Бешеная кровь

Олег Самсонов

Тот, первый свой разговор с Мишкой Пироговым он помнил только в общих чертах, без деталей. Сказалось похмелье, хотя он его и выгонял при помощи парилки и соленых огурцов. Но суть запомнил хорошо. Намертво. Хотя бы потому, что разговор был такой, какого он еще сутки назад и представить себе не мог.

В по-утреннему пустом зале им на двоих накрыли столик. Когда Олег в сопровождении Гришани вошел в зал, Мишка встал и приветствовал их обоих стоя, после чего отослал своего младшего брата под каким-то предлогом. Потом они под горячее выпили по стопочке, после чего Мишка коротко и очень доходчиво обрисовал ситуацию, в которой оказался Олег. Без работы, без перспектив, без родни, которая могла бы ему помочь, без друзей, отвернувшихся от него. Вообще, без всего, что можно было бы оценить как не то чтобы радужные перспективы, но хотя бы приемлемые. Максимум, на что он может сейчас рассчитывать, это место грузчика в магазине или охранника на автомобильной стоянке. Нищета, почти неизбежное в такой ситуации пьянство, более или менее быстрое опускание на дно и легко прогнозируемый итог, о котором даже говорить не хочется.

Но он, Мишка Пирогов, готов помочь своему старому знакомому, имеющему опыт работы в ОМОНе, и, как он лично считает, герою войны, несколько месяцев оттрубившему в плену "у чичиков", не сломавшемуся там и сбежавшему. Ему нужны такие люди, прошедшие огонь и воду. И он предлагает ему работать вместе. И тогда Олег выдвинул свое главное и единственное на тот момент условие. Никогда, ни при каких обстоятельствах он не пойдет против своих, пусть теперь даже бывших своих парней, с которыми вместе тянул милицейскую лямку. Мишка легко на это согласился, и они ударили по рукам. Олег рассудил, что рано или поздно к кому-то прибиваться все равно придется. Пирогова он, по крайней мере, давно знает, а, после того как накануне его обманом заставили написать рапорт, его отношение к своим бывшим сослуживцам здорово изменилось. К Кастерину точно. Интересно: чье поручение он выполнял, встречаясь с Олегом, кормя и поя его за свой или чей-то иной счет?

За успех переговоров они с Мишкой еще выпили, и тот сказал, что поначалу у него для Олега есть не очень сложное, но ответственное дело, и их отношения во многом будут строиться на том, как ему удастся с этим делом справиться. Впрочем, сам он в его успехе не сомневается. И рассказал о произошедшем нападении на бензозаправку. Задача для бывшего милиционера несложная. Найти этих ухарей и сказать об этом лично ему, Мишке. Если он все сделает быстро и качественно, то получит приличную премию, на которую сможет отдохнуть на курорте или, по его выбору, в санатории, подлечиться, поправить здоровье и, вообще, развеяться, отдохнуть от доставшихся ему мытарств. Еще он что-то говорил о том, что вот-де Олег теперь сам может убедиться, что Мишка печется о порядке в области и, чтобы о нем ни говорили, он не беспредельщик и — тоже за порядок и стабильность, без которых ничего не будет, но Олег на эти красивости не обратил внимания. Красивых слов он и без этого немало наслушался, и толку от них, как теперь выясняется, чуть.

Перед уходом Мишка положил на стол несколько ксерокопий с довольно толково выполненными фотороботами и короткими словесными описаниями, скорее всего откорректированными специалистом по составлению ориентировок.

Олег хотя и служил в милиции, но не был оперативником. Опыта подобной деятельности у него не было, так что Мишкино мнение о том, что задание чуть ли не пустячное, он не разделял. А кроме того, и самое главное. Сейчас для него была недоступна обычная система розыска, в которой принимают участие много людей, — от экспертов до постов ДПС, от агентуры до картотек. То есть все то, что включает понятие "розыск" и чем, почти не задумываясь, пользуется любой оперативник. На что он может рассчитывать в полном объеме — это на себя да на призрачную и не совсем понятную помощь, обещанную Мишкой.

Около часа поломав голову, и так и сяк рассмотрев оставленные ему картинки, он решил действовать от простейшего. Свидетели обратили внимание, что один из нападавших говорил с акцентом, скорее всего с кавказским. С этого и нужно начинать. А где проще всего найти кавказца? Правильно, на рынке. Вот Олег и отправился на рынок.

Несмотря на будний день, городской рынок бурлил своей не всегда понятной постороннему человеку жизнью. Торговцы зазывали покупателей к прилавкам, молодые парни-грузчики на своих тележках развозили товар, малоразговорчивые азербайджанцы держались в стороне, наблюдая за действиями нанятых продавцов, покупатели ходили вдоль прилавков, выбирая свой товар, стайка пацанов лет девяти-одиннадцати воровато озиралась, тянуло запахом шашлыка, а из крытого павильона, где торговали мясом, раздавались удары топора мясника.

Олег прошелся вдоль торговых рядов, делая вид, что высматривает товар, заодно поглядывая по сторонам в надежде найти кого-нибудь из знакомых. Он ходил уже с полчаса, за которые ничего не купил, и уже поймал на себе пару враждебно-вопрошавших взглядов. Рынок был небольшой, и каждый человек быстро становился приметным. Спохватившись, он подошел к продавцу шаурмы и купил себе порцию за двадцать рублей. Цена, по местным меркам, довольно внушительная. Можно еще червонец добавить и купить бутылку водки, правда, неизвестно какого происхождения. Многие так, видимо, и рассуждали, потому что очереди за шаурмой не наблюдалось, а с десяток пьяных он уже увидел. Один так вообще полулежал, прислонившись к ограде в непосредственной близости от помойки, и спал, пуская на ворот засаленного свитера густую струйку желтой слюны.

— Самсон? — окликнул его кто-то и хлопнул по плечу.

Олег обернулся. Рядом с ним стоял молодой старший сержант с резиновой дубинкой в руке. Его напарник топтался метрах в двух за ним. Первое желание Олега было послать подальше этого стража порядка, так фамильярно обращающегося к старшему по званию. Но первый порыв пропал сразу же, как только вспомнил, что со вчерашнего дня он человек сугубо гражданский, а с сегодняшнего, вообще, непонятно кто.

— A-а, здорово… — Олег пожал протянутую ладонь. Он забыл, как зовут этого патрульного, если вообще помнил. Валентин или Эдуард. Встречался с ним с год назад на учебе, где принимал зачеты по борьбе у молодых. — Работаешь?

— Тружусь. А ты чего тут?

— Да вот, — Олег продемонстрировал остатки шаурмы в руке. — Перекусываю.

— Да ну. Зря ты эту дрянь ешь. Из чего готовят, неизвестно.

Стоявший за прилавком черноволосый продавец хотел было вступиться за честь и качество своего продукта, но, увидев нетерпеливый взмах дубинки говорившего, счел за лучшее промолчать.

— Да? — с видимой заинтересованностью спросил Олег. Ему пришла идея. Он посмотрел вокруг себя и, преодолевая накатившую волну жадности к еде, бросил недоеденное в картонную коробку, используемую здесь в качестве урны для мусора. — Спасибо, что сказал.

— Пойдем лучше в кафешке перекусим, — предложил старший сержант, заметно ободренный этим демонстративным жестом.

Олег сунул руку в карман и на ощупь проверил состояние своей наличности. Не так много, но на посещение рыночной едальни должно хватить.

— А там как? Нормально? Не хватало еще после этого с толчком породниться.

— Ништяк. Мы там каждый день заправляемся. Пока ничего, все путем.

Втроем они пошли к расположенному неподалеку кафе, около которого мятый, как выработавшая свой ресурс половая тряпка, мужичок мел асфальт, березовым веником сметая в кучу мелкий мусор. Посмотрев на милиционеров, он сделал вид, что посторонился, вильнув тощим задом на манер дворовой собаки.

Старший сержант вошел в кафе первым, поздоровался с кем-то за руку и по-хозяйски велел Олегу и своему напарнику занимать любой столик, а сам скрылся за занавеской. Не прошло и двух минут, как перед Олегом появилась тарелка с горячим пловом, а следом и старший сержант с запотевшей бутылкой минералки в руке, которую он поставил в центр стола. Олег догадался, что в ней не вода, а водка, и отрицательно мотнул головой. Хватит с него и вчерашнего.

— По пятьдесят грамм, — попробовал было настаивать старший сержант, но Олег энергично отказался, соврав, что ему еще с людьми сегодня встречаться.

Он подождал, пока патрульные выпили, и спросил:

— Давно ты тут, на рынке?

— С осени, — ответил его знакомец, уплетая горячий плов. Было похоже, что он вполне доволен своей жизнью.

— И как тут?

— Ништяк. Сначало тяжеловато было, присматривались больше. А теперь порядок. Мы всех знаем, нас все знают.

— Слушай, мне тут найти кое-кого надо. Поможешь?

— Нету базара, — ответил заметно оживившийся после водки милиционер.

Олег выложил перед ним ксерокопии.

— А этот, кажись, на Сеню Волка смахивает. А, Вень? — спросил второй, впервые за все это время раскрывший рот.

Так, его знакомца Вениамином зовут.

— Есть что-то… Но только грохнули его. Я сегодня сводку смотрел, — задумчиво проговорил старший сержант. — А чего он натворил?

— Да так, есть подозрение, — уклончиво ответил Олег. — А кто он такой, Сеня этот?

— Так, крутого из себя строил. Пальцы веером, сопли пузырями.

— С кем он кантовался?

— Так с Котей же Конопатым. Их вместе и порешили… Слушай, так это же они оба у тебя! — Милиционер вопросительно посмотрел на Олега, подвинул своему напарнику два листка, себе оставив третий.

— А этот? — проигнорировав вопрос, Олег пальцем ткнул в оставленный в стороне фоторобот.

— Да черт его знает! Слушай, а по сводке они вроде как друг друга, по пьяни. Выходит нет, а?

— Пока не знаю.

Мимо них прошел давешний мятый мужичок с тарелкой в руках. Стараясь не трясти своими пыльными штанами, он обогнул стул Олега, поставил тарелку на соседний столик и спросил, обращаясь сразу ко всем троим:

— Можно горчичку взять, граждане начальники?

— Бери, — разрешил Олег, а когда мужичок протянул руку через его плечо, почувствовал исходившую от него сложную смесь пота, прогорклого жира и мочи.

— Ты чего к людям пристаешь?! — налетел на него кто-то в белой поварской куртке. — Иди отсюда. Там, сзади, ешь.

— Все нормально, Беслан, — сытым тоном хорошо отдыхающего и уверенного в себе барина остановил его старший сержант. — Присядешь с нами?

— Какой посидишь? А кто работать будет? Кто для гостей будет стараться? Некогда мне сидеть, дорогие гости. А вы кушайте, отдыхайте. Еще что-то желаете?

Олег взглянул на говорившего и успел заметить, как тот смотрит на разложенные на столе бумаги. Потом тот быстро отвел взгляд в сторону и отошел от них.

— Хозяин, — пояснил старший сержант, разливая остатки водки. — Тут к нему цеплялись всякие. Местные крутые вроде того же Семки. Ну мы их, понятно, шуганули. Теперь в друзья лезет.

Олег подумал, что узнал сегодня больше, чем то, на что мог рассчитывать. Плов был доеден, водка выпита, и он спросил:

— Сколько с меня?

— Да брось ты, Самсон. Все за счет заведения. Я же говорю, что Беслан нам как бы должен. Не хочет с нас деньги брать, понимаешь?

— Ладно.

Олег не стал настаивать. Не берет и не берет. Он не ребенок и прекрасно понимает, что это означает. На официальном языке это называется взятка в завуалированной форме. Но сейчас ему на это наплевать. Он уже не служит, и бороться за чистоту рядов ему уже вроде бы и ни к чему.

— Ну, ребята, спасибо вам. Накормили, подсобили немножко.

— Тогда еще с тебя причитается, — хохотнул Веня, расслабленный едой и выпивкой. — А, Самсон?

Сержанту определенно нравилось называть его так — Самсоном, что раньше позволяли себе делать немногие близкие друзья и приятели. Сейчас бы врезать ему, чтобы на задницу сел. Сказать, что свой стакан может получить с Миши Пирога, на которого сейчас поработал. Да ладно, пусть жизни радуется, обирает помаленьку рыночный люд. Может, и пригодится еще.

На пороге кафе они распрощались друзьями. Олег вдруг вспомнил, что забыл взять сигарет, а милиционеры пошли в сторону ворот, где слышался какой-то шум вокруг грузовика.

Купив сигарет, Олег взглядом окинул столики. Ему показалось, что доедавший в углу свой плов мужичок ему подмигнул. Показалось?

Неторопливо выйдя на улицу, Олег закурил и свернул за угол. Прошелся вдоль рядов с овощами, стараясь не выпускать из виду вход в кафе. Прошло пять минут, десять, а мужичка все не было видно. Подавился он там, что ли? А может, и вправду только показалось и не давал он ему никакого знака?

Олег сделал уже большую дугу по рынку и даже купил килограмм яблок, когда увидел в соседнем ряду знакомое лицо. Каким-то образом мужичку удалось выйти из кафешки незаметно, и теперь он, кажется, сам следил за Олегом. Ну значит, так тому и быть.

Выйдя из торговых рядов, он пошел на выход. Мимо торгующих семечками и сигаретами старушек, мимо цветочниц и немолодых мужиков, разложивших на коробках и расстеленных прямо на земле газетах кучки гвоздей, шурупов и разномастных инструментов. Подходя к павильону, торговавшему продуктами, а в основном спиртным, он поглядел в витринное стекло и увидел знакомую унылую фигуру, шедшую за ним метрах в десяти. Хорошо, не отстает. Старательный попался.

Пройдя продуктовый павильон, Олег нырнул в щель между ним и палаткой, торговавшей мороженым. Мужичок повернул следом, и Олег, преодолевая брезгливость, схватил его за замызганный свитер и рывком втащил за павильон.

— Ну? — с угрозой проговорил он. — Рассказывай.

— Чего? — испугался мужичок. Воняло от него знатно. Не мылся, должно быть, несколько недель. Да и ночевал не на шелковых простынях. — Ты чего? Отпусти.

— Чего за мной топаешь?

— За кем я топаю? Ни за кем я не топаю. Я вот отлить иду. По нужде. Понял?

— А если я тебе сейчас в рожу дам? — Олег продемонстрировал ему внушительных размеров кулак. — Как думаешь, опознает тебя кто-нибудь после этого?

— За что в рожу-то? За что? Чего я сделал, а? Я отлить хочу.

— Ну как хочешь. А я ведь было собрался с тобой по-хорошему говорить.

— Стой, стой! — засуетился мужичок, поднимая к лицу грязные руки, которыми он вряд ли смог бы защититься от удара, и одновременно делая попытку освободить ворот своего свитера, для чего исполнял почти змеиные движения. — Я скажу, скажу тебе. Только ты это… Не надо меня.

— Говори, — согласился Олег. Бить этого хлюпика, потерявшего все здоровье на водке, ему совсем не хотелось.

— Там ты… Ну, в кафе. Фотки показывал, так?

— И что?

— Там это. Знакомые, кажись, личности.

— Кто?

— Ну… Так это. Поправиться бы мне маленько.

Свободной рукой Олег достал из кармана десятку.

— Говори.

— Только ты уж никому. Уговорились? Иначе мне никакого резона нету, сам понимаешь.

— Не бойся.

— Ага. Лады. Сеня это, похоже.

— А с ним Котя Конопатый. Это я и без тебя знаю.

Мужичок зачарованным взглядом проводил исчезнувшую в кармане Олега купюру. По-видимому, на ее счет у него уже имелись вполне конкретные планы. Олег отпустил нечистый ворот и спросил без особой надежды на толковый ответ, в душе уже готовый расстаться и с мужичком, и с десяткой, за которую тот будет бороться всеми силами, даже путем неправды и невнятных обещаний.

— Скажи мне лучше, кто с ними мог быть третьим. Кавказец. Молодой. Лет так на двадцать пять. Тогда получишь на поправку здоровья. Даже на пансионат с видом на море, — мрачно пошутил он, не делая попытки улыбнуться, отчего его шутка никак не стала веселей.

С мужичком что-то случилось. Он забегал глазами, съежился и плотно сжал губы, как будто силой лицевых мышц старался удержать готовые вылететь слова. Он был в том состоянии, когда, как говорится, и хочется и колется. Олег рассчитанным медленным движением достал одну купюру, а за ней вторую. Теперь перед мужичком был маленький радужный веер из двух бумажек. Он жалостливо посмотрел на них, поднял взгляд на Олега и выпалил:

— Тыща!

— Чего?

— Штуку хочу, — пояснил мужичок, глядя на него истовым взглядом. Такой, наверное, взгляд должен был быть у христианских мучеников, которых язычники при помощи огня и клещей заставляли отречься от истинной веры.

— Ты опупел, мужик? Какую тебе штуку? — спросил пораженный Олег. Таких денег у него просто не было. Да и были бы, вряд ли дал.

— Иначе никак, — затряс головой мужичок. — Мне уходить надо будет, схорониться на время, а без денег я куда? Сам посуди.

— От кого хорониться-то?

— От них. Не. Штука — не меньше.

Видно было, что он зациклился на этой штуке. При помощи кулака и угроз из него, конечно, можно было выбить слова правды, но делать этого не хотелось. Такого не то что бить — его ткни посильнее, и он развалится. Да и, рассудил Олег, в конце концов если сведения того стоят, деньги всегда можно будет снять с Пирога. Ему нужно — вот пускай и раскошеливается.

— Ладно. По поводу штуки я понял. Но сейчас я тебе могу дать сто. И проверю твои слова. Если ты мне сказал правду, то завтра в это же время я тебе отдам остальное. Если нет, то эту сотню я у тебя из глотки вместе с кишками выну. Ну? Говори!

— А не кинешь?

— Я тебе не кидала дешевый. Главное, чтобы ты чего не напутал за такие деньги.

— Все скажу как есть. Мне путать нечего. Голова еще варит. Только — уговор.

— Да сказал же уже, — раздраженно проговорил Олег. Ему этот торг начинал надоедать.

— Короче, так. На днях я видел, что Сенька Волк и дружок его… Ну тот, на картинке который.

— Котя.

— Ну да. Встречались они с одним парнем, чеченом.

— С каким парнем?

— Я же тебе говорю. С чеченом.

— Ну и что?

— А то. До этого они королями расхаживали, у всех на виду. А с ним чтоб поговорить, на задки ушли, где их никто не увидит.

— А ты, значит, увидел.

— Ну!

— А кто он, этот чечен?

— Этого они мне не сказали, — развел руками мужичок.

— Тогда это не то что штуки или там сотни — червонца не стоит.

— Ты погоди, погоди, — заспешил словами мужичок, от которого уплывал его законный заработок. — Я признал же того парня. Он у нашего хозяина племянник. Был он у него до того пару раз.

— А потом? — заинтересовался Олег. Это было уже что-то конкретное.

— Потом все. Потом, ну после этого, больше не появлялся.

— Где он обитает, этот племянник? Как зовут? Фамилия?

— Этого я ничего не знаю. Только говорят, что он у второго брата ихнего работает. Там, недалеко от гаишного поста, ресторан у них.

Олег понял, о чем идет разговор. Знал он это заведение, которое только с большой натяжкой можно было назвать рестораном. Но это детали. Главное, у него был конкретный адрес, по которому можно будет найти тоже довольно конкретного человека.

— Держи, — он протянул сто рублей, которые тут же были распиханы по разным карманам и даже в ширинку. Увидев это, Олег подумал, что теперь после общения с купюрами он всегда будет мыть руки, прежде чем примется за еду. — Завтра я принесу остальное. А ты пока постарайся побольше разузнать про этого племянника. Может быть, на премию еще заработаешь.

Расставшись с осведомителем, Олег подумал, что первое задание Пирога ему удалось выполнить без особого труда и с наименьшими для себя потерями, в том числе материальными. Даже, можно сказать, играючи, да еще и поел на дармовщинку.

Проводив мужичка взглядом, он направился на остановку автобуса, на ходу решая, куда отправиться. Он знал, где находится офис Пирога, но идти туда по понятным причинам не хотелось. Олег не без оснований полагал, что за гостиницей ведется если не постоянное, то по меньшей мере периодическое наблюдение. А раньше времени публично демонстрировать свои с Пирогом отношения желания не было.

Поэтому он решил отправиться в клуб, к Гришане. В конце концов, именно там они говорили с Пирогом. Да и шансов хорошо пообедать там куда как больше, чем в офисе.

Задумавшись, он забыл про билет и про то, что у него больше нет права на бесплатный проезд. Поэтому не успел он проехать и одной остановки, как женщина-контролер попросила его предъявить билет и он вынужден был заплатить штраф да еще и купить билетную книжечку. Контролерша попалась въедливая и не отошла от него, пока он не прокомпостировал билет.

Гришаню он нашел больным. Он передвигался по клубу со скоростью сонной мухи и делал при этом страдальческое лицо. При виде Олега он несколько оживился.

— Как мы с тобой вчера, а? — спросил он, не то желая похвалиться, не то жалуясь.

— Перебрали малость, — согласился Олег. — А где Мишка?

— Не знаю. У себя, наверное. Позвони, если хочешь, — Гришаня протянул ему трубку радиотелефона. — Только он не любит, когда по пустякам звонят.

— Я учту, — резче, чем хотелось бы, сказал Олег. Вот, теперь ему уже и недоумки замечания делают. Впрочем, на Гришаню было грех обижаться. В нем совершенно не было злости, и предупредил он от чистого сердца.

С Мишкой его соединили не сразу. Молодой мужской голос долго пытал, кто звонит и по какому поводу, своим голосом и повадками давая понять, что звонивший мелочь, сявка, которой не по чину разговаривать с таким важным и занятым человеком, как Пирогов, так что лучше все выложить ему, и уж тогда тот, как опытный секретарь-царедворец, найдет время и повод сообщить о звонке. В конце концов Олег не выдержал и сказал, что он в клубе у Гришани и если Мишке будет нужно, то в ближайшие полчаса он может найти его здесь.