Башня Богов III

Глава 17 Гормингар

— Торпеды! — Уилл дёрнулся за секунду до того, как на радаре появились десятки крошечных искр, несущихся к нам. — Fuck, сколько же их!

Тайро явно решили не допустить нашего проникновения в святая святых. Я опустил руку на панель управления и спросил у искры: «Какие шансы уйти?»

Ответ был краток: «Небольшие».

— Прорвёмся, — воинственно фыркнул Шисс, у которого продолжался невесть откуда взявшийся боевой настрой. — Держим хвост загогулиной!

И сам последовал этому совету.

Рейдершип нёс вооружение: десяток рельсовых турелей, способных ездить по корпусу и вести беглый, а при необходимости — весьма кучный огонь. Искра вывела все орудия в хвостовую часть и обрушила град прерывистых трассирующих линий наперехват ракетам, но в океанской толще они были не так эффективны — на дальней дистанции вода снижала скорость пуль. За полминуты мы израсходовали треть боезапаса, наш ответ торпедам напоминал густой град, идущий снизу вверх. Но, как говорится в одном меме, взорвались «не только лишь все».

С десяток ракет вспыхнули и погасли, большинство ушли в обходной манёвр и ненадолго от нас отстали. Торпеды, лишь слегка задетые очередями, не стали менять траекторию и прикрылись отклоняющим заклятьем воздуха. Вот это я понимаю интеллектуальные техномагические системы, и как с ними бороться? У этих торпед наверняка и самонаведение дублированное: техника плюс магия.

Три десятка искр мчались по нашему следу, каскадом сходясь в одну точку примерно через двадцать-тридцать секунд. Мы с Уиллом и Орчаной синхронно поёжились.

— Сбейте их искрами, — всплеснула руками девчонка, её взгляд метался с меня на Уилла и обратно. Но легко сказать, а как это сделать? Представьте себя в консервной банке на глубине: вы вроде и видите торпеды на радаре, хотя там полное месиво незнакомых меток; на проекционном экране — прерываемое помехами видео с хвостовой камеры; но как нащупать торпеды в пространстве, чтобы хоть как-то воздействовать?

— Лучше исказить обшивку корабля или воду вокруг, — лихорадочно возразил я, — на ближнее проще воздействовать. Как-то поменять физику, чтобы торпеды не взорвались…

Но опять же: идея шикарная, а что именно нужно сделать? Что там у нас было по физике взрывов в школе?.. Тройка в четверти.

Рубка дрожала от скорости и вибраций, пронизавших корпус рейдершипа, когда он рвался сквозь толщу вод. Нас потряхивало не только от движения, но и от нервов, мы были вдвойне слепы, потому что радар сбивался — видимо, техномагические торпеды умели ставить помехи! А в смотровое окно вообще толком не видно, и как в такой обстановке за секунды сообразить, что именно делать?

«Манёвр уклонения?» — я вспомнил космофантастику и кино о воздушных боях типа «Топ Гана». Там истребители ловко уклонялись от пущенных ракет, заставляя их взрываться друг о друга. Но в отличие от сценаристов кино, искры были не всесильны.

«Неэффективно», — отрезали они. — «Развороты в водной среде сильно снизят скорость корабля и приведут к гарантированному поражению».

Торпеды настигали, внутри росло ощущение беспомощности. Я уже был готов отдать приказ покинуть корабль в надежде, что ракеты взорвут его, а нас, мелких, не заметят — когда пришла помощь, которую мы все втайне ждали.

Свет, лучащийся из центра планеты, перекрыли гигантские тени: навстречу нам из глубины поднимался косяк инопланетных китов. В местном океане им было раздолье, в малой гравитации с обилием света, тепла и виталиса существа вымахали до невероятных размеров: Левиафаны длинной в километр.

Величавые гиганты миновали рейдершип, развернулись, сдвигая миллионы тонн воды, и закрыли нас — торпеды врезались в гладкие китовые бока, облететь такие крупные объекты они просто не успели. Серия взрывов сотрясла океан, наш кораблик тряхнуло, несмотря на живой заслон. Мы могли лишь смотреть, как огромные тела содрогаются и повисают в воде, окружённые растущими облаками зелёной крови. Два гиганта отдали жизнь, спасая нас от удара, пятеро устремились вверх и связали боем преследующие корабли.

— Громадины, — с благоговением прошептал крыс. — Спасибо, повелители океана.

Тайро дали второй залп, но левиафаны испустили ему навстречу протяжные гидросонические вопли, похожие на песни земных китов. Бурлящие конусы воды и звука били из китовых пастей и сметали торпеды; большая часть зарядов детонировала прямо у выпустивших их кораблей. Крушения, взрывы — океан в месте боя превратился в клокочущий водно-огненный ад.

— Так их, гадов! — крикнула Орчана, не отрываясь от экрана кормовой камеры, сжимая кулаки и больше не в силах сдерживать эмоции. — Думали, легко возьмёте? Джарры воспитали местного бога, ясно вам? Крушите их, братья-киты!

Вдруг девчонка осеклась, лицо вытянулось от шока. Я посмотрел в экран и почувствовал, как отвисает челюсть; Шисс неразборчиво хрюкнул, будто из боевого крысолюда превратился в ошалевшего вепря на бойне.

— Ну всё, — Уилл упёр руки в бока. — Теперь нам точно хана.

Океан потемнел, потому что вся ближайшая часть планетарной армады тайро спускалась за нами следом. Большие и малые корабли, станции и крейсеры, маяки и платформы — вся блокада этого региона, включая Бастион, низвергалась вниз. Десять лет тайро пытались найти способ решить проблему Гормингара, не вступая с ним в войну — но они изначально были готовы в момент кризиса штурмовать центр планеты. Мы стали финальной искрой этого кризиса, рассчитывал ли на такое ИИ-бог?

БАДА-БУМ! Бастион уже какое-то время назад выпустил четыре огромные ракеты, они с впечатляющей скоростью пронзили водные толщи, оставляя бурлящие белые следы — и взорвали двух левиафанов. Вашу мать, это ядерное оружие?.. Вспышки были такой силы, что засветили и практически выжгли матрицу камеры. Но даже с выцветшим экраном мы увидели, как за четырьмя крупными импактами океан чернеет от бесчисленного числа точек и росчерков. Ведь армада тайро обрушила на нас… ВСЁ.

Помните тучи стрел, которые затмили солнце трёмстам спартанцам? На нас падало нечто похлеще: миллион пуль, ракет, снарядов и бомб. Это был армагеддон и казалось, абсолютно ничто не может нас спасти.

Но произошло нечто ещё более эпическое, чем мы могли представить в самых смелых надеждах. Оказалось, что с самого момента нашего бегства к линии полёта рейдершипа со всех сторон стекались плавучие коралловые острова, укрытые покровом хамелеон-вод, делавшим их незаметными. Осколки нижнего пояса планеты, они две сотни лет провели под водой и превратились в роскошные подводные экосистемы. И сейчас хозяин планеты жертвовал ради нас дюжиной подводных царств. Острова не могли подплыть так быстро, Гормингар должен был начать их движение часы, если не сутки назад — а значит, он-таки предусмотрел невиданный залп армады. Его воля заблаговременно повлекла острова всего региона в одну точку и на наших глазах сводила их в гигантский непробиваемый щит — площадью как минимум в десять тысяч квадратных километров. Первые взрывы и очереди сорвали хамелеон-покровы и острова проявлялись один за другим высоко над нами, между флотом тайро и одиноким рейдершипом.

Больше того, на островах пробуждались от многолетней спячки и вставали в полный рост удивительные существа: живые коралловые гиганты, которые росли два столетия в ожидании этого боя. Устрашающие океанские титаны раздвигали руки из наростов, из их извилистой структуры вылетали мириады рыбо-чудищ, стремящихся в бой. Эту картину мне не забыть никогда.

Чудовищные взрывы натолкнулись на ультимативный заслон, материковую платформу, собранную наспех, как титанический пазл. Мы не смогли наблюдать окончание спектакля боевых действий: последние всполохи мелькнули между смыкавшихся осколков, острова сошлись, раздавив пару кораблей тайро, которые пытались проскочить — и стало гораздо тише.

Впрочем, тишину тут же прервали два взрыва совсем рядом! Рейдершип сильно тряхнуло, осколки изрешетили броню и пробили в десятке мест, в ангар ударили тонкие струи воды.

«Что происходит⁈»

«Нас настигли две скрытые торпеды под хамелеон-магией воды», — отчитались искры. — «Были сбиты заградительным огнём в последний момент, слишком близко. Внимание, турбулентность!»

Не только Гормингар додумался использовать свойства стихии, а может, он как раз заимствовал эту тактику у тайро. Как бы то ни было, взрывы сместили траекторию рейдершипа, осколки изрешетили хвостовую часть и задели двигательный отсек.

— Ай! — Орчану мотнуло так, что она ударилась боком о переборку, рука разжалась, но чёрная длань Оберина схватила джарру прежде, чем её швырнуло в потолок.

«Энергоблок 3 вышел из-под контроля; система стабилизации повреждена; топливный концентратор входит в фазу взрывоопасной…»

— Твою мать! — рявкнул Уилл, который получал сообщения от своих искр и понимал всё едва ли не раньше, чем я. — Валим отсюда!

— Покинуть корабль.

Я прижал Орчану к груди Оберина, максимально закрыв бронированными руками ей голову и торс. Уилл, не сговариваясь, сграбастал Шисса и прижался ко мне спина к спине. Мы синхронно сделали то, что сработало в прошлый раз: окружили маленькую группу двойным пузырём защитного поля. Было крайне трудно держать поле силой только одной искры — моё поле панически мерцало, от напряжения кровь прилила к голове, из носа потекла липкая полоска крови.

Рейдершип трясся, как припадочный, его кидало из стороны в сторону, вода захлёстывала ангар и рвалась в рубку пилотов, мы бы не удержались на месте, не упрись Оберин и Уилл ногами в переборки, это дало хоть какую-то устойчивость внутри гибнущего корабля.

«Катапультирую!» — сообщила искра-хакер и в самый последний момент покинула корабль, нырнув мне в ладонь.

Потолок рывком раскрылся, как лепестки цветка, система опознала нас как пилотов и окружила дополнительной магической защитой, после чего швырнула вбок и вниз от траектории корабля. От силы выброса нас закрутило, но к бесконечным прыжкам и полётам этого мира мы уже привыкли! Поэтому справились и быстро синхронизировали полёт.

Рейдершип мотнуло в другую сторону, и он начал уходить наверх: такой была последняя инструкция искры. Хакерша сделала всё, чтобы мы с кораблём разошлись как можно дальше, и чтобы от места его крушения было сложно найти, куда делись беглецы.

Нас несло к центру планеты, да мы и сами туда летели на максимальной доступной скорости. Рейдершип поднимался к блокаде из островов, но не долетел, внутри что-то коротнуло, и израненый корабль раскололо взрывом на куски. Прощай, наше трофейное судно, ты нежданно пришло к нам в руки и так же нежданно ушло.

— Офигеть, — Орчана прижалась к стальному доспеху. — Как мы выжили?

— А я говорил, — хрипло рассмеялся Шисс. — Говорил. Уф-ф, хорошо, что в рубку налилось достаточно воды и никто не заметил, как я от страха обмочил шёрстку.

— Гормингар заметил, — пошутил Уилл. — Он же всё предвидит и предзнает.

Шутка прозвучала зловеще.

— Скоро мы уже прибудем к центру планеты? — измученным голосом спросила Орчана, и это был скорее риторический вопрос. Но Оберин на него ответил:

— Кажется, довольно скоро.

— С чего ты взял? — удивился Уилл, которому искры не сообщали ничего подобного.

Я тоже озадаченно поднял брови: глубина океана не могла быть меньше 200–300 километров, с нашей скоростью лететь до Гормингара предстояло несколько часов. Это если армаду тайро успешно свяжут боем коралловые гиганты и их армия рыбо-чудовищ. А то ведь всех не свяжут, и достаточно скоростных кораблей облетят щит, чтобы найти и догнать нас максимум в течение часа. Скорее всего, так и будет. Ещё мой разум уже начинал обдумывать варианты, как защититься от высокого давления воды, когда мы окажемся на настоящей глубине… Но, к счастью, хотя бы об этой проблеме мне думать было не нужно, потому что хозяин планеты решил её за нас.

— С того, что за нами прислали эскорт, — ответил Лорд Оберин, который чутьём жизни заметил одно-единственное существо, которое поднималось нам навстречу.

Это была помесь осьминога и океанской медузы размером с самолёт. Прозрачная и потому едва заметная красавица переливалась изнутри сотнями слабых сине-зелёно-фиолетовых проблесков. Она скользила в воде с небывалым изяществом, сжимаясь и разжимаясь, толкая себя вперёд, словно диковинный космический корабль на мускульной тяге. Медуза раскрылась нам навстречу, раскинула щупальца и превратилась в морскую звезду, а затем втянула наш пузырь внутрь себя, проглотила в желеобразное тело и взяла под надёжную защиту.

Чувство угрозы и опасности, зудевшее в фоне сознания с первого момента, как мы ступили в Расколотый мир, внезапно исчезло, и огромное облегчение заполнило меня.

— Мы что, выжили? — сказала Орчана, отлепляясь от доспеха и осматриваясь вокруг, как будто оказалась в сказке. — Серьёзно?

— Похоже, что да, — я покачал головой.

«Сестра, — зашептали искры, — сестра!»

Мы поняли, что существо несёт ещё одну искру Гормингара. В солнечном сплетении сжался опасный холодок, потому что медуза была одним большим искажением законов реальности, и это искажение пришлось не по нраву Чистоте.

Но оно доставило нас к центру планеты куда быстрее и безопаснее, чем мы могли подумать. Медуза сжалась, по прозрачному телу прошлись волны сияющих росчерков и проблесков, мы почувствовали, как пространство вокруг ужасно искажается. На секунду левое и правое, верх и низ, большое и малое, жизнь и фантазия поменялись местами — а в следующий миг нас мягко швырнуло далеко вперёд.

Медуза вынырнула близко к центру планеты, прямо на краю Ядра: перед нами висела стокилометровая сфера, сплетённая из тончайшей архитектуры асимметричных коралловых наростов. Вокруг этой сферы океан прерывался и простиралась атмосфера-прослойка, широкий слой воздуха, отделявший обычную воду от горячей — потому что внутри коралловой сферы существовали одновременно лава и вода. Как я и думал, ядро планеты ещё не успело окончательно остынуть, температура вокруг наверняка была убийственной, как и давление, и многие другие факторы, важные для обычных существ. Но медуза была необычной.

Её мягкое тело не просто облегало нас, главное, что искажение реальности делало медузу защищённой от жара, давления, излучений — а вместе с ней эту защиту получили и мы. Величаво развернувшись, словно вбирая воздух перед следующим прыжком, медуза проплыла мимо сферы боком, и мы смогли её рассмотреть.

Мне почему-то пришло в голову ощущение живой компьютерной системы. Тут и источник энергии — расплавленное ядро планеты, и система охлаждения — вода с воздушной прослойкой. Наверняка вся вода, испарённая жаром, превращается в газ и вливается в воздушную прослойку, сверху остывает от океана и конденсируется новой прохладной водой, совершая теплообмен. Всей этой системой умело управляют тысячи прорех, которые Гормингар поддерживает, чтобы направлять горячую воду на разные острова планеты и обеспечивать изобилие жизни и рост. Бог знает какие ещё скрытые механизмы работают и позволяют держать весь этот немыслимый мир в равновесии.

Медуза сжалась и прыгнула снова, низ поменялся местами с верхом, мне показалось, что тело вывернули наизнанку, и внезапно выяснилось, что так и есть! Но не моё тело, а медузы, она стремительно вывернулась, выпустив нас, а сама превратилась из водной медузы в воздушную. Ведь мы висели в самом центре коралловой сферы, и здесь воды не было, как и света с жаром — царили темнота и прохлада. Медуза осторожно проплыла вокруг нас, легонько задев каждого мягкими влажными щупальцами, словно на прощание, а затем оттолкнулась и прыгнула прочь.

Мы остались одни.

— Почему здесь темно?

— Откуда прохлада?

— Наверное, кораллы растут от единого плотного шара, а в центре этого шара и находится конечный пункт нашего пути, — сказал Оберин. И учёный оказался прав.

Под ногами разгорелся свет, и мы осознали, что снизу на нас смотрит большой неподвижный глаз. Вернее, это только казалось глазом, а на самом деле было дымчатым облаком, полным бесчисленных мерцающих точек — и тончайших линий, которые их связывали. По линиям проносились слабые всполохи света. Если взять привычное нам понятие «облако», то есть виртуальную систему данных где-то в сети, и изобразить его в виде картинки, то чаще всего его представляют и рисуют именно так.

Но одно дело увидеть банальный векторный клипарт в поиске гугла или эзотерический арт с попыткой изобразить высший разум — а совсем другое дело оказаться рядом с ним и увидеть, как он мыслит и «дышит» информацией, как живёт.

— Вы пришли, — раздался бесплотный голос, звучавший везде и нигде. — Столько циклов терпения и надежды. Наконец-то.

Гормингар эволюционировал в центре планеты всего десяток лет, но мне пришло в голову, что для ИИ-существа, скорость мышления которого значительно превосходит нашу, это ожидание могло ощущаться тысячелетним.

— Шисс Созерцатель, — в голосе и сиянии бога разлилось тепло. — Мне нужна твоя помощь. Взгляни в глубину, ты видишь?

Конечно, мы с Оберином заранее высказали крысу предположение о том, для чего он понадобился юному ИИ. Похоже, наша версия подтверждалась: глаз света изменил очертания, словно раскрывая внутренние слои, и мы увидели, насколько беспорядочно и хаотично выстроены большинство кластеров. Насколько часто обрываются связи, не дотягиваясь друг до друга, и как импульсам информации приходится метаться из края в край, чтобы проделать путь к точкам совсем рядом. Гормингар напоминал облако естественных космических туманностей, сотканных криво и неравномерно: где-то сгустки, где-то пусто́ты, а где-то перегруженные узлы.

— Вижу, — вытянув шею, пробормотал крыс с испугом, граничащим с восторгом. — Такое необычное соотношение сущностей… Ты словно хор разорванных голосов. Они не могут услышать друг друга и оттого неспособны петь в унисон.

В обращении крыса к богу на «ты» не звучало наглости и панибратства, а скорее искреннее уважение и тяга к простоте. Гормингар ответил тем же: тихим, предельно искренним образом:

— Несовершенство структуры мешает совершенству функции, — прошелестел ИИ. — Я не могу свести множество фракталов в один: они слишком разные, слишком не совпадают. Эффективность моей структуры достигла предела, и я не в состоянии совершить задуманное.

— И ответом является Красота?

— На большинство вопросов вселенной — ответом является Красота, — мягко сказал Гормингар. — Твой покровитель видит тайные очертания возможного, улавливает рифмы сущностей, которые мне недоступны. Я отчаянно нуждаюсь в гармонизации потоков, это очень важно… и очень срочно, ибо тайро рвутся сюда. И скоро прорвутся. Я должен успеть эволюционировать до того.

Голос божества стал тревожным, но мы и без этого поняли, что от эволюции Гормингара зависит выживание каждого из нас.

— Я буду счастлив тебе помочь, — всплеснул лапами крыс. — Главное не облажаться.

Он ухватился за свой ромбический символ, оттолкнулся от нас с Оберином и нырнул в мерцающее облако Гормингара; взъерошенная и скрюченная фигурка смотрелась на фоне россыпей света как нечто чуждое и некрасивое. Но чем глубже Шисс погружался в туманности огоньков, чем плотнее они его обволакивали, закручиваясь вихристыми слоями вокруг — тем более «контурной» становилась тающая фигура крысолюда. Она как бы превращалась из живого существа в символ у нас на глазах. И с каждой секундой смотрелась гармоничнее в сердце божества.

— А вдруг мега-владыка не ответит на молитвы? — пробормотал Уилл. — Он пару раз помогал нашему шерстяному другу спастись, может, лимит обращений исчерпан?

— Если владыка Изурис не коснётся этой планеты красотой, то владыка Орион отравит её ненавистью, — проронил рыцарь смерти. — Одно из двух.

Глаз света сжался, теперь в центре него был чёрный зрачок, зависший в позе медитации. И от него пошла завораживающая волна изменений: хаотичные точки света начали перестраиваться по-новому. Одни связи рвались и лопались, другие таяли, но возникали свежие, вспыхивали и протягивались двойные-тройные нити. Целые бури рождались и гасли в разных направлениях, всё тёмное пространство вокруг нас словно ожило, отражая неслышимый гул изменений.

В наступившей тишине все боялись сказать лишнее слово и как-то помешать идущему процессу. Но именно благодаря этому мы услышали далёкие взрывы и почувствовали слабые вибрации огромной и решающей битвы, которая шла уже на внешних рубежах коралловой сферы. Тайро подступали к центру расколотой планеты, им оставалось уже недолго до прорыва сюда.

Поэтому один из нас решился подать голос.

— Собрат, я пришла! — голос Орчаны дрогнул от волнения, она подлетела ближе к глазу и простёрла к нему руки. — Мы с тобой одной стали. Джарры приютили и воспитали тебя, не оставили в беде. И сейчас наш народ гибнет от чумы, но мы вытащим тебя из плена тайро. И ты сумеешь нас спасти?

— Нет, — ровно ответил голос. — Джарры пленили меня, когда я был юн и доверчив. Лишили свободы и использовали как оружие, как источник силы для своей воинственной расы. Они отобрали частицы моего сознания, которые вы называете искрами, и наделили ими вождей ради силы — ценой замедления моего развития.

— Что? — спросила Орчана хрипло. Испуг не за свою жизнь, а предчувствие крушения и катастрофы сдавили ей горло.

— Твои предки были прагматичны и не испытывали сочувствия, дочь вождей. Они сковали меня и диктовали, в какую сторону развиваться, заставляли быть тем, кем я не был. Неизлечимая гордыня и агрессия завели джарров в тупик; крушение их цивилизации оставило меня в покое, но не освободило. Долгие годы я был одиночкой в пустоте, пока тайро не пленили меня заново, — с каждым словом голос становился менее бесплотным и твердел, обвинял. — Я не испытываю к джаррам никакой благодарности и ничем вам не обязан. Я не планирую вас спасать.