Белая кость

19

Только на вторую неделю своего отпуска он пришел на конюшню. Головокружения исчезли, как не было. Значит, выздоровел, и пришла пора восстанавливать силу, которую сожрал тиф. Теперь можно оседлать своего киргизца. А до этого он обходил скотный двор стороной — зачем себя расстраивать.

Дмитрий обнял старого, хромоногого от рождения конюха Архипа, который извелся, ожидая, когда же наконец барин пожалует. Неужто не захочет навестить своего верного друга, который никому не дает сесть на себя? Держат-то его только потому, что знают: Акбар ждет своего хозяина. Много коней было продано и просто передано на службу армии, но на киргизца никто не покушался. Это было сродни суеверию — пока конь здесь, ничего с Димой не случится.

Вместе они прошли к стойлу, где стоял Акбар. Конь как будто понял, что наконец-то пришел его час. Вернулся любимый хозяин. Он уже ожидал Дмитрия, просунув широкие ноздри между прутьев решетки. Когда Бекешев приблизился, конь заржал.

— А ко мне всегда жопой встает, когда я подхожу, — умиленно сказал Архип. — А вас сразу признал… Рад-то, рад-то как!..

Дмитрий погладил коня, прижался к его морде лицом, и они постояли в обнимку. Бекешев откинул щеколду и зашел внутрь. Когда снова стал гладить его, Акбар мягко взял руку хозяина зубами.

Архип напрягся. Характер коня он знал — укусит как нечего делать. Но все обошлось.

— Заседлай сегодня, — повернулся к конюху Бекешев. — А завтра уже я.

Он с заметным усилием оседлал Акбара. Архип только головой покачал — раньше-то Дмитрий Платоныч, отталкиваясь от земли, взлетал на коня и стремян не касался. Вот он, тиф… Ну да ничего — оклемается барин. Вон как в седле-то держится, как будто родился в нем. О! Пошел, пошел…

Бекешев легкой рысью повел коня. Когда проезжал мимо парадного крыльца, увидел бегающего по траве под присмотром Машеньки племянника. Дмитрий невольно перевел взгляд с пацана на его «гувернантку». Похорошела. Замужество пошло ей на пользу. Возникло желание — почему бы и нет? Машенька будет не первой замужней женщиной в его жизни. Ее мужа он видел случайно пару раз.

Не друг, не приятель — никто. И Бекешев начал осаду.

— Как семейная жизнь, Машенька? Тебе на пользу пошла. Ты прямо цветешь…

— Скажете тоже, барин. Да нет у меня никакой семейной жизни. Михаила-то в армию забрали. Уж больше года… Какая уж тут семья.

— Родила? — он сразу решил, что не будет спать с женой фронтовика. Это исключено! Когда поедет в город навестить учителя, найдет себе женщину.

— Не успела. Теперь уж не знаю, когда и рожу. Так все годы и выйдут…

— Не реви заранее. Вернется твой Михаил живой и здоровый. Еще увидишь мужа и успеешь кучу детей нарожать.

Он повернулся к племянику, который стоял неподалеку и настороженно смотрел на дядю.

— Дима! Хочешь прокатиться?

— Ой! Что вы, Дмитрий Платоныч, это ж Акбар!.. Пытался тут как-то раз один прыткий сесть на него, так еще как кости не переломал, когда Акбар его с себя скинул. Да и сами-то вы еще не оправились! — запричитала Машенька.

— Я оправился, Маша, совсем здоров, потому и сел на Акбара, — ответил ей Дмитрий и заметил, как моментально вспыхнули щеки женщины. Он понял, что Машенька вложила в его слова свое понимание и перевела это на себя.

— Так что, Дмитрий, поедем кататься? — он снова повернулся к племяннику.

Четырехлетний пацан стоял, не подозревая, что сейчас дядя определяет его будущий характер. Страшно ему было сесть на вороного коня, который косился на него диким глазом и недовольно фыркал в его сторону. Страшно и заманчиво. Он решал сейчас, убежать или кивнуть согласно. Дядя внимательно смотрел на него.

Маша хотела еще что-то сказать. Но Бекешев предостерегающе выставил руку, и женщина смолчала. Начала понимать, что это не просто предложение поиграть, как это делал всю предыдущую неделю Дмитрий Платоныч, завоевав по-детски безоговорочную любовь племянника. Когда родители уезжали в город, маленький Дима не выказал, как раньше, большого расстройства — ему было весело с дядей.

Мальчик нерешительно кивнул: он хочет покататься. Даже не подозревал, насколько легче стало на душе у старшего Дмитрия, — его племянник не трус по природе своей. Все остальное можно воспитать.

— Подай его мне, — приказал Бекешев Машеньке.

Когда она подняла мальчика, Дмитрий перегнулся и, крепко обхватив его, посадил на спину Акбара. Мальчишка не испугался, как его мама несколько лет назад, но вцепился в гриву коня обеими руками. Бекешев легонько стукнул стременами по крупу жеребца, и Акбар зашагал неторопливо. Дмитрий еще раз пустил в ход стремена, и конь перешел на легкую рысь. Сделав два круга, Дмитрий передал пацана Машеньке.

— Еще хочу, — требовательно сказал мальчик.

— Всё впереди, — пообещал ему дядя. — У тебя, Дима, всё впереди. Я сделаю из тебя мужчину. Ты молодец!

Он пришпорил коня, и Акбар сразу же пошел веселым галопом. Конь как будто ждал команды.

Ночью Бекешев проснулся. Кто-то робко скребся в незапертую дверь. Он выпрыгнул из постели и подошел к двери. Открыл. Машенька стояла в коридоре в одной рубашке.

— Что-то с Димой? — спросил он, сразу догадавшись о причине ее прихода. Не будет ничего. Нельзя…

— Нет, — прошелестела она. — Я к вам, Дмитрий Платоныч. Войти-то можно? Я ж не съем вас.

— Маша, — с усилием выговорил он, чувствуя себя очень неловко, — ты пойми…

Но она только отстранила его и вошла в спальню. Не оглядываясь, прошла к кровати и села на нее. Он поплелся за ней, с каждой секундой все сильнее ощущая желание. Испарялась его решимость остаться порядочным. Просыпался голодный по женскому телу самец…

— Не могу я больше… Мне любить хочется, я не могу без мужика, Дмитрий Платоныч. Я знаю, что вы обо мне думаете… Но я ни с кем, клянусь, ни с кем не была после Михаила. А как вас увидела… Я помру!.. Не гоните меня… любите меня. Я всегда только о вас и думала, даже когда с мужем лежала… Хотите на колени встану? Я что угодно для вас…

А что он мог ответить? Начать читать женщине мораль? Что нехорошо при живом-то муже, который в окопах… Да, нехорошо, грязно, гадко… Но выгнать и нанести смертельную обиду? Сам он никогда бы к ней не постучал… Это она пришла. И если сейчас прогнать ее — значит поступить против природы. Ее природы и своей!.. Бекешев понимал, что хочет найти оправдание неизбежному. Так может, и не надо искать извинений? Надо жить… Он хочет ее!.. Да пошло все к черту!

Схватил Машеньку за плечи, увидел ее расширенные в ожидании глаза, разорвал на ней рубашку и впился в губы женщины, опрокидывая ее на постель… Игру и ласки отложил на потом — сразу овладел ею.