Бессердечное небо

Дарси

В итоге Дариус избавил и меня, и Тори от допроса, и я была рада побыть наедине с сестрой после всех событий, произошедших в последнее время. Мы съели по два огромных шоколадных батончика, болтая о всякой ерунде и вспоминая старые времена, а потом я помогла ей спрятать несколько шоколадок в ее комнате на потом, зная, что Сет унюхает их, если я возьму их с собой в комнату.

Допрос ничего не выявил. Преступника нет. А значит, либо виновный достаточно натренировал свой разум, чтобы скрыть правду от Циклопа, что было чертовски сложно, либо его здесь не было, и он, вероятно, прорвался сквозь границы, убив тех людей. Я не знала, какая из этих мыслей тревожила меня больше всего, но обе наводили на бесчисленные вопросы без ответов, которые выводили меня из равновесия.

Я сидела между Орионом и Тори в столовой, Наследники делили наш стол вместе с Джеральдиной и Ксавером, пока мы обсуждали бесконечные теории, которые были у нас об убийце. И больше всего меня пугала теория о том, что это как-то связано с «человеком с нарисованной улыбкой» из пророчества Габриэля.

Мы не могли поговорить с братом весь день, так как он помогал на допросах, пытаясь разглядеть что-нибудь у допрашиваемых. Но теперь, когда я поймал его взгляд в другом конце зала, где он сидел со своей семьей, он встал и подошел к нам, заняв место рядом с Джеральдиной напротив нас. Я заметила Джастина Мастерса, который с тоской смотрел на нее из-за стола, полного роялистов, и ковырялся в бублике.

— Есть новости? — сразу же спросил Дариус, напряжение в его позе говорило о его озабоченности сложившейся ситуацией.

Тори рассеянно гладила его руку рядом с собой, повернувшись к брату за ответом, которого мы все с нетерпением ждали.

Габриэль покачал головой, вокруг его серых глаз с серебряными кольцами образовались напряженные морщинки.

— Ничего. Но я надеюсь, что это событие не связано с вами. Возможно, у кого-то здесь была вражда со стражниками, поэтому я не могу ничего увидеть, ведь это не затрагивает тех, о ком я забочусь. Но с другой стороны…

— Что? — вздохнула я, когда рука Ориона опустилась на мое колено под столом и ободряюще сжалась.

— Возможно, это как-то связано с Нимфами, поскольку я не могу предсказать их движения, а тени скрывают их от меня. Но нападения выглядели более жестокими, чем их обычный стиль, — задумчиво сказал Габриэль. — Мы не можем полностью исключить это. Но если все же были Нимфы, значит, они каким-то образом прорвались через магическую границу, защищающую это место. А это кажется крайне маловероятным…

— Могут ли Нимфы быть уже здесь? — медленно спросила Тори, с подозрением глядя на остальных людей в зале. — Мы не знали, что Диего — Нимфа, и мы видели его в школе каждый день.

— Как мы сможем отличить Нимфу от Фейри, если они не изменены? — спросил Макс, сузив глаза на всех вокруг, словно все они могли быть нашими замаскированными врагами.

— Вы не можете, — просто ответил Орион.

— А я точно могу, — задиристо сказал Дариус. — Это видно по их глазам.

— Чушь, ты всегда так думаешь, но это неправда, — бросил Орион в ответ. — Как же ты упустил Диего, если можешь заметить разницу?

— Я всегда знал, что с этим парнем в шляпе что-то не так, — сказал Дариус, пожав плечами.

Мое сердце защемило при мысли о Диего, и я подумала о его шапке, которая теперь спрятана в тумбочке нашей комнаты. Возможно, в ней нас ждут ответы на многие вопросы… может, мне стоит снова попытаться заглянуть в паутину души?

— Я до сих пор не понимаю, как он прошел испытание звездами в Расплате, — сказал Макс, покачав головой.

— Я должен был понять, что он Нимфа, когда попробовал его кровь в тот раз. Жаль, что их кровь не черная, когда они в форме Фейри, иначе я бы заметил. — Орион поморщился при воспоминании. — Я просто решил, что он появится как один из моих наименее любимых Орденов.

— Вроде Гептианских Жаб? — спросил Калеб со знающим кивком.

— Да, или Гривенские Слизни, — сказал Орион, имитируя рвоту, пока Калеб смеялся.

— А ты когда-нибудь пробовал Полярного Медведя Перевертыша? Они на вкус как снежный рожок, — возбужденно сказал Калеб.

— На вкус никто не сравнится с Вега, — издевательски сказал Орион, и Калеб обнажил клыки, когда они встретились взглядами.

— Да? Попробуй поохотиться на самого сильного Оборотня в Солярии, — с ухмылкой сказал Калеб, и Орион обнажил клыки.

— Я лучше выпью кровь Жабы, чем снова буду пить из него, — усмехнулся Орион, когда Калеб обнял Сета, и брови Сета поднялись, когда он посмотрел на него.

Мое сердце сжалось при виде надежды в его глазах, но все указывало на то, что Калеб лишь защищает свой Источник. Черт, я очень надеюсь, что для блага Сета это нечто большее. Мой пушистый друг Волк возможно и был мудаком в прошлом, но сейчас у него такое мягкое сердце, и мне очень хочется видеть его счастливым.

— Чушь, — фыркнул Калеб. — Могу поспорить, что ты проверил его вены множество раз с тех пор, как мы прибыли сюда.

— С чего бы мне интересоваться кровью шавки? У меня есть принцесса Вега в качестве моего Источника, — гордо сказал Орион.

— А Опозоренный Властью Фейри вообще может иметь Источник на законных основаниях? — спросил Калеб, запустив руку в свои белокурые кудри и напрягшись, когда крепче сжал Сета. Орион дернулся, словно его ударили, и я увидела, как в его глазах разгорелась война.

— Не называй его так, — прошипела я.

— Не беспокойся об этом, красавица. Через секунду он попробует свою собственную кровь. — Орион поднялся со своего места, и Калеб тоже встал, оба они приготовились к драке.

— Во имя любви к Гиацинту первому! Сядьте, вы, напыщенные, острозубые велоцирапторы! — Джеральдина стукнула кулаком по столу. — Среди нас убийца, и игра идет полным ходом. Мы должны разгадать эту тайну, пока один из наших не оказался зарезанным ночью. Или вы предпочитаете, чтобы мы обсуждали это, одновременно собирая кусочки нашего любимого Ксавьера, поскольку, будем неоправданно честны, он — мишень с его милой невинностью и нежной душой.

— Эй, — запротестовал Ксавьер, набивая рот лазаньей. — Я не невинный.

— По совершенно несвязанному поводу, — обратился к нему Орион, когда они с Калебом опустились на свои места. — Мне нужна кровь девственника для эликсира Гильдии Зодиака, не возражаешь, если я возьму у тебя немного после ужина?

Ксавье сглотнул, его щеки стали ярко-красными.

— Я не девственник.

Дариус разразился смехом, Тори шлепнула его, остальные Наследники разразились хохотом, а Джеральдина упала вдвое, хрипя и держась за бок.

— О, моя великая тетушка Гвенет на карусели, мне так необходимо было посмеяться в этот мрачный вечер, дорогой Ксавьер. Спасибо, — сказала Джеральдина, вытирая слезы с глаз.

— Я не шучу, — возразил Ксавье. — У меня было много… секса.

— С кем? — потребовал Дариус, откинувшись на спинку стула и сложив руки.

— С девушками, — проболтался Ксавье. — Много девушек. У меня были девушки на коленях, пока я насаживал свой… рог в их набухшие… части.

— О, чувак, пожалуйста, иди и трахни кого-нибудь, мне больно слышать, как ты говоришь о том, чего никогда не делал. — Калеб указал на другой стол, где сидела группа девушек, и плечи Ксавьера напряглись.

— Я не девственник, — настаивал он, его щеки стали еще краснее.

— Все в порядке, парень. — Наклонился к нему через стол Сет, понизив голос. — Как насчет того, чтобы научить тебя кое-чему? Введу тебя в курс дела, устроив хорошую оргию, а? Я могу позвать пять или шесть из вон тех горячих волчиц Оскура, чтобы они трахнули тебя в сторонке.

— Пять или шесть… — Ксавье заметно сглотнул.

— Не для всех первый раз — это гребаная оргия, Сет, — засмеялся Макс.

— А должно быть так, — настаивал Сет. — Позже ты сможешь перейти к тому, чтобы заниматься сексом один на один. Если вокруг тебя будут трахаться еще пять человек, то ты сможешь научиться прямо на ходу, получая советы от лучших блядей, пока они направляют твои бедра. Как урок плавания.

Все засмеялись, даже Орион, но он быстро поймал себя на этом, подавив улыбку и бросив взгляд на Сета, словно обидевшись, что Волк заставил его смеяться.

— Мы можем прекратить разговор о том, что моему младшему брату устроят оргию? — спросил Дариус.

— Я вообще-то хотела извиниться перед тобой, Габриэль, — сказала я, прикусив губу от беспокойства, когда поймала взгляд брата.

— За что? О, — сказал он, предвидя ответ, и кивнул. — О том, что дом, который я так старательно строил с помощью магии земли для своей семьи, был серьезно разрушен Лайонелом Акруксом, когда он схватил вас?

— Да… за это, — грустно ответила я.

— Да, прости Нокси, — добавил Орион.

— Вряд ли я стану винить вас в этом, — сказал Габриэль, махнув рукой. — В любом случае, я уже видел новое крыло, которое собираюсь построить с крытым бассейном. Поэтому ничего страшного.

Облегчение пронеслось через меня, хотя я все еще собиралась заплатить за этот ущерб и подарить ему большую корзину, полную всяких его любимых мелочей, когда эта война закончится.

— Что еще ты видел о войне? — вклинился Дариус. — Я не хочу вечно оставаться в этой земляной дыре. Когда мы сможем нанести удар по моему отцу?

— Я жду удобного случая, — пообещал Габриэль. — Ты знаешь, что я скажу тебе, как только представится такая возможность. Просто будь всегда наготове, ибо из-за того, что Принцесса Теней блокирует большинство моих видений Лайонела, у меня может появиться лишь небольшое окно, в котором я смогу увидеть способ добраться до него, и нам, возможно, придется действовать быстро. — Он поднялся со своего места, вернулся к столу и поцеловал в губы свою жену, после чего взял маленького мальчика из ее рук и прижал его к своей груди. Я еще не успела вдоволь наобниматься с племянником, но решила, что это определенно стоит на повестке дня для меня этим вечером.

Орион проследил за моим взглядом и легонько ущипнул меня, привлекая мое внимание к себе.

— Хочешь такого же? — пробормотал он, в его глазах появилась темнота.

— Когда-нибудь, — сказала я, протягивая руку и проводя большим пальцем по ямочке на его правой щеке, представляя, как мило она будет смотреться на крошечном малыше. Он отпрянул от моего прикосновения, и мое сердце замерло от этого движения, он нахмурился и отвернулся от меня.

— Не хочешь? — спросила я.

Он взял мою руку под столом, сжал, и от этого прикосновения по моему телу пробежала дрожь чистого тепла, но он не ответил мне.

— Это значит «нет»? — спросила я, понимая, как сильно хочу в будущем этого, когда мне представилась мысль о том, что он не хочет этого.

— Мой позор передастся любому ребенку, который у нас будет, — сказал он тихо, его тихий голос предназначался только для меня, и я открыла рот, чтобы сказать, что это смешно, но была прервана чьим-то криком.

— Уиииии! — Шокирующе знакомый голос заставил мое влагалище сомкнуться, и я в тревоге развернулась на своем месте, увидев профессора Вошера, проходящего через деревянные двери с двумя большими чемоданами, левитирующими за ним. Он был одет в бархатный фиолетовый спортивный костюм, верхняя половина которого была расстегнута и открывала его загорелую, покрытую воском грудь, а нижняя часть выглядела на два размера меньше, поскольку прилегала к его мускулистым бедрам и — что еще ужаснее — выпуклости между ног.

— О, ради любви к траху, — сказал Орион себе под нос, когда Вошер мгновенно заметил нас и начал пробираться к нашему столику. Подойдя ближе, он заметил Ориона, сидящего рядом со мной, и задохнулся, указывая на него дрожащим пальцем.

— Мисс Вега, отойдите в сторону! Этот человек — беглец. Он одурманил ваш разум, заставил вас делать ужасные, ужасные вещи с ним, и он совершал грязные, мерзкие действия с вашим телом. Я прочитал отчет от корки до корки, запомнил все до мельчайших подробностей, чтобы знать, как лучше помочь вам выздороветь.

— Ну все, — прошипела я, вскакивая со своего места и забираясь на стол. Но я не знала заклинания, с помощью которого можно придать громкость своему голосу, поэтому я замешкалась и посмотрела на Ориона. — Ты можешь наложить на меня заклинание громкого голоса?

— Зачем? — обеспокоенно спросил он, оглядывая повстанцев.

Я посмотрела на Сета, подзывая его ближе.

— А ты можешь?

— Конечно, детка.

— Не надо. — Орион поднялся со своего места, но Сет уже потянулся вверх, провел пальцами по моему горлу, и прохладная магия ласково коснулась его, перед тем как я начала кричать.

— Лэнс Орион не преступник! — Все в комнате вздрогнули. Вот дерьмо, мне не нужно было кричать, пока на мне было заклинание голоса.

— Дарси, прекрати, — приказал Орион, но я проигнорировала его.

Я прочистила горло, и этот звук болезненным эхом разнесся по комнате, а Хэмиш начал блевать в углу при одном только упоминании имени моего парня. А мне это чертовски надоело.

— Он солгал суду, чтобы защитить меня, потому что знал, что я потеряю свое место в Академии Зодиака. Так что прекратите относиться к нему как к чудовищу. Он не причинял мне вреда, не издевался надо мной и не накладывал на меня никаких заклятий. — Я посмотрела вниз на Ориона, но он не улыбнулся, а судорожно потянулся ко мне, пытаясь стащить меня со стола.

— Пожалуйста, Голубок, — умолял он.

Я увернулась от него. Он заслуживает того, чтобы мир узнал, кем он является, увидел, на какие жертвы он пошел ради Дариуса, ради меня, ради королевства. Поэтому я не собиралась просто сидеть здесь и позволять людям делать вид, что его не существует.

— Так перестаньте стыдить его! — воскликнула я, но ответом мне была лишь неловкая, гулкая тишина.

Тори смотрела на меня, поджав губы, и хлопала в ладоши, пытаясь завести толпу, но они не последовали ее примеру, даже когда она толкнула Дариуса локтем, и он тоже сделал пару жалких медленных хлопков.

— Нихрена себе, вялые хлопки, мудак, — прошипела Тори.

— Любые хлопанья неловкие, блядь, — пробормотал в ответ Дариус, и моя кожа порозовела, когда до меня донесся отдаленный звук, издаваемый Хэмишем.

— Слезай, — прорычал Орион, его глаза сверкнули на меня, и мои щеки вспыхнули, поскольку я не получила от него поддержки в данной ситуации.

— Поднимись сюда ко мне, — возразила я. — Скажи им правду.

Он покачал головой, Тори и Дариус обменялись взглядами, а Джеральдина схватила себя за волосы и в тревоге оглядела комнату.

— Хвала красноречию моей леди! — воскликнула она вдруг. — Как страстна ее мольба, как проникновенна и… прекрасно изложена. Она сверкает, как звездный камень в лунном луче, своей страстью и прозой!

Несколько человек зааплодировали, но это было еще хуже, ведь теперь они аплодировали только тому, что я говорила, а не словам, которые я произнесла.

Началось бормотание, а Сет заскулил от дискомфорта, и от этого звука моя кожа запылала от смущения.

Я слезла со стола и опустилась на свое место, Орион потянулся к моей руке под столом, но я отдернула ее, не в силах поверить, что он не стал бороться за свой угол, не встал рядом со мной и не показал миру, кто он есть на самом деле.

Все в комнате поспешно отвернулись от него, и у меня сжалось горло.

— Почему ты не хочешь сказать им правду? — прошептала я Ориону, и он посмотрел на меня с противоречием в глазах.

— Потому что это ничего не изменит. Мне жаль, Голубок. -

Эти слова пронзили мое сердце, и я уставилась на свои руки, лежащие на коленях, чувствуя себя полной идиоткой за то, что меня оставили в таком положении перед всем залом.

Вошер придвинулся ближе, пытаясь использовать свои дары Сирены, чтобы получить доступ к моим эмоциям.

— Ну, если у тебя есть какие-то проблемы и тебе нужно снять напряжение с груди, моя дорогая, приходи ко мне, — промурлыкал Вошер, и Орион зарычал.

— Она и близко к тебе не подойдет, Брайан, — прошипел он, и Вошер поднял на него взгляд.

— Так, так, я не хотел устраивать шумиху. На самом деле, я пришел с подарками. — Он повернулся, жестом показывая на большие чемоданы позади себя. — Я привез все вещи Вега из академии. Я бросил все и уволился, видите? Академия полностью развалилась, и если быть до конца честным, я уверен, что Элейн планировала меня убить, так что вот мы здесь. — Он улыбнулся мне и Тори. — О, и у меня есть дополнительный сюрприз для вас! Я постирал вручную все ваши маленькие панталончики и халатики, чтобы они были шелковисто-свежими для ваших королевских задниц.

— Что ты сделал? — огрызнулась Тори.

— Пожалуйста, скажи мне, что панталончики и халатики — это не то, о чем я думаю, — пробормотала я.

— Вы должны лучше заботиться о своих интимных вещах, девочки. G-стринги и стринги могут стать совсем малюсенькими, если их регулярно не натирать хорошим мылом. Я использую нежное пенящееся белое мыло, которое варю сам, как-нибудь дам вам образец. Я называю его «Эссенция Вошера. — Подмигнул он.

— Что за хуйню ты несешь? — прорычал Дариус, дым повалил между его зубов, и я схватила Ориона за руку, чтобы не позволить ему встать со своего места, хотя, возможно, позволить ему натравить психованного Вампира на задницу Вошера вместе с Дариусом — не самая плохая идея.

— Я говорю, что это секретный рецепт, глупый мальчик. Счастливо! — Он направился в сторону Каталины и Хэмиша, обнимая их, и его задница покачивалась из стороны в сторону при каждом объятии.

Фу, отлично, я думала, что видела этого гада в последний раз.

Я заметила, что все по-прежнему старательно отводят глаза от Ориона, и мои плечи поникли от уныния.

— Я не понимаю, почему они не прекращают это дерьмо с опозоренным Властью.

— Потому что опозоренный Властью — это нечто большее, чем закон, Голубок, — сказал Орион, опустив свой взгляд от моего, тем самым показывая мне, что он также стыдится этого, и это сломило меня больше, чем что-либо другое. Мой гнев на него немного утих, потому что я увидела, что это как раз то, чего я не понимаю, но все равно мне стало больно. — Это культура, и люди не хотят, чтобы их ассоциировали с этим. И ее невозможно исправить. Я благодарен за то, что ты пыталась сделать, красавица, но приказать миру принять меня не получится.

Я вздохнула, ненавидя всё это дерьмо. Какой смысл быть «истинной королевой», если они не намерены прислушиваться к тому, что так важно для меня?

— Да, то, что ты сидишь за нашим столом, уже понижает нашу репутацию на тысячу очков, — вздохнув, сказал Сет. — Но все в порядке, брат, мы хотим быть твоими друзьями, не так ли, Кэл? — Он толкнул его локтем, и Калеб посмотрел на Ориона с намеком на оскал на губах.

— Нет, спасибо, — пробормотал он, когда Орион выпрямился, увидев вызов в его глазах.

Я знала, что их Орден побуждает их к соперничеству, но я догадалась, что провела не так много времени рядом с ними двумя, чтобы понять, насколько глубоко заложен этот инстинкт.

— Я разрываюсь на две части, миледи Дарси, — сказала мне Джеральдина. — Моя преданность вам и мой инстинкт сторониться вашего Орри, пока он не станет не более чем призрачной тенью на моей периферии. Но я преодолею любое препятствие ради тебя, моя королева.

— Спасибо, Джеральдина, — сказал я, и она поднялась со своего места, подошла к Ориону и обняла его сзади, отчего он напрягся, словно его только что ударили кнутом. — Я вижу тебя, Лэнс Азриэль Орион. Мои глаза широко открыты, и вот ты здесь, как хрустящее яблоко, балансирующее на фоне звезд.

— Спасибо, — выдавил он. — Не за то, что я хрустящее яблоко, а за другое. — Он неловко похлопал ее по руке, незаметно пытаясь отцепить ее руки от себя, и она поспешила вернуться на свое место с подавленным всхлипом.

— Тебе поможет, если я буду бить по хую всех, кто тебя игнорирует? — предложила Тори, и я рассмеялась.

— Неужели это твой ответ на все, маленькая дикарка? — спросил Орион с ухмылкой, и она на секунду задумалась.

— На большинство вещей, да, — согласилась она, и Дариус нахмурился.

— Почему же тогда ты никогда не била меня по члену? — По голосу казалось, что он чувствует себя обделенным, и она демонстративно сжала пальцы в кулак перед его причиндалами.

— Ты уверен, что хочешь получить все причитающиеся тебе удары по члену? — дразняще спросила она.

— Пришло время получить по члену, — промурлыкал Сет, доставая свой атлас и нажимая на кнопку записи.

— Она запустит твой член на орбиту, если воздаст тебе по заслугам, — заметил Макс Дариусу, пытаясь небрежно взять Джеральдину за руку, но она оттолкнула его от себя вилкой.

— Зачем ты вторгаешься в мое личное пространство, омар? — требовательно спросила она, сильнее ткнув его вилкой, отчего он выругался и отдернул руку в сторону.

Мы покончили с едой и провели остаток вечера, обсуждая, кто может быть убийцей, но возвращались к тем же выводам. Это мог быть кто угодно, поэтому мы должны быть всегда начеку, накладывать охранные заклинания на двери и всегда передвигаться по территории парами. Окруженная своими друзьями, я не боялась так сильно, как, возможно, следовало бы. Я принадлежала к числу самых могущественных Фейри в Солярии, и если кто и может справиться с кем-то подлым, притаившимся в этих туннелях, так это мы.

Когда мы вышли из столовой, я пригласила всех вернуться в нашу комнату, где мы снова испробуем на себе шапку Диего. Калеб хмуро оглядел нашу комнату, когда мы пришли, и тут же принялся украшать ее мхом на стенах и сверкающими серебряными полосками на потолке. Я улыбнулась прекрасной магии, помогая Тори соорудить из камня несколько стульев и диван, а Сет покрыл их густым мхом, после чего все уселись.

Дариус разжег несколько вечных огней, чтобы согреть помещение, и я села, скрестив ноги, на кровать напротив одного из них, а Орион опустился рядом со мной. Калеб и Сет опустились на диван, а остальные заняли стулья. Я посмотрела на Ориона, затем начала рассказывать им все, что мы узнали о Лавинии, включая видения, которые мы видели, вещи, которые мы узнали от шапки, и каждый слушал с восторженным вниманием. Затем я взяла из тумбочки шапку Диего, зная, что пришло время найти ответы и узнать, какие еще секреты в ней хранятся.

Я просто смотрела на нее с болью в сердце и горем, разрывающим горло. На глаза навернулись слезы, ведь я скучаю по своему другу и думаю о том, какую цену он заплатил ради нас в лесу, пытаясь справиться с Лавинией.

В комнате воцарилась тишина, и Джеральдина громко шмыгнула носом.

— Наш дорогой друг в шапке, — прошептала она. — Он не будет забыт. Я напишу частушку о его шапочке, сотканной из душ, и о его дорогой абуэле, и мы споем звездам так громко, что он услышит ее за Завесой.

Я кивнула, грустно улыбнувшись Джеральдине, а затем повернулась к сестре, которая ободряюще посмотрела на меня.

— Нам нужно всем взяться за руки, чтобы и вы увидели воспоминания, — объяснила я.

Сет схватил Калеба за руку, и Макс взял его за другую, после чего взял за руку Джеральдину, а мы присоединили к кругу Ксавьера, Тори и Дариуса.

— Ты уверена, что нам стоит связываться с этой штукой — шапкой души? — Тори нервно взглянула на шапку, и я поняла, что она снова обеспокоена из-за теней.

— Все в порядке, детка. Я прикрою тебя, — сказал Дариус, и она посмотрела на него с огнем своего Ордена, озарившим ее глаза, заставив меня почувствовать смущение из-за них, когда она кивнула в знак согласия.

— Ну что, все готовы? — спросила я, и все подтвердили, заставляя мое сердце биться в предвкушении того, что нам предстоит увидеть. Мы уже бесчисленное количество раз говорили о Диего, но ни у кого из нас не было ответов на вопросы о нем. Был ли он аномалией? Единственная Нимфа с доброй душой? Или таких, как он, гораздо больше?

Я взяла руку Ориона, затем другой рукой натянула шапку, после чего потянулась к руке сидящей возле меня Тори. Когда ее пальцы соприкоснулись с моими, меня потянуло в темноту теней, погружая в их глубины и ощущая присутствие всех, кто последовал за мной.

Я задохнулась, когда перед нами появилось белое облако паутины душ, и почувствовала, как Диего потянулся ко мне оттуда.

Пальцы обвились вокруг моей руки, хотя я никого не видела, но потом он приблизился, его голос раздался эхом вокруг меня, и я почувствовала, как Тори тоже приблизилась к нему.

— Пришло время узнать правду, амигас.

Он втянул нас в паутину, и я приготовилась к тому, что произойдет, так как погружалась в далекое прошлое, втягиваясь в давно забытые воспоминания, когда мои глаза открылись, и я инстинктивно поняла, чье это воспоминание. Они принадлежали Диего.

Я держал маленькую синюю игрушку Пегаса между большим и указательным пальцами, заставляя ее летать перед собой, стоя на коленях в грязи у заднего двора моего дома. Я нашёл игрушку, выброшенную на берег реки в лесу, и хотя понимал, что должен был отдать её маме, но также знал, что она выбросит её, если я так поступлю. Она ненавидела все, что связано с Фейри, но я втайне хотел узнать о них больше. Все о них.

Мне было интересно узнать о ребенке, которому принадлежал этот маленький Пегас, знали ли они, кем они однажды станут. Что они чувствуют, когда их сила пробуждается? Светят ли им звезды и хорошо ли им на душе?

Мама не любит звезды. Она говорит, что они прокляли наш род, и поэтому у нас никогда не будет много денег и еды. Мой желудок заурчал от желания поесть, которого возможно сегодня не будет, но я привык к подобному, и пока я смотрел на эту маленькую синюю крылатую лошадку перед своими глазами, я не чувствовал ничего, кроме воображаемой жизни, о которой мечтал.

Каково это — летать?

Иметь стадо, обладать магией в жилах и дарами звезд?

Понравился бы я звездам, если бы был Фейри? Смогу ли я ходить по улицам при свете дня, а не прятаться все время?

Вдруг сильная рука обхватила меня за шею и рывком поставила на ноги, а другая выхватила из моих пальцев маленького Пегаса. Меня швырнули к стене, и я уставился на дядю Алехандро, который с отвращением разглядывал игрушку в своей руке, а мой пульс бешено стучал в ушах.

— Что это еще такое? — прошипел он, но я не смог ответить, страх заставил меня задохнуться. — Ответь мне, Диего.

— П-просто игрушка, — пробормотал я.

— Мой племянник, забавляясь в грязи, мечтает стать Фейри? — огрызнулся он, и я несколько раз покачал головой, чувствуя, как с моего лица стекает капля крови.

Он прищелкнул языком, затем пустил огонь по ладони, окружив маленького Пегаса, и что-то заставило меня с криком броситься вперед, потянуться к нему и обжечь кончики пальцев, пытаясь спасти его. Но Алехандро отбросил меня назад другой рукой, и я увидел, как Пегас превратился в голубую массу, которая с шипением упала на траву.

— Будь благодарен, что твоя мадре не застала тебя с ним, — сказал он, подойдя ближе и поправляя ярко-красный шарф на шее, разглядывая меня и проводя рукой по своим коротким темным кудрям. — Сколько тебе сейчас лет? Восемь?

— Десять, — прошептал я, желая, чтобы он ушел, но взгляд его глаз наполнил меня ужасом, поскольку по глазам было видно, что он со мной еще не закончил.

— Достаточно взрослый, — сказал он под дых, решительно кивнув. — Пошли. У меня есть работа, с которой ты можешь мне помочь. — Он толкнул меня вперед, а сам пошел за мной, от страха у меня пересохло во рту, пока он вел меня к своей машине.

Когда он открыл дверь и запихнул меня на заднее сиденье, по ступенькам крыльца дома торопливо спускалась моя абуэла, ее старые ноги несли ее ко мне, а в глазах стоял панический ужас.

— Алехандро, куда ты его везешь? — потребовала она.

— Пришло время ему стать одним из нас. Мальчик стал мягкотелым, — объяснил мой дядя, садясь в машину и запирая двери.

Абуэла схватилась за ручку задней двери и с тревогой посмотрела на меня, судорожно качая головой.

— Он всего лишь ребенок!

Ее страх заставил мои ладони вспотеть, а в горле встать кому, когда Алехандро завел машину и поехал по дорожке в лес.

— Подожди! — кричала она, оставляя позади нас, но он не слушал, и мои руки начали дрожать, пока Алехандро углублялся в темный лес, граничащий с нашей землей.

— Д-дядя Алехандро? — заикался я. — Я хочу обратно.

— Назад дороги нет. Ты должен стать настоящей Нимфой. Ты должен впустить в себя ее влияние, и тогда, возможно, ты станешь тем, кем эта семья сможет гордиться.

Я замолчал, размышляя об этом. Я очень хотел, чтобы моя семья гордилась мной. Я всегда разочаровывал маму, а Алехандро я вообще не нравился. Мой отец никогда не обращал на меня внимания, но, возможно, обратил бы, если бы он мог гордиться мной.

Машина тряслась по дорожке, вокруг нас сгущалась темнота, закрывая почти весь дневной свет, пока мы направлялись в сторону рабочего сарая Алехандро. Мне не разрешалось здесь находиться, но однажды я все же пришел и посмотрел. Только раз. Поскольку я услышал скребущий, грохочущий звук, который мне не понравился, исходящий из его сарая, и я убежал и больше никогда не приходил в лес.

Теперь мы снова направлялись к нему, я вспомнил эти звуки, и ужас скрутил мои внутренности. Я не хочу входить в его рабочий сарай. Я не хочу видеть, что там находится.

Дорожка вскоре пошла вверх по холму, ведущему к сараю, и ближе к вершине холма деревья поредели, открывая широкое открытое пространство, на котором стояло деревянное строение, лишь тень под умирающим солнцем. Ручка двери была сделана из костей, на ней был выгравирован череп с двумя впалыми глазами, которые намекали о чудовищах, скрывающихся за этой дверью.

Алехандро вышел из машины и открыл дверь рядом со мной, но я не сдвинулся с места. Я не могу. Я замерз и испугался, и просто хотел вернуться домой, в объятия своей бабушки.

— Выходи, — рявкнул Алехандро, но я покачал головой в яростном отказе.

Он залез в машину, вцепился рукой в мою футболку и вытащил меня из машины, не оставляя никакого выбора, пока тащил к сараю.

— Пожалуйста, — попытался я, мой голос был настолько тихим, что едва долетал до него. — Я не хочу туда идти.

Изнутри донесся лязг цепей и стон, от которого у меня по позвоночнику пробежала дрожь.

Алехандро положил руку мне на плечо, не обращая внимания на мои мольбы, подвел меня к двери и отпер ее, прижав ладонь к поверхности. Он толкнул дверь внутрь, и темнота встретила нас звуком, похожим на скулеж.

Я вглядывался в темноту, мои губы разошлись, когда я увидел там девочку-подростка, связанную и закованную в цепи, но потом мой желудок перевернулся, и я попытался убежать, увидев два окровавленных обрубка на месте ее рук.

Но дядя крепко схватил меня, затолкал в сарай и заставил опуститься на колени перед ней. Ей заткнули рот, ее глаза были страшными и большими, а светлые волосы рассыпались по плечам.

Я попятился назад, пытаясь убежать, но налетел на ноги Алехандро, когда он захлопнул за нами дверь и включил свет. Единственная лампочка над нами отбрасывала на ее лицо резкие тени, зато теперь я отчетливо видел ее зеленые глаза, и от увиденной в них паники мне захотелось бежать и не останавливаться.

Алехандро прошел мимо меня, направляясь к задней части сарая, где на стене висела череда инструментов, и у меня свело желудок, когда заметил бесчисленные пятна засохшей крови на бетонном полу, что указывало на то, что девочка была не первой, кто приходил сюда.

— Я хочу, чтобы ты превратил свою правую руку в щуп, Диего, — непринужденно проинструктировал Алехандро, словно мы не находились в сарае для убийц из сериала ужасов, но мне удалось встать на ноги и дойти до двери, подергать ручку и выяснить, что она крепко заперта.

Я развернулся, прижался спиной к дереву и уставился на лежащую на полу девушку, молящую о пощаде через кляп. Я хотел найти ключ, который освободит ее, выпустит из этого сарая. Но больше всего мне хотелось бежать, бежать и ещё раз бежать, пока ноги не сотрутся в кровь, и я не смогу преодолеть расстояние между мной и моим страшным дядей.

— Делай, что я говорю, Диего, — прошипел он, и я сделал это, глядя на дрожащую правую руку и превращая ее в длинный, похожий на дерево щуп моего вида. Я научился перекидываться в пять лет, и знаю, для чего нужны мои щупы. Мама рассказывала, что однажды, если я не стану ими пользоваться, то начну болеть. Настолько, что в конце концов умру. Хотя иногда кажется, что она хочет, чтобы так случилось.

— Ты не хочешь быть Фейри, sobrino⁴, - сказал Алехандро мрачным тоном. — Ты хочешь их силу, как и все наши сородичи. И она принадлежит тебе. Мы — их охотники, мы выше в пищевой цепи, и однажды мы снова поднимемся и займем свое законное место в этом мире в качестве их правителей, помяни мое слово. Принцесса Теней позаботится о том, чтобы так оно и было.

— Я не хочу причинять вреда никому, — выдавил я тяжелым языком, когда девочка на полу забилась, как животное в капкане. Мне это не нравилось. Мне вообще все это не нравилось. Я просто хочу уйти домой и никогда не возвращаться.

Алехандро повернулся, показывая острый нож в своей руке, который он направил на меня.

— Прижми свои щупы к ее сердцу.

Я покачал головой, и он шагнул вперед, полоснул лезвием по щеке девушки, заставив ее закричать, когда кровь брызнула на пол.

— Я заставлю тебя смотреть, как буду разрезать ее на куски, если хоть на мгновение замешкаешься, Диего, — сказал он с нездоровым выражением в глазах, которое дало понять, что он говорит серьезно. Я так испугался, что, спотыкаясь, протянул руку вперед.

Алехандро жестоко улыбнулся, взяв меня за запястье и поднеся кончики щупов к ее сердцу. Я сразу же ощутил его, глубокий источник силы внутри этого существа. Этой Фейри. И мой пульс замедлился, так как во мне загорелся инстинкт забрать ее. Я был голоден. Так сильно, так жадно хотел этой силы, что у меня внутри все заныло.

— Вот и все, — промурлыкал Алехандро, крепче сжимая мое запястье, когда мои зонды вонзились в ее плоть, и она закричала сквозь кляп.

Но как только я увидел кровь, стряхнул с себя этот инстинкт, сопротивляясь ему и пытаясь отвести руку назад.

— Нет, я не хочу, — взмолился я, когда девушка застонала от боли. — Я не хочу причинять ей боль.

Слезы покатились по моим щекам, когда хватка Алехандро усилилась, и в следующую секунду он полоснул лезвием по ее горлу, и горячая, влажная кровь брызнула на меня, заставив оцепенеть в полном шоке.

— Она все равно мертва, — прошипел он. — Возьми ее силу, или следующим я перережу твое горло. — Он снова притянул мои щупы к ее плоти, когда она начала захлебываться собственной кровью, и я зажмурил глаза, глядя, как мои щупы вонзаются в ее кожу все глубже и глубже.

Я не хочу, я не хочу, я не хочу.

— Вот и все, — возбужденно промурлыкал Алехандро. — Ты чувствуешь связь с ее силой? Она не самая могущественная Фейри, но когда ты станешь сильнее, то, возможно, захочешь заменить ее магию на магию другой. Ты не можешь накапливать силу от нескольких Фейри, Диего, но ты можешь обменять ее, когда будешь готов взять Элемент более одаренного Фейри.

Я сопротивлялся, сколько мог, но потом в моей голове зазвучал странный шепот, мягкий ласковый женский голос.

— Прими ее, Диего. Фейри обидели тебя. Возьми её и присоединись к нам.

В голосе было что-то такое манящее, и я не мог не прислушаться к нему. Мои щупы погрузились в мышцы ее сердца, и я задохнулся, когда магия устремилась вверх по моей руке, вливаясь в меня волна за волной. Я задрожал от ощущения того, как она вливается в мои вены и обвивается вокруг моего собственного сердца, глубоко зарываясь в него и пуская там корни.

На секунду я забыл обо всем остальном, утонув в удивительном ощущении наполняющей меня силы, но когда она осела во мне, мои глаза распахнулись, и я увидел, что девушка мертва, она безжизненно смотрела на меня с таким обвиняющим взглядом, что это сломало во мне что-то.

Я отдернул руку, вернул ее в нормальное состояние и отступил назад, когда на меня обрушился ужас содеянного.

Здесь так много крови, я повсюду ощущаю ее запах, и все, что могу сделать, это не вскрикнуть, ударившись позвоночником о дверь.

Алехандро двинулся открывать дверь с довольной улыбкой на губах, а я, спотыкаясь, вывалился на траву и отпрянул от него, вдыхая легкими прохладный воздух. Внезапно что-то еще пробудилось во мне, темные тени заструились по моей коже, прокладывая себе путь внутрь меня и связывая нас с тьмой их природы этим жестоким актом, а сила какого-то божества, казалось, потянула за струны моего сердца, овладевая мной так твердо, словно она часть меня. И когда она снова заговорила со мной, я понял, что это та самая Принцесса Теней, о которой мне рассказывала семья.

— Теперь ты один из нас.

Меня вырвали из воспоминаний, шок потряс мое сердце, пока я переваривала ужасы, свидетелем которых только что стала, но я едва успела прийти в себя, как меня снова закинуло в воспоминания Диего, и увидела, как он идет к воротам Академии Зодиака рядом со своим дядей, и в его облике чувствуется тьма, которой раньше в детстве не было.

— Повтори мне свои инструкции, — приказал дядя, и я кивнул, когда он создал вокруг нас заглушающий пузырь. Одно из немногих основных заклинаний, с которыми он мог справиться, наряду с замками и грубым контролем над украденными Элементами.

«Я узнаю все, что смогу, об использовании магии Фейри и передам всю информацию тебе и маме», — сказал я, нервы во мне сдавали из-за этой задачи. Что, если меня поймают, как только я войду туда? Меня убьют, и нет ни единого шанса, что моя мать, мой отец или Алехандро попытаются меня спасти. Как только я переступлю ворота Академии Зодиака, я буду предоставлен сам себе. И все же… мне все равно. С тех пор как умерла моя абуэла, все, чего я хотел, это уехать подальше от семьи, и единственной мечтой всей моей жизни было стать частью мира Фейри. Поэтому я и согласился на этот план, поскольку это был шанс увидеть мир Фейри изнутри. Бабушка связала мне шапочку, которая сейчас на мне, с помощью которой я был связан с паутиной душ, а также добавила дополнительные защитные заклинания, чтобы тени не заползали слишком глубоко в мой разум. Это единственная вещь, которая позволяла мне чувствовать себя самим собой, поэтому я редко ее снимал. А когда все же снимал, то слышал, как Принцесса Теней шепчет у меня в голове, и страшился того, как легко попасть под ее власть.

«И?» прорычал Алехандро. Следующая часть была самой пугающей, поскольку она была спланирована в последнюю минуту, и я даже отдаленно не готов к ней.

— Если Вега обнаружат и привезут в академию, я должен буду сблизиться с ними и найти способ доставить их к тебе и маме, — сказал я, и эта деталь заставила мое сердце забиться. Они были Вега, самыми сильными Фейри во всем королевстве. Как же я смогу такое провернуть?

— А если тебе не удастся это сделать? — с мрачным взглядом спросил Алехандро, от которого я почувствовал себя ничтожно слабым.

— Ты убьешь меня, — прохрипел я.

— Да. Медленно, — он произнес это слово так, словно впитывал его в себя. За эти годы я увидел чудовищные вещи, на которые был способен этот человек, и я не хочу оказаться в его власти. — По тебе никто скучать не будет, потому что ты неудачник. Это твой единственный шанс заставить мать гордиться тобой. Лайонел Акрукс оплатил твое обучение, и ты поступишь мудро, если не растратишь впустую данную им возможность.

Я кивнул, сжимая руки в кулаки, так как почувствовал давление этого задания, словно петля на шее.

— Но если ты преуспеешь, Диего, ты будешь считаться достойным членом нашей семьи, — с укором добавил он. — Так что не разочаруй нас.

— Не разочарую, — вздохнул я, хотя как собираюсь провернуть такое, ума не приложу.

Алехандро оставил меня у ворот, и я обнаружил, что меня повели вместе с другими студентами, пришедшими на Пробуждение. Оглянувшись назад, я увидел, как он исчезает вдали, и почувствовал, что оковы дома, рабом которого я был всю свою жизнь, немного ослабли. Когда я оглядел огромные готические здания этой элитной школы Фейри, моя челюсть отвисла в благоговении. Всё здесь было фантастично, прекраснее, чем всё, что я когда-либо видел, и, несмотря на тяжесть ноши, лежащей на моих плечах, волнение разлилось в моей крови, и я подумал, а вдруг мне повезёт и я получу здесь хоть дюйм свободы. Хотя бы на некоторое время.

В конце концов мы прибыли на огромный луг, раскинувшийся передо мной под звездным небом. Я взглянул на небо, которое казалось чище, чем я когда-либо его видел, на клубящуюся голубую и розовую дорожку Млечного Пути, проходящую по небу над головой и состоящую из бесчисленных сверкающих звезд.

Когда все образовали круг в центре поляны, две девушки и высокий мужчина появились из ниоткуда, заставив мое сердце бешено заколотиться, а через секунду я понял, что они, должно быть, использовали звездную пыль для перемещения. Все уставились на девушек и пробормотали их имена, подтверждая, что это близнецы Вега, и мой взгляд остановился на них, а сердце бешено забилось под ребрами. Они выглядели немного растерянными, пока парень направлял их в круг, и я смотрел на их идеально зеркальные черты, стоявших бок о бок, и чувство ужаса охватило меня, когда я понял, что с ними произойдет, если мой план удастся.

Профессор в центре круга начала читать заклинание, обращенное к звездам, и я откинул голову назад, чтобы посмотреть на них, мои руки немного дрожали от напряжения, которое я должен был испытать в следующий момент. Я редко пользовался своим Элементом воздуха после того, как украл его несколько лет назад, но Алехандро заставил меня практиковаться с ним, чтобы убедиться, что я способен сымитировать собственное Пробуждение. И когда профессор Зенит призвала к пробуждению Элементаль воздуха, я послал воздух кончиками пальцев, заставив траву зашуршать вокруг меня, как у всех остальных, и не дышал до тех пор, пока она не объявила, что мы — Элементали воздуха, не обратив на меня ни малейшего подозрительного взгляда.

Я опустил голову, снова устремив взгляд на свою судьбу, когда тени зашевелились под моей кожей. Эти две девушки должны погибнуть, иначе вместо них погибну сам, и я очень рад, что не мне придется наносить смертельные удары.

Я вынырнула из воспоминаний, и на меня обрушился шок. Диего намеревался отдать нас своему дяде и матери? Я не успела даже осознать это, как снова провалилась в одно из его воспоминаний и оказалась в темном лесу.

Я пробирался сквозь деревья Леса Стенаний, прочесывая землю в поисках того, что мне необходимо для восстановления магии. После того как много лет назад я украл магию у той убитой Фейри, я стал связан с ее силой так же, как был связан ее Орден. Дядя говорил мне, что она была Цербером, поэтому, чтобы восстановить магию, я должен был делать то же, что и она, а именно поесть аконита — или, как некоторые называют его, волчью траву. Я слышал, что он растет здесь в лесу, и теперь я почувствовал, как истощается источник моей магии, мне необходимо быстро найти его и восполнить запасы.

Здесь находились и другие Ордена, Фейри в своей измененной форме пробирались сквозь тьму вокруг меня, но никто из них не подходил слишком близко, пока я продолжал свои поиски, углубляясь в деревья и используя фонарик на своем атласе, чтобы прочесывать землю.

Наконец, я обнаружил фиолетовые цветы, которые искал, и присел, выключив фонарик на своем атласе и запихивая пучки в карманы. Некоторые из них я еще и съел, пережевывая цветы и стебли, наслаждаясь вкусом того, что должно быть смертельно ядовитым растением, которое пополняло мой источник магии.

Затем, собрав все, что смог, я встал и направился обратно к тропинке.

Где-то позади меня раздался звук удара какого-то крупного зверя, и меня пронзила дрожь от сил Фейри в этом месте. Меня одновременно восхищало и пугало, потому что знал — все они обернутся против меня, разорвут на куски, если узнают, кто я на самом деле.

Когда я добрался до края тропинки, то заметил девушку, идущую по ней в темноте. Одна.

У нее были голубые волосы, и мой пульс участился, когда я подумал о задании, которое мне дали. Я могу подкрасться к ней сзади, перейти в форму Нимфы и одолеть ее. Возможно, никто не увидит. Возможно, я смогу контролировать ее достаточно долго, чтобы вытащить ее из кампуса и позвонить дяде с мамой, чтобы они пришли за ней.

Я с беспокойством жевал внутреннюю сторону щеки, следуя за ней, держась за деревьями в стороне от тропинки и пытаясь заставить себя сосредоточиться. Я могу это сделать.

Я вспомнил Фейри, которую убил в сарае Алехандро, ее отрубленные руки и ужас в ее взгляде. У меня свело желудок, хотя она была не последняя Фейри, которую я видел в таком образе, как бы мне ни хотелось, чтобы это было так. Алехандро любил играть с теми, кого он ловил и заставлял меня смотреть столько раз, что сломал что-то во мне. Но я никогда не разговаривал с этими Фейри, никогда не наблюдал за ними до их кровавого конца. Сейчас все по-другому. В классе я сижу рядом с Дарси. Она была ко мне добра. Кажется, я ей даже немного нравлюсь.

Мои руки задрожали, и я потянул за уголок шапочки, обращаясь к силе абуэлы, хотя она, скорее всего, сейчас ненавидит меня за то, кем я стал.

Я шел за Дарси, раздумывая, что мне делать, думая о кровавой смерти, которая ожидает меня, если я не поймаю ее и ее сестру. Но я пробыл здесь совсем недолго, мне еще многое предстояло увидеть в мире Фейри. Да и заполучить Вега было не единственной моей задачей, я должен рассказать своей семье о том, чему научился на занятиях по магии. Так что… зачем предпринимать что-то сегодня?

Ветка треснула под ногой, и я сглотнул проклятие, пригнувшись за деревом, когда Дарси обернулась и посмотрела в мою сторону. Mierda⁵.

Когда она снова пошла, я бросился через тропинку, стараясь не шуметь, пока бежал к деревьям на другой стороне. Я скользнул глубже в тени, решив вернуться в Башню Эир и разобраться с этим в другой день. Все равно еще слишком рано. Очень рано.

Событие быстро сменились другим воспоминанием, и я оказалась в Заведении Андромеды в Тукане, когда мы впервые посетили бар с Диего и Софией.

— Вошер — полный извращенец, — прошипела София, затем хихикнула, и от этого звука мой рот растянулся в ухмылке. Она просто нечто иное, эта девчонка. Она сияет, когда счастлива, и даже когда ноет. Я очарован ею и ее Орденом, и иногда я не могу оторвать от нее глаз.

— И поэтому мы должны носить купальники, которые едва прикрывают наши задницы, на его уроках? — спросила Дарси, и я взглянул на нее.

— Я готов поставить на это, чика, — рассмеялся я, пихнув ее под ребра, звук был слишком искренним.

Теперь, когда мне удалось сблизиться с близнецами Вега, мой план столкнулся с серьезной проблемой. Они не только начали нравиться мне намного больше, чем я хотел признать, мне также очень понравилась эта жизнь. Я был свободен. Я могу делать все, что захочу. У меня есть своя комната, свое собственное пространство, и да, иногда учителя могли быть hijo de putas⁶ — особенно тот, который сейчас сидел в баре и выглядел как наглый pendejo⁷ — но, несмотря на это, здесь лучшее место, где я когда-либо бывал в своей жизни. И, возможно, это не совпадение, что я до сих пор не сделал ни одного шага против Вега, но всё закончится сегодня. И как бы я ни улыбался каждому мгновению, проведенному с ними сегодня вечером, страх подкрался ко мне, как чума. Потому что Алехандро и моя мать становились нетерпеливыми, и они хотели, чтобы я сделал шаг против них.

Мы ели, пока остальные болтали за столом, я незаметно проверил свой атлас, и мое нутро сжалось от ужаса, когда я увидел сообщение от дяди.

Алехандро:

Я становлюсь все нетерпеливее. Сколько еще осталось?

Я напечатал ответ, стараясь сохранить спокойное и ровное дыхание.

Диего:

Может сегодня не та ночь.

Алехандро:

Это идеальная ночь. Не подведи меня, иначе ты пожалеешь об этом.

Мои руки дрожали, а в горле поднималась желчь, когда я сунул атлас обратно в карман и натянул шапку, желая прямо сейчас поговорить с моей абуэлой и попросить ее совета. Но сегодня я один, и страх перед тем, что Алехандро сделает со мной, заставил меня подавить чувство вины, бурлившее в моем нутре, и следовать плану, который я разработал.

— Шоты! — объявил я, поднимаясь со своего места и пытаясь успокоить дрожащие руки.

— Да! — крикнула София, и близняшки засмеялись, пока я шел к бару, пытаясь привести свои мысли в порядок.

На мгновение я позволил теням скользнуть глубже под мою кожу, позволяя им убаюкать мое беспокойство и сосредоточиться на том, что я должен сделать.

Я заказал шоты в баре, бросив взгляд на профессора Ориона, который уютно устроился с какой-то женщиной напротив него. Он, казалось, был чем-то отвлечен, когда передо мной поставили стопки, и я достал из куртки пузырек с порошкообразным узелковым корнем и быстро высыпал его в две рюмки.

У меня чуть не перехватило горло, когда я засунул пузырек обратно в карман, бросил на Ориона испуганный взгляд, но он смотрел в другой конец комнаты. Проследив за его взглядом до Дарси Веги, я скривился и взял напитки.

Возможно, мне и нравилось жить среди Фейри, но есть один вид, который мне совсем не нравится, и это Вампиры. Они используют других в качестве мешков с кровью, крадут то, что им нужно, и, честно говоря, это напоминает мне о своем собственном роде. Я знаю, на что способны Нимфы, и если бы я мог обменять эту часть себя на любой вид Фейри, я бы так и поступил. Но только не Вампиром.

Я вернулся к столу, нахмурился, когда обнаружил Джеральдину Грас на своем месте, и по моей шее пробежал жар. Я держал рюмки вне ее досягаемости, пока она пыталась схватить одну, мой пульс бился, пока я старался держать ситуацию под контролем. Мне резко поплохело, но все, о чем я мог думать, это о том, что Алехандро выпотрошит меня, если я не справлюсь с задачей, и страх перед ним заставил меня следовать этим путем.

— Разве это не твоя группа там? — спросил я Джеральдину, кивнув на окно, и она вздохнула.

— О сладкие отруби с изюмом! — Она собрала свои значки и вскочила со своего места, сделав реверанс перед Вега. — Ваши величества, простите меня, но я должна идти.

— Ты прощена, — легкомысленно сказала Тори.

— Я могу вернуться через час! — воскликнула Джеральдина. — Тогда мы сможем пойти танцевать все вместе. — Она выбежала из ресторана, оставив мне еще одно препятствие, но я даже не расслышал следующих слов девушек, так как мой пульс бился в ушах так громко, что заглушал все остальное. Я ненавижу себя за то, кем стал, за то, что произойдет из-за моих сегодняшних действий. Но я жалкий трус, поскольку не желаю умирать.

Со вздохом я опустился на свое место.

— Кто хочет выпить?

Я уже собирался передать близнецам две рюмки с добавлением порошка, когда София плюхнулась вниз, схватила одну из них и выпила залпом.

Santa mierda!⁸

Прежде чем я успел схватить вторую рюмку, она взяла в руки и ее, выпила все, а меня окатило вспышкой паники.

— София! — в ужасе ахнул я.

Меня внезапно выдернули из этого воспоминания и швырнули в другое так быстро, что у меня закружилась голова.

— Что ты наделал?! — прорычал Алехандро, его рука сжалась на моем горле, когда он прижал меня спиной к моей машине на обочине дороги. София спала на заднем сиденье, потеряв сознание от корня, который она выпила. Мой дядя чуть не сбил меня с дороги по пути в Академию Зодиака, и теперь я понял, что мне конец. Мертвее мертвого. Он не простит мне такого провала.

— Это был несчастный случай, — в ужасе заикался я. — София выпила узловатый корень.

— Сегодня ночью в Тукане появится другое гнездо Нимф, борющихся за магию Вега, Диего, — прошипел он. — Если они доберутся до Вега раньше нас и завладеют их магией, я заставлю тебя жестоко поплатиться. Я хочу, чтобы все четыре стихии были моими. — В его взгляде появился маниакальный блеск.

Глаза Алехандро скользнули по моему плечу, когда он посмотрел вниз на заднее сиденье машины, и я попытался защитить Софию. Пожалуйста, не просыпайся.

— Ты не можешь убить ее, — пробурчал я, и он посмотрел на меня с издевательской усмешкой.

— А почему бы и нет? Неужели ты думаешь, что сможешь забрать ее у меня? — холодно рассмеялся он, облизывая губы.

— Если она умрет, это разрушит мое прикрытие. Я — последний человек, которого видели с ней, — судорожно произнес я, понимая, что если не продам ему это, он убьет ее, а я не могу этого допустить.

Он обдумал это, на его лбу появилась раздраженная складка.

— Что ж, возможно, я устал ждать, пока ты докажешь свою полезность. Ты облажался на первой же ступеньке, почему я вообще должен позволить тебе вернуться в академию?

— У меня будет другой шанс. К тому же я пробыл там совсем недолго, я смогу выучить все заклинания, чтобы ты мог лучше владеть своей магией. Это ведь тоже важно, не так ли? — спросил я, постаравшись, чтобы в моем голосе не слышалось ни намека на мольбу, когда его пальцы заострились, превратившись в щупы на моей шее, и начали углубляться внутрь.

— Хм, — хмыкнул он, затем отдернул руку назад, скручивая ее в кулак и нанося сильный крученый удар мне в живот.

Я сложился вдвое, схватившись за живот, и застонал от боли, когда Алехандро отступил назад.

— Иди, — рявкнул он, и я сел в машину, пытаясь завести ее дрожащими пальцами. — Ты скоро приведешь их ко мне, Диего.

Я кивнул, завел машину и рванул по дороге с нарастающей паникой в груди.

Что, черт возьми, я должен сделать?

Святое дерьмо, Диего пытался подмешать нам в выпивку той ночью, чтобы передать нас своему дяде-психопату? Я почувствовала присутствие сестры и притянула ее ближе, когда шок и гнев прорвались сквозь меня, но затем я снова провалилась, нырнув глубоко в другое воспоминание.

— Падающая звезда хочет встретиться, — сказала нам Дарси, и София взволнованно закивала.

Мое сердце сжалось, когда Дарси двинулась прочь, а моя рука потянулась, хватая ее.

— Подожди, а это хорошая идея? Возможно, там небезопасно.

Я не знаю, кто такой этот человек — Падающая Звезда, — но если он опасен, я не могу позволить близняшкам пойти к нему. Я старался заставить себя поверить, что это потому, что их смерть от любой другой руки, кроме руки моей семьи, будет равна моей собственной, но дело было в большем. Гораздо больше, чем я осмеливался признать. Они стали мне нравиться. И когда я посмотрел на Софию, я понял, что начинаю защищать этот маленький дружеский круг, который мы сформировали. Я не хочу, чтобы все изменилось, ведь впервые в жизни у меня все хорошо.

— Все в порядке, — пообещала Дарси. — Падающая Звезда помогла нам. Зачем ему причинять нам боль?

Я обменялся обеспокоенным взглядом с Софией, а Тори закатила глаза и ушла.

— Всё решено, Диего. Смирись.

Я нахмурился, когда Дарси извиняюще пожала плечами, и они вдвоем направились в сторону библиотеки.

— Эй, София, ты выглядишь так же сексуально, как радуга на облаках, детка, — позвал Тайлер Корбин, идя к нам размашистым шагом.

Тайлер мне не нравился. В основном потому, что у него было все, чего я когда-либо мечтал, а ему вообще было все равно. Я наблюдал, как он превращается в Пегаса и взлетает с Софией, и они вдвоем казались мне самым прекрасным, что я когда-либо видел. И я так сильно захотел, чтобы я мог поменяться с ним жизнями и пролететь сквозь облака с ней рядом.

София покраснела, и я смотрел, как она хлопает ресницами перед ним, и у меня сжалось горло.

— Ты должна пойти поздороваться, — выдавил я, и она вскинула бровь.

— Ты уверен? — спросила она, и я жестко кивнул, наблюдая, как она рысью побежала к нему, и они пошли в сторону танцев. Мне не хотелось этого делать, но я должен пойти за близняшками и убедиться, что меня не заметят.

Когда я убедился, что никто не обращает на меня внимания, подкрался к библиотеке, проскользнул внутрь и бесшумно поспешил через стеллажи, следуя за шагами Тори и Дарси.

Когда я достиг железной лестницы в задней части библиотеки, я снял туфли и поднял их, бесшумно взбегая по металлическим ступеням на широкий балкон, с которого открывался вид на книжные полки внизу.

Я прижался в тени наверху, ища близнецов среди стеллажей подо мной, мое сердце билось со скоростью мили в минуту, когда мой взгляд остановился на них, стоящих там с профессором Аструмом.

— Простите, что не раскрыл себя раньше, — сказал он своим хрипловатым голосом, и мои губы растянулись от шока. Этот мужчина — Падающая Звезда?

Он начал говорить о Диком Короле, и я достал из кармана атлас, навёл его на них и нажал на запись, уверенный, что этот разговор невероятно важен. И пока я слушал, меня охватил шок: он обвинил Лайонела Акрукса в том, что тот привел Нимф во дворец Дикого Короля, чтобы убить их родителей. Мой дядя работает с ним уже много лет, хотя он никогда не рассказывал мне об их союзе, но я вынужден признать, что подозрения этого человека мне показались верными. Но если он указал пальцем на наш род, что еще он знает? Что, если он следил за мной? Он вполне может предупредить девушек обо мне, насколько я знаю.

Но я расслабился, когда понял, что он совершенно не прав, обвиняя Дариуса Акрукса и профессора Ориона в том, что они управляют нашим родом во время недавних нападений Нимф. Они не имели к этому никакого отношения. Нимфы в последнее время все чаще выходили из укрытий, потому что Принцесса Теней все громче и громче призывала нас исполнять ее приказы.

Прислушиваясь, я стал паниковать, опасаясь, что меня обнаружат здесь, поэтому я поторопился обратно к лестнице, бесшумно сбежал по ней и двинулся между стеллажами к выходу.

Раздался скрип, когда моя нога ступила на старую половицу, и мое сердце забилось сильнее, когда я бросился наутек, оставаясь настолько бесшумным, насколько мог, а затем оказался снаружи и обогнул здание, прячась.

Я сунул ноги в туфли, держась в тени, и продолжал двигаться, пытаясь решить, что же делать. Но я четко знаю, что выбор у меня только один.

Я набрал номер дяди, переслал ему видео и прислонился к стене, ожидая ответа. Он ответил через минуту, позвонив мне, и я шепотом ответил.

— Привет.

— Хорошая работа, Диего. Наконец-то ты оказался полезен, — прорычал он. — Мне нужно, чтобы ты использовал амулет, который я дал тебе сегодня вечером. Положи его в землю у восточной ограды и встреть меня там, когда я сообщу тебе.

— Хорошо, что ты будешь делать? — спросил я, испытывая страх при мысли о том, что мой дядя придет сюда, но звонок оборвался.

Я вздохнул, засунул атлас обратно в карман и поправил шапку на ушах, решив вернуться в Башню Эир, забрать амулет, а потом пойти на вечеринку. И пока я смотрел на темнеющее небо, то думал, действительно ли звезды ненавидят меня, как считает моя мать.

Воспоминание изменилось на более позднее время той ночи, и я снова оказалась в теле Диего, когда он выскользнул из Сферы и побежал к восточной ограде.

Адреналин бурлил в моих конечностях, пока я бежал так быстро, как только мог, через кампус, мой парадный пиджак болтался позади меня, пока я мчался по темным дорожкам и старался не паниковать по поводу того, что мой дядя планирует сделать сегодня вечером.

Когда я добрался до ограды, он появился среди деревьев рядом с моей мамой, они оба были одеты во все черное, кроме вязаных вещей, которые подарила им моя бабушка.

— Поторопись, — крикнула моя мама, и Алехандро указал на землю у моих ног.

Я вытащил амулет из внутреннего кармана, воткнул его в землю и почувствовал темную магию, заключенную в нем. Он змейкой ушел в грязь, и магическая граница перед ними затрещала и окуталась тенями. Они вдвоем перешагнули через нее, и Алехандро с помощью жара своей магии огня согнул прутья, чтобы он и моя мама могли пробраться через ограду в кампус.

Я неровно задышал, глядя на них, боясь того, что они собираются сделать сейчас, и зная, что я несу за это ответственность. Но когда Алехандро подошел ближе, его верхняя губа оттопырилась, когда он посмотрел на меня, я осознал, что у меня нет иного выбора. Он схватил меня за шею, развернул и толкнул вперед.

— Отведи меня к Аструму, — прорычал он.

— Этот старик давно избегает своей участи, — возбужденно промурлыкала мама, и волна ужаса пробежала по моему позвоночнику.

— Что ты имеешь в виду? — спросил я, глядя на нее, и ее глаза окинули меня с презрением.

— Он уже взрослый, чтобы знать, — сказал Алехандро, переглянувшись с сестрой.

— Он работал во дворце, когда мы убили королевскую семью, — сказала мама с извращенной улыбкой на губах, от которой у меня скрутило живот.

— Вы… что? — ахнул я, уверенный, что они издеваются надо мной.

— Как ты думаешь, идиот, откуда у меня вся моя сила? — ухмыльнулся Алехандро, играя пламенем на своих ладонях и заставляя мое горло сжаться. — Я самая сильная Нимфа в Солярии.

— Только потому, что ты не поделился, — огрызнулась мама. — Хотя вкус королевы был ох как сладок, когда та умерла. Не могу сказать, что я желала пропустить такое. — Она злобно усмехнулась, и я не мог сдвинуться с места, глядя на них, понимая, о чем они говорят.

— Вы убили родителей Вега? — прохрипел я.

— Да, — сказал Алехандро с гордостью в голосе. — Благодаря Лайонелу Акруксу.

— Ему нравилось смотреть, как они брыкаются и деруться, пока наши друзья удерживали их для нас, не так ли? — сказала мама, и от этого образа у меня в горле поднялась желчь. — Мне кажется, он наслаждается смертью больше, чем ты, Алехандро.

— Никто не наслаждается ею больше, чем я, — мрачно сказал он, схватив меня за руку и снова толкая меня за собой. — Но посмотри на своего сына, он даже не может смириться с мыслью о крови.

— Он во всем похож на Мигеля, — с отвращением сказала мама, но я не понимал, как могу походить на человека, который редко говорил и, казалось, был лишен всех эмоций.

Мои ноги онемели, когда я продолжал идти к Сфере, где в последний раз видел Аструма, размышляя, есть ли способ предупредить всех о появлении Нимф в кампусе, не раскрывая себя. Я разобрался бы с ними таким образом, мои проблемы исчезли бы навсегда, и я мог бы оставаться в этом мире, притворяясь Фейри, до тех пор, пока мне это будет сходить с рук.

— Сегодня вечером я хочу получить в свои руки Вега, — жадно сказала мама, ускоряя шаг. — Давай покончим с ними, Алехандро.

— Я не хочу, чтобы они умирали здесь, — промурлыкал он. — Давай заберем их домой. Хотя бы одну из них.

Я снова подумал о девушке в том сарае и замедлил шаг, не в силах вынести мысль о том, что близнецы окажутся в этом мерзком месте.

— Вы не сможете подойти к ним близко. Вокруг слишком много Фейри, — попытался я. — Даже профессору Аструму будет трудно остаться одному.

Алехандро быстро развернулся ко мне, его рука вцепилась в мою рубашку, он сдерживал бушующее пламя в дюйме от моего лица, и я разглядел в его глазах демона, смотрящего на меня в ответ.

— Это слова труса, — прорычал он. — Сегодня я жажду убийства, sobrino, и если это будет не Фейри, то, видимо, это будешь ты. И возможно, я устрою долгую, мучительную игру.

Я покачал головой, неистово пытаясь оттолкнуть его руку от себя, в то время как моя мама наблюдала за происходящим с холодной отстраненностью во взгляде. Ужас когтями впивался в мои внутренности, когда я глядел на ненависть в глазах дяди, и мне хотелось исчезнуть, чтобы не видеть этого.

— Ладно, ладно, — пробурчал я, и он отпустил меня, направив вперед, и я, спотыкаясь, сбивчиво дыша, повел их к Сфере.

Когда мы подошли к золотому зданию, я увидел, что профессор Аструм стоит на лужайке перед ним и смотрит на звезды с закрытыми глазами, словно разговаривает с ними.

Я испуганно взглянул на дядю и маму, которые смотрели на него, как на очередное блюдо, и мне захотелось окликнуть его, чтобы тот бежал.

Вокруг больше никого не было, вечеринка все еще процветала внутри Сферы, но никто из студентов не слонялся снаружи. Я не понимал, почему профессор Аструм стоит вот так, но когда он открыл глаза и опустил голову, чтобы посмотреть в нашу сторону, то заговорил.

— Ну, конечно, — вздохнул он, кивнув. — Я не мог увидеть свою смерть, только тьму, которая ждала меня за пределами этой ночи. Но теперь все стало ясно.

Алехандро и мама двинулись на него, а я бросился за ними с мольбой, которая замерла на моих губах, когда дядя позвал его.

— Где твои прекрасные звезды, защищающие тебя сегодня, Провидец? — насмешливо спросил он.

— Звезды ждут меня. — Он сверил часы на запястье и кивнул с торжественным выражением в глазах, когда Алехандро и мама приблизились к нему с двух сторон.

Я перестал идти, мои глаза метались от Сферы и обратно, пока я размышлял, стоит ли мне бежать за помощью. Если я смогу добраться туда и предупредить преподавателей об их присутствии, то, возможно, их поймают, возможно, убьют, и я наконец-то буду свободен.

Взгляд Аструма упал на меня, и он нахмурил брови, когда осознание происходящего промелькнуло на его лице. Я был так охвачен страхом, что даже не подумал спрятаться от него, перед тем как разоблачить себя.

Он снова посмотрел на звезды, что-то пробормотал им, и его глаза расширились, когда его взгляд упал на меня с пониманием.

Алехандро оттолкнулся коленями, и Аструм упал на землю, в его руках не было и намека на магию, казалось, он смирился с этой участью. Но я хотел, чтобы он сражался, чтобы поднялся и атаковал чудовищ, стоявших по обе стороны от него. Более того, я хотел сразиться с ними сам, выступить против них и отказаться выполнять их приказы.

Вместо этого я застыл от ужаса и не мог ничего сделать, кроме как смотреть, как моя мама холодно рассмеялась и превратила свои руки в щупы Нимфы. Она с решимостью шагнула вперед, ее скрежет наполнил воздух и заблокировал магию Аструма, соединившись со звуком магии Алехандро, до тех пор, пока он не ослабел перед ними, хотя было очевидно, что он не собирался сопротивляться.

Мама вонзила свои щупы в его грудь, и Аструм откинул голову назад, улыбаясь уголками губ, произнося имена короля и королевы Вега, словно каким-то образом видел их перед собой.

Алехандро позволил моей маме несколько секунд помучить его, после чего отпихнул ее в сторону и вогнал свой собственный щуп в грудь Аструма жестоким ударом, от которого кровь брызнула на землю. Я знал, что они не собирались забирать его магию, я видел, как они делали это раньше, получая кайф от соединения с источником магии Фейри, но никогда не обменивая ее на Элементы, которые они уже присвоили себе.

Аструм не сводил глаз с неба, и Алехандро зарычал от злости, поскольку не получил желаемой реакции. Когда Аструм повалился на землю, Алехандро выпустил яростный огонь из своих вен, сжигая его, и ухмыляясь, глядя на причиненную им резню, огромное пламя обжигало мои щеки, когда я, попятившись назад, смотрел, как огонь взвивается все выше и выше, сжигая тело Аструма дотла.

Мама плюнула в пламя, и мои глаза метнулись к тропинке, когда за полыхающим огнем, закрывавшим нам обзор, раздался истошный крик. Алехандро схватил маму за руку, и они вдвоем побежали, проносясь мимо меня и едва не сбив с ног, пока их не заметили.

Я стоял в шоке, пытаясь собраться с мыслями, пока все больше и больше студентов выбегали из Сферы, а я обошел вокруг, присоединяясь к ним, держась в тени, чтобы меня не заметили.

У меня пересохло во рту, повсюду витал запах смерти, когда я протиснулся в толпу и смешался с паникующими студентами.

— Отойдите! — голос профессора Ориона пронесся над толпой, и он пробился сквозь толпу с Дарси и Тори по пятам. Волосы Дарси были обрезаны, а в глазах Тори светился ужас, от которого у меня сжалось нутро. Что с ними случилось?

— Кто это? — пробормотал мальчик рядом со мной.

— Думаешь, это Нимфа? — прошептала другая девочка, и паника поднялась во мне, как надвигающаяся буря.

Я должен сбить их с толку, должен заставить их думать, что произошло что-то другое.

— Что это, черт возьми, за хрень? — в страхе прошептала Дарси, прищурившись на бушующее пламя.

«Я только раз видел, чтобы Драконий огонь горел так», — сказал я достаточно громко, чтобы мой голос донесся до них, ухватившись за то, что Аструм сказал близнецам, и в надежде наведя тень на Дариуса, что подозрения не коснутся меня или моего рода. Поскольку знаю, что меня ждет ужасная судьба, если я выдам свою семью, и, возможно, мой дядя прав. Наверное, я трус.

Я чувствовала, как паника Диего окутывает меня после той ночи, и не понимала, что думать, когда меня забросило в дальше. Я начала видеть моменты, сливающиеся воедино: Диего впустил Нимф в кампус в тот день, когда они напали на поле для питбола, он выбросил сосуд с узловатым корнем из окна в кусты у основания Башни Эир, чтобы спрятать его от рейдов ФБР, его гнев, когда Орион разбил коробку, подаренную ему бабушкой, его смущение, когда Орион раскрыл свою тайную влюбленность в Софию агентам вокруг него. Я видела ночь, когда он впустил своего дядю в кампус, и как я дралась с ним в астрономической башне, но я также видела, как Диего хотел, чтобы я убила человека, который мучил его, молясь, чтобы я оказалась достаточно сильна, дабы уничтожить его.

А затем я снова погрузилась в воспоминания о том, как Алехандро душил его в лесу на окраине кампуса, его зрение помутнилось, когда его дядя приказал ему работать усерднее, чтобы привести меня и мою сестру к нему. Я чувствовала страх Диего, раздирающий меня изнутри, и его абсолютное желание избавиться от своей семьи, от своей формы Нимфы и стать Фэйри, как его друзья, как мы. Людей, которых он действительно начал любить и заботиться о них так, как никогда ни к кому не относился.

Потом я оказалась в комнате Диего, смотрела, как он стягивает шапку, оставляя ее на столе, как он спускает рукава, пряча синяки, которые оставил на нем дядя, а в следующую минуту я уже была с ним в лесу, его рука держала мою, когда мы вместе направлялись на ярмарку Фэйри. Без шапочки тени глубже забирались под его плоть, а Принцесса Теней мурлыкала ему на ухо злые команды. Ему было легче быть холоднее, притягивать меня к себе и стараться быть ближе ко мне, как и просил его дядя. Именно поэтому он поцеловал меня, пытался флиртовать со мной, но все это время он страдал из-за того, что София встречается с Тайлером, зная, что она никогда не выберет его. И в душе он верил, что это потому, что он не Фейри.

Тени забрались глубоко в его душу во время Ярмарки Фейри, и он почти сошел с ума от них, Принцесса Теней взывала к его душе и наполняла его яростью против рода Фейри. Из-за этого он набросился на меня, назвал шлюхой. Он позволил своему разуму так глубоко погрузиться в тени, что они почти поглотили его целиком. И в тот момент, когда он вновь обрел ясность в ту ночь, я почувствовала его раскаяние, его боль. И я также ощутила побои, которые он получил от Алехандро за то, что снова подвел его.

Внезапно я погрузилась в другое воспоминание в ночь Расплаты: я смотрела на звезды глазами Диего, и от ужаса у него дрожали поджилки.

Над моей головой висела мерцающая цифра три — знак того, насколько плохо я справлялся до сих пор, но теперь Расплата станет последним решающим фактором, и я уверен, что меня либо отправят домой навсегда, либо звезды покажут, кем я являюсь.

Я взглянул на Вега, меня снедало чувство вины за то, как я вел себя на Ярмарке Фейри, уверенный, что разрушил нашу дружбу, хотя и не знал, почему меня так это волнует. Я пытался причинить им боль прошлой ночью, пытался сделать то, что требовал от меня Алехандро, и привести их, наконец, к нему. Но, даже погрузившись в тени, я потерпел неудачу. И теперь я ощущаю тяжесть того, во что превращаюсь, словно мое сердце чернеет в груди. Мне надоела эта игра, и я так устал быть предателем по отношению к девушкам, которые стали мне очень дороги. Но какой из меня друг? Они возненавидят меня, если узнают правду. И теперь все свелось к нулю, поскольку я не могу лгать звездам. Они увидят меня таким, какой я есть — если вообще удосужатся оценивать меня.

Директор Нова велела нам всем встать в круг на лугу и соединить руки, как во время Пробуждения, и я с затаенным дыханием ждал, когда топор судьбы опустится на мою шею.

Когда Зенит обратилась к звездам, я посмотрел вверх на сверкающие искорки света, и по мне пробежала дрожь, а затем все небо словно закрутилось в вихре. Внезапно я оказался в темной камере, и казалось, будто я плыву в ней, словно ничего не вешу, словно я — ничто. И на секунду я почувствовал облегчение от ощущения, что все кончено, и от меня больше ничего не требуется.

Я подумал, неужели это все, пустота, где нет ни звезд, ни могущественных существ, желающих обратить свой взор на такого никчемного человека, как я?

Но тут в моей голове раздался шепот, который звучал так, словно был соткан из ткани самой Вселенной.

— Самозванец, — пронеслось в голове. — Мы видим тебя, сын рожденного тенями. И настало время встретиться с Расплатой.

Я тяжело сглотнул, размышляя, накажут ли они меня сейчас, возможно даже, убьют. И, возможно, даже лучше, чем вернуться к жизни, где меня снова и снова будут превращать в чудовище.

— Великое бремя лежит на тебе, и путь темный и светлый лежит перед твоими ногами. Так что же ты выберешь?

— Я могу… выбирать? — удивленно спросил я.

— Все создания звезд могут выбирать.

— Но я не Фейри, — густо сказала я, качая головой.

— Ты — дитя жестокости и несчастья, но ты все равно наше дитя.

— Я не понимаю. Пожалуйста, объясните мне, что делать. Как я могу защитить Вега и не погибнуть? — взмолился я.

— Смерть — твой самый большой страх.

— Да, — прохрипел я.

— Чего же ты боишься, сын рожденного тенями?

— Быть никем, — вздохнул я. — Исчезнуть и никогда не познать ничего хорошего.

— А ты не познал ничего хорошего? — спросили звезды, и тьма рассеялась, я увидел, как смеюсь со своими друзьями, улыбка на моем лице была настолько незнакома мне, что я потянулся вверх, чтобы коснуться собственных губ.

Видение снова померкло, и на глаза навернулись слезы.

— Я должен привести их дяде, — полувсхлипнул я. — Если я этого не сделаю, он… он…

Видение сменилось передо мной, показывая мне судьбу, меня, прикованного в темном сарае в лесу, мои отрубленные руки и Алехандро, стоящего надо мной с ножом в руке и зловещей улыбкой на губах. Я закричал, пытаясь отгородиться от него, но независимо от того, были ли мои глаза закрыты или нет, это все, что я мог видеть.

— Пожалуйста — остановитесь — остановитесь! — закричал я, и видение снова исчезло, оставив меня в давящей темноте. Но лучше уж так, чем видения звезд.

— Я не хочу смотреть дальше, — прошептал я.

— Что делают Фейри, когда их спина прижата к стене, сын рожденного тенями?

— Я не знаю, — прохрипел я.

— Что делает Фейри, когда их спина прижата к стене, сын рожденного тенями?

— Я не знаю — я не Фейри! — крикнул я, мой голос сорвался, когда боль от этих слов прорвалась сквозь меня. — Но я хотел бы им быть, — пробормотал я, и по моей щеке потекла слеза.

— Фейри сталкиваются со своими страхами, — прошептали звезды.

Я свесил голову.

— Что делают Фейри, когда их спина прижата к стене, сын рожденного тенями?

— Они дерутся, — тихо сказал я, зная, что это ответ, но все же понимая, что я не один из них.

— А что Фейри делают со своим сердцем? — спросили звезды, и я нахмурился, задумавшись над этим вопросом.

— Они любят, — решил я.

— И что Фейри должен сделать, чтобы быть достойным своего места в Солярии?

Я нахмурился, ответ пришел ко мне с легкостью и сорвался с моих губ.

— Все, что угодно.

— Ты прошел наши испытания. — Звезды отпустили меня из своей хватки, и я с трудом поверил, что меня действительно отпустили, что меня сочли достойным остаться в Академии Зодиака. В этом нет никакого смысла, и все же это лучшее, что я когда-либо переживал. И на мгновение я почти почувствовал, каково это — быть Фейри.

Меня снова выдернули из воспоминаний, и перед моими глазами все быстрее и быстрее замелькали картинки. Я видела, как Диего боролся со своей совестью, видела, как он снова и снова сталкивался с Алехандро и встречал его гнев.

Я видела, как он подливал Тори в напиток в Сфере, как он пытался отвести ее к своему дяде, потом почувствовала его облегчение, когда вмешался Дариус, и он снова столкнулся с наказанием Алехандро. Но теперь он, казалось, предпочел это, найдя силу в своих действиях, решив терпеть боль вместо того, чтобы действительно выполнять любые указания дяди.

Я видела, как он улыбается и смеется со своими друзьями и наслаждается каждой секундой своего пребывания в Академии Зодиака, и я видела, как он становится сильнее прямо на моих глазах, больше, чем я когда-либо замечала, когда он находился прямо передо мной.

Я погрузилась в другое воспоминание, которое заставило мое сердце заколотиться от страха, потому что знала, что произойдет, когда шла в его обуви, сбрасывая его одежду и вешая шапку на ветку в лесу, граничащего с владениями Стеллы.

Я перекинулся в форму Нимфы и почувствовал, как сила Принцессы Теней струится по моим венам, призывая меня к битве.

— Время сражаться. Время убивать. Приди мне на помощь.

Алехандро и мама пронеслись сквозь близлежащий подлесок, сражаясь с Дарси и некоторыми из Наследников.

Тени манили меня в них все глубже и глубже, но я не хотел погружаться в них. Не сегодня. Не тогда, когда Дарси и Тори в беде. Моя абуэла говорила мне, что я достаточно силен, чтобы бороться против воли Принцессы Теней, если я только поверю в это, и сегодня я наконец нашел в себе ту силу, отказавшись больше быть пешкой этого существа.

Пусть меня и послали в Зодиак, чтобы схватить их, но я больше не играю в игру моего дяди. И теперь, когда они в опасности, я не намерен подводить их. Они были верны мне, и я буду верен им в ответ, даже если из-за этого мой дядя увидит, что я собой представляю. Теперь у меня есть друзья. Они помогут мне. Они приняли мою связь с тенями, так что, возможно, они смогут принять и то, что я Нимфа. Потому что мне надоело лгать, надоело предавать их.

И я буду стоять рядом с ними сегодня вечером и сражаться, как Фейри, которым я хотел быть, и молиться, что они простят меня, когда узнают правду.

— Я не знаю, кто ты, но ты не Клара Орион. Ты просто пустое существо, полное теней и смерти, — прошипела Дарси, когда я подкрался к Принцессе Теней сзади, чувствуя, как звезды обращают на меня свой взор.

— Так что же ты предпочитаешь, чтобы я дала тебе, Дарси Вега? Тени или смерть? — Принцесса Теней согнула пальцы, и глаза Дарси расширились, когда она приготовилась прикрыться щитом. В этот момент я понял, что она действует запоздало, не успевая защитить себя.

Я рванулся вперед, с вызывающим криком вонзил свои щупы в спину Принцессы Теней и поднял ее с земли, подняв руку. Мои легкие напряглись, и победа пронеслась сквозь меня: этот золотой момент наполнил каждую мою жилку и заставил меня почувствовать себя богом, ведь я наконец-то сделал шаг против монстров, у которых я был в рабстве всю свою жизнь.

Дарси бросила огненный шар, намереваясь прикончить эту сучку, но Принцесса Теней извернулась, избегая его, вынудив меня опустить ее, так как она захватила тени внутри меня, и я зарычал от разочарования, когда она упала на колени.

Прежде чем Дарси успела нанести ей новый удар, Принцесса Теней метнулась в сторону со скоростью Вампира.

Я посмотрел на Дарси, во мне бурлил триумф, но за ним быстро последовала неуверенность: она подняла на меня руки, нахмурила брови, пытаясь понять, враг я ей или нет.

Я сделал шаг назад, склонив голову перед одной из истинных королев, потому что, конечно же, именно ими были она и ее сестра. Я был свидетелем того, как они расцвели, превратившись в самых невероятно могущественных Фейри, и я с радостью преклоню колени к их ногам и буду служить им всем, чем они пожелают. Возможно, они не подозревали об этом, но они дали мне семью, дом, и я отплачу им за это всем, чем смогу.

Принцесса Теней внезапно прыгнула мне на спину, и я не успел ничего предпринять, как она протянула руку и вогнала клинок мне в грудь.

От удара я зарычал, но звук затих, когда она снова и снова вонзала нож в мою грудь, пока я не почувствовал лишь боль и рухнул на землю, захлебываясь кровью, от которой закружилась голова.

Все произошло так быстро, что я не успел сделать ни одного вдоха, как почувствовал присутствие звезд.

— Сын рожденных тенями, помнишь ли ты, что Фейри делают со своими страхами? — прошептали мне звезды, когда ужас охватил мое бьющееся сердце.

— Ты посмел напасть на свою принцессу? — прорычала Принцесса Теней, стоя надо мной, и я кивнул, ответ на вопрос звезд стал ослепительно ясен.

Я осмелился. Потому что Фейри сталкиваются со своими страхами. И я боюсь тебя почти так же, как боюсь умереть.

Дарси бросила в нее заряд огня Феникса, но Принцесса Теней уклонилась от него, и чернота на мгновение заслонила мое зрение, и я потерял сознание.

Когда я очнулся, изменение уже накрыло меня, и я остался лежать голым в грязи, кровь струилась по моей груди, а смерть звала меня по имени. Сквозь деревья я видел звезды, сияющие так ярко, что казалось, будто наступил день.

— Диего? — ахнула Дарси, опустившись рядом со мной, и ужас застыл на ее лице. Она положила руки мне на грудь, пытаясь залечить раны, но я понимал, что уже слишком поздно. А мне нужно сказать еще многое. Но одно — гораздо важнее, чем все остальное.

— Мне очень ж-жаль, Дарси, — выдавил я, желая, чтобы она услышала это, но зная, что времени на объяснение причин не хватит.

— Я не понимаю, — всхлипывала она, все еще пытаясь остановить поток крови, но я уже уходил. — Макс! — закричала она, поворачиваясь к нему, но я вцепился в ее руку, отчаянно желая, чтобы она не уходила, когда я был всего в нескольких мгновениях от смерти.

— Магия Фейри не может исцелить меня, — прошептал я.

— Как ты можешь… что ты здесь делаешь? — прохрипела она, слезы текли по ее щекам, и мне было неприятно видеть, как она плачет из-за меня. Но это напомнило мне, что ей не все равно, что кому-то не все равно. И я что-то означал на этой земле, в мире, где я не должен был значить ничего.

— Я не враг тебе, — поклялся я, мне нужно было, чтобы она знала это, и она взяла меня за руку, крепко сжав ее, чтобы мой страх немного уменьшился. Мое сердце замедлялось, и звезды надо мной шептали о моем конце, поэтому я должен был дать ей ключ ко всему, что знал, к тому, что может помочь ей победить моего дядю, мою маму, даже Лайонела Акрукса. — Ты все поймешь… тебе нужно… забрать мою шапку. — Я закашлялся, кровь встала у меня в горле, ее вкус был повсюду, но боль перешла в холодное онемение.

Дарси вытерла кровь с моих губ, боль была написана на ее чертах, когда она пыталась удержать меня здесь. И мне было так хорошо, так приятно чувствовать себя желанным. Знать, что меня будет не хватать.

— Просто держись, — умоляла она. — Должно же быть что-то, что я могу сделать.

Я слегка покачал головой, понимая, чего от меня сейчас требуют звезды. Я должен был встретиться лицом к лицу со своим страхом, и так оно и случилось. Я лишь надеюсь, что меня ждет что-то за гранью тьмы, надеюсь, что среди звезд для меня найдется место.

— Я хотел быть полезным. Хорошо ли я поступил? Был ли я хорошим другом? — спросил я, когда слеза скатилась с моего глаза, так как я знал, что никогда больше не увижу Софию, или Тори, или Джеральдину. Друзей, которые подарили мне жизнь, о которой я всегда мечтал.

— Ты лучший друг, Диего, — пообещала Дарси, и прежде чем смерть смогла забрать меня, счастье разлилось в каждом дюйме моего существа, и на одну секунду я почувствовал себя Фейри, который умирает достойной смертью за своего друга. За свою королеву.

И когда ее лицо скрылось из виду, и я ускользнул куда-то в более теплое и безопасное место, я почувствовал, как рука моей абуэлы взяла мою и притянула меня в свои объятия, ее голос был таким знакомым и утешительным, пока она обнимала меня.

— Я так горжусь тобой, Диего.

Я вынырнула из теней шапки и обнаружила, что мое лицо мокрое от слез, Орион притянул меня к себе на колени, и я позволила себе расплакаться на его плече, снова переживая то ужасное прощание.

Джеральдина причитала позади меня, всхлипывая имя Диего, а Орион гладил рукой по моей спине.

Мне было так тяжело снова пережить все это, и я не знаю, стоит ли вообще злиться на него за то, что он сделал, ведь в конце концов он отдал свою жизнь, спасая меня, и он сделал выбор, решив рассказать нам правду, просто у него не появился шанс.

Когда я наконец огляделась, то обнаружила, что Наследники и Ксавьер глубоко задумались, а Тори вытирала слезы под глазами.

Орион стянул шапочку с моей головы, бросил ее на кровать и поцеловал мою мокрую щеку, когда я наконец взяла себя в руки, горе в моей груди сжалось в тугой комок, который никак не хотел уходить.

— Парня в шапке звали Диего? Клянусь, его звали Дарнелл, — пробормотал Дариус, обращаясь к Тори, и она ударила его по руке, пробормотав ругательство о том, что он мудак.

— Он погиб не напрасно, — сказала Джеральдина, поднимаясь на ноги и громко шмыгая носом, сдерживая слезы. — Мы отомстим за его храбрую душу и уничтожим злую ведьму, которая уложила его в землю.

Я кивнула в знак согласия и посмотрела на сестру, когда она потянулась, сжимая мою руку, и я увидела в ее глазах такую же острую потребность в мести, какая жила во мне.

— Ее жизнь помечена, — прорычала я. — Как и жизнь Алехандро.

— За наших мать и отца тоже, — прорычала Тори.

— Мы отправим их навстречу смерти, крича о пощаде, и вырвем Элементы наших родителей из их вен, — зашипела я.

Джеральдина поцеловала свой кулак и прижала его к груди.

— За истинных королев!