Бешеная кровь

Пирог

С самого утра у него начался какой-то сумасшедший день. Сначала его разбудил рев сигнализации под окном. Проснувшись, он ждал, что хозяин разбушевавшегося авто выключит наконец свою сирену. Прошла минута, две, пять, а сигнализация все орала. Поняв, что заснуть больше не удастся, Пирог вскочил с кровати и подошел к окну, решив выяснить, что за дурак разбудил его, да и весь дом тоже. Может, стоит направить к нему пару ребят, чтобы объяснили лоху, что около этого дома машины не воруют и вообще не надо ставить на тачку пароходную сирену, здесь не Тихий океан и по ночам слышно даже шаги прохожих, а не то что сигнализацию.

Орал и мигал всеми фарами и габаритами незнакомый красный «москвич». И не было никаких признаков того, что он скоро заткнется. С минуту посмотрев на него из-за занавески, Мишка решил не ввязываться. Может, какой-нибудь хитрован решил выманить его и подловить на этом деле. Вместо этого он по телефону велел невыспавшемуся телохранителю, жившему в доме напротив, присмотреться к «москвичу» и его хозяину, а сам пошел в ванну смывать под душем остатки сна.

Когда он вышел, облачившись в толстый махровый халат, пронзительный ор за окном прекратился, зато, не переставая, звонил телефон. Он схватил трубку и услышал довольный голос телохранителя, который на этот раз вполне бодро доложил, что дело сделано и с хозяином гнусной тачки проведена разъяснительная беседа. Пирог подумал, что этим звонком, на первый взгляд вполне объяснимым и правильным, зарвавшийся парнишка решил совершить свою маленькую месть. Ну он ему покажет! И велел телохранителю собираться, чтобы через полчаса выезжать.

Не торопясь, выпил кофе, оделся, посмотрел по телевизору новости и в итоге вышел из квартиры с опозданием минут на десять. Примеченного им нарушителя тишины видно не было. Похоже, разъяснительная беседа была очень убедительной. Но спрашивать по этому поводу не стал, а буркнул, чтобы ехали к спорткомплексу. В последнее время ему реже, чем хотелось, удавалось вырваться в тренажерный зал, бывший некогда его любимым местом. Это была одна из первых точек, которой он сделал крышу. Тут регулярно качались многие из его пацанов и сам он любил попотеть на станках, со стороны похожих на абстрактные скульптуры обдолбанного авангардиста.

Но зал, в последние годы открывавшийся ранним утром специально для того, чтобы люди могли сюда попасть до работы, поднабраться сил и оставить в кассе немножко денег, оказался закрытым. Это был неприятный сюрприз. Пришлось потратить полчаса, чтобы узнать, что зал не работает уже третий день из-за того, что нагрянувшая на него проверка налоговой инспекции обнаружила какие-то нарушения и до их устранения приостановила деятельность. Пирог рассвирепел. Это что еще за мура? И почему он узнает об этом в последнюю очередь? Он Миша Пирог или шавка последняя?!

Пришлось ехать за город, на дачу к директрисе небольшого ТОО, за которым числился тренажерный зал. Телефона на даче не было, ее мобильный не отвечал, и он вынужден к ней тащиться, хотя та сама должна была отзвонить сразу же после того, как заперла зал на ключ. Или даже раньше.

Дачка была так себе — небольшой двухэтажный домишко из бруса и легкий металлический гараж, окруженные щелястым забором в человеческий рост. Борька-телохранитель минут десять молотил руками и ногами в ворота, пока всклокоченная и перепуганная хозяйка в наспех надетом линялом спортивном костюме открыла калитку. Увидев Пирога, не слишком хорошо изобразила радостное удивление, но в дом приглашать не спешила. Мужа у нее не было, детей тоже, значит, любовник. Но Мишке было наплевать на ее постельные дела, и он без спросу и приглашения первым прошел по дощатой дорожке и поднялся на крыльцо. Хозяйка испуганно семенила следом, шлепая по доскам каблуками стоптанных туфель и на ходу поправляя растрепанную прическу.

Все оказалось просто как правда. В зал повадилось ходить налоговое начальство, желавшее, по понятным причинам, получать порцию здоровья бесплатно. Бизнес на спорте далеко не процветал, и директриса полезла в бутылку — и вот итог. К тому же, как решил Пирог, находившаяся в последней поре женского цветения дамочка решила воспользоваться нежданными каникулами и завалилась на дачку с мужичком, который удовлетворяет ее тут вторые сутки напролет, и она совсем потеряла голову.

Обругав ее, наказал зал открыть сегодня же, а впредь с начальством не ссориться. На прощанье пообещал подкинуть ей хороших клиентов, подумав, что кое-кому из бизнесменов совсем не помешает сбросить лишний жирок и подкачать мышцы. Это в конце концов всем пойдет только на пользу.

Возвращаясь в город, они увидели жуткую аварию. Подержанный «опель» влетел под кузов грузовика с бетонными плитами и тот, очевидно, протащил легковушку за собой, а точнее, под собой, десятка два метров. Грузовику, понятное дело, почти ничего, а «опель», марка которого угадывалась только по эмблеме фирмы на покореженном багажнике, превратился в груду железа, из которого на асфальт натекла небольшая лужица крови. Неприятное зрелище, и потому совершенно непонятно, для чего вокруг трутся несколько мужиков и что они собираются делать или хотя бы желают увидеть. У самого Пирога такие картины никакого интереса не вызывали. Только отвращение. А тут еще Борька заныл, что надо бы пройти техосмотр, что-то тормоза ему в последнее время не нравятся, да и резину пора бы поменять. Пришлось спустить на него полкана в том смысле, что о своих проблемах нужно думать заранее, а не тогда, когда увидишь вот такую подсказку на дороге.

А в довершение ко всему по приезде в клуб, где он собирался позавтракать, узнал, что вчера поздно вечером, а точнее говоря, уже ночью, двое каких-то залетных, не знакомых со здешними раскладами, устроили тут мордобой с битьем посуды и крушением мебели. Ребята их, конечно, скрутили и деньги за ущерб вытрясли, и даже сверх того, но отдых для клиентов был испорчен и многие ушли, так что в сумме выручка оказалась меньше обычной. Это, конечно, пустяк, не заслуживающая внимания мелочь, но за это утро набралось достаточно отрицательных эмоций для того, чтобы на весь день испортить настроение.

Он заканчивал свой завтрак, когда у него в кармане противно затренькал мобильник. Ну что за омерзительный звук! Он с неохотой поднес его к уху, чувствуя накатывающую на него сонливость, — недосып уже давал себя знать. Звонил Колька Шур из Москвы. Может, хоть у этого хорошие новости.

— Слушай, Миш, — с блатной растяжечкой в голосе сказал Шур, когда они закончили с приветствиями. — Я все жду тут твоего человека.

— И что?

— Да так и нету его. Сечешь фишку?

Пирог хотел грубо оборвать его, но сдержался. В конце концов, Шур поступил правильно, известив об отсутствии Самсона после окончания контрольного времени. Все бы так делали. Но само по себе известие приятным не было, если не сказать больше. Однако и паниковать пока что не стоит.

— Задержался, наверное, где-то. Или случилось чего по дороге. Я сегодня сам такую аварию видел — мама дорогая! Короче, надо ждать. Но повнимательнее там. Понял?

— Усек.

— Вот и хорошо. А как объявится — отзвони.

— Сделаю. Ну пока.

— Будь здоров.

Неужели Самсон фортель какой выкинул? День сегодня такой гадостный, что можно ждать любой подлянки. Эх, и дернуло же его с ментом связаться! Пусть даже бывшим. Ну да ладно, впредь урок будет. Да и Самсон, в конце концов, не так много и знает. Можно сказать, почти ничего. Может, запил? В последние сутки он нехило квасил. Это же лошадиное здоровье нужно иметь, чтобы после двух почти суток беспросыпного пьянства с катушек не слететь. Зря, зря он его одного отпустил. Если Самсон на электричке поехал, то его просто грабануть могли. Сейчас много ухарей развелось, которые за червонец да за копеечные часы голову проломят. Или — и это будет почти смешно — его могла ментовская поездная бригада прищучить. И сидит сейчас Олежка в кутузке, вспоминая счастливые денечки, когда он сам был ментом и других по кутузкам распихивал. Наука ему будет. Или все же продал он его?

Эти мысли возвращались к нему весь день, как бегающая по манежу цирковая лошадь. Раз пять он был готов дать команду парням, чтобы они вышли на своего человека в линейном отделении милиции, пробили больницы и морги, прошерстили поездных шкетов, катал и майданщиков, но каждый раз себя одергивал, говоря, что нужно подождать хотя бы до вечера, а один раз поймал себя на том, что смотрит на телефонный аппарат перед собой и мысленно набирает номер Шура.

Чтобы отвлечься и дать выход паскудному настроению, он в сопровождении четверых бойцов поехал по точкам — рынок, два обменных пункта, открытых от имени разных банков, магазин автозапчастей, два продовольственных магазина, видеопрокат, универмаг — и везде производил впечатление сорвавшегося с цепи урагана, крушащего все на своем пути. Одного директора, оказавшегося на рабочем месте пьяным, выгнал тут же, дав ему на сдачу дел три часа и пригрозив взыскать с него убытки, понесенные магазином по его вине за все время работы. Девчонку в обменнике напугал до икоты, после того как она не могла ему толково что-то объяснить с декларированием валюты на таможне. Видеопрокат, приносивший в последнее время одни убытки, велел либо закрыть, либо срочно продать к чертовой матери, если, конечно, такой дурак найдется. Впрочем, вернувшись в машину и немного успокоившись, решил, что найдет кого-нибудь из местных коммерсантов. Вряд ли кто из них решится отказаться от сделки, которую он сам предложит.

Денек получался бурным, и он порядком устал из-за многочисленных, им же организованных разборок, пропустив время обеда. Вернувшись к себе в офис, он, сняв верхнюю одежду, отправился в ресторан, где за едой несколько расслабился и отошел от охватившей его злой активности. Его даже в сон потянуло, и, чтобы отогнать сонливость, он выпил большую чашку крепкого кофе.

Здесь же, в ресторане, он переговорил с бригадиром окраинной команды Ваней Полковником. Тот в последнее время взбрыкивал, демонстрировал свою независимость, хотя прижать его — тьфу, раз плюнуть. У Вани было больше гонора, чем ума. Ну не может человек сам, без чужой помощи, глядеть на перспективу. Не понимает, что сам он со всей своей независимостью и фанаберией мелкая шушера, мелочь, которой позволили сколотить группу и дали возможность зарабатывать себе на хлеб с маслом, не выходя за пределы своей территории. И это Пирог постарался ему объяснить, не переходя в разговоре той грани, за которой начинаются обиды. Он говорил, что кровь дорогого стоит и просто так проливать ее нельзя, намекая при этом на его, Полковника, кровь. Что одиночку легко задушить хоть ментам, хоть тем же лаврушникам, которых в городе с каждым годом все больше. Полковник невнятно отбрехивался, хотя буром переть не решался. Но и голову склонять тоже не спешил. В конце концов у Пирога начало кончаться терпение. Он решил привести последний аргумент, и если Полковник так и будет упорствовать, то и черт с ним. Сдать его ментам со всеми потрохами, пусть наберется на зоне ума-разума. А на его место поставить кого-нибудь поумней да посговорчивей. И он сказал, что на территории воинской части, которую расформировали три года назад, а все постройки и коммуникации подверглись разрушительному набегу местных жителей, так что остались одни голые стены да полуобвалившиеся траншеи в местах пролегания медьсодержащих кабелей, его друзья предполагают построить торговую базу со всем комплексом услуг для транзитников. В действительности на первом этапе планировалось немного подремонтировать гаражные боксы и помещение казармы, чтобы можно было устроить теплую стоянку для дальнобойщиков и подобие гостиницы для них, а дальше видно будет, но в такие детали он вдаваться не стал, сказав только, что ему нужна крепкая рука, которая могла бы держать все это хозяйство и следить там за порядком. Полковник может подумать, а нет — желающие найдутся.

И Полковник понял, а точнее, почуял звериным своим чутьем, что это последняя попытка прийти к соглашению. Ему предлагают хороший кусок, а если он и дальше будет выкобениваться, то его спишут, как отслуживший свой срок сапог, потому что Пирог и те, кто за ним стоит, деньгами своими рисковать не собираются. Помявшись для виду, он согласился признать над собой власть Мишки, сказав при этом, что всегда его уважал и для полного взаимопонимания им не хватало только вот такого душевного разговора, но теперь они всё, кореша, не разлей вода, а сам он хоть в огонь и в воду за своего братишку, на него можно положиться, и, вообще, понес всякую чушь. Мишка пожал ему руку и подумал, что Полковник все равно мелочь сипатая и от него рано или поздно придется избавляться. Но не сейчас, с этим и подождать теперь можно.

Оставив Полковника в ресторане, где тот сразу заказал себе целый стол еды, Пирог вернулся к себе в офис, чувствуя, что настроение несколько поднялось. И первое, что он услышал, войдя к себе в кабинет, это противный писк мобильника, забытого им в куртке.

Звонил Шур. Голос его был озабоченным, и от этого у Пирога снова тяжело сделалось на душе.

— Ты где пропал? Звоню тебе целый час.

— Дела были, — уклончиво ответил Пирог, не собираясь ни оправдываться, ни вдаваться в детали. — Что случилось?

— Так и у нас есть к тебе дело, — со всегдашней ухмылкой ответил Шур.

— У кого это «у нас»?

— Да у меня вот с Самсоном. Сидим тут, маракуем, как и что.

Впервые, кажется, за весь день Пирог свободно вздохнул. Теперь он мог признаться самому себе, что исчезновение Самсона его очень беспокоило.

— Говори, — ответил он, садясь в кресло.

И Шур минут пять рассказывал, что нужно сделать для того, чтобы выйти на молодого лаврушника, затаившегося где-то в огромной Москве. Пирог слушал и удивлялся, как это он сам не додумался до такой простой и, как теперь представлялось, примитивно-гениальной комбинации.