Бешеная кровь

Погоня

Их было четверо. Тех, кто отправился ловить сбежавшего пленника. Старшим был двадцативосьмилетний Сота. Родился он в Гудермесе, в равнинной части Чечни, и потому в детстве горы знал плохо. Можно сказать, почти не знал. Но за последние годы он истоптал тут немало тропинок, месяцами жил на горных базах, участвовал почти в двадцати рейдах и в десятках стычек. То есть он был опытным, проверенным бойцом. И людьми приходилось командовать, и охранять, и караваны с оружием встречать, и еще много чего. В последние месяцы он занимался устройством скрытых баз. Участвовал в подготовке новичков, тех, кто до последнего времени надеялся отсидеться по домам. Проводил разведку местности. Участвовал во встрече и сопровождении большого гостя из Саудовской Аравии. В общем, он был доверенным человеком, на которого можно положиться в трудном деле. Именно поэтому командир Джунид держал его поблизости от себя. Когда Сота по его вызову пришел в командирский бункер, как стали называть верхнюю пещеру, где вместе с Джунидом расположился узел связи, он увидел командира очень расстроенным. Рядом с ним за легким складным столом сидел старик из селения внизу и еще один человек, который, как Сота точно знал, приехал от друзей в Афганистане. Человека звали Керим и держался он независимо. В лагере он жил уже неделю и большую часть времени проводил в командирском бункере, чтобы, как понимал это Сота, не мозолить глаза, хотя все знали, что у их командира гость, и все видели его в лицо. Сейчас Керим выглядел сердитым.

— У почтенного Вахи убили сына, моего друга Мамеда, — сказал Джунид.

Сота в знак уважения к смерти хорошего человека провел ладонью по своей бороде.

— Русский убил, пленный. А сам сбежал.

— Сегодня утром, — вставил старик.

— Ты должен его найти и убить. Возьми троих и догони его. Сделать это нужно обязательно.

Сота понял. Что тут непонятного? Догнать и пристрелить собаку. Сделает. Русский гор не знает, а он знает. Завтра же и догонит. Сегодня, сейчас выйдет, а завтра догонит. Он сказал: "Хорошо" — и вышел из пещеры. Он помнит этого русского. Здоровый мужик. Только очень худой. Его приводил Мамед или кто-то из его родичей, и он строил базу. Последние дни его видно не было. Сота не очень интересовался этим русским, но день или два тому назад случайно отметил, что его нет, и мельком подумал, что его, наверное, выкупили свои. Такое иногда происходило.

Он не успел далеко отойти от пещеры, прикидывал про себя, кого ему с собой взять, когда его нагнал афганец.

— Погоди, — сказал он, удерживая его за локоть и выговаривая слова с заметным акцентом. — Джунид не мог говорить при старике, поэтому я тебе скажу. Русского нужно найти обязательно.

— Я понял.

— Верю. Но его нужно обязательно найти. Он не должен дойти до своих. Он вообще не должен жить.

Сота удивился. Он догадывался и отчасти даже знал, что этот Керим поставляет им оружие, всякую технику. Например, новенькая станция спутниковой связи, которой так гордится Джунид, появилась здесь благодаря ему. И самое главное, вместе с Керимом прибыли люди — они сейчас в разных местах, на разных базах, которые учат вере. Короче говоря, афганец не просто гость, он большой человек, за ним стоит много других людей и много денег и сил. Тогда почему он так беспокоится из-за какого-то русского, который все равно заблудится в горах и если не сегодня ночью, то следующей замерзнет, сдохнет от голода или сорвется с камня и сломает себе шею? Он что — важный какой-то?

— Если ты все сделаешь как надо, то я это не забуду. Я замолвлю за тебя слово.

Говоря это, Керим смотрел на него напряженно, глубоко заглядывая в глаза, как будто гипнотизировал. Сота в ответ старался не моргать и не косить в сторону, что могло бы быть расценено как слабость или попытка обмануть. И он заметил, как в зрачках говорившего что-то метнулось.

— Мы должны отомстить за смерть Мамеда, — сказал Керим.

И тогда Сота окончательно понял, что дело серьезное. Это не просто месть. И даже не столько месть. Если бы дело было только в этом, то Керим не стал бы его догонять и обещать за поимку и смерть русского свое покровительство. Дело совсем-совсем в другом. И еще одно понял тогда Сота. Если он сделает, как ему говорят, то у него может появиться сильный и влиятельный друг, и тогда — кто знает! — он может помочь повернуть его жизнь в другую, лучшую сторону.

— Я сделаю, — пообещал он и уже через сорок минут выходил из лагеря во главе троих боевиков, которых сам отобрал.

Посовещавшись, они решили, что русский пойдет вниз, в долины, чтобы оттуда пробираться к своим. Местности он не знает, так что скорее всего будет держаться рек или крупных троп. Но по берегам довольно часто встречаются селения, куда беглец вряд ли решится сунуться. По крайней мере в ближайшие сутки-двое, пока его не начало шатать от голода и желание поесть не начнет заглушать голос разума. Оставались тропы, ведущие на перевалы, за которыми ниже располагались русские посты. Мог он, конечно, пойти и на Грузию, но тут сплошные горы, где легко заблудиться. Да и не в Грузию ему хочется, а к своим.

Перед выходом Сота еще раз зашел к командиру. Старик, отец убитого Мамеда, все еще сидел, и пришлось при нем связываться по рации с другими командирами и предупредить о возможном появлении на их участках сбежавшего пленника — слава Аллаху, что теперь у них есть такая техника, не то что в девяносто шестом году.

Двое из тех, кто вышел с ним в погоню, были крепкими бойцами, знающими окрестные горы и не раз испытанными в деле. Третий же был не таким, как все. Он был худой и кособокий, с заметным кривым горбом на спине. Даже горб у него был не посредине, а смещен к правому плечу. Не воин, а насмешка. Урод. Такому бы сидеть дома и носа не показывать. Но он очень хотел воевать. Очень хотел показать себя настоящим мужчиной. Сколько сил он потратил на то, чтобы его взяли в отряд, сколько слов сказал и сколько всего сделал — один он и знает. И в отряде он старался не отставать от других, доказывая свое равенство с остальными. Но все равно на него смотрели как на калеку. Сота взял его специально. Рано или поздно сбежавший должен будет спросить у кого-то дорогу, попросить еды. Найти одного человека в горах очень сложно. Но можно выманить. А лучшей приманки, чем ущербный горбун, не представляющий очевидной опасности, не придумаешь. Разве что женщина. Но женщин в отряде не было.

До вечера беглеца они не нашли. Ни его, ни его следов. Да Сота на это и не очень рассчитывал. У того был слишком большой запас во времени. Может быть, затаился где-то, может быть, заплутал. Но горы — это не поле, по которому можно идти в любую сторону. В горах мало дорог. И они шли туда, где русский появится вероятнее всего. Переночевали они в селении у человека, который уже несколько раз им помогал и давал Джуниду лошадей, на них можно было перевозить оружие и припасы. Выспались хорошо, поели и рано утром отправились к перевалу, разделившись на две группы. Сота пошел с горбуном, чему тот, кажется, обрадовался.