Бешеная кровь

Олег Самсонов

Как оказалось, Шур обосновался в Москве в небольшой однокомнатной квартирке, расположенной на третьем этаже двенадцатиэтажной башни в районе Нахимовского проспекта. Если тут и бывали женщины, то только для использования на разложенном диване с не слишком чистым бельем. В квартире царил беспорядок, свидетельствовавший о том, что Шур не отличался любовью к чистоте. Треть площади открытого, без остекления, балкона занимали пустые бутылки, часть которых успела обрасти налетом жирной темной пыли. Пепельницы на кухне и в комнате полны окурков, в углу ванной валялась куча грязного белья, источавшего характерный запах, на стульях развешена одежда, на полу пыль и следы сигаретного пепла, в тарелке на кухонном столе следы утренней яичницы, хотелось верить, что сегодняшней. В общем, это была классическая берлога мужчины-одиночки, не привыкшего заботиться о чистоте и не обращавшего внимания на бардак вокруг себя. Может, это было привычкой, а может, неким атрибутом свободного стиля жизни. По отношению к Кольке Шуру применять понятие «богемный» было как-то невпопад, неуместно — настолько он не соответствовал этому, но чем черт не шутит. Может, в душе он был поэтом. Олег встречал таких парней, которые с виду круче американских горок, а потихоньку, для себя, сочиняют стишки или акварельки рисуют, втайне мечтая посвятить свою жизнь подобной ерунде. Может, и этот тоже — подпольный романтик.

Для ночевки они устроились порознь. Своим диваном Колька делиться не стал, а для Олега притащил из кладовки свернутый в рулон матрас с одеялом и подушкой и комплект постельного белья, как ни странно свежего, в пакете из прачечной. Похоже, матрасом этим пользовались многократно. Наверное, к Шуру частенько наезжали гости, и он, решив не тратиться на мебель, обзавелся вот таким удобством, которое вряд ли располагало к долгому гостеванию.

Шур дважды по телефону разговаривал с Пирогом, и тот дважды велел ждать.

Поужинали жареной картошкой и вареными сосисками, посмотрели по телевизору футбол и легли спать рано, часов в девять. Шур предлагал перекинуться в картишки, но Олег рассудил, что нужно воспользоваться моментом и отдохнуть. Он просто кожей чувствовал, что дело движется к развязке. Не исключено, конечно, что это был просто эффект расшатанных нервов, но он предпочел довериться собственным ощущениям. Тем более что по его нынешним меркам ужин Шура был более чем скромен, и, чтобы заглушить неудовлетворенное чувство голода, он решил обмануть организм сном.

И, как вскоре выяснилось, оказался прав.

Раздавшийся среди ночи звонок разбудил обоих. Шур, сев по-турецки на своем видавшем виде диване, отвечал коротко: «Ага… Понял… Усек… Все сделаю… Прямо сейчас… Лады…» Потом посмотрел на лежавшего, опершись на локоть, Самсона и возбужденно сказал:

— Ну, братишка, дело пошло.

— Что случилось?

— Один из лаврушников выехал в Москву. За ним наши парни присматривают.

— Что делаем?

— А что? Ты отдыхай, а я поеду его встречать.

— По-моему, Пирог сказал нам дейстовать вместе. — Олег лег на спину и посмотрел в потолок, освещенный близко стоявшим уличным фонарем. — Или ты теперь за него решаешь, а?

— А тебе-то что? Или сильно хочется поучаствовать? На премию рассчитываешь?

— Бабки мне, само собой, не помешают, — рассудительно ответил Олег. — Только еще больше мне не хочется от Мишки пулю по старой дружбе получить.

— Ты давно его знаешь? — живо спросил Шур.

— С детства. Так что решай прямо сейчас и, если не берешь меня, звони Пирогу. Мне потом разборы ни к чему. И так проблем хватает.

— Ну а если пострелять придется? Ты как?

— Радости, конечно, мало. Что тут говорить. Но не впервой. Только с моей пукалкой… — не договорив, Олег пожал плечами. Дураку должно быть понятно, что с той самоделкой, что есть у него, в серьезное дело соваться не стоит.

— Ну если ты такой герой… Лады. А ствол я тебе найду. Погнали.

Колька, как подпружиненный, соскочил с кровати и, судя по его дальнейшим действиям, они были отработаны до автоматизма. Быстро оделся, рванувшись в кухню, включил электрический чайник. Следующий рывок — в ванную, где он побрился и почистил зубы. К этому времени чайник уже вскипел, и Шур, вернувшийся на кухню, заварил растворимого кофе, щедро сыпля его в разномастные чашки прямо из банки. Олег, несколько отвыкший от тревожной спешки, успевал за ним с трудом да еще и затеял собирать предоставленное хозяином ложе.

— Брось! — крикнул Шур из ванной. — Потом уберешь. Время!

Олег послушался. Все — как в армии. Если подъем по тревоге, то тут уже не до постели. Но если Шур так спешит, то тогда получается, что Ибрагимов уже в Москве либо на подходе. Или они решили перехватить его по дороге? Нужно было еще улучить момент, чтобы известить Виктора. Как — этого он пока не знал.

Из дому они вышли бодрым шагом спешивших на работу людей. На платной стоянке, расположенной в полукилометре от дома, у Шура оказалась машина — не очень новый БМВ черного цвета.

— Ну как? — с заметным бахвальством спросил Шур, когда они подошли к автомобилю.

— Ничего машинка. Только уж очень приметная.

— Что ты мне предлагаешь? На «запорожце» ездить?

Олег решил не продолжать этот бессмысленный разговор, который ни к чему, кроме взаимного раздражения, привести не может. Все равно другой машины у Шура нет. Ну не такси же теперь брать, в самом деле.

— А что со стволом? — напомнил он.

— Сейчас. Нужно заскочить в одно местечко.

Местечком оказалась стройка неподалеку, куда они проехали дворами. Только позже Олег сообразил, что от дома, где снимал квартиру Шур, до нее было даже ближе, чем до стоянки, так что в случае необходимости тот мог быстро добежать до тайника и взять оружие. Оставив Олега сидеть в машине, Колька нырнул под опущенный шлагбаум и, свернув за забор, исчез из виду. Вернулся минут через пять с заметно отягощенными карманами.

— Держи, — положил он на колени Олега тяжелый сверток, уложенный в полиэтиленовый пакет. Дождался, пока он его распакует и спросил: — Знакома такая штучка?

Олег с удивлением смотрел на пистолет в своих руках. Он ему казался знакомым с детства, с фильмов про войну и фашистов. Рукоятка слегка выгнута вперед, почти круглая, предохранительная скоба вокруг спускового крючка. Только ствол казался толще и тяжелее, чем у тех, из кино, и мушка не круглая, а какая-то угловатая.

— «Парабеллум».

— «Маузер-парабеллум», — поправил Шур. — Классная штука. У одного черта за долги отобрали. Девять миллиметров, магазин на восемь патронов.

— А запасного нет? — поинтересовался Олег, знакомясь с оружием.

— Зачем тебе? Если этих не хватит, то пиши пропало. Это только в кино успевают перезарядить. А тут — чпок-чпок, и уноси ноги.

— Проверить бы, — с сомнением проговорил Олег. Пользоваться непристреленным оружием было опасно.

— Ага! Сейчас в тир поедем, с тренером посоветуемся. Да?

— Ладно, не кипятись. Это я так сказал. А у тебя что?

— У меня попроще.

Шур развернул тряпицу и достал до боли знакомый ПМ. Олег поменялся бы с радостью, но даже заикаться об этом не стал — бесполезно.

Трогая холодный металл пистолета, он понял, что тот хранился не в помещении, во всяком случае, не в отапливаемом помещении. Это была не слишком сильная зацепка для поиска тайника, который к тому же мог быть уже пустым. Да и нужды в том большой не было — искать его. Отметил этот факт — скорее по привычке, автоматически.

— Ну, куда теперь?

— Сейчас узнаем, — ответил Колька, доставая из кармана телефон. — А пушку сунь пока под сиденье. Не ровен час, менты тормознут и обшаривать начнут.

— Если обыщут, то и там найдут.

— Там хоть отбрехаться можно. Да и не полезут без причины. На, оботри и сложи в один пакет. И пугач свой не забудь. Не хватало нам из-за него вляпаться.

Потом он позвонил какому-то Борису, узнал, где он и когда ждать в гости, после чего сразу же перезвонил Пирогу.

— Шмаль на подходе к Москве. Выезжаем навстречу. Постараемся перехватить его около кольцевой.

Что ответил Пирог, Олегу слышно не было, но говорил тот с полминуты, и Шур в ответ только сосредоточенно кивал. Наверное, это были инструкции.

Выехав за пределы Москвы и удачно миновав милицейский пост, они некоторое время ехали по шоссе, потом Шур развернулся обратно и, выбрав место на обочине, остановился так, чтобы и проезжающие машины можно было рассмотреть и без промедления вклиниться в набирающий с каждой минутой силу автомобильный поток.

Ждать пришлось с полчаса, когда снова зазвонил телефон.

— Да! — крикнул в микрофон начавший заметно нервничать Шур, до этого мучивший радиоприемник, прыгая с одной станции на другую. — Я, Боря, я! Ты где? Мы ждем тебя. Скоро увидимся. Какая у них тачка? Ага! Все понял. Не надо. Я тебе сам ручкой сделаю. Все. Давай.

Закончив разговор, Шур только что лбом не впечатался в ветровое стекло, рассматривая дорогу перед собой и цепляя взглядом каждую машину.

— Что ищем? — спросил слегка уязвленный Олег — напарник мог бы это сообщить и без подсказки.

— «Фольксваген». Темный. За ним метрах в тридцати Шмаль на «семехе».

Олег первым увидел тот «фольксваген». На самом деле ему просто повезло — свет фар встречной машины на секунду высветил знакомую эмблему фирмы и хоть и грязный, но читаемый номерной знак с цифровым обозначением его родного района. Но все равно он был доволен — хоть в малости, а утер нос выпендрежистому Шуру, так что тот не будет его заносчиво задирать.

После выкрика: «Вот он!» — Шур вывел свой БМВ на дорогу и пристроился за машиной Ибрагимова. Минуту спустя с ними поравнялись «жигули» седьмой модели с молодым парнем за рулем, лицо которого показалось Олегу смутно знакомым. Шур коротко посмотрел в его сторону и сделал жест а-ля Брежнев на трибуне мавзолея Ленина. Тот улыбнулся в ответ и отстал.

Для квалифицированной слежки в городских условиях у Кольки Шура оказалось маловато навыков и терпения. Олегу то и дело приходилось его сдерживать, слыша в ответ далеко не лестные замечания типа «не учи отца». Но было ясно, что без Олега он быстренько бы засветился, целуя своим передним бампером багажник «фольксвагена».

Когда около метро Ибрагимов вышел из машины, Олег, выскочив за ним, сумел хорошенько его рассмотреть. Разговора, а точнее двух, толком не услышал, но рассмотрел вполне. Лет сорока или чуть меньше, одет хорошо, дорого, держится уверенно, даже солидно, похож больше не на кавказца, а на еврея. Встретив такого на улице, Олег, скорее всего, решил бы именно так. Никаких усов и черных рубашек, непременных атрибутов южан-рыночников, хотя там больше азербайджанцев, чем ингушей. Но и на чеченцев, своих ближайших братьев по крови, на которых Олег имел возможность насмотреться вдоволь, до отрыжки, тоже не очень похож. Не то чтобы совсем другой тип лица, но нечто неуловимое в сочетании с иной манерой одеваться делало его внешне больше семитом, чем кавказцем.

Потом они, меняясь местами с парнем на «семерке», следили за «фольком», координируя свои действия по телефону, пока машина с Ибрагимовым не въехала в большие металлические, явно заводские, ворота с нарисованным на них знаком ограничения скорости в пять километров.

— Ждем, — констатировал Шур, с облегчением откидываясь на сиденье. С непривычки он явно устал от слежки.

— Может, за ним сходить? Посмотреть — как и что?

— Сходи. Только как ты туда попадешь? Через забор сиганешь? Давай! Глядишь — и пристрелят там тебя.

Ничего не говоря, Олег вылез из салона и пошел к большому бетонному козырьку, под которым должна была находиться проходная. Не торопясь, прошел через стеклянные двери и, коротко осмотревшись, направился к висевшему на стене местному телефону, около которого белел листок с четырехзначными телефонами фирм, арендовавших здесь площади. Названия все незнакомые. Чем занимаются, тоже не понять. Наконец он нашел чудную абревиатуру с приставкой «банк». Набрал номер и сказал откликнувшемуся девичьему голосу:

— Я вам звонил некоторое время назад. Хочу ознакомиться с условиями открытия у вас счета. Могу я к вам подняться?

— Да, конечно. Как ваша фамилия? Я сейчас перезвоню на вахту, и вас пропустят.

Все оказалось даже проще, чем он думал. Пройдя через вертушку вахтера, он решил не терять времени на визит в банк и сразу заняться Ибрагимовым. Поплутав с минуту на этаже, он обнаружил дверь во внутренний двор и, выйдя, почти сразу увидел знакомую иномарку, около которой стояли и курили двое мужчин характерной наружности.

От неожиданности он едва не замер столбом, но, справившись с замешательством, прошагал мимо с замкнутым лицом спешащего по делам человека, которому недосуг глазеть на каждого встречного.

Минут через пять интенсивных поисков и осторожных расспросов он нашел то, что искал: второй выезд с территории. И поспешил обратно.

Шур выслушал его доклад со скептической ухмылкой много понимающего в жизни человека.

— Ну ты прямо шпион, Самсон. От тебя не скроешься.

— Так мы будем перекрывать второй выезд? — настойчиво спросил Олег, глядя на него в упор. — Или мне Пирогу надо звонить?

— А ты ябеда, а?

— Короче!

— Да ладно, поехали, — делая вид, что ему все равно, вяло согласился Шур. Как бы он ни хорохорился, а Пирога он боялся, и, надо полагать, не без оснований. В который раз за последний час позвонив Шмалю, он строго сказал, чтобы тот пас эти ворота, а они поедут сечь с другой стороны, добавив, чтобы в случае чего тот сразу дал знать.

Олег испытал чувство мстительного торжества, когда минут сорок спустя, заполненных раздраженными и язвительными репликами Шура, от которых хотелось дать ему по голове, «фольксваген» выехал из тех, вторых, найденных им ворот.

— Едет, курва, — удивленно проговорил Колька. И добавил, обращаясь к Олегу: — Повезло тебе.

— Тебе, я думаю, не меньше. Дай телефон. Я позвоню и скажу, что мы его ведем. Пускай Шмаль к нам двигает.

Ему сейчас было очень важно завладеть трубкой. Момент для этого был самый подходящий. Занятый управлением машиной и пристыженный, Шур не возражал и не потребовал мобильник обратно, когда Олег закончил по нему разговаривать.

Пока Шмаль догонял их, не слишком успешно маневрируя по плохо знакомым ему улицам, вести слежку было сложно. Расстояние пришлось держать предельное, так что пару раз они едва не потеряли «фольксваген» из виду. На их счастье Ибрагимов либо не спешил, либо его водитель осторожничал на столичных дорогах, стараясь не нарушать правил. Если это так, то можно только поаплодировать его аккуратности и предусмотрительности; в иной ситуации лучшей формой спешки является именно неторопливость, потому что даже самый незначительный дорожный инцидент времени отнимет больше, чем можно будет нагнать даже рекордно-скоростной ездой. Издали наблюдая за слишком неторопливым передвижением объекта слежки, Олег подумал, что не исключен вариант попытки Ибрагимова и его людей обнаружить возможный хвост, то есть их. Но говорить этого вслух не стал, Шур и без того заметно тяготился доставшейся ему ролью неразумного и недальновидного исполнителя.

К счастью, ехать пришлось относительно недалеко, и «семерка» Шмаля нагнала их тогда, когда «фольксваген» уже въехал на территорию хладокомбината, о чем сообщала надпись из больших металлических букв над воротами, выкрашенными в буро-красный цвет.

Шур не слишком удачно припарковал машину на дальнем конце стоянки, откуда ворота хоть и просматривались, но в случае необходимости совершать быстрый маневр можно было потерять неоправданно много времени. Олег, щадя его самолюбие, и на этот раз не стал делать замечание. Это была ошибка, которая впоследствии может обойтись довольно дорого.

«Семерка» остановилась рядом, и они устроили короткое совещание, не покидая машин, а только опустив боковые стекла.

— Какие идеи, пацаны? — бодро спросил Шур, беря инициативу в свои руки, но, наученный недавним горьким опытом, не спешил высказываться первым, справедливо опасаясь попасть впросак.

— Может, подождать? — спросил Шмаль. Вид у него был уставший. Ясно, парень всю ночь не спал и теперь ему ничего так не хочется, как покоя и возможности хоть немного вздремнуть.

— Давайте я схожу разведаю, — предложил Олег. — В случае чего звякните мне, и я мигом вернусь. — Он потряс зажатым в руке мобильником.

— Ну сходи, — великодушно разрешил Шур. Вроде как разумный родитель позволяет своему не в меру резвому дитяти немного пошалить под его присмотром, лишь бы тот не капризничал.

Олег кивнул, пропуская насмешку мимо ушей, и добавил:

— Возьму-ка я с собой артиллерию. Мало ли что.

— Конечно. Дело такое, — снова ернически прокомментировал Шур, за его спиной подмигнув мало что понимавшему в их отношениях Шмалю, ухмыльнувшемуся в ответ.

Сунув в карманы оба пистолета — трофейный и выданный в пользование, Олег, взяв в руку мобильный телефон, направился к проходной. Шур со своими подколками и покровительственным тоном начал ему действовать на нервы. Лучшее для него определение — самоуверенный дурак. Не клинический идиот, не недоумок от рождения, а такой вот выращенный тип человека, которому ну просто обязательно нужно сесть на шею другому, унизить, а самому покрасоваться при этом. И ведь не понимает, точнее говоря, не хочет понимать, что немного времени спустя от того, на ком он оттачивает свое остроумие, на ком пытается сорвать свои неудачи, может зависеть его жизнь. Ведь взял же он из тайника оружие. Значит, предполагает возможную стрельбу.

Идя к проходной, Олег, раздраженно сплюнул в сторону. Боже мой! И с такими людьми ему приходится иметь дело! Его всегдашнее не слишком высокое мнение о парнях, ушедших в криминал, сейчас в очередной раз подтвердилось.

Войдя в темноватую проходную, он отошел в сторону и набрал телефон Виктора.

— Мы на хладокомбинате. Сюда заехал один из братьев. К нам прибыла подмога, и мы ждем снаружи.

— Мясо привезли? — оживился Виктор.

— Не видел еще. Сейчас хочу посмотреть.

— Осторожнее там. Они не шутят.

— Да знаю я.

— Нет, не знаешь! Не суйся в пекло. Я буду там минут через тридцать. Обязательно меня дождись! Понял?

— Понял-понял. Все, пока.

Олег сунулся к вахтерше, одетой в синюю форменную телогрейку тетке с пуховым платком на голове и красным от постоянного сквозняка носом, но преодолеть ее оказалось посложнее, чем попасть на некогда режимный завод.

— Куда прешь! — без подготовки заорала она, не то подавая голосовой сигнал, не то из простой и бескорыстной любви к искусству, демонстрируя свои природные данные, по которым должны были скучать лучшие оперные сцены мира.

— Мне к начальству надо.

— Покажь пропуск!

— Да какой пропуск…

— Отойди. Дай людям дорогу!

Судя по ударению на последнем слоге в слове «людям», до вершин мировой культуры у нее еще остались непройденные ступени. Олег посторонился, пропуская группу, состоявшую из трех женщин, которые и не подумали показать вахтерше какой-либо документ. Но апеллировать к этому факту явно не имело смысла. Он решил несколько видоизменить тактику.

— Слушай, кончай, — грубовато сказал он. — Я тут мясо привез, и меня люди ждут. Мне нужно быстренько сдать и ехать обратно, а не с тобой тут лясы точить. Пропускай давай.

— Ты мне здесь не указывай! Где документы?

— В машине, — без напряжения соврал он. — С собой их таскать, что ли?

— Ну вот и ехал бы через ворота. Ладно, иди. Но в последний раз! Знаешь, куда идти?

— Найду! — буркнул Олег, проходя мимо нее. И уже через минуту пожалел, что так самонадеянно отказался от ее услуг по ориентации на местности.

Перед ним была явно немаленькая территория, огороженная кирпичным забором. Справа трехэтажное здание, наверняка административное, а впереди один большой корпус с пандусом, за ним другой, из-за него выглядывал угол третьего. Дальше, вполне возможно, еще несколько. Ближе к забору какие-то хозпостройки, одна из которых, судя по почерневшей кирпичной трубе, котельная. Куда идти и что искать, неясно.

Деловито помахивая рукой с зажатым в ней телефоном, он направился к корпусам, которые, собственно, и должны быть холодильниками. Пройдя первое строение, на стене которого была выведена огромная цифра «1», у пандуса второго он сначала увидел рефрижераторную фуру, а лишь несколько секунд спустя знакомый «фольксваген», за которым громоздилась громада джипа.

Подойдя ближе, он увидел, что разгрузка мяса уже началась и за ней наблюдает стоявший немного в отдалении Ибрагимов, окруженный несколькими людьми.

Эта картина помешала ему своевременно заметить приближавшиеся на большой скорости машины, явно нарушавшие существующий для подобных территорий скоростной режим.