Беглецы

Глава 5. Посвящение

Дарес закрыл книгу и посмотрел на Рики. Тот громко шмыгнул и ответил отцу не менее выразительным взглядом.

— О чем был этот рассказ?

— Зачем ты спрашиваешь?

Почему-то с детьми намного сложнее, чем с взрослыми. Последние не задают подобных вопросов и не оспаривают приказов.

— Затем, чтобы узнать, как внимательно ты прочитал.

Рики вновь посмотрел на него странным взглядом. Видимо, отец продолжал удивлять его.

— Мама учит лучше, — честно признался он. — И мы с ней уже читали этот рассказ.

Дарес медленно вдохнул и выдохнул.

— Хорошо, давай почитаем то, что вы с мамой еще не читали.

При этом Дарес невольно глянул на часы, и это, конечно же, не укрылось от Рики.

— Ты уедешь? — нахмурился он.

— Мне надо, малыш. Сегодня важный день в Ордене.

— Правда? А почему?

— Сегодня посвящение послушников в паладины. Я буду посвящать достойных учеников в воины Света. Это очень важный момент в жизни каждого паладина и всего Ордена.

Рики широко распахнул свои детские наивные глазки.

— А как ты понимаешь, что они готовы?

Хороший вопрос. Как всегда — в самую точку.

— Это сложно, — улыбнулся Дарес. — Но я стараюсь не ошибиться. Это очень важно. На паладина ложиться большая ответственность: он становится защитником, воином Света, тем, кто борется со злом.

— Со злом или с Тьмой? — вдруг спросил Рики, и Дарес даже на мгновение застыл.

— Со злом, — наконец ответил он. — Тьма — не всегда зло, хотя очень-очень часто.

— Я знаю, дядя Рэлин рассказывал, что мы все разные. Есть хорошие, а есть плохие люди и нелюди. Но Тьма все равно плохая?

— Конечно. Но есть те темные, которые совсем не злые. К примеру, оборотни. Они мирно живут вместе с людьми. Ты ведь сам знаешь немало оборотней. Наш конюх Джек, к примеру. Он ведь хороший?

— Да. Он позволяет мне кормить лошадей яблоками. И рассказывает забавные истории.

— Вот, видишь. Так что всегда думай головой, когда решаешь, кто перед тобой: плохой или хороший.

Рики нахмурился.

— Это трррудно.

— Как и многое другое. Но постепенно ты научишься.

— А плохие… делают что-то плохое, да? Но плохое для кого?

— Для всех. Если кто-то обижает других, он поступает плохо.

— А если у него есть причины так поступать? Если он так хочет?

— Это не имеет значения. Плохо — это плохо. Ничего не может извинить чужую боль. И если кто-то обижает других, он заслуживает наказание. В этом и сложность: иногда очень трудно быть хорошим и различать грань.

— И даже хороший может поступить плохо?

— Да. Любой может поступить плохо. Но хороший будет стараться этого избежать, а плохой — искать оправдание своим плохим поступкам и продолжать их совершать.

Рики слушал внимательно. А Дарес невольно вспоминал Рэлина. Когда-то младший брат сильно повлиял на мировоззрение старшего. Теперь Дарес старался не делить мир на черное и белое, соблюдая баланс. Вот бы еще точно знать, что у него это получается.

Посвящение в паладины традиционно происходило зимой. Точная дата определялась главой Ордена своеобразно его занятости и делам. Этой зимой Дарес немного затянул с посвящением, оставив его на время после праздников. Он слишком заработался. Его волновало отсутствие вестей от Валема, воспоминания о смерти Рэлина и собственные сомнения. Продвижение Серого списка шло с трудом: во многих королевствах население не принимало его. Особенно отличились Ферания и Логра. Власть Ордена могла пошатнуться, и вскорости Даресу предстояло решить: продолжить политику ужесточения законов против темных или отступить, позволив людям и нелюдям и дальше самим решать свои проблемы. Вопрос этот был важный, и Дарес посвящал ему немало времени. Так пролетел первый месяц зимы, и Верховный паладин наконец вспомнил о своих обязанностях. Посвящение было назначено на первый день после праздников. Дарес желал поскорее с этим покончить и освободить время для Валема. Судя по тому, что друг не отвечал уже целый месяц, он что-то нашел в Ленате: либо демона, либо доказательство интриг де Нарата. Дарес искренне надеялся на последнее, потому что давно уже мечтал вышвырнуть Гарета из Ордена. Тот вечно мешал, пытался кого-то подсидеть или продвинуть закон, позволяющий убивать всех темных подряд. Или пытать их. Или сжигать на кострах всех, кто посмеет общаться с темными. Список кровожадных идей де Нарата с каждым годом все рос, но никто не собирался давать ему в руки власть. Дарес предпочел бы и вовсе лишить Гарета возможности эту власть получить. Орден — это союз защитников, а не фанатиков, и де Нарату здесь было не место, тем более последнее время он стал сильно мешать. Возможно, с демоном он даже переиграл — Валем разозлился из-за того, что его оторвали от любимой Рестании, и явно рыл носом землю, чтобы обвинить в чем-нибудь де Нарата. Дарес точно не знал — друг не писал, — но готов был оказать любую помощь. Если в Ордене скоро разразится скандал, то так тому и быть. А пока Дарес собирался подготовиться к любой новости, которую принесет ему Валем.

Посвящение проходило в главной резиденции Ордена Света, в Храме Света. На Дареса всегда очень странно действовала эта церемония. Он помнил, как сам вставал на колено перед Верховным паладином, принимая посвящение. Помнил свое волнение, страх подвести братьев, не оправдать оказанное доверие. А еще он помнил небывалую радость, когда Свет коснулся его, навсегда оставляя в его душе след своего благословения. Это было настоящее перерождение веры, когда ты переходишь на новую, более совершенную ступень и понимаешь истину.

Каждый раз, когда Дарес проводил посвящение, он вспоминал себя и свои чувства в тот момент, и словно бы переживал их заново, вместе с теми, кого он посвящал в паладины. Радость и восторг, непоколебимая вера, волнение и страх, которые проходили, стоило осознать, что ты теперь стал кем-то большим. Стал воином Света, его щитом и мечом.

Дарес смотрел на эти молодые еще лица мужчин и женщин, и сердце его наполнял Свет. Все присутствующие здесь истово верили в Орден и их общее дело. Дарес как никогда чувствовал их единство, их поддержку. Видя их всех здесь, сегодня, готовых принять новых братьев и сестер — или стать ими, — он преисполнялся веры, что все будет хорошо, пока существует их Орден. Пока они настолько едины, что разделяют помыслы и веру друг друга.

Дарес посвящал одного послушника за другим, невольно вспоминая Валема. Они познакомились здесь, в Ордене, и на долгие годы стали лучшими друзьями и самыми верными соратниками. Какими бы разными они не были, как бы по-разному не смотрели на мир, они оставались паладинами. Друзьями. Товарищами. Дарес готов был доверить Валему все: свою семью, жизнь, Орден. Тот никогда бы не подвел. В этом было отличие Ордена Света от других союзов. Только паладины могли на протяжении веков и даже тысячелетий сохранять единстве помыслов и веры, только они все это время стояли на страже мира и смертных, пока другие люди и нелюди сражались за власть, беспокоясь лишь о своих жизнях. Особенно этим грешили темные. Тьма была слишком сильна в их умах и сердцах. И сколько бы Дарес не уверял Рики, что среди темных есть добрые существа, правда оставалась правдой — большинство темных являлись злыми и жестокими созданиями, готовыми убивать только потому, что могут. И именно им он, Дарес де Гор, и все присутствующие паладины и послушники должны были противостоять. Бесконечный круг из убийств и рождения. Темных никогда не истребить полностью. Если только не принять определенные меры…

Согласно всеобщим представлениям о демонах, эти создания Глубин представляли собой огромных чудовищ с красной кожей и рогами. Паладины, которые несколько веков охотились за лазутчиками из Глубин, знали, что иногда демоны могли принимать человеческий облик. На это способны были лишь очень могущественные демоны, которые как раз и пытались проникнуть в их мир. Вычислить их было сложно, победить — еще сложнее. К сожалению (или к счастью), большинство людей и нелюдей даже не подозревали, что демоны могут находиться среди них и быть неузнанными. Вообще, демоны Глубин хоть и являлись самыми опасными существами в мире, уже давно отошли в разряд легенд и сказок. Простые люди и нелюди жили многие века, не встречаясь с этими созданиями. Лишь паладинам доводилось сражаться с демонами, но в последние пару тысячелетий воины Света все реже встречались лицом к лицу с выходцами из Глубин. Так что нет ничего удивительного в том, что для большинства живущих в мире существ демоны хоть и представали в пугающем свете, однако были скорее байкой, чем реальностью. Они стали эдаким абстрактным злом, которое никогда бы не вошло в жизни людей и нелюдей, но оставалось неким мерилом. Чаще всего демонов упоминали в ругательствах, с ними сравнивали особо злобных созданий, грешникам сулили вечность гореть в огне в Глубинах — в общем, демоны стали присказкой, легендой, которая не могла превратиться реальность. Так считали все вокруг. Конечно, существование демонов не ставилось под сомнение, и даже самый дремучий крестьянин точно знал, что где-то есть Глубин с живущими в них демонами, что у них есть Повелитель и что демоны желают захватить мир. Но так как с момента Великого Нашествия прошло несколько тысячелетий, в памяти людей и даже нелюдей легко стерлись реальные ужасы, которые принесли когда-то демоны. Они существуют, но где-то настолько далеко, что серьезно в их появление уже никто не верит. Такова была позиция большинства. Однако паладины — совсем другое дело. Даже отправляясь в Ленату с твердым намерением не найти демона, а поймать за руку де Нарата, Валем не исключал возможности встречи с посланником Глубин. Он не постеснялся выпросить у Ордена магов двух толковых заклинателей, набрал с две дюжины сильных паладинов и еще больше послушников. В общем, Валем сделал все, что возможно, чтобы подготовиться к любому исходу. Он не планировал сражаться с демоном, если тот все же существует не только в воображении де Нарата. Если бы присутствие твари Глубин в их мире подтвердилось, Валем тут же бы известил Дареса, полагаясь на мудрость друга. Сражаться с демоном должен весь Орден. Валем хоть и высоко ценил свое мастерство, не знал, какими силами обладал демон, а следовательно, не собирался рисковать своей светлой головой. Найти следы, убедиться, что де Нарат не лжет — и к Даресу. Таков был план Валема. И когда он увидел разбитое зеркало в одном из домов заброшенной деревни, а маги подтвердили, что здесь побывал демон, лорд Хэстворд тут же принял самое правильное на данный момент решение — отправляться в столицу. Больше здесь им делать нечего.

— Надо спешить. Возможно, мы уже опоздали.

— Возможно.

Холод, пробравший его до костей, не заставил Валема помедлить. Паладин резко обернулся, чтобы успеть увидеть, как стоящий на пороге мужчина вонзает в грудь Асшела кинжал. Маг подавился кровью, захрипел и рухнул на грязный пол. К счастью, выучка Файлин не подвела и женщина вместо пронзительного крика послала в незнакомца сложное заклинание. Тот с легкостью от него отмахнулся. Валем, в этот момент ринувшийся на мужчину, чуть отклонился в сторону и, врезавшись в Файлин, вывалился вместе с ней в другую комнату дома, благо от двери остались одни трухлявые доски. Там, не медля, Валем поднялся и выпихнул женщину на улицу через большое окно. За спиной скрипнула половица, и паладин поспешил последовать за магом. Он успел вовремя: стоило ему упасть на замерзшую землю, как над его головой раздался жуткий скрежет, и верхняя половина дома разлетелась на щепки. Всюду слышались крики людей, ржание лошадей, отчаянные вопли и треск огня. Валем кое-как выбрался из-под завала, ища глазами Файлин и незнакомца. Вернее, демона, ведь только он мог с такой легкостью проигнорировать магию смертных. Валему не хотелось думать, что им предстоит противостоять посланнику Глубин. Кровь стучала в ушах, сердце отчаянно билось, и едва ли он сейчас думал о чем-то. Выбравшись из-под завала и выбежав на единственную в деревни улицу, Валем увидел своих людей… Трупы, одни лишь трупы… Вот лежит мужчина с перерезанной глоткой, вот женщина с пронзенной балкой грудью, вон там трое послушников — их придавило упавшей крышей. А все дома вокруг горели обычным жарким пламенем. Словно на деревню напал отряд разбойников. И Валем бы поверил в это, если бы не знал, на что способны две дюжины паладинов даже против армии темных. И если бы не видел того мужчину…

Валем резко обернулся, глядя прямо в ярко-зеленые глаза незнакомца. Тот спокойно стоял посреди улицы и даже не достал меч из ножен, висящих у него на поясе.

— Как ты их убил? — не выдержал Валем, крепко сжимая в руке свой клинок. — Даже демон на это не способен!

Вокруг все ярче разгорался пожар, в воздухе пахло кровью и гарью. Валем шагнул навстречу демону. Тот остался стоять, но тело его напряглось, а потом в паладина полетело странное пламя. Свет опустился на плечи Валема, даруя свою защиту, и заклинание демона не сработало, растаяв. Мужчина изогнул бровь, явно удивившись, и все же открыл рот.

— Демоны могут многое, но у меня свой секрет, — холодно произнес он, при этом улыбаясь настолько неестественно, что если бы у Валема еще были сомнения насчет личности незнакомца, сейчас бы они исчезли. — Не думай, что твой Свет надолго защитит тебя. Пора начинать бояться.

— Не выйдет, — разочаровал его Валем, сосредотачиваясь на внутренней силе, вере в Свет, что всегда была с ним со дня посвящения. — Не боюсь смерти, уж прости.

— Ничего. Я тоже. Но я постараюсь исполнить твой самый главный страх. Если, конечно, хочешь.

Демон говорил на человеческом так легко, словно сам был из людей, но голос его был полон неестественного холода, а взгляд парализовывал. Даже не будучи магом или чувствительным эльфом, Валем ощущал небывалую мощь, исходившую от этого мужчины. Демон был спокоен, потому что знал, что победил. Он был неуязвим для смертных, и постепенно в сердце Валема действительно стал проникать страх.

— Что же ты не убиваешь меня? — с жутким хохотом поинтересовался демон, медленно идя навстречу. — Подними свой меч.

— А ты свой — я не нападаю на безоружных, — нагло заявил Валем, пытаясь победить страх. В сердце его теплился маленький огонек надежды, что он спасется, что передаст Даресу весть об угрозе из Глубин. Он не хотел умирать, но еще больше он не хотел умирать, не исполнив свой долг перед другом и главой.

Демон вдруг остановился, когда между ними оставалось всего пару метров, и достал свой клинок.

— Что ж, ты достоин, — вдруг произнес он. — Я редко кого удостаиваю чести биться со мной. Но ты смелый воин. Для слабого смертного, конечно.

— Я тоже редко снисхожу до поединка. Тогда окажем друг другу честь, — усмехнулся Валем, хотя у самого внутри все тряслось от страха. Было в демоне что-то такое, что парализовывало волю. А может, Валем не мог смириться с поражением, со смертью, что пылала вокруг, вытекала последними каплями крови из тел товарищей. Так резко, так неожиданно — и вот он стоит перед тем, о ком слагали легенды, и готовится бросить ему вызов. Иррациональный страх захватил его с головой, и потребовалось все мужество Валема, чтобы преодолеть его, поднять меч и отразить удар.

Клинки встретились с жутким звоном и скрежетом. Взгляды демона и паладины скрестились. В глазах первого была лишь насмешка и жажда чужой боли, в глазах второго — вызов. Валем отбил первый удар, второй, третий, сделал выпад сам, едва увернулся от вражеского меча. С первых секунд боя он понял, что противник во много раз превосходит его в мастерстве. Демон был быстрее, сильнее и опытнее. Валему даже казалось, что его противник сдерживаться, нарочно давая ему надежду, играя с ним, как со слепым котенком. И это настолько разозлило паладина, что он неожиданно для всех, включая себя, призвал Свет и устремился на демона. Благословленный клинок расчертил кровавую полосу на груди демона, но тот успел все же отступить. На миг в ярко-зеленых глазах мелькнуло что-то отличное от холодной насмешки и величественного торжества, но Валем не успел понять и отреагировать. Сзади раздался женский крик. Такой знакомый…

Валем резко обернулся, роняя меч и хватая падающую на него Файлин. В одно мгновение грудь его пронзила боль, он отступил, выпуская женщину, пошатнулся, неверяще глядя на торчащую из щели нагрудника рукоятку кинжала. Точный удар…

Валем рухнул на колени, чувствуя, как немеет тело, как отчаянно борется со смертью разум. Он упал на землю, видя перед собой лишь покрытую инеем и кровью землю.

«Нет, Дарес, это был демон! Это был демон!» — мысленно кричал Валем, захлебываясь собственной кровью. Теперь все следы демона будут уничтожены, а он так и не исполнит приказ друга. Дарес ничего не будет знать…

Женщина с презрением смотрела на корчащегося в предсмертных судорогах человека, а потом перевела взгляд на собрата. Лик ее в один миг изменился, и вместо Файлин перед демоном предстала его старая знакомая.

— Зачем ты влезла? — недовольно поинтересовался мужчина, вытирая меч. — Я бы справился сам.

— Не сомневаюсь, что генерал демонов одержал бы победу над жалким человеком, — холодно заметила женщина. — Абэзис, ты — военная дубина. Тебе только дай мечом помахать.

— Он меня ранил, — с хорошо скрытым в голосе одобрением заметил мужчина и тут же расхохотался. — А ты говорила, что смертные ни на что не годятся, Нэй'са.

Прочем, веселье его быстро прошло.

— Где маг? — строго спросил он.

— Убила, — неопределенно кивнула Нэй'са. — Я проверила деревню, живых не осталось. Зеркало я забрала. Надеюсь, в следующий раз ты будешь осторожнее.

— Надеюсь, ты помнишь, кто командует? — с угрозой поинтересовался Абэзис.

Нэй'са сверкнула глазами.

— Я исполняю волю ша'инис.

— А я — ша'анис, но у них ведь общие цели.

— Да, — согласилась Нэй'са. Голос ее был более мелодичен, чем у мужчины, при этом он обладал удивительной особенностью постоянно меняться, словно переливаться из одной тональности в другую. Даже говоря на чужом языке, Нэй'са сохранила эту отличительную черту. Хотя она сама бы предпочла демонический, их родной, он был куда многограннее языка смертных. Но, увы, из соображений маскировки приходилось общаться на том языке, который не удивил бы местных жителей, случись им стать свидетелями беседы двух демонов. Еще содержание разговора можно трактовать по-разному — смертные даже не поймут, о чем ведется речь, — а вот чужой язык, язык существ Глубин, режет слух и разум похлеще рева дракона.

— Нам пора.

— Пора.

Парочка демонов еще раз обошла деревню, убедилась, что все мертвы, даже ретивый паладин, и отправились в путь.