Бордель: Призови мою боль

Тереза

Время подходило к полудню, и её глаза осторожно обратились к новеньким наручным часам. Да, она немного задержалась на ранчо, куда в последнее время зачастила. За прошедшие три месяца она научилась сидеть в седле твёрдо, но при этом, когда они с Джеральдом набирали скорость, то она становилась мягкой и гибкой. Без проблем Тереза выезжала вместе с хозяином за пределы ранчо, и они, обгоняя друг друга, взбирались по холмам, чтобы остановиться там на несколько минут и перевести дыхание, глядя на чудесный вид. Конечно, в подобные воскресные утра раза два в месяц она старалась делать это в одиночестве. И всё по причине того, что Гарднер уставала от семейной бурной суеты, когда детский гомон был слишком шумным, и растущее напряжение с усталостью давали прорехи между их отношений.

Всё было почти идеально. Ключевое слово — почти. К позитивной части можно было отнести то, что, как Гарри и обещал, так он и помогает ей со всеми заботами. Они делали всё рука об руку, иногда о чём-то споря, иногда выплёскивая негодование друг на друга, но каждый раз, когда эмоции силились брать верх, весь огонь словно заливался холодной водой. Они уверенно держались на плаву даже в самый сильный шторм.

Тереза выпрыгнула из своего новенького джипа, поправила сумку на плече, где лежала сменная одежда, и в своём красивом белом платье она зашла в дом. С момента, когда она покидала его, собираясь в больницу, превозмогая боль, тут многое поменялось. На небольшом крыльце валялся розовый велосипед Ханны, её новенькие ролики, в коридоре, как проходишь в дом, всё вечно завалено детской обувью и припаркована белая коляска, повсюду растасканы детские игрушки, ходунки. Когда-то пустые полки сейчас заполнились фоторамками. Теперь любого гостя встречают милые детские рожицы, улыбающиеся родители и всё потому, что кое-кто овладел фотоаппаратом. Гарри старался запечатлеть почти каждый момент их сумасшедшей жизни.

— Хей, я дома! — девушка бросила ключи на стеклянную столешницу в коридоре, спустила с плеча сумку и, подбирая по дороге разбросанные вещички, проходила вглубь дома. Послышались голоса.

— Ханна! — Гарри строго обратился к дочери, — Надо уже сесть делать поделку, тебе завтра на занятия!

— Без мамы делать не буду! М! — по последнему звуку Тереза поняла, что кто-то там языки показывает.

— Чем я тебе не нравлюсь? Раньше мы всегда с тобой рисовали, — недовольно буркнул, — Вот так, — до неё донеслось причмокивание знакомого парнишки. Значит, у Гарри там действительно конец света. Как всегда!

С освежающей улыбкой на лице Тереза вплыла в просторную общую детскую комнату, которую они недавно закончили. Здесь они складировали все игрушки, стулья и столы, чтобы не загружать детям их детские. Там она сразу нашла стоящего над дочкой шатена, который одной рукой пытался открыть пакетик с пайетками для поделки, а в другой держал сына и бутылочку. Ему несладко.

— Как у вас тут дела? — тихо промурлыкала, подкрадываясь ближе и приходя на помощь. Она протянула руки к малышу.

— Боже! Как я рад тебя видеть! — Гарри, взъерошенный, небритый с кашей на лице и футболке отдал трёхмесячного Кристофера девушке.

— И я вас! — громко произнесла, а затем, наклонившись к мужчине, заговорщически прошептала, — Надеюсь рад не потому, что я спасаю тебя от этого безумия… — он виновато повернул голову и посмотрел в её внимательные серые глаза.

— Совсем чуть-чуть, — подмигнул и улыбнулся в ответ по-дьявольски.

— Мама! — требовательно Ханна хотела сейчас, чтобы всё внимание было отведено только ей, — Папа испортил мне поделку, — её маленькая ручка указала на двойной сложенный листок, на котором была изображена всякая несуразица.

— Да… Я пытался выкрутиться, — почесав задумчиво голову, Стайлс не мог найти объяснения тем небрежно наклеенным кружочкам.

— У нас осенняя поделка, — прошептала ему на ухо, как бы раскрывая великий секрет, — Мы с Ханной несколько дней назад набрали кучу разноцветных листьев и оставили их сушиться в книгах. Не покажешь папе? — только Тереза мягко попросила девочку, та соскочила и взяла большую, толстую энциклопедию.

— Почему ты раньше мне не сказала, что у тебя листья лежат готовые? — Гарри, наклонившись к хмурой девочке, положил подбородок ей на плечо в ожидании какого-нибудь ответа.

— Потому что ты злой бука! — недовольно буркнула, скрестив руки.

Его оливковые глаза обратились к всё решающей Терезе с усталостью и непониманием. Тяжело ему сиделось с детьми — неоспоримый факт.

Внезапно послышался звонок в дверь. Как раз вовремя.

— Иди открой, это Эмили пришла, чтобы посидеть с ними.

У неё всегда всё было схвачено заранее, и казалось, что раз у Гарри валится всё из рук, то и ей тяжело также, но не всё тут просто. Каким-то магическим способом Тереза с лёгкостью управляла и делами по дому, и работой, к которой совсем недавно вернулась, и при этом Гарри всегда был сытый и довольный, как кот.

Сейчас, передав правление над детьми Эмили, темноволосая, помня, какой сегодня ответственный день, направилась в кухню, чтобы успеть приготовиться. В череде всего происходящего таких дней была куча. Например, тот, в который они отдавали Ханну в хороший детский сад, чтобы она больше времени проводила со сверстниками, или тот, в который они с Гарри решили приобрести апартаменты в Нью-Йорке, потому что всё больше и больше времени Терезе из-за работы приходилось туда мотаться. Это место стало их вторым домом, но большую часть времени они, конечно, проводили время в своём особняке в Беверли-Хиллз. И всё-таки среди оговоренной череды ответственных, серьёзных и напряжённых дней девушка на первое место поставила другой. Даже сейчас она мысленно обдумывала то, что случилось около трёх недель назад.

— Не могу поверить! — её бросало то в жар, то в холод, она не могла усидеть на месте, то и дело нарезая круги по столовой. Только что звонила бабушка. Они совсем недавно переехали в новые апартаменты вместе с Тимом, как раз начался учебный год.

— Что думаешь делать? — Гарри наблюдал за ней внимательно, внутренне будто зная, что однажды это произойдёт.

— Я не была готова к этому сейчас! — вскинула руки и запустила их в волосы.

— Ты никогда бы не была к этому готова, — когда Тереза нарезала уже десятый круг, он успел схватить её за запястье и потянуть на себя, — У меня голова кружится от твоего бега. Сядь.

— Я просто волнуюсь за бабушку и за Тима. Как же хорошо, что мы успели их перевезти до всего случившегося…

На самом деле, оказалось, что бывшая их соседка по старой квартире позвонила бабушке и сказала, что заходил какой-то Мистер Уайт. Одна фраза не в тот момент брошенная, и даже сама Хизер потеряла дар речи.

— Значит, он в городе, и его ничего не остановит с тобой встретиться.

— Я не боюсь его больше, но и не хочу, чтобы Тим познакомился с таким монстром. Моё детство было испорчено, не его… — Тереза опустила голову на руки и начала хаотично разглядывать узор деревянного стола.

Она вспоминала калейдоскоп моментов, которые омрачали её прошлое, которые заставляли его ненавидеть, но почему-то не сейчас. Как будто всё поменялось. Тереза выросла, нашла достойного мужчину, которому может довериться, даже родила к девятнадцати годам сына, имеет отличную, перспективную работу. Это светлое настоящее и многообещающее будущее залечивали те старые глубокие раны.

— Я хочу с ним встретиться! — резко выпалила, как на духу, чуть ли не заставив Гарри поперхнуться водой.

— Что?! — в его голосе звучало уверенное недовольство, — Нет, Тереза, я слишком многое от тебя знаю.

— Хазз, — её тёплая рука легла поверх его колена, — Я делаю это не из желания, просто… Прошло столько лет, что мне всего лишь хочется взглянуть на него, попытаться хоть что-то почувствовать и решить для себя всё-всё.

— Что решить? Тереза, он не должен находиться ни рядом с Тимом, ни с тобой, ни с нашими детьми. Он мог позволить себе кровавую жестокость с тобой, совсем маленькой. Это ненормально.

— Я не хочу впускать его в свою жизнь, в нашу жизнь, но сказать то, что накопилось, имею право… Он ведь… — голос её стих, прервался и немного осел, — Он ведь даже не знает, что она умерла.

Тереза вновь позволила себе чувствовать горе от утраты, боль от потери единственного настолько близкого человека, заставляя Гарри сдвинуться с места. Он крепко обнял её, трезвым разумом понимая, что Терезе надо поставить точку ради себя и ради своего же будущего. Здесь от него мало, что зависит.

Тогда им пришлось через бабушку, а затем через соседку связаться с отцом. К разговору по телефону Тереза не была готова, они обошлись обычными сообщениями: коротко назначили день, время и место.

Как же она волновалась. Сначала хотела поехать одна, затем с Гарри, затем без него, но с Брайаном, в итоге остановилась на втором варианте. С Гарри всегда было спокойнее, ну, и ещё её подкупало, что он всегда сможет защитить её, несмотря ни на что.

Нервозность в то утро прослеживалась в каждом её движении. Она металась в гардеробной, не зная, что хочет надеть, но всё же определилась с джинсовой юбкой и обычной белой футболкой. За завтраком ей кусок в горло не лез, а когда время подходило к двенадцати, надо было выезжать, её руки начали заметно дрожать, глаза умоляюще обращались к нему почти каждые две минуты.

— Тереза, — перед тем, как она собиралась сесть в машину, Гарри ещё раз схватил её за руку и задержал на пару секунд, — Если ты не хочешь ехать, то всё в порядке, мы можем остаться дома. Я сам ему позвоню.

Как бы благодаря его невербально, девушка освободила руку из несильной хватки и поднесла к его лицу. Она нежно погладила скулы и тепло улыбнулась.

— Я знаю, что эта встреча будет эмоциональной для меня, но самое главное, что ты будешь рядом. Так что я готова.

Ехали они молча, в салоне чувствовалось напряжение, больше исходившее от Терезы, пока Гарри чётко продумывал, как стоит ему вести себя рядом с таким человеком. Но он был бессилен.

Местом встречи выбрано кафе, в котором Тереза заранее забронировала столик у окна, окружённого зеленью растений. Это место было солнечным, тёплым и приятным. Она частенько тут бывала, и её уже запомнили несколько постоянных официантов. Любезная улыбка знакомой девушки по имени Мэдди встретила их.

— Мисс Гарднер, Мистер Стайлс, прошу вас… — она повела их через всё кафе.

Сразу издалека Тереза заметила за одним из диванчиков незнакомую фигуру мужчины, одетого будто чересчур официально. Костюм, которому уже лет пятнадцать, тёмные волосы убраны аккуратно. Он был отвёрнут лицом в окну, попивал недавно принесённый кофе. Тереза замерла, потерялась в чувствах и мыслях. В её взгляде скользнула детская уязвимость.

— Хей, передумала? — Гарри крепко и уверенно взял девушку за руку, ловя существующее и крепко зацепившееся за неё недоверие, страх гулял по лицу.

— Страшно немного… — дрожа выдохнула, — Я не видела его около пятнадцати лет. Это много.

— Тогда пойдём? — он дал ей возможность самостоятельно сделать первый шаг, и она его сделала абсолютно неуверенно, не зная, что дальше будет после этой встречи. Поменяется ли её жизнь? Видение?

Когда они были в двух метрах от стола, наконец, серые глаза мужчины обратились к парочке. Воу. Гарри чуть ли не уронил челюсть. Либо он плохо помнил мать Терезы, либо зрение его подводило, но внешне она была почти точной копией своего отца. Конечно, он узнал свою дочь, несмотря на долгую вынужденную разлуку, и поспешил встать с места. Тереза интуитивно отреагировала на это, как на опасность, сжав левую руку Гарри. В душе она всё ещё была покалеченным, забитым ребёнком.

— Здравствуйте, Мистер Уайт. — Шатену пришлось первому протянуть свою руку, чтобы дать Терезе несколько секунд на анализ всего происходящего, — Меня зовут Гарри Стайлс.

— Приятно познакомиться, — голос у него был немного хриплым, но при этом с тёплым оттенком. Серые глаза мужчины метнулись к отстранённой дочери за спиной Гарри, и он было хотел подойти, чтобы хоть руку пожать, но Тереза опередила его, заняв место на втором диванчике.

Взгляд её сразу нашёл интересные строчки в меню, пока мужчины усаживались по местам. Гарри впервые почувствовал странноватый холод от девушки. Она никогда раньше не жгла его подобным безразличием, как делала это сейчас с отцом. Целых десять минут они провели в довольно долгом, напряжённом молчании, пока Тереза не выбрала себе вкусный бисквит, а Гарри заказал вдобавок ещё и чайник с мятой и чабрецом.

Официантка приняла у них заказ и обещала, что скоро уже принесут чай. Дальше действие на поле битвы развивались ещё более красочно и кроваво, когда Тереза, нервно покусывая ноготь мизинца, отвернулась к окну. Она не знала, что ему сказать, не хотела что-либо спрашивать. Мистер Уайт поглядывал то на свой кофе, то на недовольную мордашку Терезы, которая была напряжена, как струна. Среди всех посетителей они были ярким контрастом, глуша общий гомон своим строгим молчанием.

— Так вы встречаетесь? — наконец решил хоть что-то спросить, лишь бы разорвать тишину.

— Да, мы познакомились больше двух лет назад. — Гарри решил пойти ему один единственный раз навстречу, надо же было хоть как-то разговорить рядом сидящую буку.

— Не расскажете, как? — второй вопрос полетел мимо, Гарднер недовольно зыркнула на него, как бы говоря, не лезь.

— Это долгая история, — Стайлс пожимает плечами.

— Ладно, — протянул в ответ и поймал взгляд дочери, — Тогда, Тереза, расскажи, как у тебя дела?

Наступила первая конфронтация. Надо было что-то предпринять.

— Хорошо, — наконец он услышал её девичий голос с холодноватым тоном. Она старалась быть просто вежливой, — Всё правда хорошо.

— Мы так давно не общались… — он закатил глаза в подсчёте, — Очень давно. Больше десяти лет — это точно. Кажется, будто вечность.

— Мне просто кажется, что это было правильным, и остаётся правильным по сей день. — Внезапно темноволосая заговорила осторожно, будто подбирая слова, — Ведь ты не пытался со мной или с мамой связаться ни разу после суда. У тебя наверняка своя жизнь, ведь так?

— Да, я снова женился через четыре года после развода с твоей мамой. У тебя есть сводный брат, — на эту новость Тереза абсолютно никак не отреагировала и даже не считала, что должна. Она здесь явно не для того, чтобы заниматься великим воссоединением семьи.

— Я рада, что у тебя началась новая глава, и ты так счастлив со своей новой семье, ведь о старой ты забыл. — Чётко она своим холодным тоном подчеркнула последнее слово, — Признаюсь честно, я очень зла на тебя.

— Что именно тебя злит? — спокойно спросил, поднося к губам чашку кофе. Она помнила, что отец всегда любил самый крепкий.

— Больше это не важно… — её серые глаза задумчиво обратились к людям за окном.

— Нет, это важно, потому что ты — мой ребёнок, и твоё отношение в первую очередь влияет на мнение Хизер, мнение Тима. — И тут он был прав. Тереза была первостепенной причиной, почему её мать решила уйти, сбежать. Тереза была противником и после любых контактов, боясь последствий. Её детские страхи были тем, за что мама всегда винила себя.

— Поэтому я здесь, мне хотелось, чтобы Тим имел возможность видеть тебя, если захочет. У него ещё есть шанс иметь отца, который есть у каждого одноклассника. Я из этого выросла, — пожала небрежно плечами, давно уже забыв, что такое иметь двух родителей. В её жизни наличие отца было сплошной болью и разочарованием.

— Абсолютная невовлечённость в ваши жизни было решением твоей матери. Да, я не был идеальным отцом, даже далёк от этого понятия, но лишение возможности мне даже вас видеть хотя бы раз в месяц — разве я этого не заслуживаю? Я был разочарован, — услышав подобную претензию, Гарри прищурил глаза, внимательно наблюдая за отцом своей девушки и теперь прекрасно понимая одну интересую вещь. Свою гордость Тереза унаследовала от него.

— Я тоже была разочарована, когда ты терроризировал меня и мою маму. Почему ты забываешь эту часть истории?

— Это было много лет назад, я поменялся! — он положил руку на грудь, пытаясь уверить её в своём возможном несовершенстве, а также в том, что ему можно дать второй шанс.

— Я не смыслю ничего в разводе и в том, как родители делят опеку, но мне кажется, что после всего, что было в вашем браке, это нормально не жить вместе и не общаться… — она пыталась быть разумной и справедливой, — И ещё ты должен понять, что для выстраивания хороших отношений заново, нужно это чувствовать сердцем. Но прошло столько лет, а я всё ещё чувствую боль, говоря о своём отце.

Она опустила глаза на свои скрещенные пальцы, ощущая, как всё в ней напрягается до предела, приближая развал тех стен, которые она воздвигла перед этой встречей.

— Ты не должен иметь второй шанс, — её голос дрожал, пока слёзы наполняли глаза, — Ну… Понимаешь… — мысли вихрились в голове, пока эмоции вставали на дыбы, — Те ошибки, которые совершал ты, они за гранью понимания… — быстро дёрнула салфетку, поднося к лицу и вытирая слёзы, ещё даже не скатившиеся из глазниц, — Я обещала себе не плакать. Чёрт! — она восстанавливала дыхание и старалась вернуться в то эмоциональное равновесие, с которым она сюда ехала, — Ты говоришь, что был разочарован какими-то поступками мамы, но я бы сделала на её месте тоже самое. Потому что нельзя выйти сухим из воды, если ты поднимаешь руку на беззащитных мать и детей. Я боялась тебя всё детство! — на последней фразе она сдалась под гнётом боли, пока слёзы скатывались по щекам, но рукой Тереза упорно ловила каждую, осушая.

Гарри не знал, как сейчас быть. Наверное, стоило обнять её и успокоить, но внутренний голос подсказывал, что эти эмоции и эта боль — то, что ей сейчас надо, чтобы пройти через свои детские страдания.

— И твоя, как ты говоришь, навязанная невовлечённость является сплошной ложью. Ты мог бы прислать хоть одну открытку Тиму или мне на день рождения, но ты этого не сделал. Ты выкинул свою семью на помойку, как какую-то поломанную игрушку!

Было уже невозможно скрывать всех накопившихся чувств, и Тереза просто перестала пытаться. Она вытирала горькие, солёные слёзы.

— Я не хочу, чтобы ты вспоминала те дни, потому что мне правда искренне жаль.

Тереза не знала, что сказать на открытые извинения. Она замялась на несколько секунд, как бы продолжая подтирать слёзы.

— Ты не должен думать о моих чувствах, они правда больше неважны… — грустно произнесла и, чтобы унять дрожь в голосе, отпила немного чая.

— Тереза, не надо так говорить! Твои чувства всегда важны, потому что ты — часть семьи! — он шёл наперекор, не давая ей увильнуть от разговора, который лишь больше давал им обоим понять, каковы эти отношения.

— Они неважны, потому что я уже человек, который будет наблюдать за всем со стороны. Я здесь не для того, чтобы примиряться, а для того, чтобы понять, каковы твои намерения.

— То есть ты совсем не рассматриваешь моё участие в вашей жизни? — Мистер Уайт чувствовал нескрываемую неприязнь, чувствовал то, как дочь его абсолютно сторонится, и что каждое произнесённое слово в диалоге заставляло её напрягаться и обдумать всё заранее, — Я не могу говорить о жизни твоей матери, потому что она никогда меня не примет, но хотя бы Тим.

Её рот немо приоткрылся, она должна была сказать это, и времени на правильно подобранную обёртку для таких новостей не было.

— Мама умерла больше года назад. — До сих пор эти слова давались ей неимоверно больно, неописуемо горячо каждый раз было где-то в горле. Всё в этих словах ей было чуждо и неверно. Слёзы вновь начали щипать глазницы, и её красивое лицо озарилось грустью, смешанной с толикой ненависти, — Пойми, что каждый день без неё — это сущий ад для меня, потому что я помню, что ты с ней делал. Я помню, как вы ругались на моих глазах, и просто не могу поверить, что моя мама это заслужила. Поэтому ни о каком примирении между нами не может быть и речи. Да, Тим имеет право знать своего отца, потому что он чувствует эту потерю, как мальчик, но не я.

— Ты совсем не хочешь двигаться с этой мёртвой точки? — его голос дрогнул в ответ. Слыша, что дочь не хочет его знать ни в каком ключе, означало многое, но самое главное указывало на огромную ошибку. Как отец, он подвёл своего ребёнка.

— Я… — ей пришлось выдохнуть, и после она быстро всё-таки продолжила, — Мне нужно больше времени, потому что я тебя не знаю, изменившегося тебя. В моей голове ты монстр, который пугал меня всё детство.

— Надеюсь, я успею изменить твоё отношение, ведь когда-то и у тебя появятся дети…

На этой фразе Гарднер быстро перевела взгляд на Гарри, который хитро ей улыбнулся. Она тоже расплылась в ответ.

— Вообще-то у нас есть сын, — произнесла девушка, неотрывно глядя на своего возлюбленного. И чем дольше они смотрели друг на друга, тем шире становились их улыбки, пока её не смешалась со слезами, а его не образовала милые ямочки.

— Да? — не веря будто бы, мужчина переспросил на всякий случай, вдруг ослышался, — У вас есть ребёнок?

Тереза немного зажалась, не зная точно, как это можно обсуждать с пока таким чужим человеком. Вступить в беседу решил Гарри.

— Ему всего два месяца, зовут Кристофер. Я забыл свой телефон в машине, Тереза, покажи фотографии. У тебя их полно, — на его попытку хоть что-то изменить, Гарднер недовольно зыркнула, но после нескольких секунд невидимой битвы, ей всё же пришлось достать из заднего кармана юбки телефон.

Терезе было тяжело делиться чем-то сокровенным с человеком, который ей кажется абсолютно незнакомым, но обычная вежливость взяла тогда своё. Сейчас она спокойнее вспоминает их встречу, прошёл месяц, и на удивление отец иногда писал ей, интересовался жизнью и здоровьем. И всё же не могла она с лёгкостью броситься к этим новым горизонтам.

— О чём думаешь? — тёплые руки скользнули к её талии, и он прижал девушку к своей груди, — Стоит ли мне знать?

— Готовлюсь морально к разговору, который явно выведет меня на эмоции… — Тереза повернула чуть в сторону голову, заглядывая в его едва обеспокоенные глаза.

— Не передумала? — он прищурился и начал изучать её лицо.

— Ты постоянно спрашиваешь меня об этом. Думаешь, я совсем трусиха?

— Дело не в этом, я считаю, что у тебя довольно насыщенные события последнее время. И у меня есть кое-что, что может поднять твой дух… — Гарри сделал шаг назад, завладевая её вниманием всецело. Она повернулась всем телом к нему.

— Что же это? — спросила, а мужчина в ответ лишь шире улыбнулся. Было что-то хитрое в его взгляде, и это только сильнее играло на её любопытстве.

— Это подарок, он тебе должен понравиться.

На этих словах Гарри запустил руку в задний карман и достал оттуда свёрнутый конверт, поверх которого лежало знакомое массивное кольцо с синим камнем. О нём она уже совсем забыла. Когда-то кольцо было отдано Гарри с целью мотивации для успешной и быстрой реабилитации. И всё же её внимание было приковано к помятому, потрёпанному конверту.

— Я ничего не понимаю, — она потеряно затрясла головой.

— Это оно, — Стайлс говорил тихо, — Письмо твоей мамы, я наконец смог его достать для тебя…

Дрожащими руками Тереза взяла на вид хрупкий конверт. Ей не верилось, что это происходит взаправду. В голове крутилось слишком много вопросов, но самым главным был этот:

— Но как ты его… Достал? — голос своевольно перешёл на шёпот.

— Ну это был очень долгий процесс, пришлось подключать твою бабушку, чтобы добиться вскрытия могилы. Я бы хотел сделать это всё более гуманным способом, но его не нашлось. И я не мог тебе сказать, что работаю над этим вопросом, потому что… Давать тебе ложные надежды — это издевательство.

— Не могу поверить, что оно в моих руках… — пальчиками она попыталась его распрямить, разгладить, затем перевернула на другую сторону и увидела красивые буквы, соединяющиеся в слово. «Терезе».

— Тебя оставить одну? — Гарри не знал, как себя вести. Вдруг ей надо время наедине с собой, чтобы спокойно прочитать последние слова мамы.

— Нет, прошу не уходи! — её глаза тревожно обратились к нему, в них блеснул страх, — Вдруг я не выдержу.

— Всё ты выдержишь. — Он подошёл, нарушил её личное пространство своей поддержкой, кладя руки на плечи и хорошенько их растирая.

Ей не терпелось больше ни минуту. Тереза дёрнула язычок конверта и начала разрывать бумагу, пока не смогла вытащить оттуда свёрнутый надвое лист. Собравшись с мыслями и выдохнув все сомнения вместе со страхом, она наконец взглянула на забытые мамины буквы.

«Моя любимая Теа,

Скорее всего, если ты читаешь это, значит, меня больше нет рядом с тобой. И мне очень жаль, что я оставила тебя в такой трудный момент нашей жизни. Но почему-то даже сейчас, когда я пишу это письмо, я уверена, что ты со всем справишься, потому что ты всегда была сильнее всех, кого я знаю. Самой терпеливой и с диким духом внутри. Мне очень жаль, что я мало посвятила тебе времени. Что-то отнимали бесконечные часы работы, что-то — усталость, а что-то — моя болезнь.

Я знаю, что ты за своим покорным взглядом прячешь вину за то, что не в силах мне помочь, но дело не в тебе. Да, у нас с тобой не хватило времени, чтобы побороться за дополнительные счастливые минуты для совместных диалогов, для тёплых ужинов и для драгоценных родительских наставлений. Хотя я не думаю, что ты нуждаешься в них, потому что ты взрослая уже в свои восемнадцать. И всё же я дам тебе один крошечный, но важный совет, которому сама никогда не следовала.

Иногда мы, люди, даём волю эмоциям и своим собственным чувствам, поступая эгоистично и порой импульсивно. Обижаемся на тех, кого пора прощать. Ругаем того, кто хочет быть рядом. Ты всегда в этом плане была своенравна, мой ангелок, но знай… Порой нужно ломать свои нравы ради тех, кто достоин нашего второго шанса. Потому что время драгоценно, и не стоит тратить его на обиды, злость и слёзы.

Надеюсь, ты найдёшь себе славных друзей по жизни и сохранишь старых. Хочу, чтобы ты…» — Тереза улыбнулась на этом моменте и быстро глянула на стоящего рядом Гарри.

— Хочу, чтобы ты нашла свою любовь, которая будет лучше, чем моя с твоим отцом. Не знаю, Гарри ли это, твой ли он спутник, но человеком мне показался хорошим… — читала Гарднер вслух, — Я верю в то, что ты найдёшь своего родного человека, который будет вызывать и улыбку, и мурашки по коже, и радость от того, что он наконец рядом с тобой на всю жизнь. Ты достойна этой любви, поэтому не закрывайся, если она постучит к тебе в дверь… — её голос начал заметно дрожать от нахлынувших приятных и холодных чувств одновременно, — Я люблю тебя, моя прекрасная Теа, и всегда буду любить. Знай, что однажды, но не так скоро, как ты думаешь, мы снова встретимся. Твоя забывчивая, но всё ещё умеющая писать, мама. Талия Гарднер.

Она стихла, глотая слёзы. Они текли по щекам к подбородку несколькими дорожками, пока глаза набухали от влаги. Письмо подошло к концу, но ей всего хватило. Это было прекрасное прощание, и не такое, которое она представляла себе тысячи раз в голове.

— Очень красиво, — первым поспешил нарушить тишину Гарри, вновь врываясь в её личное пространство своими нужными объятиями.

— Да, она смогла подобрать слова… — утирая слёзы, Тереза ещё раз ловила строчку за строчкой, перечитывая.

Гарри уже хотел что-то сказать, как их вновь отвлёк звонок в дверь. Время пролетело слишком быстро, а Тереза так и не успела приготовить стол. Хоть чай разлить осталось время.

— Давай я открою, а ты вытри слёзы и настройся на более позитивный лад.

Она быстро чмокнула его в щёку, благодаря за данное время, и поспешила поправить свой макияж, заглядывая в отражение ложки, а затем принялась доставать из шкафчика кружки. Понемногу относя их в столовую, Тереза слышала голоса всё ближе и ближе. Уилл и Брайан сработались отлично. Все как раз вовремя приехали для самого важного разговора, на который ей пришлось настраиваться целых полгода.

— Гарри? — первой в столовую вошла бабушка, её строгий взгляд прошёлся по внучке, — Тереза? Что случилось? Зачем вы нас собрали?

За ней следом вошли Энн и Камилла, не менее встревоженные.

— У вас что-то случилось? — мама Гарри также металась глазами от одного к другой, ища ответы.

— Ничего не случилось, я просто хотела с вами кое-что обсудить. Точнее рассказать. Я заварила вкусный чай, садитесь… — указав рукой на стол, Гарднер первая села, к ней рядом присоединился Гарри. На его лице играла непринуждённая улыбка. Наконец она решилась.

— О чём беседа? — Ками отпила чай, затем внимательно оглядела эту странную и довольно чудаковатую парочку.

— Вы часто задавали нам вопросы, на которые у нас с Гарри всегда были ответы, но эти ответы были слишком стыдными для меня. Но около полугода назад я испытала шок, когда поняла, что вы можете узнать некоторые подробности моей жизни из таблоидов… — она неуверенно взглянула на близко сидящего мужчину, но он утвердительно ей кивнул, давно уже готовый быть откровенным перед всеми членами их большой семьи, — Это по большей части касается и того, как мы с Гарри познакомились.

В горле так резко пересохло, что ей пришлось сделать паузу и отпить немного чая, чтобы смочить его.

— Около двух лет назад, когда моя мама нуждалась в лечении, а у нас не было денег, я приняла решение пойти на «подработку». И нет, бабушка, это было не ночное кафе, я помню, как свернула в тот переулок и оказалась в публичном доме у Сеймур…

Комментарий к Тереза

Вы также можете подписаться на меня в Wattpad, там больше моих историй!

https://www.wattpad.com/user/Lion_official