Благословенный. Книга 5

Глава 10

Несколько месяцев назад началось мощное вторжение французов в Италию. Ранее основные их силы действовали в Германии, на Рейне, где в результате серии компаний войска Моро и Клебера нанесли чувствительные поражения силам Австрийского дома. Венский двор был вынужден просить мира, и после долгих переговоров в Раштадте мир был заключён: по итогу французы получили левый берег Рейна, чего они так долго добивались.

Тем не менее, Директория, похоже, не собиралась останавливаться. Следующей целью стала Папская область и Неаполитанское королевство. Эти небольшие страны уже давно усиленно вооружались на английские субсидии, с очевидным намерением в удобный момент вступить в войну против Франции.

Поначалу Римский двор соблюдал строгий нейтралитет, но, подпав потом под влияние кардиналов Буска и Альбани, стал набирать армию и открыто бросил вызов вызов Франции, призвав в главнокомандующие генерала Провера — французского роялистского эмигранта.

Эти приготовления не скрылись от Директории, всюду имевших своих шпионов. Решив по совету Талейрана нанеси превентивный удар, а заодно утвердиться и в Северной Италии и приблизиться к вожделенному Египту, французы собрали восьмидесяти тысячную армию и обрушили её на Апеннины.

До сих пор французам не удавалось достичь тут успеха. Итальянская армия всегда была пасынком и снабжалась хуже остальных. Не везло ей и с командующими — её возглавляли то престарелый Шерер, то бестолковый Келлерман. А самое главное — все горные перевалы находились в руках пьемонтцев, и преодолеть их лобовой атакой было невозможно.

И вот сюда прибыл молодой генерал Бартелеми Жубер. Несмотря на разочарование от прерванного Ирландского похода, заставившее Жубера подать в отставку, он вновь встал под знамёна Директории, едва услышав о грядущей Итальянской компании. Наведя первым делом порядок в тыловом обеспечении армии (в процессе которого армейская гильотина, увы, не осталась неиспользованной)он разработал план вторжения в Италию. На последовавшем тотчас же военном совете было найдено решение проблемы горных проходов: Жубер решил пройти в Ломбардию узкой прибрежной полосой, через владения Генуэзской республики. Такие идеи существовали и до него, но ранее предприятие это было сочтено невозможным, поскольку на узкой прибрежной дороге вся армия оказалась бы под обстрелом английской Средиземноморской эскадры. Но теперь англичане покинули Средиземное море, и путь был чист. Разумеется, при вторжении через территорию нейтрального государства нужно было либо объявить войну самой Генуе, либо устроить в ней революцию и перетянуть из нейтрального лагеря в стан своих союзников. Чистоплюй Жубер не решился на первый вариант, а второй поначалу не сработал: слишком уж сильны были позиции у лигурийской аристократии. Хотя у французов были в Генуе свои агенты влияния, собиравшиеся в клубе «Моранди», где готовилось вооружённое выступление против правящих олигархов, аристократы сумели их переиграть. Они смогли привлечь на свою сторону городскую чернь, портовых рабочих, особенно из цеха угольщиков. С этой целью использовали религию: исповедальни, амвоны, проповеди на улицах и перекрестках, чудеса, святое причастие и даже сорокачасовые молебствия, чтобы умолить бога «отвратить от республики угрожающую ей бурю». И когда сторонники демократии попытались выступить с оружием в руках, аристократы выставили против них двадцатитысячную толпу со священниками во главе.

Сторонники Франции были разбиты, нобили торжествовали. Но тут случилось очень удачное для французов происшествие…

В порту Генуи оказались по соседству английский фрегат «Кастор» и французский полакр «Ситуайен». Такое бывает иногда в нейтральных гаванях, где смертельные враги оказываются пришвартованы на одну бочку; в этом случае никаких враждебных действий не допускается, ведь оба противника находятся в акватории третьего государства. Но в этот раз английский капитан повёл себя не по-джентльменски. Тайком зарядив орудия того борта, который был обращён на полакр, он вдруг произвёл ужасающий залп в упор, а затем взял «Ситуайен» на абордаж. Разразился первостатейный скандал; поскольку это недружественной действие произошло на территории Генуи, французы объявили Лигурийской республике войну и вторглись на её территорию.

Едва французы вступили во владения республики, как их разбитые сторонники зашевелились, ожидая действенной помощи своего могущественного соседа. Вскоре игра была сделана: в Геную вступили французские драгуны, поддержавшие местных «якобинцев», и вскоре здесь установилось демократическое профранцузское правительство.

Тоскана, увидев перед своими воротами огромную французскую армию, тотчас же поспешила заключить с Директорией договор. Королевство Сардиния, Модена и Парма последовали её примеру. Флоренция и Лукка заявили о нейтралитете. Теперь перед войсками Жубера встала Папская область. На этой, насквозь клерикализированной территории, французам не приходилось надеяться на местных сторонников: их попросту не было в Папском государстве.

Сами же правители Папской области, не имея надёжной армии, сделали ставку на то, в чём они всегда были сильны: на промывку мозгов. В городахцентральной Италии началась натуральная религиозная истерия; была провозглашена священная война против «якобинских безбожников, слуг диавола и Антихриста», и набат не переставал гудеть целые три дня. Низшие классы местного населения — крестьянство и те, кого в Италии называли «лаццарони* — был доведен до исступления и неистовства. Сорокачасовые молебствия, общенародные процессии на площадях городов и селений, грамоты об отпущении грехов, даже рукотворные 'чудеса» — все было пущено в ход. Повсюду были иконы мучеников, которые кровоточили, и плачущие статуи мадонн. Все предвещало пожар, готовый испепелить эту чудесную провинцию. Один из стопов папского правительства, кардинал Буска, обещал французскому посланнику партизанскую войну: «Мы сделаем Вандею из Романьи, из Лигурийских горных твердынь, из Италии».

Тем временем силы французов сильно уменьшились в размерах: из восьмидесяти тысяч первоначального войска пришлось выделить значительные силы на оккупацию Северной Италии. Сорокатысячная французская армия под общим командованием генералов Жубера и Лагарпа (швейцарца, родного брата моего воспитателя) подошла к Кастель-Болоньезе; перед ней по правому берегу Сенио стояла на позиции армия папы, обороняя мостовую переправу. Это войско состояло из 6000–7000 солдат и крестьян, собранных по тревоге, и под влиянием фанатичных проповедников добровольно пришедших защищать Святой престол. У папистов было восемь пушек, державших переправу под прицелом; лобовой штурм обещал кровопролитие.

Французы заняли позицию напротив, и 3 июня, в 2 часа утра, молодой генерал Ланн, командующий авангардом маленькой французской армии, поднялся вверх по р. Сенио на полтора лье, на рассвете переправился вброд и построился в боевой порядок на тылах папской армии, отрезав ей дорогу на Фаэнца. Ланн, поддерживаемый батареей и прикрываемый тучей стрелков, перешел по мосту сомкнутой колонной. Бой не продолжался и часа — вооруженная толпа, гордо называвшая себя Армия Рима и Святого престола, обратилась в бегство. Артиллерия, обозы, папские хоругви — все было захвачено французами. Паписты потеряли от 400 или 500 человек, и в их числе — несколько монахов, погибших с распятием в руках. Почти все регулярные войска были захвачены в плен, их военачальник — кардинал-генерал — позорно бежал в Рим. Со стороны закалённых восемью годами непрерывных боёв французских войск потери были незначительны.

В тот же день войска Жубера подошли к Фаэнца. Ворота были заперты, гудел набат, на валах стояло несколько пушек, а взбесившийся народ руганью провоцировал победителей и нагло отвечал на требование открыть ворота. Французы, не церемонясь, сорвали ворота с петель и в боевом порядке вошли в город.

Между тем, несмотря на присутствие армии, народ толпами спешил припасть к ногам одной Мадонны, плакавшей большими слезами. Нашлись благоразумные граждане, давшие знать об этом. Туда был послан Монж. Он сообщил, что Мадонна действительно плачет. Жубер приказал доставить эту икону ему в главную квартиру и осмотрел. Разумеется, это оказался фокус, искусно производимый при помощи обыкновенного стакана воды и трубочки, искусно выведенной через доску. На следующий день Мадонна была снова поставлена в церкви, но без стакана: она больше не плакала. Капеллан, виновник этой мошеннической проделки, был арестован.

Такие случаи были не единичны, а наоборот, носили массовый характер. Но, несмотря на все эти поповские выверты, сделать из Италии Вандею папистам не удалось. Итальянцы, стремительно воспламенившиеся на борьбу с безбожными французами, так же скоро и успокоились под влиянием «пятой колонны» из местных республиканцев.

Тем временем авангард французской армии перевалил через Апеннины и вступил в Папскую область: 13 февраля французы были в Толентино, то есть в трех переходах от Рима. После короткой рекогносцировки Жубер готов был наступать, но тут в Толентино прибыли папские послы — кардинал Маттеи, монсиньор Галеппи, герцог Браски и маркиз Массини. Они долго и многословно оправдывались, но молодой французский командующий был неумолим: Римский двор был виновен, а значит, его следовало наказать, лишив завоеванных у него провинций или же получив равноценную контрибуцию. Три легатства, герцогство Урбино, округ Анкона, провинции Мачерета и Перуджа были завоеваны. После определения таким образом базы переговоров заключение мира потребовало лишь краткой пятидневной дискуссии. Галеппи, твердивший сначала о полном расстройстве папских финансов, тут же нашел средства, когда пришлось выкупать провинции или уменьшать число тех, которые уступались папой. Договор был подписан в монастыре, где обосновалась главная квартира.

Генерал Жубер долго настаивал, чтобы Римский двор упразднил инквизицию. Ему стали доказывать, что инквизиция стала не тем, чем она была прежде, что ныне она является больше полицейским трибуналом, чем судом по религиозным делам, что аутодафе больше не существует. В конце концов Жубер снял это условие, и соглашение было подписано. Французы в итоге удовольствовались легатствами Болонья, Феррара и Романья и правом держать гарнизон в Анконе.

Но впереди у Жубера оставалось ещё одно враждебное французам итальянское государство: Неаполитанское королевство.

Неаполитанский двор, формально возглавляемой королём, фактически находился под руководством королевы: женщины умной, энергичной, склонной к лесбийской любви и крайне неблагоприятно настроенной к Франции. Рассматривая Рим как буфер против французов, королева выступила с заявлением, что она готова двинуть 30 000 человек для защиты папского престола и Рима. Неаполитанские послы при иностранных дворах после получения королевой английских субсидий стали вести враждебно и нагло по отношению к французам.

Между тем неаполитанская армия была самая худшая из армий Италии. Английские субсидии лишь немного помогли итальянцам. При приближении Жубера неаполитанский король выставил армию в 100 000 человек, из которых около 40 тысяч удерживали проходы и крепости. На территорию Папской области, таким образом, он вступил с 60 000 человек, из которых десятую часть составляла кавалерия. По странному совпадению, почти весь командный состав неаполитанской армии составляли австрийские генералы — Макк**, Де Сакс и Давидович.

Французская армия под командованием генералов Жубера, Лагарпа и Макдональда состояла из 25 000—26 000 бойцов, из которых было 8000 поляков, цизальпинцев и романцев. Она была разделена на три дивизии. Правая, численностью в 12 000 человек, под командованием генерала Макдональда, занимала Террачину, Рим и Тиволи. Центральная, в 6000 человек, под командованием генерала Лагарпа, занимала Терни, и, наконец, левая, в числе 8000 человек, находилась на побережье Адриатического моря.

Неаполитанский король вошёл в Папскую область, пренебрегая объявлением войны и даже не отозвав своего посла в Париже. Вступив в Рим, он обнародовал манифест, в котором заявлял, что начал войну с Французской республикой, потому что она угрожает существованию его трона. Генерал Макк предложил генералу Жуберу покинуть владения папы и все его крепости, потому что неаполитанский король желает занять их и не признает французской оккупации. Получив это предложение, Жубер понял, что перед ним возникла новая угроза, и тотчас же приказал усилить оборону, создав вспомогательный корпус из римских волонтеров.

Между тем Неаполитанская армия начала кампанию, действуя сразу по трем направлениям: вдоль Адриатического моря, в центре и вдоль Средиземного моря. Генерал-лейтенант Давидович с 15 000 неаполитанцев и 24 пушками двинулся на Асколи, переправился через Тронто и занял город Фермо. Его французский визави, генерал Жубер, отошел на узкую, но быструю и трудную для переправы реку Мачерата, где соединился с бригадами генералов Рюска и Моннье и, собрав таким образом под своим началом 7000 человек, перешел в наступление. Битва с неаполитанцами произошла у города Фермо и кончилась для них разгромом. Жубер захватил 600 пленных и всю артиллерию.

Генерал Макк, действовавший в центре с 9000 человек и восемью пушками, двинулся из Акви и Чивита-Дукале на Терни, где атаковал дивизию Лагарпа, имевшую в своем составе только 3000 французов. Однако храбрость восполнила недостаток в численности; неаполитанцы были отражены, оставили на поле боя 600 убитых, 400 пленных, шесть пушек, знамена и в беспорядке отступили на Чивита-Дукале.

Сам неаполитанский король с 36 000 человек тем временем двинулся на Рим. Обладая заметным численным превосходством, он окружил маленький французский гарнизон в замке св. Ангела и совершил свое торжественное вступление в Рим. Макдональд разумно рассудил, что так как противник находился в окрестностях Терни, позицию у Рима удерживать невозможно. Он ее очистил, оставив 800—900 человек в замке св. Ангела, и расположил свою главную квартиру в Терни.

После четырех — пяти дней, проведенных в Риме, король двинулся вперед по обоим берегам Тибра, имея главные силы на правом берегу, потому что он хотел отрезать французскую армию, лишить ее всяких коммуникаций, окружить и взять в плен. Правый корпус должен был пересечь шоссе, ведущее из Анконы в Мачерата; центральному корпусу надлежало, расположившись в Терни, пересечь дорогу, ведущую из Ареццо в Фано; и, наконец, основные силы должны были перерезать флорентийское шоссе. 7000 неаполитанцев, высадившихся в Ливорно, должны были двинуться ему навстречу. Во исполнение этого плана он перенес свою главную квартиру в Баккано и приказал кавалеру де Сакс, командовавшему дивизией в 9000 человек, отбросить французские авангарды с правого берега Тибра и перехватить сиенскую дорогу. С этими целями он должен был двинуться по левому берегу Тибра и прервать сообщение между Чивита-Кастеллана и Терни. В Чивита-Кастеллана между тем находился Макдональд с резервом. Он выставил три авангарда на трех дорогах, выходивших к Риму, а именно: генерала Княжевича с 2000 человек — на сиенском шоссе, около Рончильоне, на позиции у Фаллари; генерала Келлермана с 1800 человек — на центральном шоссе, у небольшого городка Непи; полковника Лаюра с 900 человек — на шоссе, идущем вдоль Тибра. Кавалер де Сакс атаковал одновременно эти три авангарда, повсюду был отражен и отступил к резерву, потеряв треть своих людей. В продолжение этого времени фланговые корпуса армии короля двигались к своей цели, стремясь перерезать коммуникации французов. Тем временем Макк, присоединив к себе дивизию кавалера де Сакс, решил переправиться через Тибр для поддержки армии, возглавляемой неаполитанским королём. Он приказал навести мост через Тибр и расположиться в Канталупо. Однако Макдональд решил контратаковать, чтобы восстановить сообщение с главной квартирой. Французы атаковали дивизию де Сакса, окружили ее и заставили сложить оружие в полном составе. Она вся целиком сдалась в плен, хотя в ней оставалось еще 6500 человек, восемь пушек и 15 знамен. Одновременно Жубер и Лагарп, расправившиеся со своими противниками, спешили на помощь Макдональду, с трудом державшему фронт перед превосходящими силами неаполитанцев.

После этих боёв из 32 000 человек, с которыми король выступил из этой столицы, у него оставалось в строю не больше 20 000. Корпуса, действовавшие вдоль Адриатического моря и на центральном участке, также понесли большие потери. Армия была совершенно деморализована. Между тем к французам ежедневно прибывали подкрепления. Приняв ов внимание все эти обстоятельства, король по совету генерала Макка решил отступать; Макдональд начал его преследовать.

Неаполитанцы оставили Рим; французский гарнизон вышел из замка св. Ангела и вступил в город, вновь овладев им. Авангард наступающих французов встретился с колоннами кавалера де Сакс, уходивших из города по Римскому мосту. Неаполитанцы были атакованы, разбиты и отброшены; их рассеяли, захватив пушки и 1200 пленных. Среди итальянцев началась паника. Граф Роже-де-Дама, генерал неаполитанской службы, собрал беглецов и двинулся на Витербо, где в войсках вспыхнул мятеж. Келлерман бросился за ним, догнал в Монтальто и разбил, а затем блокировал Витербо, который сдался несколько дней спустя.

Всего в боях у Терни, Фермо, Чивита-Кастеллана, Отриколи, Кальви, Канталупо, Сторта неаполитанцы потеряли 25 000 человек, из коих 10 000 — пленными, 15 000 убитыми, ранеными и дезертирами, а также 80 пушек и много знамен. Макк смог собрать свою армию только за р. Вольтурно. Ему удалось в последних числах декабря сосредоточить там 20 000 человек из 45 000, составлявших его центр и левый фланг. С прибытием подкреплений из Неаполя он занял позицию, опираясь левым флангом на крепость Капую и правым на Казерте.

Французская армия, хотя и захваченная врасплох и наполовину меньшая по численности, потеряла мало людей и отличалась прекрасным боевым духом. Освободив район города Рим от неаполитанской армии, Жубер продолжал развивать успех и двинулся на Неаполь. При его приближении ретраншементы, которые Макк возвел для обороны этой реки, были брошены неаполитанцами вместе с припасами и орудиями. Не встретив никакого сопротивления, Жубер прибыл в Сан-Джермано, прорвавшись, таким образом. на неаполитанскую территорию.

Со стоянки в Казерте, где он прикрывал столицу, Макк прислал своего адъютанта с просьбой о перемирии. В этом ему было отказано. Однако успешное наступление французов прервалось вспыхнувшим крестьянским восстанием. Поднялось все население гарильянской долины и Апеннин. Восставшие овладели Гарильянским мостом, уничтожили обоз одной из французских дивизий, перерезали большое число отставших солдат. Высланные на их усмирение два батальона, не добившись успеха, были оттеснены. Сама главная квартира французской армии, подвергшаяся нападению толпы этих крестьян, едва не была захвачена и чудом спаслась благодаря доблести двух батальонов 97-й полубригады. Все коммуникации французов были перехвачены восставшими. Бои разрастались с каждым днем благодаря удачным для повстанцев стычкам. Тем временем Макк снова предложил перемирие. Оно было принято и подписано 25 января 1799 г. Капуя передавалась французам, занявшим все королевство, кроме Неаполя и его окрестностей. Король обязался немедленно уплатить 10 миллионов на содержание армии и закрыть свои порты для англичан. Этого известия и наступления нескольких батальонов было достаточно, чтобы рассеять мятежников и вернуть их в свои общины.

При приближении французов король покинул Неаполь и удалился на Сицилию, оставив управление королевством в руках князя Пиньятелли. Население этого большого города было охвачено брожением; не доверяя солдатам, толпы лаццарони ворвались в арсенал и разобрали оружие, чтобы защищать столицу. 16 января они выбрали князя Молинтерно своим главным начальником и овладели фортом Сент-Эльм. Все действия сопровождались криками: «Да здравствует св. Януарий, да здравствует Иисус Христос, да здравствует король Фердинанд!» Живущих в городе французов избивали на улицах; несколько домов было разграблено. Между тем, дворянство и богатая буржуазия, которым открыто угрожали за приверженность к французам, посмотрев на разгул фанатиков и черни, начала втайне переписывавшимся с французским главнокомандующим. 22-го армия приблизилась к городу. 23-го патриоты, во главе которых находился князь Молинтерно, ставший уже подозрительным для лаццарони, овладели фортом Сент-Эльм. Французы вошли в Неаполь. Многочисленная партия республиканцев подняла голову, а настроения среди лаццарони изменились. 24 января главнокомандующим было составлено временное правительство из 21 «патриота». Немного спустя была провозглашена Партенопейская республика, подконтрольная французам, и поход на юг Италии закончился.

Директория не утвердила соглашения от 10 января. Это, а также административные соображения побудили ее отозвать Жубера и вверить командование Итальянской армией генералу Макдональду. Австриец Макк, которого неаполитанцы успели возненавидеть, был взят в плен и отправлен в Париж.

Жубер собрался вернуться в Париж. Однако дорогой ему оставалось решить ещё и проблему Венеции. Венецианцы всегда проводили двуличную политику, втайне помогая врагам Франции; пришло время дать за это ответ. И Жубер явился в Венецию 18 февраля в сопровождении двух полубригад и кавалерийского полка.

Французский посланник представил его сенату. Сенаторы униженно оправдывались, предлагая французам все возмещения, какие они пожелают. Эмиссары Сената пытались подкупать всех, от кого хоть что-то зависит. Но все оказалось бесполезным. Они не знали, что по плану Директории эта республика должна была быть передана австрийцам в виде «компенсации» за те приобретения, которые сама Франция сделала на Апеннинах.

Пытаясь спасти свою независимость, венецианский сенат отправлял курьера за курьером в Париж, предоставив крупные суммы в распоряжение своего посланника в надежде склонить на свою сторону вожаков Директории. И действительно, венецианскому посланнику, раздавшему переводных векселей на 10 миллионов франков, удалось добиться приказаний, которых он просил. Однако Жубер сумел расстроить эту интригу: у него в руках оказался список тех, кому были розданы деньги в Париже. Он аннулировал все своей властью.

Вслед за этим последовал ультиматум венецианским властям, безоговорочно принятый ими. Большой совет аристократии сложил с себя обязанности и передал верховную власть муниципалитету. Власть аристократии была навсегда уничтожена. Провозгласили вновь демократическую конституцию 1200 г. Во главе города встал некий Винченцо Дандоло, химик, врач и агроном, человек энергичный, горячий энтузиаст свободы, и при этом вполне честный (что было страшной редкостью в Венеции того времени).

Таким образом, гордые фамилии венецианской олигархии, пали, не оказав никакого сопротивления. Тщетно в охватившем их унынии просили они помощи у Венского двора: у него были свои виды. В Венеции начали хозяйничать французы. Венецианский военно-морской флот состоял из двенадцати 64-пушечных кораблей и стольких же фрегатов и корветов; их снарядили и отправили в Тулон.

Вскоре открылись переговоры. Желая получить контроль над основной частью Италии, Директория предложила Вене следующие условия: уступка польских провинций в пользу воссоздаваемой Польской республики, уступка Ломбардии с созданием на её основе Цизальпинской Республики. Взамен австрийцы получают Венецию и все её владения на Балканах. Разумеется, Австрия не согласилась за просто так уступить богатейшую свою провинцию, и между двумя державами вспыхнула новая война…

* лаццарони — пролетарии, бедняки.

** Макк — тот самый, что в РИ сдался Бонапарту под Ульмом.