Беглецы

Глава 5. Боль утраты

Во двор особняка лорда де Гора въехал всадник на великолепном вороном жеребце, который характером пошел в своего хозяина. Слуги, увидев эту парочку, обреченно вздыхали и старались найти дело подальше от урагана по имени Валем Хэстворд. А мужчина, казалось, не замечая, что от него шарахаются люди, кони и даже ветер старается его огибать, резко остановил своего верного друга, спрыгнул прямо в осеннюю грязь и решительно направился к дому. Парадная дверь хлопнула, словно в особняк ворвалась орочья орда, и леди Найли могла, даже не глядя вниз, сказать, что это прибыл друг мужа.

— Лорд Валем, вы вновь тихи, словно крадущаяся рысь?

— А вы, леди Найли, все так же добродушны, как настоящая жена паладина? — в тон ей ответил Валем, а потом почтительно склонился к ручке, целуя. Его голубые глаза весело сверкнули, а потом стали враз серьезными. Лорд Хэстворд тихо поинтересовался: — Как он?

Лицо Найли, женщины хоть и немолодой, но исполненной внутренней красоты, исказилось гримасой боли.

— Плохо. Не разговаривает, только работает.

Найли и Валем понимающе переглянулись. Они слишком давно знали друг друга и Дареса, чтобы им нужны были слова или лишние пояснения.

С момента смерти Рэлина де Гора прошло едва ли больше месяца, и все, кому не был безразличен его старший брат, тревожились. И Найли, супруга Дареса, и Валем, его лучший друг, конечно, по-своему любили Рэлина, но никто из них не перенес так тяжело эту утрату, как Верховный паладин. Героическая вылазка воинов Света в логово чернокнижницы и вампира закончилась несколькими смертями и полной победой Ордена, вот только Рэлин… Гибель своих людей Дарес научился принимать, все же он не был таким идеалистом, как его младший брат, и иногда довольно цинично относился к некоторым жизненным обстоятельствам. Но Рэлин… Дарес слишком любил и опекал младшего брата. Даже сейчас, когда они были взрослыми умудренными жизнью мужчинами, старший продолжал приглядывать за младшим, принимал его проблемы слишком близко к сердцу. Дарес, во многом жестокий и принципиальный, стальной рукой правивший Орденом Света, к Рэлину был необычайно мягок. Младший брат воплощал все те лучшие человеческие качества, за которые старшему приходилось бороться — или он их вовсе не имел.

Валем и сам хорошо относился к Рэлину, несмотря на то, что они с ним находились в состоянии определенного соперничества. Лучший друг и младший брат Дареса были абсолютно противоположными по складу характера и мировоззрению личностями. Валем родился в семье разорившегося ростовщика (и такие бывают), сам поднялся в Ордене, получил титул лорда и даже был назначен представителем паладинов в Рестании — место, которое являлось последней ступенью к титулу Верховного паладина. Причем получил Валем его не за дружбу с Даресом, а потому что был достоин. Лорд Хэстворд был ловок в делах, донельзя циничен и являлся прирожденным политиком. Только ему Дарес мог доверить вести дела Ордена в Рестании — самом противоречивом городе мира. Таков был и сам Валем — пройдоха, как его иногда называл Рэлин. А вот младший брат Дареса вырос в богатой семье паладина, и хоть в юности он потерял мать с отцом, в жизни его не было серьезных невзгод — не считая тех, которые он обеспечил себе сам. Рэлин был кристально честным, преданным, верным, добрым и благородным мужчиной. При всех этих качествах он еще и обладал незаурядным умом, что вкупе с вышеназванными достоинствами помогли ему подняться в Ордене без помощи брата. Дарес, в общем-то, довольно трезво оценивал свое окружение и не любил протекцию, которой грешили все высокопоставленные лица, поэтому его младший брат Рэлин так и остался простым паладином — что, впрочем, ничуть того не расстроило. Он был нечестолюбив, а все его помыслы были направлены на всеобщее благо. Так что Рэлин и Валем являлись полными противоположностями друг другу и вечно "боролись" за влияние на Дареса. Первый считал Орден Света и паладинов щитом, что служил простым людям и нелюдям, а второй — политическим сообществом, позволяющим своим членам наладить свою собственную жизнь, одновременно помогая окружающим (дабы блюсти лицо). Мнение Дареса находилось где-то посередине между двумя этими точками зрения. Прислушиваясь к обоим близким людям, лорд де Гор сам принимал решение. Он был благодарен за совет, но по-настоящему никогда не перекладывал на других ответственность за свои поступки и решения. Поэтому и Рэлин с Валемом боролись не всерьез. Каждый всего лишь придерживался определенных взглядов, которые периодически пересекались в жарких спорах. Но эти разногласия не означали, что Рэлин и Валем не питают друг к другу приязнь. Они уважали друг друга, ценили и были благодарны за то, что каждый из них поддерживал Дареса — ведь конечная цель обоих как раз и заключалась в том, чтобы всеми силами служить своему другу и брату.

Особое место в этой практически семейной идиллии занимала Найли. Со своей супругой Дарес познакомился давно — она жила по соседству. Именно весельчак Валем в свое время подсаживал Дареса на каменный забор, с которого друг благополучно упал, поставив на уши все соседское поместье. В итоге честь молодого паладина пострадала несильно (по сравнению с его многострадальным боком), и семнадцатилетняя Найли, сияя, словно звезда, согласилась стать его женой — несмотря на ругань отца и причитания матери. Так в жизнь Дареса вошла его любимая и ненаглядная леди де Гор, с гордостью носившая свой титул и всегда поддерживающая супруга. Она никогда не лезла в его дела, но была его незримой опорой все эти годы. А недавно, меньше десяти лет назад, у них наконец-то родился сын, Родерик. В маленьком Рики души не чаяла вся семья, начиная с родителей и любящего дядюшки и заканчивая веселым дядей Валемом.

Если в делах Ордена Света Верховный паладин не чувствовал себя уверенно, часто испытывая сомнения и проходя через множество испытаний, то семейный круг его был похож на маленький островок спокойствия и безмятежности. И вот сейчас этот уголок счастья омрачила печаль. Валем знал, что для Дареса смерть Рэлина куда болезненнее, чем любая другая. Да даже умри сам Валем, Дарес бы не так печалился. Он бы, конечно, отомстил за друга, помнил бы его и тяжело пережил бы это, но в итоге смирился бы и принял. Все они были взрослыми людьми и научились преодолевать боль потери. Но Рэлин занимал в сердце Дареса особое место. Младший любимый брат, о котором надо заботиться, которого надо защищать. И которого не уберегли…

Так что слова Найли лишь подтвердили подозрения Валема. Он знал, что для друга это серьезный удар, но Верховный паладин не может же показать, что ему плохо и больно. Он мужчина, воин, глава Ордена Света — ему непозволительно проявлять слабость. И от этого еще хуже, ведь сейчас Даресу как раз нужно проявить все эти постыдные человеческие эмоции. Может, тогда ему стало бы легче…

— Ужин? — тихо поинтересовалась Найли.

Валем с участием посмотрел на нее. Хоть ему самому такой тип женщин никогда не нравился, Даресу его жена подходила идеально. Более верной и преданной супруги сложно было найти, и пусть возраст ее уже подходил к отметки полувека, она оставалась прекрасной и цветущей. Она была любимой и любящей — и никакие морщинки и ранняя седина в густых каштановых волосах не могли испортить ее внешность. Светлая душа — как и Рэлин. Да, жалко мужика. Что-то не везло вечно Рэлину: и невеста бросила, так ею и не став, и умер, по меркам паладинов, рано. Мог бы ведь прожить за широкой спиной брата долгую счастливую жизнь. Но нет, Рэлина вечно куда-то несло. Не мог он спокойно сидеть и наслаждаться плодами сытой жизни, надо было рискнуть своей головой и кого-нибудь спасти. Доспасался — теперь Валему нужно было придумать, что делать с захандрившем Даресом.

— Нет, благодарю, Найли. Я лучше поужинаю с твоим мужем.

— Если тебе удастся вытащить его из кабинета раньше полуночи, — печально покачала головой женщина.

Валем хотел было ответить, но тут с другого конца коридора раздался дикий крик радости и восторга, а через секунду на паладине уже висел черноволосый мальчишка лет шести. Валем легко подхватил его на руки.

— Это кто тут у нас так вырос? Скоро будешь таким же большим и сильным, как папа!

— Ага, — радостно отозвался Рик и тут же, скроив невинную мордашку, поинтересовался: — А что ты мне привез?

— Родерик, — укорила сына Найли, — ты ведешь себя неприлично.

— Мама права, малец, но, — Валем подмигнул сынишке друга, — у меня действительно кое-что есть для тебя. Посмотришь?

Найли оставалось лишь вздыхать и качать головой, пока два мальчика — большой и маленький — веселились от души, разбирая сумку Валема. Что в ней только не было! И маленькие ножны для кинжала, и красивый деревянный амулет в виде лошади, и новенький ярко-синий плащ, как раз под выросшего Рика — в общем, сегодня у юного лорда де Гора был самый счастливый день. Он отпустил Валема только через полчаса, когда мать настойчиво позвала его ужинать. Пришлось погрустневшему Рику отправиться в свои покои трапезничать, а его старшему товарищу — к своему другу, проверять, насколько Найли преуменьшила размер трагедии. Хотя меньше уже некуда.

— Ты очень долго поднимался по лестнице, — заметил Дарес, когда Валем ворвался к нему в кабинет, даже не постучав.

— Меня задержал Рик, — ответил лорд Хэстворд, падая в кресло напротив стола друга.

— Ты слишком его балуешь.

— Так как я уверен, что никогда не женюсь и не заведу собственных детей, то позволь мне баловать хотя бы твоего сына.

— Как будто я в силах, что-либо тебе запретить, — кисло отозвался Дарес, не поддерживая шутку. — Я жду твой отчет уже три дня.

— Меня задержали дела.

— Валем, от резиденции Ордена в Рестании, где ты провел последнюю неделю, до моего особняка в Старом Квартале, полчаса езды. На твоем бешеном жеребце — пять минут. Ты три дня ехал до меня?

— Меня задержали дела, — отрезал Валем. В отличие от Рэлина, он Даресу не прощал обиды, даже когда тот стал Верховным паладином.

— И какие же?

Взгляды их встретились.

— Верховный паладин узнает на совете, — приторно скучающим тоном произнес Валем, поправляя рукав рубашки.

— Валем.

— Да, милорд?

— Как же ты мастерски умеешь выводить из себя.

— Мне кажется, что ты проделал это до меня, — проницательно заметил друг.

Дарес тут же замкнулся, мрачно отозвавшись:

— Если тебя подослала Найли…

— Твоя жена достаточно умна, чтобы не совершить подобную глупость. Но она беспокоится, как и я, Дарес. Ты ведь собрался на совет?

— Хочу послушать представителя из Рестании, — процедил де Гор. — Говорят, он как раз собирается с визитом в главную резиденцию Ордена. Остается надеяться, что в нее он будет ехать быстрее, чем к своему другу.

— Буду-буду. А вот тебе лучше остаться здесь, с Найли.

— Если я женат, это не означает, что прикован цепями к юбке жены.

— Этим советом я преследую иную цель.

— Я догадываюсь, — процедил Дарес. — Оставь эти глупости, Валем.

— Я беспокоюсь о тебе…

— Я похож на того, кому нужно хоть чье-то беспокойство?

Честный ответ бы точно не устроил Дареса, поэтому Валем покорно произнес:

— Нет, — а после все же добавил: — Ты хорошо скрываешь истинные чувства. Рэлин бы тебя отчитал.

Дарес не ответил. Он напряженно смотрел на стену за спиной Валема. Наконец он произнес:

— Не хочешь поужинать? Или Найли тебя уже накормила?

— Она была занята Рики, и я не посмел ее отвлекать. Надеюсь, сейчас у нее найдется ужин для двух голодных паладинов.

— Как и всегда, это же Найли, — с короткой улыбкой заметил Дарес, поднимаясь. Вот это уже было намного лучше! И Валем мысленно поздравил себя с маленькой победой.

Они с Валемом хорошо посидели. Приезд друга взбодрил Дареса. Вкусный ужин, хорошее вино и увлекательная беседа — что еще нужно? Дарес рад был отвлечься от дел, которыми старательно загружал себя. Валема он знал с юности, они в одно время вступили в Орден, вместе гуляли по ночной Рестании и лазили в сад к родителям Найли. В общем, им было что вспомнить и о чем поговорить. К тому же Валем отличался одной очень важной для высокопоставленного паладина чертой — умел поддержать любую беседу. Душа компании, он уверенно чувствовал себя и на великосветском приеме, и в таверне с простыми вояками. Дарес почти год не видел друга и теперь с интересом слушал его истории, сам иногда делясь новостями. Они обсуждали все темы подряд, не касаясь лишь двух — дел Ордена, ведь о них разговор пойдет завтра на совете, и Рэлина, ведь вспоминать о нем вслух Дарес не собирался. Валем настолько расстарался ради друга, втягивая его в беседу, что тот наконец-то смог расслабиться и даже позволил себе выпить больше, чем следовало. Да, они хорошо посидели — две бутылки лучшего рестанийского вина! Неудивительно, что когда Дарес уже за полночь пришел в супружескую спальню, сонная Найли, поморщившись, отвернулась от него. А он был слишком пьян и безмятежен, чтобы беспокоить ее.

Постепенно сон втянул его в свои объятия, но состояние его было похоже не на спокойное плавание в океане забытья, а на путь через преграды. Разум его не отдыхал, продолжая бороться с кошмарами, которые не могли показаться днем, во время бодрствования. Он хотел разорвать эти оковы болезненной дремы, но не получалось. И он продолжал мучиться, раз за разом переживая события прошлого и пожиная плоды своего собственного искаженного сном воображения…

…— Не догонишь! Не догонишь! Ахахах, Дарес, ну ты и копуша! — веселился Рэлин, первым взбираясь на гору. Еще совсем юный, мальчишка, тощий и легконогий, он быстро взлетел на холм, тогда как более взрослый старший брат поднимался медленнее.

— Вот доберусь до тебя!

Рэлин лишь залился смехом, а потом вдруг исчез. Дарес не успел заметить, что случилось с братом: секунду назад он стоял на вершине холма, а теперь пропал, растворился в воздухе. Испугавшись за младшего, Дарес ураганом взлетел наверх и тут же успокоился. Этот маленький бездарь присел с другого склона холма, рассматривая кого-то в траве. Дарес плюхнулся рядом, вытирая выступившую испарину, и приготовился отчитать Рэлина, но тот вдруг поднял на него свой лучистый взор и протянул сложенные ковшиком ладошки.

— Смотри, какая она красивая.

В руках у него сидела лягушка с причудливым пятнистым узором на спине. Дарес тяжело вздохнул, понимая, что брата не изменить.

— Красивая, — согласился старший, хотя ничего прекрасного в этом маленьком липком уродце не видел. Это только Рэлин мог восторгаться каждой тварью…

…Дарес с трудом отбил удар, чувствуя, как силы покидают его. Руки уже едва держали меч, но кровь на телах павших друзей заставила его собраться, сделать последний рывок.

Голова ликана с громким стуком упала на промерзшую землю, а рядом с ней, на колени, приземлился Дарес. Он тяжело дышал, чувствуя, как ледяной воздух обжигает горло и легкие. Меч выпал из ослабевших пальцев, а потерянный взгляд скользнул по телам погибших. Их отряд возвращался с дозора с восточных границ Фелин'Сена, когда на них напала стая одичавших ликанов. Четверо зверей против дюжины воинов — в живых остался лишь Дарес. Неужели только он? Эта мысль не давала покоя, и он кинулся к товарищам, ища хоть кого-то, кто выжил. Нет, они не могли все погибнуть! А Валем? Он ведь стоял на ногах, вот, сейчас, минуту назад!

С трудом Дарес вытащил друга из-под убитого ликана. Валем едва дышал. Преисполненный одновременно верой и отчаянием Дарес призвал Свет, моля его всей своей душой. И Свет пришел, он откликнулся. Он скользнул по ладоням молодого послушника, вливаясь в умирающее тело его друга. Не прошло и минуты, как Валем открыл глаза.

По прибытии в Орден их обоих посвятили в паладины, а Дарес поклялся себе, что на какой бы путь не привел его Свет и Судьба, он всегда будет защищать тех, кто слабее. Он будет сражаться из последних сил, примет на себя любой удар, но не позволит своим товарищам так глупо умирать от лап темных чудовищ…

…Рэлин лежал лицом к небу. Глаза его остекленели, из горла торчал сук. Дарес понимал, что брат мертв, мертв уже четверть часа — все то время, что он так глупо бегал за горгульями, вампиром и чернокнижницей. Рэлин мертв, душа его уже покинула тело, и даже Свет не может спасти его. Дарес замер и время вокруг него замерло. Ему уже было все равно, что с остальным его отрядом, что здесь делали вампир и чернокнижница. Он только и мог, что стоять на коленях перед телом брата и смотреть в его мертвые глаза, которые больше никогда не посмотрят на него с доброй укоризной.

Дарес не справился. Не защитил. Подвел. Не сберег. Отдал жизнь брата темным…

…Они окружали его. Тени, принимающие причудливые образы. Они приближались к нему, а Дарес все никак не мог проснуться, не мог разорвать свои оковы, раз за разом переживая смерть брата. А темные все приближались. Он видел ликанов, перегрызающих горло послушникам. Он видел горгулий, разрывающих тела крестьян. Он видел вампиров, забирающих жизни детей. Он видел их — темных, уродливых созданий, которые не должны были появляться на свет. Они ошибка, осечка. Они погибель для всех людей. Если бы их не было, Рэлин сейчас бы жил…

…Дарес резко проснулся, оглядываясь. В спальне было светло и пусто. Найли уже встала, как и солнце за окном — несмотря на осеннюю погоду, оно радостно освещало комнату, позволяя своим лучикам скользить по постели. Дарес резко встал и подошел к тазику с водой. Плеснув себе в лицо, он почувствовал облегчение. Ледяные капли стекали по черным волосам, по спине и груди. Они обжигали и приводили в чувство. Голова казалась чересчур тяжелой, но Дарес практически не обращал внимания на подобные мелочи. Он раз за разом прокручивал в своем сознании картины, явившиеся ему во сне. Сколько бы он не отрицал очевидное… Нет, это слишком тяжело. Он не сможет смириться, не сможет себя простить — только отомстить. Тот вампир с чернокнижницей мертвы — и еще раз убить их не получится, а жаль. Они заслужили вечные страдания, и Дарес надеялся, что россказни о посмертии в Глубинах для грешных душ правда.

И почему он не прислушался к словам брата? Почему так легко отмахнулся от дурных предчувствий Рэлина? Ведь брат предупреждал, что не все так просто, а Дарес не поверил! Понадеялся, что все будет легко! Кто же мог поверить, что на границе Логры, практически у самой Рестании, обустроили свое логово чернокнижница и вампир? Что мерзкая темная заклинательница проводит испытания на детях, доводя до совершенства свои ритуалы, а ее любовник-вампир вместе с подручными горгульям помогает ей? С такой серьезной угрозой паладины встречались редко, но это было не оправдание для Дареса. Он не смог. Не поверил. Не просчитал. Ошибся. И теперь должен расплатиться за эту ошибку, но сначала он отомстит тем, кто по-настоящему повинен в смерти Рэлина — темным. Этим властным жестоким тварям, которые думают, что могут безнаказанно убивать смертных. Верховный паладин мог изменить многое. И он собирался воспользоваться своим влиянием и властью, чтобы сделать Орден Света щитом и мечом в борьбе с темными.