хотел было протянуть их Гусельскому, как вдруг покрылся испариной, осознав, что сейчас произойдёт. Твою мать, меня же накроет откат за доброе дело! И как поступить?

Дети смотрели с надеждой, а учитель с неприязнью, и я внезапно понял, что хочу унизить Гусельского даже больше, чем сделать доброе дело.

— Вот, десять воронов в фонд нищебродов-неадекватов, — сказал я, глядя на него, как на пустое место, и протянул монетки. — Надеюсь, поможет в вашем забавном положении.

Тот молча принял и буркнул:

— Ладно, спасибо.

— Желаю удачи, — широко улыбнулся я, максимально проецируя мстительное удовлетворение. Особо стараться и не пришлось, я примерно его и чувствовал.

Дети обрадовались такому повороту событий, им было уже давно некомфортно и страшновато, они хотели домой.

— А булочку⁈ — возмутились сразу десяток пышек. — Купить пышку забыл⁈

— Угости друга!

— Полакоми детей!

— Ладно, ладно, — согласился я, купил четыре плюшки и протянул их Гусельскому прямо с помоста, сверху. Так, чтобы взять плюшку можно было, только привстав на цыпочки.

— Спасибо, не голоден, — фыркнул Арсений, скрестив руки на груди.

— Бери и корми детей, — сказал я тихо, но таким тоном, что он вздрогнул и тут же забрал.

Безоблачное небо, температура двадцать четыре градуса и никакого отката, такая погода меня устраивала. Помахав притихшим землякам, я покинул оживлённый перекрёсток.

— Какой ты щедрый, умный и красивый, — ласково запела сдоба, ёрзая у меня в руке.

— Помолчи, мягонькая, а то пойдёшь на корм рыбам.

— Как скажешь, хозяин, — весело ответила плюшка. — Только ты сам сейчас потеряешь дар речи. Когда вкусишь меня.

И слушайте, она оказалась права!

Чёрствые ворота состояли из кусков высохшего хлеба, испечённого из таких видов сырья, которые не загнивали, а каменели. И у ближайших лавок сложилась традиция весь недоеденный закаменевший хлеб свозить сюда и встраивать в постепенно растущие врата. Когда-то они были человеческого роста, теперь стали великанского. Кто-то специально ради этого недоедал маленькую корочку, а потом гордо рассказывал детям и внукам, что внёс посильный вклад в создание важной достопримечательности.

На воротах стоял уже с утра замудоханный привратник и руководил проездом лодок по каналу, фур и телег по шести пересекающимся мостам и пеших по трясущимся от каждого шага подвесным мосткам.

Гвалт и ругачка здесь стояли страшные. Куда прёшь, грести научись, кто посадил гермафродита за рулевое колесо, щас рога обломаю, да я тебе чешую выдеру, а я на твою маму фаербол кастовал, — вот это всё. Несчастный привратник зычным, но уже надтреснутым голосом и волшебной дирижёрской палочкой затыкал рты мешавшим и разводил сложнейшие пробки, словно преисполненный логистического провидения Моисей.

— Один котик за проход, кидайте прямо в реку, — буркнул он мне. Я кинул монетку, не особо понимая, почему и для чего, и с какой стати в реку (наверное, плата напрямую речному духу?), но не стал тормозить очередь и выяснять.

Миновав мощную чёрствую арку, я оказался в более спокойном районе, который ещё только просыпался, — и минут за двадцать дошёл до Мохового порта. Там быстро нашёл лодку-баржу, гружёную тюками и рулонами ткани, расстался с ещё десятью котиками и удобно устроился на куче ковров. Там и уснул, ибо плыть предстояло три часа, а я чертовски устал и как раз было удобно отдохнуть.

Как там Мира, когда я смогу её увидеть? Чего происходит на Земле? Прошли уже вторые сутки с прибытия Башни, идут третьи, интересно, какие новости? Вдруг я начал понимать людей, которые потратили очко развития на способность выхода в интернет и ещё одно на энергетическую способность подзаряжать телефон за счёт собственной маны. Кстати, как нульт, я наверняка мог бы сделать и то, и другое. Надо украсть или купить где-нибудь по дороге кусочек подходящей магии…

С этой интересной мыслью я уснул — и проснулся уже в Думроке.