Бордель: Призови мою боль

Верхом

“Делать то, что доставляет удовольствие, — значит быть свободным”

— Вольтер.

Она раскинулась на его тёплой груди, положила руку на плечо, а взгляд устремился куда-то вдаль. Ночь была, на удивление, тихой и спокойной. Возможность помолчать, насладиться компанией друг друга предстала в самом обнажённом виде. Казалось, в буквальном смысле. Тереза прижимается ближе, терзая и его, и себя терпкими объятиями. Ухмыляясь довольно, она скользит глазами по мятой простыне и натыкается, как бы невольно, на поблёскивающий металл наручников. Перед ней вновь предстаёт его задорный взгляд, когда со словами, что новогодние подарки ещё не закончены, он достал коробку с прелестным комплектом нижнего белья и меховыми наручниками. Гарри слишком часто вспоминал их первую ночь в Токио и возвращался к тому моменту, когда она просила показать что-то «новенькое», а затем содрогалась в бешеном удовольствии, когда со всем новеньким было покончено.

Ещё раз дрогнула, словно обожглась, вспомнив, с каким упоением, он твёрдо сковывал её тонкие кисти. На щеках появился румянец: Тереза приходила в себя. Гарри сразу это почувствовал и подхватил маленькую ручку со своей груди, чтобы прижаться губами к её мягкой коже. Вновь она вздрогнула и попыталась утихомирить бурю чувств внутри себя. Слишком тихо в комнате, но так приятно. Ни за что нельзя нарушить эту неугомонную идиллию.

Заворожённо наблюдая за его едва появившейся нежностью, темноволосая задерживает дыхание и наблюдает, как Гарри покрывает поцелуями её руку, прикрыв расслабленно глаза.

— Иногда ты бываешь таким нежным, — прошептала сквозь счастливую улыбку.

— Чем меньше я тебя вижу, тем больше хочу проявлять всю нежность, на которую способен. — Улыбнулся в ответ и отвлёкся от изучения руки, на запястье которой красовался красный след от жёсткого металла.

— Ты дома уже почти две недели, — усмехается под нос и, повернув голову к его груди, оставляет ответный поцелуй.

— И мне кажется это таким коротким сроком, — искренне сказанные слова вызвали её усталую улыбку, будто она всё понимает и может подписаться под теми же чувствами, которые частенько разрывают её одинокими ночами.

— Это и правда короткий срок, — хмыкнула тихо.

Она быстро окунулась в прошедшие дни, когда они были не разлей вода. Постоянно вместе, то дома, то на выездах по делам. Это время их разбаловало и стало сладкой пилюлей, что подобное может длиться теперь вечно. Гарри понимал, что наступит скоро день отъезда, и к этому надо готовиться уже сейчас. Но он просто не мог. Слишком горячи её руки, когда она принимала его всем телом. Слишком приторны поцелуи, которые она дарила так небрежно и обыденно. Слишком нежна натура. Слишком хрупко её тело. Он окунулся в неё с головой и поймал себя на том, что готов вот так вечно. И тут же одёргивал себя по привычке, думая, что ничего не вечно.

— Тереза, — прошептал ей в лоб, оставив тёплый след от поцелуя, — как ты в целом себя чувствуешь?

— У меня нет никаких симптомов, — небрежно дёрнула плечами.

— Я не про это, — голос слегка понизился, он чувствовал некий страх. Рука опустилась на едва выпирающий живот, который сейчас так идеально утыкался в его бок, — Я про беременность.

За всеми этими бесконечными беседами он ни разу не позволил себе поинтересоваться, каково её здоровье, как девушки, которая носит ребёнка. После тяжёлого опыта с Самантой, ему казалось, что лучше не вмешиваться, что это не совсем мужское дело. Якобы зачем лезть со своими расспросами? И это ему наконец показалось неправильной позицией. Нужно интересоваться. Он это понял, когда она чуть ли не со слезами на глазах призналась, что нуждается в его поддержке и помощи после родов. Вдруг она всё-таки хочет его вмешательства в этом вопросе, в этом далеко не мужском деле?

Поэтому молчал все эти дни, не давал себе даже шанса поинтересоваться, но временами он чувствовал её отстранённость. Будто бы тема беременности стала чем-то неприятным между ними.

— Хорошо, — сдержанно ответила и посмотрела на свой маленький живот.

— Ты сейчас сказала так, будто я просил услышать одно слово. — Ухмыльнулся над её словами и прижал сильнее, тем самым побуждая посмотреть ему в глаза, — Неужели это всё, что ты хотела сказать?

Её серые глаза вцепились в его спокойное лицо, выжидающе. Она не сразу смогла поверить в искренность вопроса. И тогда Тереза просто повалила своими рассказами.

— Ужасно! Меня каждое утро тошнит, курицу больше не могу ни в каком виде переносить, а тянет, знаешь, на что? — затараторила под его чутким взглядом. Гарри качнул головой, желая искренне услышать ответ, — На ананасы! Я их в детстве просто терпеть не могла, а сейчас каждый день уплетаю.

— Ни разу не видел, — хмыкнул Стайлс.

— Я кушаю их втихую, чтобы ты не смеялся надо мной.

— Не думаю, что ты должна этого стесняться. — Он отвечал вполне снисходительно и спокойно.

— Правда? — с некой невинностью в голосе отозвалась темноволосая, приподнимаясь на локте.

— Конечно, — его тон был наполнен серьёзностью, — Я хочу, чтобы ты была самой счастливой беременной девушкой. Многие начинают париться из-за своей талии, веса и прочих несущественных проблем. Надеюсь, ты не из таких.

— Я хочу быть всегда красивой для тебя.

С той чуткостью, с которой она преподнесла сказанное, он не смог совладать. Зелёные глаза соскользнули ниже лица, коснулись обнажённой груди. Тереза буквально прилипла к нему, закинув ногу, матовая кожа на которой притягивала, манила, чтобы коснуться.

— Нет ничего более красивого и прекрасного, чем твоя беременная девушка.

Он не удержался и осторожно, не напорствуя, мазнул прикосновением по животу и крепче вцепился в тонкую талию темноволосой. Губы сошлись в напряжённом поцелуе, и Тереза попыталась взять всю инициативу на себя. Проведя пальцами по его скуле, скользнули на выпирающую косточку челюсти, она едва надавила, чтобы поцелуй стал хоть чуточку глубже. Гарри стал похожим на талую карамель, которая только в её руках становилась мягкой и податливой. Такое случалось редко и почти сразу угасало, как только он брал себя обратно в руки, но не сейчас.

Ей с лёгкостью удавалось быть ему ровней, внутри сразу зарождалось приятное тягучее чувство. Почти неописуемое. Будто она снова несмышлёная девчонка, впервые ощутив оковы влюблённости на себе.

— Ты меня любишь? — в её голосе скользнул страх, будто это может быть неправда, будто сейчас вся построенная шаткая сказка падёт, и всё, что от неё останется, — пыль.

— Конечно, Тереза. Я люблю тебя так, как никогда никого не любил.

— И я тоже тебя люблю, — своей юношеской улыбкой она растопила его сердце и унесла в дни их первых встреч, когда он окунался в её душу осторожно, не доверяя ничему. Тогда ему ещё не суждено было знать, что однажды она станет его бескрайним омутом.

— Ты знаешь, как надо… — разгорячено прошептал, когда Тереза оседлала его, утопив трезвый разум в своих пьяных поцелуях, и щёлкнула жёстко наручниками. Он в секунду оказался заложником ситуации, потерял все тузы, оставшись с шестёрками, и позволил ей быть главной. Не мнимо.

Во тьме комнаты она выглядела прекрасно, восседая на нём в своём самом красивом виде. В обнажённом одеянии. Серые глаза сверкнули в темноте, а затем опустились ниже пояса, и он позволил редкому стону сойти с губ в пустоту.

— Ты всегда знаешь, как надо… — произнёс перед тем, как она томными ласками языка унесла его дальше, чем кто-либо может себе представить.

Поздним утром они сияли оба, несмотря на то что легли глубокой ночью, свалившись усталые. Как и обещал Гарри, последний приготовленный подарок ждал Терезу за городом, куда они наконец собрались и решительно отправились.

Гарднер гармонично смотрелась в своём жёлтом платье в белый цветок на кремовом сидении кабриолета. Он невзначай каждый раз, когда они останавливались на перекрёстках поворачивал голову и оглядывал её внимательно. На губах всегда сияла скромная, спокойная улыбка счастливой девушки. Не терпелось уже увидеть обещанный подарок. Она, случайно поймав его взгляд на себе, улыбнулась шире и протянула руку к его колену.

— Мне нравится, когда ты так на меня смотришь. — Игриво призналась и, сжав напоследок кисть, вновь вернула руку к подолу. Она на всякий случай придерживала платье, чтобы оно не улетело.

— Я всегда так на тебя смотрю, — вернул свой взгляд на дорогу, не замечая, как девушка покачивает головой, как бы говоря, что это не совсем правда. Гарри не часто позволяет себе так смотреть на неё, и подобным проявлениям сейчас она нашла ответы.

Они покинули город, сворачивая, казалось, в неизвестном направлении. Как же ему сейчас сыграла на руку забывчивость Гарднер, которая ничего не подозревала на соседнем сидении и даже не могла себе представить, что место, куда они едут, — знакомо. Наконец автомобиль свернул с дороги и по просёлочной направился к виднеющемуся деревянному забору. Огромная самодельная вывеска быстро оповестила их о прибытии. Ранчо.

Серые глаза забегали, а затем обратились к хитро улыбающемуся Стайлсу. Он лишь пожал плечами, как бы не понимая, что тут не так, будто это и не его идея. Переплетя пальцы, парочка миновала ворота.

— Я очень надеюсь, что это просто романтичное свидание верхом, — пробурчала под нос, а вторую руку положила поверх выпуклого живота. Это стало своего рода привычкой, что не укрылось от внимательных глаз мужчины.

— Не совсем, — тихо отозвался и осторожно убрал её кисть с живота, — Если ты не хочешь, чтобы все прознали о твоей беременности, не делай так. — На губах заиграла добрая улыбка, и они как раз подошли к владельцу ранчо.

— Добрый день, Мистер Стайлс и Мисс Гарднер. — Усы зашевелились, как только он поприветствовал гостей.

— Всё как планировалось? — загадочно спросил шатен, пока Тереза, прикусив нижнюю губу, складывала два и два.

— Да, прибыл только позавчера. Просто красавец, — он довольно причмокнул.

— Конь? — догадливо вопросила шедшая Тереза.

— Ещё какой, Мисс! — внезапно весь сюрприз лопнул за несколько секунд до.

Они подошли к загону, где среди нескольких пасущихся лошадей она не узнала того, о ком они вероятнее всего говорили. Чёрный, статный и действительно красивый от природы жеребец. Она нервно хлопала глазами и продолжала поправлять платье то в одну сторону, то в другую. Прыгнула в резиновые сапоги, а затем направилась за мужчинами. Владелец продолжал что-то восторженно повторять о крепком жеребце, хвалить его и лелеять.

— Мы же просто приехали поглядеть на него? — тихо прошептала Гарднер, обращаясь к мужчине, который продолжал хитро поглядывать на неё сверху вниз.

— Нет, Тереза. — Все её опасения только что подтвердились. Он совершил просто сумасшедшую сделку по покупке жеребца! По округлившимся глазам Гарри понял, что стоит заполнить тишину лёгким рассказом, — Я был в Англии, и мне провели интересную экскурсию по местным ранчо, а затем я ещё и заехал на скачки. Там и было принято решение приобрести тебе нового питомца.

— Это ведь очень дорогой подарок. И тем более куда он нам? — медленно они подбирались к чёрному жеребцу.

— В свой первый раз ты хорошо держалась в седле, покорив моё сердце окончательно, — ответил он с особым ехидством.

— То есть теперь у меня есть лошадь, а у тебя нет? — недовольно отозвалась.

— Мне просто кажется, что ты в седле будешь выглядеть просто замечательно.

Её немного испуганные серые глаза наконец обратились к новоиспечённому питомцу. Вытянутая морда, большие ноздри, чёрные глаза. Это устрашало. Но вот блестящая, гладкая шёрстка заставила её подавить страх и протянуть руку. Она осторожно коснулась жестковатой гривы и выдохнула с облегчением. Вроде не дёрнулся даже.

— Не бойтесь, Мисс Гарднер, породистые редко проявляют свой животный нрав. Думаю, вы с ним быстро поладите. — Успокаивающе проговорил усатый мужчина рядом, который сам не мог налюбоваться таким прекрасным созданием.

— Могу я посмотреть его внимательнее? — осторожно спросила, правда немного побаиваясь этого зверя.

— Это ваш жеребец. Конечно, смотрите!

Тереза, выпустив руку Гарри, под его чутким взглядом двинулась изучить этого красавца. Руку не убрала, а лишь за собой перемещала. Он и правда был спокойным, покладистым и совсем не реагировал на её прикосновения, даже в целом на присутствие. Внезапно пальцы прошлись по небольшому, еле заметному бугорку на его ноге. Она присмотрелась и заметила кривоватую букву «Н». Стало интересно, и это не укрылось от владельца, по совместительству эксперту по лошадям. На немой вопрос он с возбуждённостью поспешил ответить.

— Это тавро. Клеймо, которое ставится всем породистым жеребцам и кобылам. — Пояснил торопливо и сразу бросился рассказывать дальше, — Латинская буква «H» означает, что перед вами Ганноверская полукровная порода лошадей. Их вывели в Германии, они очень хороши в скачках.

Замолчав, девушка насупилась и продолжила разглядывать молодого коня перед собой. Ей стало его немного жалко.

— Не стоило его запирать здесь, лучше отправить обратно, чтобы участвовал в скачках и побеждал. Я ведь не профессиональный коневод, — в голосе скользнуло отчётливое непонимание ситуации.

— Жеребцы больше ценятся в качестве отличного семени. Вы можете зарабатывать много денег, случая его с породистыми кобылками.

Тереза окончательно замолкла и задержала взгляд на безобразном клейме. Мысль, что конь теперь просто всю жизнь будет погибать в стойле, немного подавила её. Слишком она становилась сентиментальной.

— Как его зовут? — потерявшись пальцами в его длинной, тяжёлой гриве, поинтересовалась.

— Джеральд, — отозвался Гарри, не прекращающий глядеть на явно измученную сюрпризом девушку, — Хочешь на нём прокатиться?

Она повернула голову и показала вновь свою снисходительную улыбку. В прошлый раз ей понравилось быть наедине с послушным зверем, покоряя холмы вместе с Гарри и Алессандро. Было что-то и романтичное в этом, и приключенческое и это чувство… Она поистине была свободной, держась в седле и отдающей почти всё управление коню.

— Хочу, — покачала довольно головой и, несмотря на платье, несмотря на своё деликатное положение, она ни за что не откажется от идеи прокатиться сегодня верхом.

На Джеральде закрепили седло, поправили поводья, ещё раз проверили все ремешки, чтобы ничего не слетело. Тереза вновь погладила красавца по мордочке и не без помощи Гарри залезла в седло.

— Только не набирай скорость, хорошо? — на всякий случай напомнил, что не стоит сегодня играть с жизнью. Неопытность может неправильно сказаться на ней. Тереза лишь улыбнулась в ответ и ударила стременами по жеребцу.

Он двинулся аккуратно, и девушка попыталась двигать бёдрами в такт, вспоминая своё первое обучение. Мужчины отошли к забору, наблюдая молча за девушкой издалека. Что-то не давало покоя Гарри, он чувствовал себя не в своей тарелке, наблюдая, как Тереза слишком расслаблено вела себя верхом. Он, конечно, не настаивал на жёстком управлении, но казалось, будто она совершенно далека сейчас мысленно.

Разум его следом отвлёкся, когда он оглядел стройные ноги, торчащие из-под платья и утопающие в больших резиновых сапогах. Этими ножками она осторожно, всё ещё гуманно боясь навредить животному, ударила стременами по бокам и понеслась по кругу быстрее.

— Тереза, — строго прикрикнул на неё. Руки напряглись, и татуировки поплыли по коже.

Поняв всё правильно, она потянула на себя поводья, чтобы притормозить ускорившегося скакуна, но, казалось, будто сил не хватило. Не придав этому значения, Гарднер потянула сильнее, больно дёрнув его голову.

— Скачи сюда! — встревоженно вмешался мужчина рядом и двинулся вперёд, предвидев то, что могло случиться. Ни Тереза, ни Джеральд не были в полной мере готовы к этой встрече.

Попытавшись уже остановить его, Гарднер шикнула и встряхнула поводья, на что жеребец фыркнул и сделал едва заметное для неё движение. В момент, когда он дёрнул задними ногами, Тереза, не пытавшаяся даже держаться стойко в седле, соскользнула на левый бок лошади. Крепко вцепившись в рожок седла, она ещё несколько секунд болталась на седле, чувствуя, как скатившиеся ноги касаются земли.

— Твою мать! — чертыхнулся Стайлс и помчался следом за взволнованным мужчиной, который попытался остановить Джеральда на ходу.

Послышался сдавленный вопль, и Тереза, окончательно потеряв все силы, болтающаяся рядом с конём, который летел быстрее ветра, рухнула на голую землю.

Вода мягко разводилась под её нежными руками, сталкивалась с краями бортиков, и стремилась обратно, создавая тихий всплеск. Немного её это забавляло, и она совсем не пожалела, что не добавила пену для ванны. Серые глаза устремились в переливающееся отражение и увидела его, такого мрачного и совершенно недовольного. Никакие слова не помогали, никакие обещания и заверения тоже. Он был темнее тучи и сейчас внимательно оглядывал её личико.

Впервые Гарри так испугался, впервые почувствовал, как землю выбивает из-под ног, а ощущение того, что это он недоглядел, недосмотрел за ней до сих пор щемит в груди. Хоть с заверением девушки-медсестры, которая как раз находилась на ранчо, что Тереза обошлась ещё очень легко, он не выдохнул так, будто груз упал с плеч.

На подбородке теперь некрасивая корочка запечённой крови. Ладони счёсаны, а коленки разодраны до такой степени, что, когда она опускалась в ванную, щипало неимоверно. И всё же Тереза продолжала улыбаться, стараясь не обращать внимание на ноющую боль в голове. Хоть ей и было велено принять обезболивающие, она отказалась, не желая перебарщивать с медикаментами.

— Перестань так на меня смотреть, — недовольно пробубнила и даже не стала поднимать свои глаза, чтобы, конечно же, лицезреть это знакомое выражение.

— Ты ведёшь себя так, будто ничего сегодня не произошло. — Он звучал грубо и холодно.

Вновь он видел, как она летит к копытам жеребца, переходя на крик. Всё замедленно и хладнокровно. В тот момент он не знал, будет ли всё в порядке с ней или с ребёнком, все чувства охладели, смешавшись с безумием. Но она тогда согрела его зимнюю бурю своей усталой улыбкой и поглядела на Джеральда, который ускакал прочь. Конюх что-то шептал про испуг коня, про неправильное поведение и управление, только его никто не слушал. Гарри быстро подхватил Гарднер на руки и побежал в сторону виднеющегося дома, где и нашлась молодая медсестра.

— Я не хочу думать об этом, ведь всё обошлось. — Она коснулась тёплой рукой его голени, заставляя воду вновь заиграть от волнения.

— Ты пренебрегла моими словами и всё-таки решила набрать скорость. Разве это хорошо закончилось? — ему хотелось почитать сейчас мораль, да только девушке совсем не хотелось слушать.

— Я знаю, что виновата, знаю, что поступила глупо, но, прошу, давай не будем ссориться. У меня всё ещё ноет голова.

— Надо было поехать к квалифицированному доктору! — буркнул, разозлившись пуще прежнего.

— Я в порядке, и малыш тоже. — Сквозь воду он видел, как заботливо она накрыла рукой свой небольшой живот.

— Ты точно не ударилась животом? — не мог успокоиться шатен.

— Гарри! — резко выдохнула его имя и интуитивно подалась вперёд. Внезапное желание просто прижать его, заставить замолчать хоть на секунду заставило перекатиться на колени и показаться во всей своей женской красе.

Изумруды поймали изящную, тяжёлую грудь, по которой капли скатывались к животу и пропадали в толще воды. Затем он заметно напрягся и ловко успел поймать её в своих объятиях. Тереза упала к нему на грудь своей и сразу по-хозяйски забралась рукой в мокрые кудряшки.

— Послушай меня, — голос сразу стал убаюкивающим, спокойным и обволакивающим. Ему легко было позволить себе расслабиться. Тереза чуть приподнялась, чтобы заглянуть в зелёные глаза, пока Гарри откинулся на край ванны и внимал её речам, — Я чувствую себя хорошо и просто хочу забыть про сегодняшний инцидент. Но подарок мне твой очень понравился, совсем необычно даже для той девочки, которую ты когда-то повстречал…

Обласканный её словами, шатен обратил наконец свои глаза к её серым омутам и потерялся окончательно. Влияние её очарования слишком сильно, и он каждый раз поддавался, не в силах протестовать. Наверное, раньше бы он это и сделал, но между ними всё слишком быстро меняется.

— Я никогда не перестану волноваться за тебя, — обхватив её за талию и прижав к себе невыносимо близко, Гарри заставил её смотреть в свои глаза без выбора на увиливания и хитрости.

Она ещё долго смотрела на него, разглядывала вблизи каждый миллиметр лица и иногда, не в силах себя удержать, опускалась, чтобы осыпать поцелуями, куда можно попасть. То в подбородок, то в нос, то в бровь, то в щёку, то в губы. Для неё сейчас Гарри был просто неотразим и будто бы одним своим идеальным видом просил той нежности, которую она давала. Позволив себе представить, какова его будет реакция, когда наконец она скажет ему то, что скрывает уже эти две недели, Тереза не смогла себя сдержать. Голос её был тих, и Гарри уже расслабился окончательно под натиском необычайной нежности, поглаживая и изучая её бёдра под водой.

— У меня для тебя интересная новость, — прикусив сразу же губу, Гарднер ожидала большего ажиотажа, чем получила. Мужчина продолжал лежать на спинке ванной, задрав голову на краешек, массируя то одной рукой, то второй её мягкие ягодицы, — Не хочешь меня более внимательно послушать?

Не заметив никакой должной реакции, Гарднер взяла его голову в свои маленькие ладони и придвинулась ближе, чтобы полностью поглотить его обзор. Теперь он не мог лицезреть белый потолок, только её. Влажные тёмные волосы, словно лианы, спускались на его лицо, пока серые глаза излучали ту храбрость, с которой она пришла в этот разговор.

— Я всегда тебя внимательно слушаю, — в том, как он говорил, Тереза с лёгкостью уличила усмешку.

— Хорошо, я перейду к делу. — Она ни капельки не расстроилась из-за его реакции, предвкушая, какие глаза будут после сказанного. Гарри будет более, чем удивлён и обрадован, — Ты же знаешь, я сказала Алессандро о своей беременности, а он мягко пошутил, что хочет видеть мальчика через полгода. И так удивительно, что ты ни разу не спросил, а зачем же я рассказала такой большой секрет… — всё ещё не замечая никакой подозрительной нотки на его лице, Тереза сдалась и уже выдала всё, как есть, — Не знала, получилось ли у меня договориться, но он был совсем не против удалённой работы. И под словом «удалённой» я имею в виду даже на то расстояние, где находишься ты.

Всё-таки завуалировав новость под красивые фразы, девушка заставила его думать. Эмоции мелькали в глазах. Но спустя несколько секунд Гарри сжал её в своих объятиях, не веря сказанному.

— Ты шутишь?! — вот на такую реакцию она изначально рассчитывала. Теперь мужчина впивается взглядом в её глаза, ищет достоверность и некое обещание, что это не уловки, — То есть ты поедешь со мной?! Насколько? На неделю или больше?

— Сколько ты будешь в туре, настолько я с тобой застряну. Ты ещё об этом пожалеешь, пожалеешь, что просил и ругался, чтобы я с тобой поехала!

— Пожалею? — нагло улыбнулся, — Не дождёшься. Ты застряла со мной в этом туре, в этих интервью и выступлениях.

— А ты застрял со мной навсегда.

Комментарий к Верхом

Вы также можете подписаться на меня в Wattpad, там больше моих историй!

https://www.wattpad.com/user/Lion_official