Благословенный

Глава 14

На следующий день случилось несколько неожиданное для нас с Костей событие — приехали наши родители!

Павел к тому времени уже был коронован, и официально именовался Паулем I. В ожидании постройки дворца в Гельсингфорсе они жили в бывшем доме шведского губернатора. Павел всё так же увлечённо дрессировал своих гатчинцев, называвшихся теперь «русская гвардия», Мария Фёдоровна выбирала интерьеры, и оба решительно не желали возвращаться под опеку доброй матушки Екатерины.

Мы встретились с принцессами после завтрака в большом танцевальном зале. Здесь мы часто играли в воланы — высоченные дворцовые потолки этому очень способствовали. Я встал в пару с Луизой, Константин — с Фредерикой.

Обе они, казалось, были чем-то расстроены. Младшая принцесса выглядела как будто испуганно; стройная Элизе хмурила свой прелестный лобик, будто школьница, нежданно получившая двойку. Несмотря на всю свою грациозную ловкость, сегодня она была очень рассеянна и часто промахивалась по волану, отчего игра постоянно прерывалась.

— Вы чем-то огорчены, Ваше Высочество? — наконец решился спросить я.

Принцессы переглянулись и сначала, видимо не хотели говорить, в чём дело.

— Ах, принц Александр! Принцесса Амалия вчера получила известие, которое очень её огорчило. Сюда едет король Павел с супругой! — наконец в отчаянии выпалила маленькая Фике.

Меня такое заявление немало удивило. Неужели слухи о чудачествах Павла настолько неблагоприятны, что коронованные особы Европы его даже видеть уже не хотят?

— Ну что же в этом такого? Он добрый человек, и совсем не кусается — недоуменно произнес Константин.

— Ах, вы не понимаете! — чуть не плача отвечала Элиза.

— Ну, объясните же нам! — попросил я.

— Маман ни за что бы не приехала, если бы знала, что принц Павел будет здесь! Она считала, что он в Гельсингфорсе!

В общем, как оказалось, приезд родителей оказался неприятной неожиданностью для принцессы Амалии. Дело в том, что её в своё время тоже предлагали папеньке в жёны, и он… отверг её, выбрав еёйную сестру Вильгельмину. Конечно, наличие в непосредственной близости несостоявшегося жениха, да еще и его текущей супруги, было не очень приятно для такой чувствительной особы, как принцесса Амалия.

— Вы правы, мадмуазель, — сконфуженно отвечал я. — Надо признать, иногда императрица ведёт себя с учтивостью слонихи, по трупам шагая к желанной цели.

Принцессы страшно смутились.

— Ой, что вы! Нельзя такое говорить об императрице! — покраснев, возмущённо воскликнула Луиза. — Это совершенно недопустимо! — и Элизе демонстративно заткнула уши.

Да, лояльность к «августейшим родителям» вдалбливают у них с младых лет и навсегда!

— Конечно же нельзя! А разве кто-то что-то сказал?

— Нельзя так говорить. И я настаиваю на том, чтобы меня не считали инициатором подобного рода разговоров!

— Да о чём вы, Бога Ради? Константин Павлович! Ты что-то слышал?

— Решительно ничего! — с серьёзным видом подтвердил Костик.

— Ну, а про наших родителей, что вам сказать… Придётся принцессе Амалии либо сидеть в своих покоях, либо же смириться с обществом короля Павла!

Игра была прервана, и я с облегчением отправился в Адмиралтейство. У меня на рассмотрении как раз была модель нового быстроходного клипера для южных морей, обещавшая превосходные результаты. Снабжённый мощнейшим парусным вооружением, этот корабль мог бы доставлять грузы из Сингапура в Петербург не менее чем в три раза быстрее обычного судна.

Однако же буквально через полчаса ко мне явился гофкурьер с требованием прибыть немедленно к императрице. Пришлось, оторвавшись от чертежей, по ледяному ноябрьскому дождю спешить обратно в Зимний дворец. Едва войдя, я увидел что бабушка на меня сердита.

— Александр Павлович, соблаговоли принять участие в развлечении наших гостей! — безапелляционно заявила она. — Вот уедут они, и будешь ты дальше в свои кораблики играться, а сейчас займись-ка делом!

— Принцессы нынче не в духе, бабушка, так я думаю, что стоит подождать, пока вернутся к хорошему настроению…

— Ну, вот и верни его им!

— Но у меня…

— Хватит со мною спорить! Марш развлекать принцесс! После обеда — в Зимнем саду будут жмурки и фанты.

— Конечно, государыня! — смиренно ответил я, поклонившись. Эээх, клипер…

К вечеру, намарафеченный по самое не могу, я прибыл в Эрмитажный театр. Сначала давали французскую комедию ' Охота Генриха IV'. Король Павел и королева Мария присутствовали в зале, что, верно, доставляло Амалии невыразимые муки.

Эрмитажный театр — это очень небольшая сцена и совсем маленький зрительный зал, Рассчитанный всего лишь на 250 мест, фактически он посещался всего несколькими десятками сановитых и вельможных зрителей. Всего было три придворные труппы итальянская, русская и французская. Чаще всего в Эрмитажном театре играла французская труппа. Екатерина не любила тяжеловесные немецкие спектакли и музыку немецких композиторов, предпочитая изящные французские постановки. Спектакли давали каждую неделю. Зал в Эрмитажном театре хоть и был был невелик, но обладал зато прекрасной акустикой. Особенностью этого камерного театра был амфитеатр полукруглых рядов зрительских кресел. Даже у императрицы не было ни ложи, ни постоянного места, — зрители садились, кто куда желает. Зал был украшен фигурами Аполлона и девяти муз, расположенных в нишах.

После окончания комедии, вызвавшей сдержанные аплодисменты публики, мы были отправлены играть.

Сначала играли «в верёвочку». Сначала выбрали «водящего», применив считалочку типа «Вышел немец из тумана». Им оказался в этот раз Костя. Затем все играющие стали в круг и взялись двумя руками за верёвку. Костик, стоя внутри круга, должен осалить чью-то ладонь, пока она касается веревочки, а мы отдергивали ладони от веревочки или двигали их вдоль нее, причём осаленный игрок сменяет водящего.

Костик очень любит эту игру; причём он старается не осаливать, а напугать разом всех игроков, чтобы они отпустили веревочку, и она упала на землю. Считается, что так он побеждает всех игроков одновременно.

Затем перешли к жмуркам, и первым вадил я. Надо сказать, что в огромном зале поймать кого-то, будучи с завязанными глазами, очень непростое дело. Бывало, я мимолётно касался воздушной кисейной материи, но схватить никого не мог. Сняв повязку, я обнаружил, что все игравшие подростки разулись, и, оставшись в одних чулках, скользили по паркету зала почти бесшумно!

— Ну, я так не играю! — заявил я им.

— Смотрите, принц недоволен. Он надулся и покраснел! — закричала Фике, хлопая в ладоши.

— Я просто запыхался вас ловить! Я тут единственный в башмаках!

— Так разуйтесь, что в этом такого?

Тут нас позвали ужинать, а после играли в фанты. Всё было чинно-благородно, не считая того, что Константин Павлович заставил меня залезть под стол. Правда, я ему отомстил, ущипнув под столом за ляжку. С этими детьми и сам становишься на время мелким шалопаем!

На следующий день я не утерпел и спросил у Екатерины:

— Бабушка, но зачем же приехали папенька с маменькой? Они поставили в неудобное положение принцессу Амалию!

На лице императрицы отразилось гамма чувств, которые коротко можно было бы описать фразой «ну, что же тут поделаешь?»

— Господин Александр! А ежели у вас с одной из принцесс вдруг сладится, и надобно будет делать помолвку, — надобно ведь будет согласие родителей! Вот я и вызвала их. Пусть будут наготове!

Услышав слово «помолвка», я здорово напрягся.

— Послушай, — осторожно начал я, внимательно следя за её реакцией на мои слова, — а не рановато ли у нас всё это дело происходит? Я не чувствую себя готовым к семейной жизни!

Бабушка от меня только отмахнулась.

— Ах, господин Александр, да чего же тут «готовиться»? Это сущая бездельница, ей-богу! Я сама была немногим старше, когда выходила замуж, и право же, жалею сейчас, что этого не случилось раньше!

— И что же бабушка, — спросил я, чувствуя, что ступаю по минному полю, — ваш брак был удачен?

Она, однако же, отнеслась к этому довольно легко — по крайней мере, внешне.

— Когда речь идёт о судьбах династий, довольно трудно, знаешь ли, рассчитывать на полное совпадение душ. Но вам, сударь, выдалась прекрасная возможность и в законном браке обрести своё счастие! Не правда ли, юные принцессы Баденские очаровательны… особенно старшая?

Зная уже немало характер императрицы, я сразу понял, что настал момент безудержно восхвалять обеих принцесс, особенно старшую, а заодно и её хвалить и горячо благодарить.

— Принцессы — сама прелесть и непосредственность. Не могу выразить, как я счастлив своей судьбой!

— Ой, ну ладно, ладно, подхалим! Ты лучше скажи, кто тебе понравился-то? Ведь согласись, Луиза чудо как хороша?

— Они обе прелестны!

— Ну, дружок, выбрать-то придётся одну!

— А можно немножко позже? Лет хотя бы через пять?

На лице императрицы промелькнула гримаса из серии «ты там не дури».

— Немного можно. Немного!

— Я… подумаю, бабушка!

— Хорошо, Сашенька, хорошо, — успокаивающим тоном произнесла Екатерина. — Я понимаю, всё это очень волнительно. Ведь ты ещё так молод! Но ничего не поделаешь — все мы через это прошли, и никого при этом не съели! А ты сегодня, раз уж наобещал, изволь показать принцессам Петербург!

— Слушаюсь, бабушка! — ответил я печально и отправился разрабатывать план экскурсии.

День выдался морозный и солнечный, как бывает прямо перед выпадением снега. Лужи замёрзли, подёрнувшись хрустящими ледяными перепонками, топкая грязь превратилась в твёрдое неровное покрытие, на котором гремели и подскакивали подкованные железом шины карет. Государыня подарила принцессам норковые шубки, изумительно лёгкие и красивые, с такими же муфточками; изящные парижские шляпки их были укутаны ажурными пуховыми платками.

— Принц Александр, ведите нас: мы готовы следовать за вами повсюду! Но зачем же вы явились верхом? У нас есть место в экипаже!

— Я просто не хотел вас стеснять. Однако же я могу привязать своего коня сзади, и ехать с вами!

Меня посадили рядом с Луизой; Амалия и Фредерика сели напротив. Кучер щёлкнул бичом, и мы покатились.

Первым делом я решил показать им памятник Петру Великому, тот самый, который несчастный Густав III хотел, но не смог сбросить с постамента; затем переехали Неву по вновь построенному плашкоутному мосту (старый так и остался под Выборгом), где последовательно посетили Кунсткамеру, откуда принцессы выбежали с круглыми глазами уже через пять минут.

— Боже, какая гадость! И кто придумал хранить всяких уродов и гадости, да ещё и выставлять их на всеобщее обозрение?

— Простите, я думал, вам будет интересно! Давайте зайдём в Академию наук!

Затем мы отправились в Петропавловскую крепость. Пойдя внутрь, мы зашли в Петропавловский собор.

— Принц Александр! Скажите, что вы чувствуете, когда понимаете, что когда-то вас самого похоронят где-то здесь рядом? — спросила меня Луиза задумчиво глядя плиту под которой, судя по надписи, успокоилась Анна Иоанновна.

— Честное слово, я не загадываю так далеко!

— А насколько далеко вы загадываете?

— О, сущие пустяки! Лет на 200–300 вперёд не более того!

— Это мило! Неужели ближайшее будущее настолько вам не интересно, что вы предпочитаете грезить о далеком?

— Ближайшие будущее мне примерно понятно, а вот что будет в отдалённом — Бог весть! А будущему императору стоит об этом подумать, ведь любое решение в настоящем может сам неожиданным образом отозваться в очень отдалённом будущем! Когда-то Пётр I задумывался очень далеко, и вот, теперь мы здесь… а он — здесь, — я указал на могильную плиту с его именем.

— Вы везучий человек, принц раз знаете своё ближайшее будущее, — задумчиво произнесла Луиза. — Мне вот неизвестно даже, что случится со мною на следующий день!

— Может оно и к лучшему. Так веселее! — отшутился я, хотя прекрасно понял, куда она клонит.

Мы переехали обратно на Московскую сторону; я показал летний Елизаветинский дворец, на месте которого теперь уже никогда не появится Михайловский замок, И готов был уже повернуть в сторону Зимнего, как вдруг мощный грохот, от которого содрогнулась земля, привлёк наше внимание.

— Это что, гром? — удивилась принцесса Амалия.

— Не…не знаю. Простите, принцессы, но вынужден вас покинуть: мне надо бы разобраться, что произошло!

Вскочив на Аргамака, я с места рванул в карьер. Это явно было на Охте… Неужели опять!?

Воображение уже рисовало мне ужасающие картины разрушений нашего единственного динамитного завода. Чёртов нитроглицерин! Какая же опасная хрень…

Однако же, подъехав к полигону, я не увидел апокалиптических картин: не слышно было ни криков раненых, ни воплей о помощи. А вон и господин Бонапарт в своём неизменном сером сюртуке, который он предпочитал носить в неофициальных случаях вместо мундира.

— Что такое, Николай Карлович? — подлетел я к нему. — Взрыв на складе?

— Отнюдь, Ваше Высочество! — недоуменно отвечал он оторвавшись от каких-то бумаг. — Мы испытывали гремучий студень, полученный путём загущения нитроглицерина камедью. А поскольку я не сомневался в действие этого вещества, решили совместить испытания с инженерными работами, сделав таким образом плотину через Охту. Для этого нам пришлось изготовить и заложить довольно большой объём взрывчатых веществ, и надо сказать, что результат превзошёл все ожидания! Вон посмотрите!

Подъехав чуть ближе к указываемому им месту, я увидел огромные пласты грунта, перемещённые мощным взрывом.

— Николай Карлович, это прелестно, но, право, стоило предупредить хотя бы городские власти! Представляете какая сейчас паника в городе?

Но Бонапарт лишь пожал плечами.

— Поверьте, принц, лучше это делать без предупреждения. Через некоторое время горожане привыкнут к этому, и не будут уже обращать никакого внимания!

— Привыкнешь к такому, как же, — пробурчал я, успокаивая взгорячённого Аргамака.

Хорошо конечно, что ничего страшного не случилось. Но как теперь объясняться с принцессами?

Вечером меня вызвал Николай Иванович. Он ещё носил траур с похорон Петра Александровича, но выглядел уже деловито и сухо.

— Александр Павлович! Ея императорское величество поручила мне произвести вам внушение!

Начало мрачное!

— Первейшей обязанностью любого монарха является вступлением в брак с особой, равной себя по положению, и произведение законного потомства. Тем паче касается это наследника российского престола — славнейшей и могущественнейшей империи! Необходимо сделать всё, решительно всё, для исполнения это священной обязанности. К вам, Ваше Высочество, прямо во дворец доставлены красивейшие из европейских принцесс, происходящие из семьи, известной своим благочестием и благородством. Скажите мне правду, Александр Павлович: вас интересуют дамы?

— Да, Николай Иванович, вполне интересуют, — сконфуженным тоном произнес я, правильно поняв контекст вопроса.

— В каком случае я не вижу препятствий для того, чтобы вы сделали свой выбор!

— Ээээ… Почему же именно сейчас и отчего именно из них? В Европе ведь много принцесс?

— Александр Павлович, поверьте, вам доставили лучших. В прежние времена нередко бывало, что принцу в поисках своей пары приходилось долго путешествовать по европейским дворам; иные принцы, происходящие из не столь могущественных и славных домов, как тот, к которому вы изволите принадлежать, делают так и по сю пору. Ныне такое путешествие было бы сопряжено со страшной опасностью, исходящей от безумия, царящего во Франции. Но вы, милостию государыни императрицы, избавлены от этой обузы! Вам уже подобрали лучших, так что на ваши плечи возложена лишь самая малость — выбрать одну из сестёр. Я искренне надеюсь, что вы сделаете правильный выбор!

— Но право, неужели нельзя подождать хотя бы несколько лет? Я ещё так мало знаю свет и людей, что просто не решаюсь сделать сейчас выбор, роковым образом могущий повлиять на всю мою жизнь?

— Александр Павлович, вы, может быть, и сможете подождать, но девицы ждать не могут. Им надобно определить свою судьбу в самое ближайшее время, ведь молодость так быстротечна! А это означает, что через несколько лет они уже будут замужем за другими монархами, вам же придётся выбирать между барышнями, столь же юными, но менее привлекательными.

Проникновенно глядя в глаза, Николай Иванович отчески положил руку мне на плечо.

— Поверьте, Александр Павлович, государыня императрица придумали всё самым наилучшим образом! Доверитесь её мудрости и опыту! В конце концов, никто же не говорит, что вы же́нитесь прямо сейчас! Сейчас главное — сговор, а уж когда свадьба, это как государыня рассудит, по вашему состоянию и намерениям… Она ведь добра вам желает, только и исключительно! Будьте мудры, обратитеся к Богу, помолитесь, да и примите верное решение!

Я понял, что дальнейший разговор бесполезен — меня будут уговаривать самыми разными способами, пока не добьются своего. Очень похоже на бабушку Екатерину!

Салтыков между тем продолжал наседать:

— Александр Павлович. Вы слишком уже затянули дело! Принцессы находятся в Петербурге третий месяц — не пора ли определиться? Ведь за такое время уже можно понять, какая из них вам нравится? Императрица имеет на сей счёт вполне определенные планы. Она желает устроить ваш брак, а затем выделить новому семейству дворец и составить ваш двор. В Петербурге вам дадут Каменноостровской дворец; в Царском Селе построят новое здание. Знаете, как императрица желает назвать его? Александрийский дворец! Какое звучное имя, не так ли? Но вы своим упрямством расстраиваете все планы!

— Ну, хорошо, Николай Иванович, хорошо, я это обдумаю! Всё будет прекрасно, я уверен!

Мы поговорили ещё немного, заметая словесным мусором наше несогласие, да на том и расстались.

И чего, скажите со всем этим делать? Я не знаю.