Бордель: Призови мою боль

Эпилог

Её тихий смех раздался по комнате, и она повернула голову на того, кто вызывал в ней эти счастливые эмоции. Гарри удобно устроился позади неё, за спиной, нежно прижимая в своих руках. Матрас сильнее прогнулся под их соединёнными вместе телами. Тёплый ветер подул из дверного проёма, ведущего на небольшой балкончик. Вид оттуда открывался самый что ни на есть красивый. На море, на океан. Вода была прозрачная и голубая-голубая, которая завораживала любого приехавшего в отдалённый уголок мира. Бора-Бора.

Это было спонтанное решение Гарри взять одну Терезу, без детей, и полететь через весь мир, чтобы показать ей ту уединённость, которая стала редким гостем в их семье. Полугодовалый малыш Кристофер отнимал много времени, Ханна тоже требовала свой кусок внимания, плюс работа навалилась, как у Терезы, так и у Гарри. Поэтому предложение исчезнуть где-нибудь прозвучало неожиданно приятно для девушки. За завтраком, пока она ещё сонная потирала глаза.

Первая их разлука с сыном, к сожалению, состоялась. Привыкший к своей работе и графику, Гарри легко мог собрать все чувства в кулак, а вот молодой маме было не так просто. Мысли её постоянно витают вокруг детей, и ему только пару дней назад удалось её отвлечь от забот и проблем.

Вдали от дома, от хлопот, Тереза вновь напомнила ему ту девочку, которую он встретил когда-то в мерзком, грязном месте. Её невинность всплыла наружу, когда они всё чаще начали проводить время то на лодке, то в своём бунгало, то среди ночных личных бесед. Сейчас же она напомнила ему о том, что в ней прячется ещё и сущая бестия, которой порой просто необходимо внимание.

— Гарри! Нет! — темноволосая вновь увернулась от его поцелуев, пока руками он медленно и цепко загребал её в свои объятия. Как самый подлый хитрец он пристроился к ней сзади, повторяя её позу на боку.

— Хватит ломаться, — тихо прошептал в её шею, осторожно переходя от поцелуев к безболезненным укусам.

— Нет, надень презерватив… Я… — девушке тут же пришлось смолкнуть, когда его рука скользнула к чувствительной груди.

Он уже полчаса работал над её возбуждённым состояниям, пытаясь выбить разум из этого тела. Надо было ослабить её хватку, её внимательность, но ничего не работало. Она помнила о маленьком куске резины.

— Думаешь от одного раза что-то будет? — Гарри запустил руку в её волосы и пробрался к самым корням.

— Будет, нам двух ночей в прошлый раз было достаточно, чтобы я забеременела… — она не выдержала и простонала громко, когда его рука ласково соскользнула с груди и переместилась на лоно.

— Тогда давай заведём ещё одного. Я хочу кончать в тебя, — он горячо шептал ей на ухо, начиная массировать клитор, тем самым изводя её до беспамятства. Серые глазки едва прикрылись, и он сразу это уловил. Уловил то, что она перестала брыкаться в его руках, перестала будто даже дышать, тогда-то ему и пришлось перейти в более агрессивное наступление.

На несколько секунд он прекратил пытки над пылающим лоном, чтобы отодвинуть одну ногу и забросить её на свою, чуть назад, а затем, чтобы она не опомнилась, ему пришлось ещё несколько раз надавить на маленький комочек, который уже набух до предела. Она вот-вот кончит. Время было, чтобы покончить со всеми её «нет, надень презерватив». Той же рукой Гарри направил свой член в её сочащуюся щёлочку и скользнул глубоко.

— Разве ты хочешь, чтобы папочка сейчас выходил? — их игры в постели давно зашли в такие дебри, что никакой бы психолог не понял и не смог бы им помочь. Они были чересчур откровенны, когда их обнажённые тела касались простыни, они сходили с ума порой по странным вещам, когда дело доходило до секса, и никто из них не собирался с этим что-то делать.

— Нет, продолжай… — в её голосе будто скользнул страх, она не хотела терять их близость прямо сейчас, поэтому позволяла всему случиться.

— Малышка, мы будем трахаться, пока ты не забеременеешь. — Гарри прикусил мочку её уха, одновременно входя в неё глубоко и ненасытно.

— Да, хорошо. — Послушно прошептала и откинула голову в бок, на подушку, позволяя себя просто любить. Она делала так часто, не слыша даже внутренний голос, который порой кричал, что надо быть хоть иногда лидером в постели.

Рука его наконец скользнула с клитора к груди, он наклонился вперёд, чтобы нежно обхватить губами дёргающийся туда-сюда сосок. Язык начал нежную игру с возбуждённым маленьким участком её тела, пока бёдра двигались навстречу красивой попке. От того, как они страстно двигались, кровать заметно дрожала, забирая в этот танец и белый балдахин, который как большое сплошное облако окружало их матрас. Простынь смялась, на краях даже немного задралась.

Он, довольный тому, как её симпатичный розовый сосок разбух под его ласками, решительно придвинулся выше. Рукой, которая всё это время находилась под её шеей, Гарри толкнул голову, чтобы она наконец повернулась к нему. Слипающиеся от удовольствия глаза обратились к нему, рот приоткрыт и от каждого глубокого толчка издаёт хрипловатый стон. Она ещё раз проводит влажным языком по губам и заставляет его впиться в них полупьяным поцелуем.

Он врывается в её ослабший рот грубым языком и с лёгкостью заводит страстный танец. Они грязно причмокивают, пока губы у обоих становятся всё влажнее и влажнее. Ему мало тех чувств, которые она дарит ему своим телом, и Гарри, оперевшись на свой локоть, чуть возвышается, чтобы разорвать поцелуй. Её недовольные глаза следят за ним.

— Блять, ты меня так возбуждаешь! — он недоволен не меньше неё. Его рука грубо опускается на плечо Терезы и давит сильно, вызывая жжение. И чтобы как-то избавиться от источника боли, девушка перекатывается на живот, тем самым, не зная, делает то, что он хотел.

Гарри, уверенно продолжает управлять её телом, отводя одну ногу чуть в сторону, освобождая себе место позади. Следующий толчок показался ей раем на земле, и она чуть ли не вскрикнула, вовремя приглушив звук. Её голова тяжело опустилась на матрас, лоб уткнулся в прохладную ткань простыни.

Когда мягкая, загорелая попка подалась ему навстречу, он понял, что делает всё верно. Толчок. Она сжимает зубами грёбаную простынь, до него доносится лишь сдавленное мычание. Руки, покрытые татуировками, симметрично скользнули к её лопаткам, обводя заметный контур просто идеальной фигуры. Путешествуя дальше, мужчина продвигается руками ниже, к талии. Большие пальцы почти касаются друг друга на спине. Она совсем тоненькая в его руках. И когда он находит такие идеальные ямочки на поясе, то мышцы сами сокращаются. Гарри обхватывает её бёдра и входит грубо, подаваясь тазом вперёд.

— А! — не выдерживая, Тереза отрывает голову от простыни и кричит в дрожащий балдахин.

— Кричи, Тереза… — усмехается вслух, и делает повторный толчок.

— Ах… — он выбивает из неё воздух, и Тереза прикрывает глаза, переводя вес тела на локти.

Его руки скользят к красивым пышным ягодицам, и он продолжает возбуждаться, не найдя свой окончательный предел. Массируя, Гарри то сводит, то разводит их, наблюдая лишь за тем, как его член полностью погружается в её блестящее от сока лоно. Вот настоящий возбуждающий вид. Она обхватывает его полностью, принимает всего до основания и при этом издаёт такие пошлые хлюпающие звуки.

— Гарри, — её голос окончательно срывается на шёпот, а тело почти безжизненно падает на простынь. Она на пределе его пыток.

Ему не нужно что-либо отвечать, призыв давно ясен. Когда Тереза чуть сдвигается на бок, Гарри позволяет её бёдрам последовать за телом, и тогда он совершает быстрый манёвр. Перекинув одну её ногу перед собой, шатен раскидывает распалённую Гарднер перед собой и только после уверенно падает в её горячие объятия.

— Я вот-вот кончу… — шепчет её голос ему куда-то в щёку, пока рука властно забирается за его шею, чтобы прижать к себе близко-близко.

— Я чувствую, — тяжело выдыхает в ответ. Она вся текла по простыне. Её пухлые складки давно покраснели от резкого прилива крови, пока клитор ныл от каждого нового трения его паха.

— Боже… — Тереза выгнулась вся в спине, ощущая, как Гарри врывался в неё глубоко, порывисто и ненасытно, — Хазз… — рукой она пригвоздила его к своей шее, за что получила внезапный укус, но никак не отреагировала.

Он зарылся губами в её шее, не издавая ни звука, лишь тяжело дышал, уже начиная чувствовать отголоски её первого импульса.

— А! — темноволосая лишь пискнула, а затем, уносясь далеко эмоциями, зажмурила глаза и сжалась вокруг него руками и ногами.

Ещё секунду, и там стало тепло. Гарри двигался всё ещё, но интуитивно, пока его следом загребала волна долго ожидаемой развязки. Не отпуская его ни на миллиметр в сторону, Тереза слепо нашла губы в темноте и завязала страстный поцелуй. Как всегда, нежность под конец просыпалась в ней, она не хотела его отпускать.

— Грёбаный секс с тобой — это моя слабость! — Гарри позволил себе выругаться, что делал довольно редко — почти всегда в постели.

— Мне всегда было интересно, это зависит как-то от партнёра? — она подала свой милый девичий голос, отказавшись от шёпота.

— Не хочу себя хвалить, но да. Это зависит от партнёра. Бывает плохой секс, поверь, Тереза… — он ещё раз чмокнул её, но на этот раз в нос.

— Я уверена, что у нас с тобой хороший, — её руки разомкнулись, и она дала ему полную свободу. Гарри сразу осел на кровати и сдвинул балдахин в сторону, впуская в их тайное местечко немного свежего морского воздуха.

— Я бы сказал, что только хороший… — его улыбка мелькнула в темноте, и Тереза сразу покраснела. В последние дни, которые они провели на Бора-Бора, концентрация секса возросла в разы. И всегда с презервативом. Сейчас она чувствовала, как его всё ещё тёплая сперма каплей вытекала наружу.

— Мы не предохранялись, — она отрезвила его своим холодком в голосе.

— Ты сама мне позволила, — небрежно пожал плечами, зная уже, что обыграл её в прошлой партии.

— Нет, это ты мной воспользовался! — её нос сморщился, но Гарри совершенно не заметил этого в темноте. Он наклонился к темноволосой и оставил поцелуй на её всё ещё влажных губах, — И что теперь делать?

— Придумывать имя, — усмехнулся в её губы, пока рука нежно поглаживала бедро.

— Очень смешно! — закатив глаза, Тереза всё же не могла никуда подевать свой румянец. Как-то волновало её сердце то, как он хочет детей от неё, это было чем-то слишком интимным.

— Я хочу сходить в душ, пойдёшь со мной?

— Нет, поваляюсь тут, но обещаю, что дождусь тебя…

— Я минут на десять, не скучай!

Гарри ещё раз поцеловал её пухлые губы, а затем скрылся сначала за балдахином, а затем и за дверьми ванной. Несколько секунд спустя, и послышалось приятное журчание. Спать Терезе совершенно не хотелось, она потянулась к тумбочке и взяла оттуда новую любимую игрушку Гарри. Фотоаппарат. Почему-то ей не терпелось увидеть фотографии, которые они сделали за час до всего, что произошло в постели.

Ему всё-таки удалось её уговорить на что-то безбашенное и за рамки вон выходящее. Её обнажённое тело, спрятанное частично за белой простынёй показалось на первом снимке. Он давно мечтал побаловаться с камерой и запечатлеть красоту Терезы полностью. Чтобы не мешала одежда, не мешали эти тряпки. Кадр за кадром становился всё более откровенней. Гарри постоянно уговаривал её то сдвинуть ладонь чуть дальше от груди, то простынь убрать всё ниже и ниже, пока на последних кадрах она не предстала в неглиже. Это выглядело пошло и вызывающе, но при этом Тереза с интересом разглядывала то, что Гарри часто видел в кровати рядом с собой в самые жаркие ночи.

Когда на последней сделанной фотографии показалась только крупным планом её грудь, Гарднер закатила глаза и буркнула в тишине:

— Озабоченный! — но всё же на её лице образовалась скромная улыбка девочки. Она давно разгадала его фетиш.

Тереза опустила ноги на пол, укутавшись в белую ткань второй простыни и поплелась через спальню к шкафу. Она хотела найти свежие хлопчатые трусики, чтобы пойти в душ после. Но так как их вещи разбирал сам Гарри, то он почти всю одежду перемешал и сложил по непонятной сортировке. Теперь её трусики лежали вперемешку с его боксёрами. Тереза отодвинула первый выдвижной ящик, перепутав со вторым, и наткнулась на его носки. Она правда намеревалась уже закрыть, как заметила знакомый свёрток. Дёрнув не за тот конец, Тереза охнула, когда из мешочка выпала бархатная коробочка.

— Гарри… — горько прошептала, понимая, что кольцо, которое наверняка лежит внутри, можно уже назвать другом по разлуке.

Крепко держа коробочку в руке, девушка вернулась к кровати и села на край. Откинув в сторону все страхи и сомнения, она резко дёрнула крышечкой и вновь встретилась с этим закадычным кольцом. Впервые ей удалось познакомиться с ним поближе. Большой роскошный и тяжёлый камень смотрел на неё, пока два совсем незаметных расположились рядышком. Сердце её будто перестало биться, словно Тереза оказалась в одной клетке с тигром. И это почти правда. Брак настолько её пугал, но в этот раз что-то ей подсказывало, что сказанное Гарри «нет» может разрушить их отношения навсегда.

Как раз виновник всего торжества вышел из ванной со счастливой улыбкой на лице, обмотанный полотенцем вокруг пояса. Взгляд погас, когда он увидел её с бархатной коробочкой в руках. Тереза ничего говорить не стала, прожгла в нём ненавистным взглядом огромную дыру, кинула коробочку на кровать и сбежала на балкон.

— Чёрт… — тихо прошептал, не веря, что попадает в одну и ту же ситуацию уже второй раз.

Она, обхватив себя руками, смотрела на горизонт. Прохладный воздух обдувал её лицо и тело, едва колыша белую ткань простыни, которую она стащила. Мысли хаотично крутились, выбивали из неё эмоции, пока слёзы не покатились по горячим щекам. Боль, казалось, разрывает её на части. Как же она устала поступаться своими принципами и правилами…

Не выдержав своих же терзаний, Тереза опустила голову на руки, облокачиваясь на перила деревянного балкона. Ветер сильнее обдул её лицо, развевая волосы и откидывая их назад. Она не могла взвешивать все за и против, казалось, что это просто невозможно. С одной стороны, Тереза искренне считала, что у них есть совместное будущее, а с другой, ей было немного обидно, что после стольких разговоров он всё ещё стоит на своём.

И только она подумала о Гарри, как он появился рядом, также облокачиваясь на перила. На нём появились домашние шорты.

— Я знаю, что ты сейчас злишься на меня, но мы должны всё обсудить… — его голос был тихим и таким грустным, каким ни разу его не слышала девушка. Она осторожно подняла голову, разрывая контакт с руками, и косо на него посмотрела. Его глаза были устремлены куда-то к морю.

— Мне кажется, что наш разговор будет похож на тот, который давно ещё состоялся. — Тереза не забыла, как когда-то они также, где-то рядом с водой, обсуждали их мутное будущее.

— Чёрт, Тереза! — он ругается снова и отталкивается руками от перил.

— А что ты хочешь? Я боюсь выходить замуж…

— Скажи, дело во мне? — он обратил к ней разочарованные зелёные глаза, которые начинали светиться от обиды. Это вторая пощёчина для его мужского самолюбия, и боль была куда сильнее.

— Нет, что ты? — что-то кольнуло в районе груди. Тереза ни за что в жизни не хотела, чтобы Гарри начинал принимать вину за её изъяны.

— Я устал от этого, Тереза.

— Устал от чего? — в ней всё сильнее нарастал страх, почему-то ей вздумалось, что сейчас их пути могут разойтись. Будто бы Гарри двигал разговор в этом направлении, боязнь заставила её сделать несколько шагов к нему навстречу, но он в свою очередь отошёл в сторону.

— От того, что ты не моя! — крикнул слишком резко, надеясь спугнуть её, чтобы она отошла в сторону и воссоздала то расстояние, которое было до.

Тереза не сдвинулась с места, в глазах встали новые слёзы, пока взгляд сквозил страхом и непониманием. Ей взаправду стало страшно.

— Гарри, я твоя! — она бросилась к нему, хватая одной рукой за плечо, пока второй придерживала простыню у груди, не желая остаться совершенно голой сейчас, — И мне нужен только ты!

— Я верю тебе, малышка, но тема брака меня расстраивает… — его голос стал тихим, он вновь отшатнулся от неё, глядя за горизонт.

— Я… Мне так сложно…

Она терялась в своих же мыслях и в том, что сейчас слышала, что говорила сама.

— Господи, да пропади оно всё пропадом! — Гарри вскинул рукой, в которой держал бархатную коробку, и Тереза охнула. Казалось, что она слышала всплеск воды где-то далеко-далеко.

— Ты что наделал? Зачем ты выкинул кольцо? — не думая ни о чём, она размахнулась и больно ударила его ладошкой по спине, — Оно было такое красивое! Зачем ты выкинул? — её будто пробрала истерика.

От того, как саднила ладонь, от того, как ныло сердце, Гарднер опустилась на колени. Падение смягчила простынь, которая сейчас расплылась вокруг неё, как большое белое облако. Глаза прикрылись, и по щекам покатились горькие слёзы обиды. Он смотрел на неё сверху вниз и ничего не понимал.

— Тереза? — тихо обратился в попытках объясниться.

— Отстань! Не хочу тебя видеть! — истерика начинала накрывать её изнеможённое тело.

Полуулыбка появилась на его лице, и Гарри поспешил сесть напротив неё. Она рьяно пыталась сбежать и не смотреть на него больше, но сказанные следом слова заставили её помедлить с действиями:

— Я не выкинул кольцо, тебе показалось, наверное… — в темноте маленькая бархатная коробочка легла на белую ткань, она сразу перестала хныкать, — Почему ты так расстроилась?

— Потому что… Ну… Кольцо точно дорогое, а ты… Решил его выкинуть… — Тереза начала утирать своим маленьким кулаком слёзы.

— Разве в этом причина? — в его словах она слышала улыбку.

— Да.

— А мне кажется, ты расстроилась, потому что я якобы решил выкинуть дорогую тебе вещь без твоего же ведома.

Гарднер молчала, как будто воды в рот набрала. Даже насупилась. Ей не хватало скрестить руки под грудью, чтобы походить на маленькую капризную девочку. Гарри тяжело выдохнул, собрался с мыслями и открыл коробочку. Без каких-либо вопросов ей было достаточно ещё одного взгляда на кольцо, и она произнесла, выпалила со всей своей эмоциональностью.

— Я хочу выйти за тебя, — она стыдливо подняла свои глаза, но сразу поспешила их опустить, — но не потому, что хочу твою фамилию или наследство, и это даже не из-за любви. Я не хочу терять тебя, а брак — это то, что ты хочешь. Наверное, единственное, что ты хочешь от меня. Семью. Для меня не важно наличие кольца на пальце и статуса жены, но я лучше перейду на твою сторону, чем буду стоять на своей… — это было неидеальное «да, я согласна», но Гарри всё же был счастлив. Большим пальцем он начал утирать её горькие слёзы, — Тем более, это то, что жена должна делать для своего мужа?

— Было бы романтичнее, если бы я встал на колено, а ты…

— Не смей! — она схватила его за плечи, не давая даже сдвинуться с места, — Я и так плачу, как девчонка какая-то, фу прям! — наконец её глаза высохли, и на лице появилась лёгкая улыбка.

— Примерим? — Гарри указал глазами на кольцо.

— Я сама, — предупредила его и потянулась дрожащими руками к великолепному колечку.

— Я, если честно, долго выбирал размер, не знаю, подойдёт ли тебе сейчас… — он заметно начал волноваться, но Тереза, будто не обращая внимание, с лёгкостью окольцевала безымянный палец левой руки.

— Тяжёлое, — хмыкнула как-то нейтрально, затем распрямила все пальчики и поглядела на руку ещё раз, — Но выглядит очень…

— Солидно? — усмехнулся в ответ, пытаясь угадать.

— Вычурно, — закатила глаза и тут же коснулась кольца, покручивая его, привыкая к тому, что оно всегда будет здесь.

Её серые глаза хитро взглянули на него, и она мигом переползла с деревянного пола балкона к нему на колени. Руки сразу обвили шею, пока попка устраивалась поудобнее.

— Боже! — она внезапно была шокирована чем-то неизвестным, заставляя Гарри напрячься, — Мы сегодня не предохранялись! Я не хочу идти под венец пузатая! Это ведь как клеймо, что мы женились по залёту!

— Тереза, у нас уже есть сын, ты в курсе? — их тихий разговор прервал его громкий заливистый смех.

— Нам надо пожениться раньше того, как у меня появится огроменный живот! А место? — её охватила новая волна паники, и это почему-то забавляло мужчину, — Я не хочу заниматься всеми этими делами! Столько вычурности! Боже! На что я согласилась? Все таблоиды будут обсуждать нас!

— Мы можем пожениться тайно, — он решил унять её панику, — Мне не нужны громкие вечера и празднества.

— Как с таким огромным кольцом и кучей папарацци мы сможем пожениться тайно?

— Пока же ещё никто не видел твоё кольцо, — он улыбнулся своей самой хитрой улыбкой, отчего Тереза приоткрыла рот в немом удивлении.

— Свадьба на Бора-Бора? — спрашивает осторожно, как бы догадываясь о его намерениях.

— А разве это не то, чего мы с тобой хотим. Никто не будет нас преследовать, никаких заморочек, никаких гостей. Наш брак скрепят здесь, а по приезде домой мы просто оформим документы… — план строился по кирпичикам прямо на глазах.

— Знаешь, что, Стайлс? — она довольно улыбалась, взъерошивая его волосы то на одну сторону, то на другую, — Я согласна! У нас будет церемония на Бора-Бора!

Её голос сорвался на радостный смех, и Тереза поспешила заглушить его нежным поцелуем под луной.

Это был солнечный день, наручные часы Гарри показывали почти двенадцать. Он с тихим чувством в груди стоял на берегу моря и смотрел вдаль, обдумывая вещи слишком глобально. Ему казалось, что миллионы событий в их совместной жизни привели их к этому месту на другом конце света, чтобы наконец связать судьбы воедино. Один из местных жителей подошёл к мужчине и произнёс на ломаном английском.

— Мы готовы… Начинаем? — Стайлс сразу встрепенулся, руки его ещё раз поправили воротник белой хлопковой рубашки, которую он ещё утром лениво в такую жару застегнул на три пуговицы. Погода не позволяла надеть что-либо плотное и сильно прикрывающее тело, поэтому он стоял босой на песке, в лёгкой рубашке и шортах чуть выше колена.

— Начнём, — его голос был тих и спокоен, глаза ещё раз метнулись по дорожке, устланной лепестками белых и красных цветов.

Тереза уже, наверное, прячется в своём самодельном подвенечном платье где-то за пальмами, чтобы, как гласят традиции, не попасться ему на глаза до самого важного момента церемонии. Их «подготовка» к свадьбе, если её так можно назвать, заняла всего два дня. Они просто заказали местную услугу по проведению полинезийской свадебной церемонии. Гарри из имеющейся одежды выбрал самую подходящую, а Тереза, договорившаяся с одной из местных жительниц, отдала своё пляжное белое платье на доработку. Так скромный кусочек ткани превратился в короткое летнее платье с пышной юбкой и без рукавов или бретелей.

Волосы Тереза оставила распущенными, лишь придала им лёгкую небрежную волну, и в традиции местных свадеб ей на голову надели венок из белых цветков.

Совсем неожиданно для неё послышались первые удары в барабаны, и она, не зная, что это был призыв начинать церемонию, замешкалась на месте. Отказавшись заранее от того, чтобы её кто-либо сопровождал, Тереза сделала первый шаг из-за пальм, ступая по белому песку босиком.

Ему пришлось чуть прищуриться, когда он заметил знакомые загорелые ножки, которые бесконечно торчали из-под коротенького платья. Она была похожа на красивую нимфу, в руках сжимающую какой-то бело-зелёный кусочек растения. Чем ближе она продвигалась по песку к нему, тем легче ему было распознать вещь. Похожий венок она теребила в своих руках.

Он скользнул взглядом к лицу и встрепенулся, когда нашёл счастливую, заговорщическую улыбку. Она была в восторге от того, что сейчас происходило. Не потому, что они наконец женятся, а потому, что Гарри одержал полную победу над её принципами.

Только Тереза оказалась в зоне его досягаемости, он тут же протянул ей руку, наконец найдя ту прохладу, о которой мечтал. Она простояла в тени, и сейчас была свежим источником для него.

— Привет, — тихо прошептал Гарри, и священник начал говорить что-то на местном языке.

Парочка не понимала и слова, их глаза соединились в крепком контакте. Пусть юридически эта церемония не имела значения для правительства США, но для них обоих это была самая настоящая свадьба. Мурашки в который раз пробежали по её спине от тех чувств, что таились в ней с самого утра. Это и волнение, и трепет к происходящему, и любовь, и страх. Всё смешалось в один неприятный ком, который сейчас скоротечно таял в ней, принося сплошное чувство удовлетворения.

— Тереза Грейс Гарднер, теперь ты носишь имя Ароха, что означает на нашем языке «любовь», — священник обратился к девушке, оглядывая её лицо внимательно, даже пристально, и тут же он медленно переводит глаза на мужчину, — Гарольд Эдвард Стайлс, твоё имя теперь Кахуранги, что означает «голубое небо». С этого дня, вы, Ароха и Кахуранги, должны поклясться перед Богом Атуа, что никогда не предадите друг друга, не отвергнете и будете друг другу лишь опорой, поддержкой, миром и домом… Клянёшься, Ароха?

— Клянусь, — её лицо было серьёзное, когда она произнесла это слово.

— А ты, Кахуранги, клянёшься, что дашь этой женщине дом, защиту и преданное покровительство?

— Клянусь, — он не мог стереть счастливую улыбку, глядя на свою женщину.

— Клятвы были даны, и их осталось скрепить первым поцелуем новобрачных…

Тереза потянула его за руку на себя, губы медленно расплывались в улыбке, и когда терпения у Гарри больше не осталось, он с мимолётной грубостью вжался в её тело. Губы столкнулись сначала вражески, но она быстро сдалась под его терпким гнётом, и всё стало сразу сладко. Она хихикнула в ответ, когда Стайлс прикусил её губу и наконец прервал поцелуй. Вокруг что-то происходило, но ни Тереза, ни Гарри сейчас не хотели знать, что именно. Они безотрывно глядели друг на друга.

— Теперь ты Стайлс, — его брови едва скакнули чуть выше.

— Мне долго придётся привыкать к твоей фамилии… — она вздрогнула в его руках, что совсем не скрылось от Гарри.

— Что случилось?

— Я только сейчас поняла, что мы все в доме будем жить под одной фамилией, и это так необычно… Сложно описать, если честно. — Тереза оглядывала его лицо в поисках чего-то.

— Мы стали полноценной семьёй.

— Да, и я так счастлива!