Беглецы

Глава 8. Счастливое расставание

— Вот и рассказывайте мне потом про людскую ненависть. Ведьмам не меньше достается, только они не начинают поджигать своих гостей.

— Ворон, закрой рот, — с раздражением попросила Агнет. — Надоел своими тупыми высказываниями.

— Зато ты у нас блещешь умом. В отличие от тебя, я хотя бы знаю, о чем говорю.

— Конечно! У тебя морда нализавшегося сметаны кота. Так и лыбишься. Только не говори, что залез под юбку к ведьме… Она же старая!

— Забыл спросить мнения семнадцатилетней девчонки.

— Мне не семнадцать!

— Да, Ворон такой, — хохотнул Барст. — Помнишь Майри? Как она тебя била! А потом вы мирились на весь лагерь. Жаль, что померла.

— Умеешь порадовать, друг, — сразу посмурнел Ворон. — Что вы все ко мне привязались. Агнет, тебя вообще никто не спрашивает. Скажи спасибо, что я тебя не бросил где-нибудь на полдороги.

— Премного благодарна. Сделала бы книксен, да боюсь, ты не поймешь, чучело необразованное.

— Вижу, как тебе помогает твое образование. То лес жжешь, то нас топишь.

— Смотреть на тебя противно.

— Как я переживу, — расхохотался Ворон, ему вторил Барст. Но продолжать глупый диалог наемник не собирался. По правде говоря, весь следующий день Ворон мало внимания обращал на девушку и эльфа. Еще с Барстом мог парой слов перекинуться, но бо́льшую часть времени он пребывал в состоянии крайней задумчивости. Что-то не давало ему покоя. Такое ощущение, словно за ним опять слежка. Но как? Они идут вчетвером по лесу, здесь невозможно следить незаметно, тем более эльф и оборотень тут же вычислили бы их. Однако зуд внутри не прекращался — Ворон точно знал, что что-то изменилось. Это была не хваленая интуиция, вернее, она, но основанная не на каких-то таинственных чувствах и силах, а вполне конкретных наблюдениях. Видимо, Ворон приметил что-то важное и теперь не мог успокоиться. Что-то его насторожило, но было это столь мимолетным, что он не смог полноценно обдумать. Вот только что?

Весь день он потратил на то, что внимательно перебирал воспоминания последних часов, но никак не мог найти нужное. Это, однако, не убрало его беспокойство. Напротив, он решился на лесной переход до главного тракта без выхода на проселочную дорогу. Их путешествие затягивалось, к тому же ведьма поделилась с Вороном важными сведениями касательно человека, которого он искал. Как женщина это сделала, оборотень не знал, но не стал удивляться — ведьма могла за секунду проиграть бой магу или чернокнижнику, но с искусностью творца предсказывала будущее и творила другие, неподвластные никому заклинания. Так что Ворон мог полагаться на достоверность предоставленных ею сведений — человек, которого он искал, тоже почуял слежку и снялся с места. Теперь время было главным мерилом: кто первый успеет. Поэтому Ворон и решился пересечь немалую часть леса, чтобы поскорее выйти на главный тракт. Барст дальше справится, и можно будет продолжить выполнение задания. Что произойдет с девушкой и эльфом, его не интересовало. Ларон точно позаботится об Агнет — вместе они не должны пропасть.

Вот какими доводами руководствовался Ворон, и когда удивленный эльф поинтересовался, почему они не вышли на дорогу, а продолжают углубляться в лес, наемник честно ответил:

— Планы изменились. Ведьма посоветовала более короткий и безопасный путь.

— Через лес? — возмутилась Агнет.

Ворон молча закатил глаза. Отвечать на этот выпад было бессмысленно.

— Так быстрее, а я не желаю больше рисковать с людьми: и с селянами, и с колдунами, — все же пояснил Ворон.

— А с ведьмами — желаешь?

Нет, она никогда не отстанет. Впрочем, ее наглость злила только оборотня: Барст ржал над ним в голос, а Ларон шел с равнодушным видом, словно его ничего не касается. Так как наемника уже начинала серьезно подбешивать девочка, он промолчал. И упорно молчал весь день, ночь (благо она в это время спала) и следующее утро. Агнет, впрочем, тоже держать долгосрочную осаду не стремилась — отстала быстро. Оказалось, что когда идешь в тишине, можно практически не замечать спутников. Какое счастье!

На удивление, путь вышел спокойный: ни других ведьм, ни сумасшедших колдунов, ни стай ликанов им не встретилось. Тишь да гладь. Единственный странный случай произошел ближе к вечеру — они набрели на лесное озеро. Чудно́ в нем было то, что гладь его напоминала зеркало. Ворон даже проморгался — решил, что почудилось. Но нет, Барст с Лароном также уставились на небольшое озерце.

— Магия, — неодобрительно пробормотал орк. Среди представителей его расы магов и других заклинателей не рождалось, были лишь шаманы — духовные наставники и повелители стихий. Поэтому неудивительно, что Барст не любил все эти "штучки".

Ларон тоже с неодобрением смотрел на кусочек природы, который выбился из гармоничного окружения.

Но никто не был так удивлен, как Агнет. Ворон вовремя обернулся, чтобы заметить на ее лице выражение крайнего изумления, неверия и даже страха. Если до этого момента наемник считал, что это всего лишь обман зрения или особенности воды в озере, то теперь его начали мучить сомнения. Он подошел ближе, присел на корточки, почти касаясь рукой зеркальной глади, а потом вспомнил, что он, вообще-то, здесь выполняет задание, которое и так отложилось из-за повисшей на его шее троицы.

Он уже собирался встать, когда к озеру подошла Агнет. Она казалась зачарованной, словно пленница прекрасного пения русалок. Ворон едва успел перехватить ее прежде, чем она коснулась воды.

— Не стоит, куда ты руки суешь?

Девушка взорвалась:

— Не смей меня останавливать! Кто вообще такой?!

— Тот, кто тебя вечно спасает, — с раздражением напомнил он.

Ее лицо закаменело и на мгновение…

— Ты не понимаешь, — пробурчала она, отводя взгляд.

В этот момент сильный порыв осеннего ветра сорвал с ближайшего дерева шишку и отправил в полет прямо в озеро. Раздался звон, и водная гладь разлетелась на осколки, упав на пересохшее дно озера. Четверка вытаращила глаза на это чудо природы. До сего момента никто до конца не верил, что озеро — это действительно зеркало. Не магия, не особенная вода и не иллюзия — тонкое зеркало, которое заменило озеру водную поверхность.

— Нам лучше уйти отсюда, — тихо заметила Агнет.

Ворон без лишних слов дернул упрямую девчонку, потащив ее в лес. Слава Забытым Богам, Барст с Лароном никуда не лезли.

Этот случай стал исключение в холодной отчужденности, возникшей между наемников и девушкой. Да и между эльфом тоже. Все это время Ворон мечтал поскорее отделаться от надоевших спутников. Только ради Барста он ввязался в эту авантюру — орк был старым товарищем и хорошим приятелем. Но близился счастливый момент расставания, и Ворон мысленно уже летел в небе по направлению к своей цели. Поэтому неудивительно, что в их маленьком отряде, и без того полном расовых предрассудков и взаимного недоверия, поселилась холодная отчужденность. Ворон даже рад был, что Агнет наконец заткнулась, а Барст не рычит на Ларона, пока тот читает всем мораль. Прекрасное время! И все же что-то продолжало беспокоить наемника. Это ощущение нарастало, постепенно превращаясь в уверенность. Как-то много передряг возникло на пути Ворона. Причем они не были связаны с его заданием! Это были простые случайности, которые начинали настораживать. Сначала он совершенно неожиданно (и глупо, что уж скрывать) попался стражникам в Вередоне, потом повстречал безумного колдуна-убийцу, а в довершении всего они наткнулись на озеро-зеркало, которое удивило даже Агнет, мага, пусть и недоучку. Сами по себе эти события ничего не значили, но настораживали. Жизнь наемника никогда не бывает проста. Однако Ворон заметил, что все эти события никак не связаны с его заданием. Да, разыскивая людей из списка заказчика, он не раз подвергал свою жизнь опасности — это было нелегкое задание. Наемники, в принципе, не живут просто, постоянно что-то происходит, и хорошо, если это "что-то" не пытается тебя убить. Однако сейчас они попросту бежали с эшафота, четверка никак не связанных друг с другом существ. Разная раса, возраст, пол, прошлое — они случайно встретились и скоро должны были разойтись, но за тот короткий промежуток времени, что они шли вместе, они ухитрились вляпаться во что-то нехорошее.

Либо у Ворона начинается паранойя. Тоже вариант, когда циничный и практичный оборотень-наемник вынужден нянчиться с наивной девочкой и не менее наивным эльфом.

В этот момент Барст многозначительно глянул на Ворона и почесал свою зеленую лысину. Оборотень ухмыльнулся. Нет, надо было все-таки бросить девицу и эльфа еще у стен города. Налегке им с Барстом было бы куда легче. Но ладно, осталось совсем немного.

Ночь началась спокойно. Агнет дулась, Ларон был необычайно задумчив (как бы в дерево не врезался, когда пойдет в кусты), и единственным, кто нарушил тишину заката, был Барст, вспоминающий жареного кабана. Сон медленно впустил их в свои объятия. Они по-прежнему ночью по очереди дежурили — мало ли что. Леса Ленаты уже доказали свою опасность. Первым участь страдать от бессонницы выпала Агнет. Ворон так-то был против ее участия в ночных дежурствах: у нее нет ни острого слуха, как у Ларона, ни ночного зрения, как у оборотня, ни силы, как у Барста. Что она может сделать? Она ни опасность заранее не увидит, ни отпор дать нормальный не сможет. Но Ларон вступился за девушку, а его — в виде исключения — поддержал Барст, которому банально не хотелось дежурить треть ночи вместо четверти. Вот так Агнет стала полноправным членом их отряда, со всеми вытекающими последствиями — Ворон не спал все время ее дежурства и бдел вместе с нею. Очень уж не хотелось получить стрелу в шею или быть загрызенным ликанами. Но сегодня, как и в предыдущие ночи, ничего не произошло, и скоро Агнет легла спать, разбудив Барста. Ворон тоже успокоился, поворочался — чисто для разнообразия, ему было удобно спать везде — и уснул. Снилось ему странное: словно он опять в приюте, маленький, пытается залезть на растущий во дворе каштан. Вокруг смеются старшие, но он упорно лезет вперед. И вдруг позади него раздался женский голос:

— Молодец!

Незнакомка одобрительно рассмеялась, словно гордилась его упорством, а потом — не успел Ворон обернуться — всё исчезло. Он резко проснулся и понял, что надо было ему дежурить не только за Агнет, но и за Ларона. Эльф сидел прямо, словно копье проглотил, а ему в лицо уперся арбалет. Как мило. Ворон быстро посчитал всех ночных гостей, которых видел — четверо. Слух подсказывал, что еще трое-пятеро топчутся позади. Все же Ворон очень не вовремя заснул так крепко.

Интереснее всего была даже не сама ситуация, а то, что Агнет, лежащая напротив Ворона, лицом к нему, тоже не спала. Их взгляды встретились. Бесшумно и незаметно он провел пальцем по горлу, надеясь, что она поймет намек на эшафот и день их знакомства. Наивно, конечно, это не Барст, который привык жить наемничьей жизнью и соображал побыстрее любого эльфа. Что уж говорить о человеческой девчонке. Но она поняла, он сразу увидел это — по выражению ее глаз, которые вдруг утратили юношескую наивность. Сейчас на Ворона смотрели два холодных бледно-голубых озера, готовые безжалостно карать всех вокруг.

Он дал ей знак, что пора, когда разбойники приблизились к "спящим", чтобы связать их, и тогда всех присутствующих сбило с ног воздушной волной. От шума падающих тел и ломающихся костей — тонкого слоя опавших листьев было мало для мягкого приземления — храпящий Барст наконец-то проснулся. Ни он, ни Ворон не медлили, мгновенно вскочив на ноги и достав оружие. В деревне Барсту дали неплохой топор взамен сломанной алебарды, а у Ворона теперь помимо меча имелась пара метательных ножей, которые нашли свою цель в горле у поднимающихся бандитов. Ларон только и успел прикрыть собой Агнет, когда два наемника уже перебили половину ночных разбойников. С лесными головорезами Ворон нежничать не собирался — это не перепуганные селяне. Он вообще презирал подобный сброд, который наживался на чужом труде. Сам наемник пусть и выполнял не самые благородные поручения, но хотя бы честно зарабатывал за их исполнение золото. А такие разбойнички только и знали, что толпой нападать на безоружных и слабых. Ворон бы не удивился, если бы узнал, что банда грабит и села людей — таким тварям уже все равно кого. Вот и Ворон был к ним безжалостен, окрасив желтые листья в алый. Что могли они, восемь лесных бандитов, которые еще год назад пахали поле, противопоставить двум профессиональным наемникам, которые всю жизнь свою сражались и убивали? Ничего. И совсем скоро над лесом вновь воцарилась тишина.

— Ну и как так? — повернулся Ворон к Ларону. Тот выглядел смущенным и виноватым. Прямо девица. Или светлый эльф.

— Я действительно его не услышал. Не знаю, как так.

— Арбалетчика? — уточнил Ворон.

— Да.

Наемник прошелся между телами и присел возле любителя тыкать арбалетом в лицо. Обычный человек, только кожа чуть отдает зеленым да зрачки формой похожи на ромб.

— Ничего удивительного, что ты его не услышал. Знакомая дриада…

— Та зелененькая, с которой ты развлекался в Фелин'Сене? — встрял, хохоча, Барст.

— …рассказывала мне, — продолжил Ворон, не обратив внимания на выпад приятеля, — что они могут подчинять себе природу настолько, что та скрывает их следы. Думаю, паренек попросил лес прикрыть его. А что, удобно.

— Но он ведь человек.

— На три четверти, думаю. На полукровку дриады он не тянет, только на квартерона, — хмыкнул Ворон. — Толку от вас на дежурстве?

Ларон смущенно промолчал, Агнет вздернула подбородок.

— Я, напоминаю, раскидала разбойников!

— Неоценимая помощь.

Тут в их перепалку встрял опомнившийся Ларон.

— Благодарю вас обоих, вы спасли нам жизнь.

— Кхм.

— И тебя, Агнет. Вы спасли мне жизнь.

— Не стоит благодарностей, — отвесил насмешливый поклон Ворон, которого повеселил этот высокопарный тон.

Когда наемник выпрямился, он заметил выражение ужаса на лице Ларона, а потом за спиной раздался довольно мелодичный для мужчины голос:

— Ты ответишь за смерть моего брата.

Меж лопаток уперлось что-то твердое. Раздался щелчок арбалета.

Агнет смотрела прямо в красные глаза Ворона. Тот выглядел невозмутимо, словно каждый день его пытались убить. Один из подошедших разбойников — тот, который и решил припугнуть наемника арбалетным выстрелом — рассмеялся:

— Не боишься.

Другой мужчина, тот, который держал на прицеле Ворона, зло прикрикнул:

— Нечего с ним развлекаться! Он должен заплатить за смерть наших братьев!

— Заплачу, не переживай, — скучающим тоном заверил его наемник. — Но я бы на вашем месте предпочел девушку.

— Иди ты, — не удержалась от грубости Агнет. Она так и не поднялась с земли и чувствовала, что сейчас отморозит себе всю задницу. — Вот и стоило ли на Ларона пенять? Сам-то великолепно все услышал!

Как и всегда, когда он слышал от нее очередную гадость, Ворон снисходительно скривился.

— Я не допускаю подобные ошибки постоянно…

— Эй, ты, хватит болтать! — грубо оборвал Ворона стрелок с кровью дриады. — Ты, между прочим, у меня на прицеле!

— О да, я чувствую, — глумливо произнес наемник, словно ему в спину не арбалет упирался, а женские груди. — Не переживай за меня, ты ведь в меня целишься, а значит, я нахожусь в самом защищенном месте.

Барст расхохотался, при этом не выпуская из рук топора. Несмотря на внешне расслабленный вид, он продолжал быть напряженным, словно вот-вот ринется в атаку. Агнет и сама подумывала о помощи Ворону, хоть тот и был первостепенным наглецом и бесил ее.

— Я не могу их раскидать, как предыдущих, — сообщила она Ворону, никого не стесняясь.

— Что, закончился магический запал? — съязвил мужчина, насмешливо щурясь. Скотина и наглец — но какой красавчик! Неудивительно, что даже ведьма на него повелась! К счастью, Агнет испытывала к нему лишь одно страстное желание — придушить!

— Нет, я всего лишь хочу посмотреть, как тебя нашпигуют болтами.

— Не раньше, чем с тобой повеселится вся эта банда, — парировал Ворон.

— Мы не банда! — возмутился кто-то из разбойников. Сколько их было всего, Агнет не знала, но насчитала не меньше десяти арбалетов, направленных в их сторону, и еще три лука.

— Мы — Лесное братство!

Ворон подавился смешком, и Агнет его понимала — ей тоже хотелось расхохотаться в голос.

— Лесное братство? — переспросил наемник. — О, и как вам ваши подружки, белки? А зайцы, ничего? Поддерживают ваш боевой дух? Ну а кабан у вас, наверное, за главного — у него ведь настолько больше ума, чем у вас…

Такое оскорбление разбойники стерпеть не могли: держащий Ворона на прицеле арбалетчик отбросил свое оружие и хорошенько наподдал оборотню. Тот неожиданно рухнул и больше не пошевелился. Даже удивительно, как его быстро вырубили, а ведь казался крепким, неубиваемым гаденышем.

— Подох! — удивился Барст.

— Наконец-то! — обрадовалась Агнет и поднялась. Разбойники мгновенно напряглись, а все арбалеты и луки уставились на девушку.

— Агнет, — предостерегающе произнес Ларон. Он единственный искренне за нее переживал.

Агнет одобряюще ему улыбнулась и, уперев руки в бока, с высокомерием обратилась к двум дюжинам грязных, немытых и совершенно аморальных мужчин:

— Ну и кто первый?

— Можно я? — встрял Барст. В маленьких черных глазах орка блестел азарт и насмешка.

Агнет демонстративно вздохнула:

— Ну раз мой любимый Ворон мертв, то так и быть — ты его заменишь.

— Так, хватит! — одернул их один из пришедших в себя разбойников. — Ты, ведьма, сейчас пойдешь с нами, а вы, двое…

— Я не ведьма, — выразительно прошипела Агнет, сжимая ладони в кулаки. Было очень сложно злиться и не коситься в сторону начавшего шевелиться прямо у ее ног Ворона. Хорошо, что эти "лесные братцы" ничего не замечают. Но было бы неплохо, если бы Ворон шевелился быстрее и что-нибудь придумал. На растерявшегося Ларона надежды мало, на Барста — тоже. Орк, конечно, не дурак, но Агнет уже поняла, что в их с Вороном паре главный — оборотень. А Барст лишь на подхвате. Сама же Агнет хоть и имела пару-тройку тузов в рукаве, но…

Она сосредоточилась на заклинании, пока какой-то разбойник шел к ней, другие смеялись, Барст что-то говорил. Вот Ларон попытался заслонить собой Агнет, но ей было все равно. Секунда, две, три — лес взорвался.

Комья земли поднялись в воздух, резко, словно невидимые великаны подкинули их. Опавшие листья, шишки, переспелые ягоды, сухие ветки — все это разлетелось в стороны, порождая хаос. Не медля ни минуты, Агнет бросилась бежать, крикнув Ларону:

— За мной!

Кто-то кричал, кто-то ругался и звал товарищей, везде мелькали комья земли, листьев и грязи. Не разбирая дороги, девушка буквально неслась по обезумевшему лесу, думаю лишь о том, чтобы не запутаться в подоле платья. И чтобы никто из ее спутников не пострадал. Она еще успела заметить, когда выбегала с поляны, как Ворон резво отбивает удар бросившегося за девушкой разбойника — видимо, опять притворялся. Одно слово — наемник.

А дальше все смешалось, и Агнет запомнила лишь бег, лихорадку погони и страх за мужчин — ее случайные спутники не заслужили смерти…

Нет ничего хуже, чем союзник-идиот, потому что даже самый умный и хитрый враг не сможет так помешать. В который раз за последние дни Ворон убедился в этой простой истине. Вот почему Агнет не могла помочь нормально? Раскидать всех воздушной волной она еще раз не могла, а устроить бедлам в лесу — легко! И как в таком хаосе всех спасать? Еще в начале Ворон успел перебить пару разбойников и с Барстом выбраться с поляны, но оказалось, что Агнет взбаламутила не только маленький кусочек чащи, а весь лес. В такой мешанине летящей земли и кружащих листьев, среди которых то и дело мелькали чьи-то тела, ориентироваться было невозможно. Только благодаря звериному чутью и ловкости Ворон смог вырваться из этого.

Когда наконец можно было остановиться и спокойно оглядеться, оборотень понял, что потерял всех. Барст, видимо, отстал, а Агнет и Ларон побежали в другую сторону. Ну и слава Забытым Богам, хотя червячок беспокойства все равно не оставлял Ворона. А потом наемничья натура взяла верх, он махнул рукой на тех, с кем и так собирался расстаться, и направился прочь. Неизвестно, как далеко и в какие стороны разбежались разбойники — Ворону вовсе не улыбалось вновь повстречаться с этими "весельчаками". Поэтому он быстрым шагом направился подальше от места потасовки. Сейчас пройдет с пару часов, остановится, соберется, перекусит — перед дальней дорогой это необходимо — и полетит.

Естественно, по традиции последних дней, как только Ворон решил, что все хорошо, все стало плохо. За ближайшим деревом стояли двое — мужчина и женщина. Об их присутствии оборотень узнал только, когда непосредственно врезался в чью-то спину. Парочка словно была невидимой — ни чутье, ни инстинкты не предупредили Ворона. Более того, эти двое и выглядели странно, хотя чем именно они не понравились оборотню, кроме их незаметности, он сказать не мог. Однако беглого взгляда хватило, чтобы с уверенностью сказать — что-то в них есть нехорошее. А ведь казались обычными: оба люди, мужчина — среднего роста, средней комплекции, средней внешности, только глаза какие-то неестественно яркие, зеленые, а женщина — темноволосая, не молодая и не старая, но, в отличие от лесной ведьмы, она не выглядела живой, скорее, какой-то искусственной, словно натянула на лицо маску. Да и вообще, странное дело, посреди пустынного леса, в котором любит промышлять большая банда разбойников, встретить парочку людей. Причем ни припасов, ни оружие, ни даже плащей при них не имелось. А меж тем в Ленате уже осень, и до ближайшего человеческого жилья неблизко. Странно, очень странно.

Все эти мысли пролетели в голове Ворона за секунду, а потом его попытались убить. Магией. На счастье наемника, он был быстрее, и заклинание пролетело мимо. В небо взмыл белый ворон, а вслед ему летели уже новые сгустки пламени. Вскользь он успел заметить, что они были какими-то странными — их цвет был алым, но слишком ярким. Пролетевший в дюйме от крыла Ворона шар казался неестественным на фоне обычного желто-зеленого леса. Эта деталь врезалась в память оборотня, а потом ему стало не до размышлений — уклоняясь от очередного снаряда, он врезался в дерево, раздался хруст. Боль пронзила правое крыло. Превозмогая ее, не видя почти нечего из-за пелены перед глазами, Ворон все же поднялся в небо и скрылся от безумной пары. Но долго лететь со сломанным крылом он не мог. И так, кое-как преодолев несколько миль, он рухнул вниз, так и не обернувшись. Ему удалось бы смягчить себе падение, но у самой земли его вдруг кто-то сбил. Кто-то большой. Человек. А потом еще и рухнул на него, придавливая своим весом. Пришлось превращаться обратно в человека и скидывать тушу, которая так-то оказалась не очень и тяжелой.

— Ворон?

— Агнет?