Бессердечное небо

Орион

— Я выпотрошу его, — прорычал мне на ухо Дариус, прижавшись к моей спине, а я на большой скорости мчался по Берроузу, охотясь за убийцей, как и последние пару часов.

Этот засранец сбежал с места преступления, но он не мог быть далеко. Он должен был быть где-то поблизости, да и металлический запах в воздухе подсказывает, что он все еще пропитан кровью своей жертвы.

Мы ходили по этим туннелям взад и вперед, проверяя каждую комнату, но потом меня привлек звук шагов, и я приготовился прикончить предателя, живущего среди нас.

— Ты выпотрошишь его после того, как я оторву ему конечности, — предложил я, а Дариус мрачно усмехнулся.

Мы свернули в большую пещеру, которая была оборудована под кухню: повсюду каменные столешницы, на стенах висела металлическая утварь.

Я обернулся на звук льющейся воды и увидел у раковины Джастина Мастерса, который, ругаясь, оттирал красные пятна со своей толстовки.

Я остановился, и Дариус соскочил с моей спины, когда я взял Джастина на прицел. Джастин посмотрел на нас, испуганно вскрикнул и разбрызгал повсюду воду, пытаясь выключить кран, но вместо этого включил его на полную мощность.

— Вы до смерти меня напугали, — прошипел он, сумев, наконец, выключить воду. — Что вы здесь делаете?

Он схватил полотенце, вытер руки и сложил ладони, прикрывая одно из больших красных пятен на своей толстовке.

— Ищем убийцу, — промурлыкал Дариус.

— Что ж, удачи вам в этом. — Джастин отвернулся от нас и пошел в направлении выхода в другой части комнаты.

Я пронесся мимо него на огромной скорости, остановился перед ним и наклонил голову вниз, обнажив клыки. Он испуганно отступил на шаг назад, и я посмотрел поверх его головы: сзади к нему приближался Дариус.

— Что тебе нужно? — потребовал Джастин, стараясь не смотреть мне в глаза. — Не могу поверить, что они вообще позволили тебе свободно разгуливать по Берроузу, — пробормотал он. — Всем неприятно смотреть на тебя.

Я зарычал, а Дариус издал рык, который пронесся по комнате, схватил Джастина за плечо и дернул так сильно, что тот повернулся к нему лицом.

— Что это за пятна? — требовательно спросил он, и я наклонился ближе, принюхиваясь к темно-красной кляксе на плече Джастина.

— Кровь, — подтвердил я, после чего Джастин отпрянул от меня, осознав, как близко я нахожусь, но вместо этого наткнулся на грудь Дариуса. Он оказался зажат между двумя хищниками, и бежать ему некуда.

— Я порезал руку, вот и все, — убежденно заявил Джастин.

Дариус схватил его руки, осматривая их, но Джастин пытался вырвать их.

— Я уже все залечил, разумеется, — быстро сказал Джастин. — Я думаю, что перерезал артерию, потому что кровь хлынула во все стороны.

— Как удобно, — пробурчал я, и он вздрогнул, оглянувшись на меня.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — сказал он, но на его лбу выступил пот, и я понял, что мы его поймали.

— Какой у тебя орден, Джейкоб? — запросил Дариус.

— Ц-цербер, — заикнулся он, начиная чувствовать, что мы представляем опасность в комнате. — И меня зовут Джастин. Почему ты спрашиваешь об этом?

— Потому что крупный зверь убивает людей в Берроузе, — сказал я, сжимая в кулаке заднюю часть его толстовки и притягивая его к себе, чтобы иметь возможность заговорить ему на ухо. — Была найдена еще одна жертва, а теперь мы обнаружили тебя здесь, в крови.

— Если бы я убил их в форме Цербера, то моя одежда не была бы окровавлена, так? — прошипел он.

— Могла, если ты оставил ее рядом, чтобы смыться, — сказал Дариус, схватив Джастина за горло и сжав его.

Я вцепился рукой в его светлые волосы, заставляя его ругаться, и мы с Дариусом тянули его туда-сюда, как львы кость, жаждущие этого убийства.

— Хватит! — в ужасе завопил он, и во мне проснулось извращенное удовлетворение. — П-пожалуйста, я никого не убивал. Вы не можете этого доказать.

— Циклоп может, — заметил я.

— В любом случае, я думаю, у нас достаточно доказательств, чтобы уложить тебя, Джереми, — добавил Дариус, и мы обменялись дикой улыбкой.

— Н-нет, пожалуйста, просто отпусти меня, — взмолился он.

— Тебе нравится убивать своих жертв, разрывая их на части, раздирая их зубами и когтями, — прорычал я, моя рука так сильно рвала его волосы, что они вырывались с корнем. — Может быть, мы сделаем то же самое с тобой.

— Это будет справедливо, Джозеф, — согласился Дариус, его чудовище было выставлено на всеобщее обозрение.

— Святой изюм на песочном тесте! — в комнату ворвался Хэмиш, за ним последовала Джеральдина. — Вы не можете убить его, должен быть официальный суд. Мы не куры в курятнике, мы должны действовать в рамках законов нашего рода, иначе кто мы, как не ковбои, скачущие на заблудших козлах под луной?

— Папа прав, — настаивала Джеральдина, торопясь вперед и подхватывая копченый лосось, лежащего в корыте со льдом у раковины. Она ударила им Джастина по голове, издав вопль, достойный филина у амбара. — Но если ты виноват в этом, нечестивый дровосек, я засуну этот лосось так глубоко в твой матросский сундук, что он никогда больше не увидит света!

— Да не делал я этого! — кричал Джастин, его рука коснулась мокрого, красного следа на щеке, пока Джеральдина била его лососем снова и снова, произнося слова на каждом ударе.

— Я. Похороню. Тебя. Как. Сомнительный. Апельсин. Разложенного. Для. Истинных. Королев. Услышь. Меня сейчас. И. Услышь. Меня. Впредь.

Я отступил назад, чтобы насладиться зрелищем, глядя, как Джастин раз за разом получает лососем по лицу, затем она принялась за его яйца, ударяя всей рыбиной о его причиндалы, отчего тот закашлялся и упал на колени.

— Я невиновен, — прохрипел он, когда Джеральдина водрузила рыбу на плечо, как оружие.

— Скоро мы увидим, в какую сторону упадут раковины, — сказал Хэмиш, выпятив грудь и схватив Джастина за руку. — Ты будешь заперт, как свекла в банке с консервами, ради безопасности истинных королев и их народа. — Он потащил его из комнаты, и Джастин с мольбой оглянулся на Джеральдину, но та лишь отвернулась от него и положила рыбу обратно в корыто.

— Он всегда вызывал у меня сильнейшую дрожь, — вздрогнув, сказала она. — Возможно, мои женские реки всегда говорили мне, что в моих водах таится змея. Женщина никогда не должна игнорировать змей в своих реках, боюсь, я подвела истинных королев. — Она упала на колени, уткнувшись лицом в бедра Дариуса и вцепившись в его штаны так сильно, что те начали спадать.

— Клянусь звездами, Джеральдина, — пробормотал Дариус, пытаясь натянуть штаны, но Джеральдина вцепилась в них так крепко, что они сползли вниз вместе с боксерами, обнажив его голую задницу. — Джеральдина!

Он успел натянуть их обратно, когда она отпустила его и бросилась на меня, пытаясь ухватиться за мои брюки, но я с вампирской скоростью отскочил в сторону и остановился рядом с Дариусом, наши плечи прижались друг к другу.

— Пойдем расскажем близняшкам, — предложил я, и Джеральдина застонала, приложив руку ко лбу.

— Ой, но вы же не знаете, — вздохнула она, волочась к нам на коленях. — Породистые кони моих нежных леди остались в неведении.

— В неведении? — прорычал Дариус.

— Наши леди Тори и Дарси были унесены на крыльях судьбы. Габриэль вернулся и сообщил нам об этом всего несколько минут назад, после того как доставил их к дверям судьбы.

— О чем ты говоришь? — потребовал я.

— Они отправились во Дворец Пламени, где их предки жили много веков назад, чтобы изучить пути своего рода. Наш прекрасный и галантный Габриэль считает, что они пробудут там некоторое время. Возможно, даже несколько месяцев.

— Месяцев? — задохнулся Дариус. — Ты шутишь, — огрызнулся он. — Скажи мне, что ты шутишь.

В его ладонях зажегся опасный огонь, и Джеральдина со всхлипом попятилась назад, стоя на коленях. Мое нутро сжалось, а руки опустились по бокам, и меня охватила печаль. Голубок ушла? На несколько месяцев?

— Ох, но это правда. И да, нам будет их очень не хватать, но мы должны воздать хвалу звездам за их добрый и чудесный дар!

— Нет, — рявкнул Дариус. — Скажи мне, где они сейчас?

— Я не знаю. Местонахождение Дворца Пламени давно утрачено, и некоторые говорят, что это всего лишь миф, легенда, слух, — резко сказала Джеральдина. — И Габриэль не расскажет о месте, пока они находятся в таком важном путешествии. Мы должны ждать их здесь и часто думать о них, посылая им в эфир положительные вибрации, чтобы они могли…

— Нет, — огрызнулся Дариус, указывая на нее. — Где Габриэль?

— Я не знаю. Он исчез, как фантом, в ночи после того, как сообщил нам новости, заявив, что ему нужно выполнить еще одно важное поручение небес.

— Он прячется от нас, — прорычал я. — Но я найду его. Залезай ко мне на спину, Дариус.

Дариус без слов вскочил и обхватил меня руками и ногами, а я на скорости выбежал из кухни. По крайней мере, если мы узнаем, где они, то возможно сможем навестить их. Как Голубок могла уехать, не заглянув ко мне? Я бы не стала возражать против того, чтобы она узнала о своем виде, и, честно говоря, мне очень интересно узнать о секретах этого дворца, но разве она не могла предупредить меня заранее?

— ГАБРИЭЛЬ! — крикнул Дариус, усиливая свой голос с помощью магии, так что он эхом разнесся по всему Берроузу, и этот ублюдок должен быть в курсе о нашем приближении.

Мы остановились перед комнатой Габриэля, и Дариус взорвал ее огнем, с его губ сорвался драконий рев, но огонь пронесся по прочному воздушному щиту и быстро погас.

Я опустил его, хмуро глядя на него. Черт, я зол на то, что они уехали, не попрощавшись, и я буду чертовски скучать по Голубку, но он ведет себя так, словно Джеральдина сказала, будто Тори никогда не вернется.

— Остынь, чувак, что происходит? — спросил я его, когда он начал расхаживать взад-вперед перед дверью.

— Она не вернется еще несколько месяцев, — прошипел он. — У меня нет месяцев.

— Что это значит? — в замешательстве спросил я, но он покачал головой, дым вырывался из его губ.

— Я буду скучать по ней, вот и все, — пробормотал он.

— Да, и я буду скучать по Голубку, но… может, это и хорошо. Они узнают больше о своем Ордене. Может, они откроют новые дары, которые помогут нам…

— Мне все равно, — огрызнулся он, его глаза превратились в золотые глаза Дракона. — Она должна быть здесь. Со мной. — Он подошел к двери и ударил по ней кулаком. — Габриэль! Выйди и встреться со мной лицом к лицу.

— Он занят, — донесся до нас мужской голос, и мы оба обернулись, обнаружив златовласого Оборотня Льва, стоящего в тени, прислонившись к стене и задрав одну ногу.

— Леон, — понял я и направился к нему. — Где Габриэль?

— Он может быть в своей комнате. Он может быть далеко отсюда. Кто может знать? — небрежно сказал он, запустив пальцы в свою длинную гриву.

— Ты можешь знать, — настаивала я.

Дариус снова ударил кулаком по барьеру комнаты Габриэля, и из-за него донесся женский стон.

— Гейб занят, — сказал Леон с ухмылкой.

— А ты кто, его телохранитель? — Дариус плюнул на Леона.

— Я просто таинственный Лев, скрывающийся в тени, у которого много секретов, — сказал он голосом, который, как я догадался, показался ему жутким. Он сложил свои мускулистые руки и уставился на нас, когда мы не сразу отреагировали на это. — Разве вы не хотите узнать мои секреты?

— Один из них — где Габриэль? — переспросила я.

— Да… и нет, — сказал он, бросив ухмылку на Дариуса, который сузил на него глаза.

— Если ты знаешь, то скажи мне прямо сейчас, — приказал Дариус, его плечи напряглись, а в глазах появилось выражение отца. Раздался протяжный стон, который определенно принадлежал Габриэлю, и я выругался под нос.

— Ого, я дрожу в своих маленьких ботинках, — усмехнулся Леон. — Гейб ушел, чувак. Он либо в той комнате, трахает свою жену в другом царстве, либо отправился плавать с дельфинами в Саншайн Бэй. Кто знает?

— Ты, — огрызнулся Дариус. — Ты знаешь. И я их слышу, так что в любом случае я знаю ответ.

— А ты? — спросил Леон, размахивая руками и шевеля пальцами. — Или это все просто иллюзия?

Я провёл ладонью по лицу и вздохнул, понимая в глубине души, что мы не доберёмся до Габриэля. Он видел все пути, по которым мы пытались бы добраться до него, и мои плечи поникли, когда я смирился с этим.

— Давай, мужик. Пойдем, — сказал я Дариусу, но рука Леона взметнулась и влепила мне пощечину.

— Эй, — рявкнул я.

— Ты чувствуешь это, Лэнс? Это удар судьбы. — Он схватил меня за рубашку и притянул к себе, улыбаясь, как Чеширский кот. — А я — ее посланник. Скачи со мной навстречу своей судьбе. Оседлай меня!

— Ради любви к луне, Леон. — Я отпихнул его назад. — Личные границы, помнишь? Я уже не знаю, сколько раз должен это повторять.

Я развернулся и стал уходить, увлекая за собой Дариуса, который с остервенением бросил попытки добраться до Габриэля.

— А как же мои секреты? — в отчаянии воскликнул Леон, но мы просто продолжали идти. — У меня есть секретный квест, который нам поручил Габриэль, — взволнованно сказал он, поняв, что нам нет до него никакого дела.

— Нахуй Габриэля, — проворчал Дариус, и я похлопал его по плечу.

— Они скоро вернутся, брат, — сказал я, надеясь, что мои слова были правдой.

— Не скоро, — сказал он, свесив голову, и я собрался спросить, что его действительно беспокоит, но тут к нам подбежал Леон, разнимая нас и накидывая руки на плечи.

— Гейб сказал, что мне нужна пара новобранцев для нашего квеста, и я подумал, что это будет отличная возможность познакомиться с новыми друзьями.

— Ага, конечно. Увидимся, — прорычал Дариус и пошел по коридору, пуская за собой дым, пока не исчез в тумане.

— Вау, как драматично, — вздохнул Леон, наклонившись близко к моему уху. — Полагаю, тогда остаемся только мы с тобой, Шамси.

— Шамси? — прорычал я.

— Да, Опозоренный властью¹⁵. Я подумал, что сделаю из этого милое прозвище, чтобы оно не казалось таким, ну, знаешь… губительным.

Я пожал плечами, скрестив руки.

— Неужели есть квест?

— Конечно, есть, — сказал он, закатывая свои золотые глаза. — За кого ты меня принимаешь, Шамси?

— Я бы предпочел, чтобы ты меня так не называл, — категорично произнес я.

— Кого еще мы возьмем с собой? — продолжил он, будто я ничего не говорил.

— Что вообще за квест? — разочарованно спросил я.

— О мои звезды, я же даже не рассказал тебе о квесте. — Он прыгнул передо мной, прижав руки к моим плечам. — Гейб сказал, что ты ищешь какие-то драгоценные камни, так? Верно?

— Верно, — согласился я, нахмурившись от того, что разговор зашел в тупик.

Я все еще не продвинулся в своих поисках камней Гильдии Зодиака, хотя у меня появилось немало зацепок после того, как Юджин и его друзья прислали из Библиотеки Потерянных информацию о драгоценных камнях, которые могут оказаться теми, что мы ищем. Но из-за отсутствия звездной пыли и того факта, что я гнался по следам, исчезнувшим сотни лет назад, продвинуться в наших поисках довольно сложно.

— И это особенные драгоценные камни, верно? Верно? — подтолкнул Леон.

— Верно. — Он когда-нибудь перейдет к делу?

— Ну. — Он подошел ближе, посмотрел налево и направо, прежде чем закрыть рот рукой. — Я знаю, где один из них. Обычно я бы не отдал ни одно из украденных сокровищ моей семьи — мы лучшие воры в Солярии, в конце концов, — но у моего отца он заперт в особом месте, а мне нужно немного отомстить отцу.

— Из-за брата? — с грустью поинтересовался я. Рори Найт оказался достойным союзником в тюрьме Даркмора, и я должен признать, что причина, по которой он там оказался, вывернула мой чертов желудок.

— Да, отец даже не разговаривает с ним из-за позора. Я думаю, ты много знаешь о позоре, поэтому, наверное, понимаешь его, позорящего. Я хочу отомстить ему за то, что он такой козел… — сказал Леон, грусть промелькнула на его лице, но затем улыбка так же быстро расплылась по его лицу. — Поэтому я хочу украсть у моего отца-вора и отдать тебе его сокровище для твоей коллекции камней.

— Это не коллекция камней…

— Это будет самый ценный камень в твоей коллекции камней, — гордо заявил он, повернулся и зашагал по туннелю впереди меня, а я решил, что нахрен, и не стал его поправлять.

На Леоне были узкие джинсы, которые облегали его толстые бедра, его мускулистый корпус обтягивала белая футболка. Его золотистые волосы практически сияли в свете бра вокруг него, и я покачал головой в его сторону, улыбка на секунду приподняла мои губы. Он слегка подрос с тех пор, как подружился с Габриэлем, особенно с тех пор, как перестал быть моим большим поклонником из-за моего положения в питболе. Конечно, сейчас он живет теми мечтами, о которых когда-то мечтал я сам, так что, полагаю, именно я должен быть тем, кто в настоящее время фанатеет от него. Ведь теперь, когда меня опозорили, я вряд ли был той знаменитостью, с которой он впервые встретился столько лет назад, когда его академия участвовала в программе обмена с Академией Зодиака.

Я устремился за ним, не желая упускать возможность завладеть еще одним драгоценным камнем, и он одарил меня плутовской улыбкой.

— Итак, кого мы вербуем? — спросил Леон.

— Давай возьмем Калеба, — решил я.

— Да — я люблю Калеба! И он теперь твой sanguis frater, верно? — проворковал он, поворачиваясь ко мне и проводя большим пальцем по серебристым отметинам на моей шее.

— Да. — Я стряхнул его руку. — Габриэль сказал тебе?

— Да. Но он сказал, чтобы я не распространялся о том, как это круто, поскольку вампирские ковены — это плохо, и если я буду говорить об этом слишком много, то у других Вампиров могут возникнуть идеи о присоединении, что, очевидно, не очень хорошо — но я должен задуматься, прав ли он в этом, ведь для меня это кажется чем-то хорошим, и хочу, чтобы у моего любимого Вампира было все лучшее.

— Это противоречит Кодексу Вампиров по определенной причине, — ответил я, зная, что это правда, хотя я не могу сказать, что ненавидел это раньше. — Существуют проблемы с охотой стаи, жаждой крови и…

— По мне, так это хорошие идеи, Шамси. Возможно, Калеб согласится, и мы сможем найти вам нового рекрута. Пошли, найдем его! — Он побежал по проходу, и я бросился вперед, подхватив и перекинув его через плечо, и помчался к королевским покоям, пока Леон кричал.

Я опустил его возле комнаты Калеба и постучал костяшками пальцев в дверь. Она открылась, и Калеб засиял, увидев меня.

— Sanguis frater! — взволнованно воскликнул он, и мы обнялись. — Ты посмотрел документальный фильм о кровавой реке в восточной Вольдракии, о котором я тебе рассказывал?

— Да, — сказал я, когда мы отпустили друг друга. — Мне так захотелось пить, что пришлось разбудить Дарси и покормиться ею.

— Да, меня тоже замучила жажда. Я думал, что буду кормиться от первого встречного, пока не наткнулся на Вошера, — сказал Калеб, сморщив нос.

— Эх, Нова однажды заставила меня кормиться им для демонстрации на уроке, — с отвращением сказал я. — Он вымазал мне весь рот, и мои клыки не могли появиться в течение недели.

— Блядь, он внушил тебе страх к клыкам? — вздохнул Калеб.

— Сильный, — сказал я, и Калеб повернулся к Леону, обнимая и его.

— О, держу пари, переживание за клыки — самое худшее, — грустно сказал Леон. — Львы боятся за гриву, если кто-то трогает наши волосы без разрешения. Однажды это случилось со мной… я так и не смог с этим справиться. — Он вздрогнул, и Калеб прижал ладонь к его руке.

— Должно быть, было ужасно, — сказал он, когда Леон печально кивнул, а Сет вдруг высунул голову из-под руки Калеба через дверь.

— Однажды у меня был страх за лобок, когда кто-то запутался в моём, пока мы занимались этим. Это. Было. Ужасно, — сказал он, улыбаясь и оглядывая всех нас, пытаясь присоединиться к нам.

— Это совсем не то же самое, — раздраженно заявил я, и Сет хмыкнул, посмотрев на Калеба.

— Да, ты не можешь сравнивать подобные вещи, чувак. Это даже оскорбительно, — нахмурившись, сказал Калеб.

— Вообще-то можно, — вклинился Леон. — Однажды я запутался лобком во множестве столовых приборов, и теперь я не могу даже ложку взять в рот, не испугавшись за лобок.

— Как, черт возьми, ты запутался в столовых приборах? — в замешательстве спросил я.

— Ты играл в чип-чоп? — со знанием дела спросил Сет.

— Именно, чувак! — воскликнул Леон. — Знаешь, сколько людей ведут себя так, будто они даже не знают, что такое чип-чоп? Это классическая игра.

— Классическая игра с лобками и столовыми приборами? — усмехнулся я, складывая руки.

— Каковы правила? — весело спросил Калеб.

— Ты должен посмотреть, сколько столовых приборов ты сможешь навешать на свой лобок, — объяснил Леон.

— Засчитывается, только если приборы висят более десяти секунд, — добавил Сет.

— То есть… ваши члены просто торчат, пока вы играете на глазах других людей? — спросил я, не понимая, почему меня заинтересовала эта игра, ведь я определенно не собираюсь в нее играть.

— Ага, — одновременно сказали они, и я посмотрел на них, пока они ухмылялись друг другу, чувствуя, что вдвоем они похожи на смесь двух очень взрывоопасных зелий в одном котле. Они оба такие… веселые.

— Ну что, идем? — спросил я, и Леон посмотрел на меня.

— Да! Давайте отправимся на поиски приключений, — сказал Леон.

— О, а что за приключения? — спросил Сет, нетерпеливо подбегая к нам.

Леон объяснил, пока мы шли за ним по коридору к выходу, и вскоре оказались на улице, летнее солнце светило на ярко-зеленой траве, повсюду росли маргаритки и одуванчики.

Охранники одаривали меня взглядами, переговариваясь друг с другом, но я игнорировал их, настолько привыкнув к подобному обращению, что теперь оно меня даже не волнует.

Мы вышли за границу, и Лев достал мешочек со звездной пылью, повернувшись к нам.

— У тебя целый мешочек? — потрясенно спросил Калеб.

— Я хранил его на черный день, и мое львиное чутье подсказывает мне, что сегодня будет очень сильный дождь, — сказал Леон, и я взглянул на чистое голубое небо, на резвящихся в нем певчих птиц и на солнце, которое светит так ярко, что у дождевых туч нет ни единого шанса образоваться под его взором.

— Да, похоже на то, — заговорщически согласился Сет. — Так куда мы едем?

— В мой родной город, — сказал Леон. — Алестрия. — Он бросил на нас звездную пыль, и нас потащило прочь, перенесло сквозь звезды и вынесло в темном переулке, где в воздухе витал густой запах мочи.

— Фу, мы в аду? — пробормотал Калеб, шагнув ближе ко мне, словно я мог отгородить от вони. — О мои звезды, это что, дерьмо? Типа Фейри, блядь, срало, прямо там, у мусорного бака? — Он натянул рубашку на нос, и я не могу его в этом винить.

— Это магия Алестрии, — ворковал Леон. — Между грязью, мочой и дерьмом, которое бродяги разводят в переулках, есть что-то особенное в этом месте.

— Думаю, мне нравится, — прошептал Сет, и мы с Калебом обменялись взглядами.

Леон подошел к стоку, опустился на колени и произнес какое-то заклинание, его рука заметалась взад-вперед по металлу, пока он не начал мерцать. Он ухватился за него и потянул вверх, открыв лестницу, ведущую в темноту.

— Знаешь, я думаю, что лучше вернусь в Берроуз и приму обжигающий душ, который сожжет слой моей кожи, — сказал Калеб, отступая назад, но я прижал руку к плечу и подтолкнул его вперед.

— Давай, принцесса, ты можешь справиться с небольшой грязью, — поддразнил я, а Сет оглянулся на нас и кивнул в нетерпении.

— Мы можем вычеркнуть это из списка наших желаний, Кэл, — позвал он.

— В моем списке желаний нет «залезть в яму с дерьмом», — возразил Калеб, покачав головой, но все равно позволил мне повести его туда.

— Это будет одна из тех историй, которые мы будем рассказывать долгие годы, — подбодрил Сет. — Как в тот раз, когда я был на Луне и засунул свой член в кратер.

— Правда? — спросил Леон, с трепетом глядя на него, когда Сет гордо кивнул. — Святое дерьмо, расскажи мне все. На что это было похоже? Получил ли ты после этого магическую силу члена?

Я застонал, когда Сет ухватился за возможность рассказать кому-то новому свои лунные похождения, и я постарался отвлечь его, пока Леон вел нас вниз в канализацию, а Калеб неохотно следовал за ним.

Сойдя с лестницы на дне, я зажег Свет Фейри и огляделся по сторонам: в туннеле, в котором мы находились, рядом с нами протекала река. Мы следовали за Леоном по узкой тропинке рядом с ней, голоса Леона и Сета разносились вокруг нас, когда они смеялись и рассказывали истории, а я шел с Калебом, который старался ничего не трогать и бормотал обещания сжечь всю одежду, которая на нем есть, как только мы вернемся в Берроуз.

Когда Леон и Сет свернули в туннель направо, я потерял их из виду и понял, что Калеба больше нет рядом со мной. Оглянувшись, я обнаружил, что его голова и одна рука запутались в толстой паутине, свисающей с потолка.

— Блядь, аргх, — хрипел он, пытаясь сжечь ее с себя, но только еще больше запутался в ней, едва не сжигая себе брови.

Я трусцой бросился к нему на помощь, держа в руке ледяное лезвие.

— Кэл, не шевелись, — посоветовал я, и он так и сделал: скорчил гримасу, когда я прорезал липкую паутину, и вздрогнул всем телом, когда он отпрянул от нее, сдирая остатки с волос и стряхивая их с руки.

Я секунду рассматривал паутину, мне не понравился ее размер и то, как она исчезла в широкой дыре в стене над нами. Она может принадлежать безобидному пауку-ткачу, но мое нутро напряглось от другой возможности. Пауки Гнарла были чертовски редки, но их паутина очень липкая, и такое место, как это, идеально подходит для кого-то такого размера. Я взмолился, чтобы звезды ошиблись в этом предположении.

— Давайте двигаться дальше, — призвал я. Голоса Леона и Сета уже стихли, и я не думаю, что мы должны разлучаться, не тогда, когда каждый полицейский в королевстве охотится за нами.

Мы воспользовались вампирской скоростью, преследуя остальных, свернули в туннель, по которому они ушли, но обнаружили, что тот пуст.

Я притормозил, а Калеб выплюнул проклятие, остановившись рядом со мной, и его нога погрузилась в мутную лужу, он отряхнул ногу и с помощью магии огня высушил ее.

— Нахуй мою жизнь, — проворчал он, выглядя совершенно отвратительно во всей этой ситуации.

— Сет! — позвал я в темный туннель впереди и зарычал, когда он не ответил. В этом туннеле есть развилки, ведущие в нескольких направлениях. Куда они, блядь, подевались?

— Нахуй. Если они бросили нас, то позже могут встретиться с нами в Бэрроуз, — сказал Калеб, но прежде чем он успел повернуться и осуществить этот план, раздался рев, и из темноты на нас надвинулась темная фигура монстра с десятью руками.

— Дерьмо, — прорычал я, подняв руки и обрушив на него магию воздуха. Он тут же опрокинулся, из него послышался смех, и я понял, что это были Сет и гребаный Леон, когда отправил к ним Свет Фейри.

В руках Сета были лианы, и он, очевидно, сидел на плечах Леона, поскольку сейчас он оказался под ним, а его бедра были зажаты вокруг ушей Леона. Они смеялись как сумасшедшие, и лианы Сета хлестали вокруг него, одна из них ударилась о воду и подняла брызги, которые попали Калебу в лицо.

— Аргх! — закричал он. — Это попало мне в рот, ублюдок.

Сет завыл от смеха, отцепляясь от Леона и хватаясь за бок, пока он поднимался на ноги, но Калеб бросился вперед, ударив его руками в грудь и отправив его назад в реку сточных вод с огромным всплеском. Я разразился смехом, когда голова Сета поднялась, и он с воплем ужаса отскочил в сторону.

— Ах ты, придурок! — крикнул он, когда мы с Кэлом расхохотались.

Леон поднялся на ноги, помчался за Сетом и вытащил его из воды, высушив его жаром своего огненного Элемента, и тоже разразился хохотом.

— Я заболею. Я заболею Фейтисом. Фейфилисом. Ебаным розовым глазом, — в панике кричал Сет.

— Ты в порядке, чувак, — спокойно сказал Леон. — Эта вода чистая. Сток с дерьмом находится в следующем туннеле.

— Спасибо звездам за это, — пробормотал Калеб, высушивая волосы магией огня.

Леон повел нас дальше по туннелям, и наконец мы добрались до огромной двери с колесом посередине. Он резко повернулся к нам, его золотые глаза сверкнули.

— За этой дверью лежат годы и годы семейных реликвий, вещи, украденные моими предками, множество наших драгоценностей.

— Как они могут быть реликвиями, если вы их украли? — спросил я, и Леон шикнул на меня.

— Не трогай здесь ничего, ибо ты навлечешь на себя проклятие, которое заставит твои глаза выпасть из твоей головы, а нос впасть в лицо.

— Серьезно? — возразил Кэл. — Тогда я туда не пойду.

— Хах, шучу. — рассмеялся Леон. — Но если вы попытаетесь что-нибудь украсть, я узнаю и убью на хрен вас и всех, кого вы любите. — Он слегка улыбнулся, затем повернулся и прижал руку к двери, из-под его ладони заискрилась магия, затем колесо начало вращаться само по себе в быстром темпе. Дверь с лязгом отворилась, и он широко распахнул ее, открыв взору сокровищницу, освещенную вечным огнем.

Мы последовали за ним внутрь, и у меня отвисла челюсть от бесконечных чудес в этой комнате. Здесь были сундуки, переполненные драгоценностями, сияющая корона, стоявшая на полках, где хранились всевозможные зелья и редкие артефакты, и даже целый доспех кроваво-красного цвета с созвездием Льва на груди.

— К счастью, мы не взяли с собой Дариуса, он бы обязательно попытался присвоить все это себе, — произнес я, и Леон зарычал при мысли об этом.

Лев подошел к старому деревянному шкафу, отпер его маленьким ключом, который достал из кармана, и вытащил изнутри серебряную шкатулку. Он открыл ее, обнажив всевозможные драгоценные камни, порылся в них и выбрал самый совершенный из всех. Это был овальный топаз золотисто-коричневого цвета, сверкающий магией, живущей в его глубинах.

Я потянулся к нему, скрытый знак Гильдии на моей руке начал зудеть, словно понимал, что это за камень, и шепот звезд, казалось, на секунду повис в воздухе, призывая меня схватить его. Но Леон крепко обхватил его пальцами, не дав мне этого сделать.

— За это ты мне кое-что должен, — объявил Леон, и я, нахмурившись, посмотрел на него.

— Что? — потребовал я.

— Правду, что произошло между тобой и Габриэлем в ту ночь, когда он посетил тебя в Академии Зодиака пять лет назад, и у него возникло загадочное отвращение к шарам. Я знаю, что что-то произошло, Лэнс Орион. Так помоги мне, мне нужно узнать этот секрет.

Я в ужасе отдернул руку.

— Нет, — прошипел я. — Я унесу его в могилу. Я поклялся ему.

Сет и Калеб с любопытством посмотрели на меня, но я скрестил руки и покачал головой.

— Нет секрета — нет камня, — легкомысленно сказал Леон, пожав плечами, и я зарычал.

— Нам нужен этот камень. Я просто скажу Габриэлю, чтобы он забрал его у тебя, — ответил я, и Леон ахнул, обиженно прижав руку к груди.

— Ты не сделаешь этого, — прошипел он.

— Сделаю. Или так, или ты отдашь его мне. — Я протянул свою ладонь, и Леон в замешательстве посмотрел на меня, все еще крепко держа его.

— Мне нужна твоя карточка Райана Лаксиана из Питбольной лиги, — сменил он тактику.

— Это коллекционная вещь, — с досадой заметил я, не говоря уже о том, что этот парень был моим любимым игроком детства.

— Или я проглочу камень, и ты сможешь выкопать его из моих какашек. — Леон угрожающе поднес камень к своему открытому рту, и я чертыхнулся.

— Ладно, — проворчал я. — Ты можешь забрать карточку, только отдай мне камень.

— Конечно. — Леон сунул его в карман. — Мы обменяемся позже.

Я зарычал, и он усмехнулся.

— Могу я взять эту шляпу? — спросил Сет, и мы повернулись, обнаружив на нем нелепую красную ковбойскую шляпу с кожаными кисточками, свисающими с нее. — Я всегда считал себя любителем шляп.

— Ты выглядишь смешно, — фыркнув, сказал Калеб.

— Конечно, чувак, — легко согласился Леон.

— А почему ему не нужно вытаскивать ее из твоего дерьма, он ведь ничего тебе за нее не даст? — бросил я на него взгляд.

— Не будь таким ворчуном, шамси, — сказал Леон, обнимая меня. — Ты все еще мой любимчик. — Он лизнул меня в лицо. — Ух ты, на тебе и правда ощущается вкус позора. — Он лизнул меня снова. — Как корица и несбывшиеся мечты.

— Ладно, Леон, отстань, — предупредил я, испытывая горечь от постыдного комментария и не радуясь тому, что он обслюнявил меня.

— Прости, я не хотел тебя опозорить, — пробормотал он, как будто ему действительно было жаль, хотя то, что он зовет меня шамси, не говорит об этом. — Я думаю, ты можешь выпустить его в виде аромата, он такой манящий. Ты могла бы назвать его eau de toi-regret¹⁶.

— Спасибо, — сухо произнес я. — Я займусь этим, как только закончу создание своей собственной линии одежды для несбывшихся желаний.

— Мне кажется, ты действительно что-то задумал, Лэнс, — серьезно сказал Леон. — Ты можешь продавать ее всем остальным неудачникам. Таких опозоренных, как ты, не так уж много, но ты можешь распространить ее на отбросов, неудачников и даже наркоманов.

— Не могу дождаться, — сказал я в пустоту.

Мы направились к выходу, и Леон плотно закрыл дверь, пока Сет возился с кисточками на своей новой шляпе, а Калеб качал головой, улыбаясь ему.

Где-то над нами послышался треск, и я посмотрел на трубы, извивающиеся над головой, а затем взглянул на Калеба, чтобы убедиться, что он тоже это услышал. Я согнул руку, привлекая магию к кончикам пальцев, и мы пошли дальше, уносясь куда-то вперед.

Мы обогнули следующий угол, и Сет испуганно завыл.

— Святая мать восьминогой твари!

Мой взгляд упал на огромного паука Гнарла, преградившего нам путь, его белые глаза сверкали в нашу сторону, а огромные волосатые ноги пробирались вперед, его клешни щелкали, и от него исходил ужасный хрюкающий звук.

Калеб ринулся вперед и ударил его по лицу огненным кулаком, отбросив назад силой своего Ордена. Паук встал на ноги, и я вздрогнул, заметив, что по стенам карабкаются новые пауки, а стук колючих лапок по полу позади нас заставил меня обернуться.

— Не дайте им себя укусить, — призвал я. — От их яда у вас разорвутся легкие.

— А-а-а! — Сет ринулся в бой, сбив одного паука в воду своей магией воздуха, а я схватился с тем, что стоял передо мной, создав в руке ледяное копье и точно запустив ему в голову. Копье вонзилось в его уродливую морду, и он закричал, умирая, но на его место тут же встал другой.

Леон поспешил вперед, посылая огненные шары в туннель, и жар его силы согрел мои щеки: пауки разбежались от его пламени, а другие сгорели в огне.

Порывом воздуха я сбил еще одну тварь в воду, а Калеб прожег путь прямо сквозь них.

— Бежим! — прорычал Кэл, и я схватил Леона, перекинув его через плечо, а Калеб схватился за Сета, и мы помчались прочь, пока Сет кричал

— Йи-ха!

Мы вернулись к лестнице, когда звук бегущих монстров последовал за нами, и я помчался вверх по перекладинам, толкнув крышку люка наверху, и выбрался наружу.

Калеб появился сразу за мной, Сет прижался к его спине, кисточки его шляпы развевались на ветру, а Леон спрыгнул с моей спины и захлопнул канализационный люк, снова запечатав его заклинанием.

— Там внизу, в этой дыре, пауки, — гравийный мужской голос заставил меня обернуться, и я обнаружил стоящего там голого волосатого парня с целым набором столовых приборов, свисающих с его лобка.

— О мои звезды, он чемпион по чип-чопу лобка, — ахнул Сет, начиная аплодировать мужчине, который явно был под кайфом, поскольку начал кружиться и показывать на небо.

Леон осыпал нас звездной пылью, и мы унеслись обратно в Берроуз. На моей сетчатке навсегда остался образ вилок и ножей, закрученных в лобок того мужчины, но меня также охватило облегчение. Потому что теперь у нас появился еще один драгоценный камень, и, несмотря на необходимость отмываться и то, что мне придется отдать свою карту Питбола, чтобы завладеть им, я должен считать это победой.

Я сидел в постели, скучая по Дарси и радуясь, что Сет свалил, чтобы провести этот вечер с Наследниками. Я покрутил в ладони прекрасный топаз, погрузившись в раздумья о том, что делает Голубок.

В дверь тихонько постучали, и я пригласил того, кто пришел, войти. Дариус вошел в комнату с тоскливым выражением на лице.

— Тебе нужна компания? — спросил он, и я кивнул, откинув одеяло в знак благодарности.

Дариус захлопнул дверь, снял ботинки и лег в постель рядом со мной. Привычная атмосфера его общества заставила меня мгновенно расслабиться, и я облокотился на него, когда тот придвинулся ближе ко мне.

Он тяжело вздохнул, грусть хлынула из него и омрачила воздух.

— Я знаю, брат, — сказал я. — Надеюсь, они скоро вернутся.

Между нами воцарилось молчание, но оно было таким знакомым для меня, что я не испытывал никакой неловкости. Мы с Дариусом всегда могли спокойно жить в одном пространстве, и я был чертовски рад, что так оно и осталось, раз узы Опекуна разрушены.

— Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, не так ли, придурок? — Дариус нарушил молчание через некоторое время, и я удивленно посмотрел на него.

— Ты собираешься предложить мне сбежать с тобой, когда вернется Тори? — поддразнил я, и он ударил меня по руке.

— Я серьезно, — прорычал он, и мои брови взлетели вверх, так как я понял, что что-то не так.

— Что происходит? — спросил я, но он слегка покачал головой, а затем выдохнул дым.

— Никогда не знаешь, что случится. И как только у меня появится шанс расправиться с отцом, я им воспользуюсь. Не знаю, переживу ли я это, Лэнс, поэтому я говорю то, что нужно сказать на случай, если не переживу.

Мою грудь сдавило при мысли о его потере, и хотя я знаю, что он прав и что любой из нас может оказаться под угрозой в любую минуту, как только мы переступим порог Берроуз, легче притвориться, что такого не произойдет, чем прощаться каждый раз, когда кто-то, кто мне дорог, выходит за дверь.

Конечно, при этой мысли меня охватила паника из-за того, что Голубок ушла без меня, но Габриэль проводил их куда-то далеко, и он наверняка убедился, что там они в безопасности. По крайней мере, я чертовски надеюсь на это.

Я подумывал сказать какую-нибудь глупость, чтобы разрядить обстановку, или поддразнить его за то, что он сказал, будто любит меня, но, встретившись с его страдальческим взглядом, понял, что не могу так поступить. Вместо этого я прислонился к его голове и вздохнул:

— Я тоже люблю тебя, брат.

«В этой и следующей жизни», — поклялся он, и моя грудь сжалась от этих слов, поскольку они прозвучали так, словно он действительно считает, что обязан их сказать. Но человек, которого я знаю, не станет так просто отказываться от надежды. Где же высокомерие? Уверенность в себе? Полная убеждённость в том, что он победит? Мне нужно напомнить ему, кто он, блядь, такой, и что я уверен, он победит в этой войне, как только мы уничтожим Лавинию и позволим ему забрать свое.

— Ты крупнее его, — твердо сказал я, потому что теперь это было правдой. На прошлой неделе он позволил мне измерить его в измененной форме, и по моим подсчетам он был на тонну тяжелее своего отца в форме Дракона и почти на шесть футов длиннее.

— И все еще расту, — ответил он, на его губах заиграла слабая улыбка, но она не коснулась его глаз, словно даже этот факт не прибавил ему уверенности.

— И становишься сильнее, — добавил я. — К тому же теперь, когда близняшки учатся у другого учителя, у меня появилось больше времени, чтобы посвятить его тебе. И у нас много костей, так что мы можем вернуться к оттачиванию твоего мастерства в заимствовании Элементов у мертвых.

Его улыбка стала более искренней, и он кивнул.

— Мне понравится смотреть на его выражение лица, когда я буду использовать против него темную магию, — признался он, его глаза засветились от этой мысли.

— Вот мой Дракон, — произнес я, с силой шлепнув его по руке, и он фыркнул от удовольствия.

Мы отстранились друг от друга, и я потянулся к ящику тумбочки.

— Ты за смазкой? — спросил Дариус, и я рассмеялся.

— Нет, я достаю вибрирующий бивень Оборотня Мамонта, который так понравился тебе в прошлый раз.

Дариус захихикал, когда я схватил шапочку Диего, повернулся к нему лицом, и мой взгляд упал на темную фигуру, стоящую в дверном проеме, дверь была широко открыта, и он стоял и смотрел на нас.

— Ебаный ад, — выругался я. — Какого хрена ты делаешь, придурок?

На свет шагнул хнычущий Сет, оглядывая кровать.

— Можно мне присоединиться? Я уже сто лет не обнимался со стаей. Моя кожа изголодалась по прикосновениям, а Кэл и Макс пошли спать.

— Нет, — мгновенно ответил я, но Дариус откинул покрывало рядом с собой.

— Тогда пошли, — Дариус похлопал по кровати, и я стиснул челюсти, когда Сет закрыл дверь, затем сорвал с себя рубашку, отправил свои ботинки в полет в двух разных направлениях и плюхнулся на кровать рядом с Дариусом. Но вместо того, чтобы остаться там, где можно было его игнорировать, он перелез через Дариуса и устроился между нами.

— О мои звезды, здесь так удобно. Разве это не лучшее место? — Он натянул на нас одеяла и прижался к голове Дариуса, а затем попытался сделать то же самое со мной. Что я, конечно же, не позволил.

Он засунул руки под одеяло и начал извиваться, через секунду снова поднял руку с трениками и боксерами и швырнул их через всю комнату порывом магии воздуха.

— Клянусь звездами, ты что, голый? — прорычал я, пытаясь отодвинуться от него, пока тот терся об меня. Клянусь, я почувствовал прикосновение его чертовой задницы к моей ноге. — Прекрати это сейчас же. — Я сильно пихнул его к Дариусу, и он откинул голову назад со скорбным воем.

— Мне нужен полный телесный контакт, — пожаловался Сет. — Это потребность моего Ордена. Вы, ребята, тоже можете раздеться, я не возражаю.

— Блядь, нет. Иди найди себе Волков, с которыми можно потереться, ради любви к Луне. Или, держу пари, Вошер не прочь пообниматься с тобой, — предложил я.

— Или просто перекинься, если тебе нужно быть, блядь, голым, — приказал Дариус, и изменение прокатилось по телу Сета, едва не столкнув меня с кровати, когда на его месте появился массивный белый Волк, и кровать заскрипела от веса всех нас. Его язык высунулся изо рта, и он замахнулся лапой на Дариуса, который закатил глаза, а затем пощекотал ему грудь.

Сет быстро уснул, но его хвост продолжал вилять под одеялом, заставляя простыни шевелиться.

— Я не знаю, что более неприятно: быть в одной постели с этим животным или надевать шапочку, которую не стирали несколько месяцев, а может быть, и лет, — сказал я, разглядывая вещицу в своей руке.

— Разве ты не можешь применить к ней магию воды? — Сморщил нос Дариус.

— Боюсь, я вымою из нее душу, — ответил я, представив, как слышу крошечные крики Диего, когда тот уносится в канализацию, и решил отказаться от этой затеи. — В любом случае, давайте посмотрим, есть ли у Диего что-нибудь еще, что он может нам показать. — Я надел шапочку и протянул руку Дариусу.

За мгновение до того, как меня затянуло в тёмные глубины зачарованного трикотажа, Дариус крепко схватил меня за руку, и его потянуло вместе со мной.

Я ожидал услышать, что Диего поприветствует нас, но голос, который заговорил, застал меня врасплох.

— Наконец-то, я ждал, когда вы придете сюда, — сказал незнакомый голос, и мое сердце подпрыгнуло.

— Кто вы? — спросил я, хотя это была скорее мысль, чем физическое выражение.

— Мигель Поларис, — сказал он нервным голосом. — Я отец Диего.

Я тут же отшатнулся, меня охватила паника.

— Давай уйдем отсюда, Дариус, — приказал я, отстраняясь от этого темного места, в котором мы парили.

— Нет — подождите! Выслушайте меня, — умолял Мигель. — Ты был там в ту ночь, когда меня освободили, Лэнс Орион. В ту ночь, когда Дарси Вега убила мою жену Друзиллу своим огнем Феникса.

Я сделал паузу, чувствуя, как Дариус настойчиво тянет меня за психику, но потом вспомнил, что в тот день он кричал нам, чтобы мы спасались, словно хотел, чтобы мы сбежали из того места.

— Чего ты хочешь? неуверенно спросил- я.

— Я хочу отплатить Дарси за то, что она сделала. Она вернула мне мой разум. Друзилла держала меня под своим контролем по воле Принцессы Теней. Много лет назад я был захвачен и порабощен ею, ибо моя сила сильна, и пока она течет в моих жилах, моя сила помогает Принцессе Теней. Друзилла хотела родить сына, столь же сильного, соединив мою силу с ее, но я был просто пешкой, напитанной тенями настолько, что утонул в них. Тьма отравляла мой разум столько лет, пока Друзилла молилась Лавинии, чтобы я подпитывался их бесконечной силой, был послушным и практически безмозглым. Но теперь Друзиллы больше нет, и я пробудился. Я ясно вижу свою жизнь такой, какой она была. Мой бедный сын мертв. Я едва знал его, но теперь у меня не осталось ничего, кроме жажды мести в сердце.

— Как мы можем тебе доверять? — прошипел Дариус. — Ты можешь работать на них.

— Здесь я не смогу причинить вам никакого вреда. Все, что я могу сделать, это показать вам воспоминания о прошлом. Я никогда не был вплетен в паутину душ, но мне удалось сохранить нить от перчатки Друзиллы, когда та умерла, благодаря которой я могу связаться с этим местом, с моим сыном.

— Пожалуйста, выслушай его, Орион, — раздался из темноты голос Диего, в его тоне прозвучала такая отчаянная мольба, что я понял, что должен уделить Мигелю внимание.

— Хорошо, — сказал я. — Что ты хочешь нам показать?

— Вы должны понять, что не все Нимфы верны Принцессе Теней, — поспешно сказал Мигель. — Многие из нас порабощены, как и я, ещё многие скрываются.

— Подождите, а что если Алехандро слышит этот разговор? — зашипел Дариус.

— Он не сможет увидеть ничего, кроме воспоминаний сети, — пообещал Мигель. — И сюда он больше не загружает воспоминания сам, считая теперь это занятие бессмысленно, поскольку его сестра мертва и нет никакой информации, которой можно поделиться.

— Так что же вы хотите нам рассказать? — спросил я.

— Я знаю, что вы сделали, — взволнованно сказал он. — Вы закрыли один из разломов и ослабили Принцессу Теней. Она очень возмущена, и мне тяжело скрывать свое ликование и притворяться, что я все еще раб в ее рядах.

— Что ты знаешь о разломах? — с надеждой спросил я.

— Я не знаю об их местоположениях, но я знаю, как можно их найти. Видишь ли, я был там, когда Варду даровали теневой глаз. Я знаю о его силе. И я уверен, что с его помощью можно найти разломы.

— Ты хочешь сказать, что нам нужен его глаз? — озадаченно спросил Дариус.

— Да, — с готовностью ответил Мигель. — Это не обычный глаз, он отравлен тенями. Если вы сможете сделать достаточно прочную подзорную трубу, которая сможет удержать его, то, думаю, он укажет вам места разломов.

— Как мы сможем подобраться к этому ублюдку? — спросил Дариус.

— Возможно, вы сможете придумать какой-нибудь способ, — озабоченно сказал Мигель. — Ведь если вы сможете найти эти разломы и закрыть их, то сможете отгородить Лавинию от ее силы.

Мое сердце забилось сильнее. Если мы сможем полностью ослабить ее, отрезать ее от теней, то сможем не только покончить с ней, но и уничтожить теневое проклятие, которое она наложила на Дарси, раз и навсегда.

— Mierda¹⁷, я должен идти, — обеспокоенно сказал Мигель. — Я постараюсь связаться с вами в ближайшее время. Viva las verdaderas reinas.¹⁸

Его присутствие исчезло, и я освободился от связи с паутиной душ, мои глаза замигали, когда я вернулся в свое тело и стянул с головы шапочку.

Я взглянул на Дариуса через спящего Сета, и между нами возникла яростная цель.

— Как, блядь, мы добудем этот теневой глаз? — пробормотал Дариус.

— Нам нужно найти путь во дворец, — задумчиво сказал я. — Так что нам нужен план и яйца, чтобы его осуществить.