Беглецы

Часть 3. Место встречи Глава 1. Спасительная случайность

Сапоги оборотня мягко утопали в ковре из мокрых листьев. Дожди несильно мучили леса Ленаты, но земля успела пропитаться влагой, и теперь в воздухе витал запах сырости. Ворону нравилось бродить по осеннему лесу, вот только грохот, раздавшийся сзади, никак не мог порадовать его. С досадой обернувшись, он посмотрел на распластанное тело Агнет. За что?!

Они уже неделю шли по этому проклятому лесу. Ворон не решался выйти на дорогу, справедливо полагая, что на ней беглецов найти будет намного проще. Конечно, лорд Кардиш мог послать своих людей рыскать и по лесу, но местность здесь была очень уж неровная, на лошади не проедешь. А пешком охотники лорда могут искать их вечность. Ворон немного попетлял по лесу, сбивая след через ручьи, а потом окончательно уверился, что погони нет. К тому моменту до ближайшего города оставалась пару дней хода, и он не стал сворачивать на дорогу, срезав через лес. Вот только легкий для оборотня путь вовсе не был таким для Агнет. Ворон не особо присматривался к ней, она интересовала его не больше, чем шишки на деревьях, поэтому когда она через неделю пути с грохотом свалилась на землю, он удивился. Даже поначалу подумал — понадеялся, — что Агнет убила догнавшие их ищейки лорда или лесные разбойники. Но нет, девушку свалил с ног не арбалетный болт, а банальная простуда, перешедшая в жар и слабость. И все же, ворча себе под нос и ругая свою судьбу, Ворон не мог не подивиться тому, как долго терпела девушка. Она ведь в разы слабее его, совершенно лишена здоровья и выносливости оборотня, однако смогла так много пройти — он не сомневался, что ее подкосила темница Кардиша и его ледяные полы с мокрой соломой. За неделю пути он не услышал от нее ни одного слова жалобы — а ведь учитывая ее характер, она как раз должна была ныть не переставая, тем самым убивая нервы Ворона. Так что он некоторое время удивлялся, а потом опомнился и перестал. Взвалил на плечо, словно мешок картошки, Агнет и отправился дальше. Хорошо, что она тощая и легкая, а то отвисела бы ему все плечо.

Вечером, когда она валялась в бреду у костра, Ворон отошел подальше и присел у покатого склона лесного ручейка. В руке его скользнула серебряная цепочка. Он долго смотрел на кулон колдуна, который Агнет подобрала тогда в траве. Слеза в обрамлении легкой паутины. Такая тонкая и искусная работа — совсем непохожа на те артефакты, которые Ворону доводилось видеть у колдунов. Эта больше подошла бы эльфу. Подобную догадку подтверждала и тонкая работа. Ворон не был вором и мошенником, подделывающим украшения, но немало имел знакомых из этого круга и точно мог сказать, что амулет, вернее кулон — ведь явно виднелась линия открытия — был сделан не людьми. Очень и очень хорошим ювелиром, бессмертным ювелиром. Но что, кроме работы, привлекло Ворона в этом артефакте? Происхождение? Да мало ли как у колдуна оказалась эта редкость — кстати, теперь Ворон сомневался, что кулон сделан из серебра, возможно, это был какой-то особый сплав. Но взор наемника вновь и вновь возвращался к вещице. Она казалась ему знакомой. Наконец, словно вспышка, его озарило: на шее у той женщине из леса! Та парочка, что он повстречал, когда бежал от разбойников, и которая попыталась его сжечь странным огнем. Мужчина и женщина. Ворон припомнил их облик, жесты. Да, у женщины на шее висел похожий амулет, только вместо слезы была звезда — но в обрамлении той же тонкой паутины. Работа одного мастера — это Ворон определил даже мельком. Так неужели колдун с дороги и парочка из леса — сообщники? А что, им подходит: оба какие-то агрессивные, кидаются убивать незнакомцев, которые ничего им не сделали. Да и огонь, которым Ворона чуть не сожгли, больше походил на темную магию. Наверное, знакомые колдуны, которые плетут свой заговор в Ленате — целью может быть что угодно, но Ворона это не должно волновать. Амулет интересовал его ровно до тех пор, пока он не разгадал его тайну. А теперь, сложив две части воедино, наемник предпочел бы избавиться от вещи колдуна. Неизвестно, какую опасность таит этот амулет и не может ли его хозяин выйти на похитителей. Поэтому Ворон, рассуждая разумно, разжал кулак и позволил чужому артефакту упасть на ковер листьев и скатиться к самому ручью. Когда оборотень вернулся к костру, ему показалось, что Агнет очнулась и пошевелилась, но в следующее мгновение она что-то бессвязно пробормотала, и Ворон успокоился.

Через пару дней они вышли к городу, где Ворон пристроил их в трактир самого низкого пошиба и сомнительной репутации. Оставив там Агнет, он отправился по своим делам, гадая, выживет девчонка или нет? Хотя она молодая, должна выкарабкаться. Чтобы успокоить свою совесть, Ворон достал кое-какие травки от простуды. И напоив ими бессознательную Агнет, он вновь оставил ее, отправившись по своим делам.

Ворон провел рукой по щеке, морщась — опять зарос. Сполоснув нож в воде, он взял в руки мыло. Агнет сегодня не стонала — наконец-то! — и лежала тихо. Вообще-то, пора ему было отправляться в путь — сегодня только дела завершит. И девушку лучше было бы оставлять здоровую, хотя бы относительно, а то в таком состоянии она быстро станет добычей насильников и грабителей.

— А ты не такой страшный, когда побреешься, — раздался хриплый голос с кровати. Ворон продолжил смывать мыло, не слушая девицу, хотя был рад, что его желание исполнилось так быстро.

— Проснулась? Долго же ты спала, — съязвил он. — Даже захотелось сделать с тобой что-нибудь эдакое… Придушить, к примеру.

— Романтик, — хрипло рассмеялась Агнет, но тут же закашлялась. Выглядела она как умирающая, но бледно-голубые глаза сверкали грозами. — Где мы? Дай попить.

— А пожалуйста? Впрочем, я бы даже за золотые горы не стал бы тебе прислуживать.

Вопреки словам, Ворон закончил мыть нож и подал Агнет кружку с отваром, которым поил со вчерашнего вечера. Судя по тому, как перекосилось и без того не особо красивое лицо девушки, эти травки были той еще гадостью.

— Что это? — выдавила из себя Агнет, спустя минут десять многозначительного молчания.

— Отвар, — с самым невинным видом, который портила ухмылка, ответил Ворон. — Между прочим, именно он поднял тебя на ноги. Даже не хрипишь. Вот жалость, я надеялся, что ты все же умрешь. От мертвой тебя легче избавиться.

Агнет скривила рожицу и попробовала встать. Чуть не упала, но спас ее не Ворон — еще чего! — а кровать, на которую она упала.

— Где мы? — решив оставить на потом попытки встать. — Это ведь не деревня.

— Мы в трактире в Вередоне.

— В Вередоне?! Мы вернулись туда, откуда пришли?!

— Ты совсем не умеешь ориентироваться на местности?

— Я последнюю неделю умирала от боли и озноба, какое ориентирование? Ты совсем тупой? — грубо ответила она, все же поднимаясь и пытаясь дойти до окна. Ворон резко дернул ее на себя и перетащил ее еще горячее тело обратно на постель.

— Лежи. Хочешь, чтобы случайный горожанин тебя опознал? Мы не больше двух месяцев назад сбежали с главной площади Вередона, прямо с эшафота. Готов поспорить, что для местных мы стали личностями более известными, чем король Ленаты и Верховный паладин.

— Поэтому ты привел нас сюда?

— Потому что это было ближайшее поселение людей на нашем пути, — отвертелся Ворон, не желая выдавать истинную причину своего поступка. — И хватит жаловаться, я спас тебя!

— Видимо, случайно.

— Несомненно.

Прекратив наконец этот бесполезный разговор, Ворон собрал вещи и вышел. Он знал, что вернется сюда лишь раз, чтобы рассказать Агнет, как выбраться из города и дать немного золота. Теперь им предстояло расстаться навсегда, и Ворон солгал бы, если бы сказал, что несчастлив. У него было много секретов, в которые не стоило совать нос юным девицам.

Настоящей причиной, по которой наемник привел их в Вередон, была еще одна ниточка, которую он хотел проверить. Ворон умел находить информацию и людей. Пусть сейчас тот человек, за которым он охотился, скрылся, но до этого он жил полноценной жизнью и имел немало знакомых. Именно с ними Ворон и хотел потолковать.

Лавка старьевщика располагалась практически у самых ворот, и людей здесь почти не было. Ворон, закутавшись в плащ, легко смог пройтись по улице, не привлекая внимание доблестной стражи, уже однажды потерпевшей поражение от него.

Побитая жизнью дверь скрипнула, впуская Ворона, а следом за ним зашел какой-то мужик неприглядной наружности, которому явно нужна была выпивка, а не хлам старьевщика. Чтобы избежать ненужного внимания, Ворон скользнул за один из шкафов внутри лавки. Обиталище старьевщика представляло из себя большую комнату, которая из-за огромного количества хлама, сваленного везде, где только можно, превращалась в маленькую конуру. По центру у дальней стены был расположен прилавок — единственная поверхность, на которой почти не лежало вещей. Зато здесь стояла чашка с давно остывшим чаем и лежал заплесневелый хлеб. Все остальное пространство было занято шкафами. Часть из них покосилась, часть уже трещала под весом вещей, лежащих на полках. Ворон легко затерялся среди этих рулонов с тканью, прогрызенных мышами, и коробками с дурно пахнущими подушками. Скрывшись из вида, наемник принялся рассматривать статуэтку девушки с оленем. Если бы здесь была Агнет, она бы обязательно отпустила шутку про реальность и рогатых существ рядом с девушками.

Пока же Ворон уделял внимание искусству, гадая, сколько бы он успел отсюда украсть даже при его низких навыках вора, мужичок облокотился на прилавок с таким грохотом, словно хотел его протаранить. На такой шум вышел старьевщик, проворчав:

— Опять притащился? Катись отсюда, демон!

Судя по звуку, старьевщик треснул мужика чем-то по пьяной роже. Впрочем, того это не оскорбило и даже не остановило.

— Д-д-да-ай, — промычало это нечто, и вновь получило. С грязной руганью старьевщик выкинул пьяницу из лавки и вернулся за прилавок. Ворон уже собирался было вынырнуть из-за шкафа, но тут дверь вновь скрипнула, и наемник предпочел остаться в укрытии. Разговор, который он собирался вести, не нуждался в свидетелях. Поэтому он осторожно прислонился к заставленным полкам шкафа, мало прислушиваясь к разговору. Однако вскоре он не просто проявил интерес — он так и замер, не веря в реальность происходящего.

— Доброго дня, милорд, чем я могу помочь Ордену Света? — голос старьевщика хоть и звучал льстиво, однако Ворон чувствовал в нем фальшь. На самом деле торговец вовсе не был рад паладину и, если бы не страх за собственную шкуру, вышвырнул воина Света так же быстро, как и пьянчугу до него.

— Мне необходима твоя помощь в поисках одного человека. Мы подозреваем, что он замешан в… нехороших делах. Это тайна Ордена, надеюсь, ты понимаешь?

— Конечно, господин, конечно! Чем я могу вам помочь? Про кого что рассказать?

И вновь Ворон почувствовал фальшь в этом угодничестве, удивляясь, как паладин не слышит эту открытую ненависть к нему и его Ордену.

— Мне нужен Ральф Эртон.

Только реакция наемника не позволила Ворону подскочить, снеся шкаф. Орден тоже заинтересовался Ральфом? Похоже, именно по этой причине тот бежал. Интересно получается: если верить Барсту, этот самый Ральф с еще девятерыми (вероятно, уже мертвыми) воинами участвовал в бойне, где были убиты темные и их дети. Причем орки уверены, что это было дело рук Ордена. При этом кто-то нанимает Ворона, чтобы найти всю десятку и выяснить, кто же все-таки их нанял. Одновременно с этим девять из десяти воинов умирают по разным причинам, но без подозрений. Десятый же ударяется в бега, а по его следу идут паладины. Что же в итоге? А в итоге получается, что Орден — весьма вероятно — все же нанял ту десятку для разгрома поселения темных. А потом принялся зачищать хвосты. Только одно удивляло Ворона: к чему скрытность? Орден сейчас ведет довольно спорную политику, можно спокойно отправить убивать темных самих паладинов. Или же тут все сложнее? И кто-то — а, может, и не один — ведет двойную игру?

— Ральф сбежал, сказал, что проигрался в карты нехорошим людям. От него я подобного ожидал, он всегда был тем еще дураком. Не зря его матушка так рано почила — довел он ее, довел…

— Куда бежал? — грубо поинтересовался паладин, явно показывая раздражение. Вот это он зря, старьевщик и так едва сдерживался. Простой люд не любит власть, а паладины еще и не скрывали своего превосходства. Может, на каких-нибудь селян, которых они спасали от ликанов, эта величественность и действовала, но хитрому торговцу никакой Орден был не нужен.

— Куда бежал? Так в Фелин'Сен хотел податься, а оттуда — в Рестанию. Следы заметал, значится, — подробно отчитался старьевщик.

— Ты верно послужил Ордену, — произнес паладин, то ли действительно гордясь своим титулом, то ли просто являясь придурком. — Ответь еще на один вопрос. Не видел ли ты наемника?

— Наемника? Так их тут десятки, все слоняются по тавернам, бездельники! А вам кто нужен, милорд? Если хороших воинов, то…

— Нет, — отрубил паладин. — Не расспрашивал ли тебя кто-либо об этом Ральфе? Это должен быть наемник, одиночка.

— Нет, что вы, милорд. Этот Ральф никому не нужен, токо матери своей. Дак она померла…

— Я понял, благодарю. Ты исполнил свой долг. — И не тратя больше время на какого-то там человека, паладин ушел. Ворон чуть с досады не завыл: ну кто так спрашивает? Кто так допрашивает и вызнает? Надо же аккуратно, втереться в доверие, может, даже заплатить. А этот рубит с плеча!

Но возмущение его было на втором месте, на первом же — страх. Нет, Ворон не боялся — он опасался. Орден знает о нем. Не все, но многое. Они знают, что по следу Ральфа идет наемник. К счастью, его имя и внешность паладинам неизвестна, но это может быть делом времени, да и сейчас у них достаточно примет. Он путешествует один, наемник, еще и расспрашивает про Ральфа. Ведь только счастливая случайность развела Ворона с паладином. Ему повезло, и не стоило играть с Судьбой. Поэтому оборотень принялся обдумывать, как скрыться в толпе. Ему нельзя больше путешествовать одному, так он привлекает внимание. Орден настороже, и одинокий наемник будет выглядеть подозрительно. Таких, к слову, совсем немного — товарищи Ворона и Барста предпочитают командную работу, а одиночками скитаются либо слишком независимые, либо слишком умные, мастера своего дела.

Решив оставить на потом вопрос о своей маскировке, Ворон вновь собрался выйти и поболтать со старьевщиком — хоть это был и риск, но оставалась вероятность, что торговец наврал паладину, и тогда наемник пойдет по ложному следу. А уж задобрить хозяина лавки и уговорить не выдавать Ордену — после пренебрежения со стороны его представителя — будем легким делом.

Однако не успел Ворон выйти, как дверь вновь скрипнула, и оборотень вернулся на своей место, мысленно насвистывая и гадая, почему всякое старье стало таким популярным.

— Доброго дня, господин, что вам надо? — льстиво спросил старьевщик у вошедшего.

Последнего Ворон не видел, но голос его прозвучал слишком обычно, чтобы было что запоминать. Мужчина средних лет — и только.

— Мне нужны сведения.

Судя по звуку, на прилавок легла монета. Вот так намного лучше.

— Это мы всегда рады, господин, — еще более льстиво произнес старьевщик. — Но я обычный торговец старыми вещами…

— Ты знаешь, где может быть этот человек?

Тишина. На прилавок легло еще несколько монет.

— А, да, это Ральф. Ральф Эртон, сынок моей соседки, та померла уж лет десять как…

Ворон аж встрепенулся, не смея поверить в то, что слышал. Эта шутка Забытых Богов? Или как еще объяснить, что здесь и сейчас в одной точке мира собрались трое мужчин, ищущих Ральфа Эртона?! Такое возможно?!

— Жаль его мать, — безлико отозвался мужчина. — Не подскажите, где его теперь можно найти. Я задолжал ему крупную сумму и хотел бы отдать. Видите ли, я всегда плачу по долгам. — На прилавок легло еще несколько монет.

— Да, я понимаю, — в голосе старьевщика сквозила жадность. — Конечно, я понимаю, господин. Ральф уехал в Фелин'Сен, а оттуда собирался податься в Рестанию.

— Правда? — холодно поинтересовался мужчина, и Ворон вдруг непроизвольно вздрогнул. Словно смерть прошлась за спиной.

Это почувствовал и старьевщик, потому что вдруг залепетал:

— Господин, это недоразумение. П-поверьте. Ральф, он… Он бежал, да. У него проблемы, но ведь вы не сердитесь на меня за этот обман? Ральф попросил немного солгать, ради блага. Поверьте.

Резкая перемена в поведении старьевщика была лучшим доказательством того, что этот самый обычный мужчина вовсе не тот, кем кажется. Сильно рискуя, Ворон все же выглянул из-за шкафа, чтобы посмотреть на пришедшего — и едва не присвистнул. Это был тот мужчина из леса, который чуть не сжег его! Тот самый, который имел в подружках женщину с кулоном в форме звезды и колдуна с таким же амулетом, только в виде слезы. Так за несчастным Ральфом охотится не только Орден, но и сборище колдунов? Вот же Ворон попал!

Наемник юркнул обратно, прикидывая в уме, какие у него шансы с такими соперниками. Паладины знают о нем, но не знают его имени и как он выглядит. А колдуны — по крайней мере, один — видели его, но, похоже, не в курсе, что он им соперник в охоте за Ральфом. А дело принимает серьезный оборот!

Пока Ворон размышлял о своей нелегкой судьбе, старьевщик продолжал лепетать извинения и наконец произнес то, что от него так ждали оборотень и колдун:

— Ральф уехал в Феранию. Клянусь Забытыми Богами, это правда! У него там тетка, кузина его покойной матери…

— Имя, — от угрозы в голосе колдуна даже у Ворона волосы стали дыбом. Да что это за человек такой?

— Луиза Нерон, ее муж — кузнец в столице Ферании… Господин… Госп…

Раздался хрип, и Ворон перестал дышать, потому что от холода у него занемели пальцы, а по спине пробежал ручеек пота. Смерть его не пугала, как и убийцы, ее приносящие, но этот колдун производил странное впечатление. К тому же Ворон помнил то алое пламя в лесу, которое чуть не убило его. В маленькой забитой вещами лавке он вспыхнет, как сухой лист.

Время тянулось вечность. Колдун молчал, и оборотень слышал лишь предсмертные хрипы старьевщика. Когда тот затих, на лавку опустилась мрачная тишина. Ворон перестал дышать, моля Забытых Богов, чтобы и в этот раз ему повезло. Колдун продолжал молчать и не двигаться. Почему-то Ворон был уверен, что он осматривает лавку…

Секунда, две, три…

Невозможно…

Дверь скрипнула, и раздались другие шаги — в лавку зашел кто-то еще. На мгновение Ворону почудилось, что сейчас вошедшего убьют, но тут она — а эта была женщина — заговорила:

— Опять у тебя одни трупы, Абэзис.

— Замолчи, Нэй'са, за нами могут следить.

Женщина тут же настороженно поинтересовалась:

— Ты что-то заметил? Нам нельзя вновь напортачить. Ша'инис будет недоволен. И твоя ша'анис — тоже.

— Нет, — спустя вечность ответил колдун и направился к выходу. — Показалось.

Женщина ничего не ответила, и вместе они покинули лавку.

Ворон медленно сполз на пол, вытирая испарину со лба — да что творится?!