Бордель: Призови мою боль

Его имя

“Нам нужно рисовать то, что на лице, или что внутри его или за ним?”

— Пабло Пикассо.

Время было уже очень давно за полночь, и ей лучше было позаботиться о своём здоровье и здоровье малыша, но не лежалось ей в кровати, не смотрелось в потолок, пока на душе такое мерзкое чувство.

Как только Тереза приземлилась, руки поползли к смартфону, но там была лишь огромная куча фотографий с их боя и потасовки. Читать она ничего не могла, поэтому, ещё раз удостоверившись, что Ханна крепко спит, девушка проверила телефон на случай, если Брайан что-то написал или позвонил. Ничего. Абсолютная тишина.

Одетая в свою ночную пижаму, Тереза вышла из дома и села на ступеньках. Из гаража как раз выходил Уилл, видимо, готовый идти домой.

— Мисс Гарднер? — он удивился, найдя её здесь совсем одну, — Вы что тут делаете?

— В доме душно, а я хочу дождаться Гарри. Брайан вам не писал? Не звонил?

Его глаза внезапно подобрели, и даже в темноте она заметила в них небольшую долю сожаления или жалости.

— Они полчаса назад приземлились, так что скоро должны быть здесь… — как только она отвела глаза в сторону ворот, Уилл поймал себя на сомнении. Его смена закончилась, можно уходить, но эта бескорыстно ожидающая девушка останавливала его, — Мисс Гарднер, — всё-таки мужчина решил продолжить, — Извините меня за сегодня. Я не должен был так с вами разговаривать.

— Да, не должны были, но… Я забыла в тот момент, что стану скоро мамой, и это я должна была вас послушать. Вы делали свою работу.

— Моя работа заключается не только в том, чтобы защищать вас и Мистера Стайлса, я его также слушаюсь. Да, по отношению к вам это некрасиво и неправильно, и я буду снисходительнее к вам относиться, когда это возможно.

Она внимательно слушала Уилла, и внезапно стало спокойнее на фоне всего происходящего, будто он всё это тепло передал ей и оставил.

— Доброй ночи, Мисс Гарднер.

— Доброй ночи, Уилл…

Мужчина сел в свой автомобиль и через минуту скрылся за воротами. Тереза осталась сидеть одна в тишине и темноте, вновь углубляясь в свои мысли. Поскорее бы приехал Гарри. Она даже не знала, как встретит его, потому что хотелось в первую очередь злиться, ругать его и отчитывать. Да только она не записывалась в роли его матери, и перед боем дала буквально зелёный свет на всё, что только возможно. Но кто бы мог сказать и даже представить то, что может произойти? Вольность. Вседозволенность. Безнаказанность. Гарри долгое время окружён этими китами, на которых отлично держится.

Время пролетело незаметно за теми мыслями, кружившимися в её голове, и ворота автоматически открылись. Заехал знакомый тонированный джип, за рулём которого сидел Брайан. Все чувства моментально улетучились из её тела, сердце опустело, но Тереза, будто приклеенная, продолжила сидеть на ступеньках, пока кудрявая макушка не показалась из автомобиля. Гарри вышел, пройдя сначала к багажнику, откуда вытащил свою дорожную кожаную сумку, и только после направился к дому. Девушка успела уловить уставший взгляд Брайана, качнула головой в знак благодарности, и от его улыбки всё стало легче.

Изумруды встретились с серыми глазами, обескураженно расширились и выдали хозяина с потрохами. Шатен совсем не ожидал подобной ночной встречи, даже мысль не промелькнула, пока был в самолёте, пока ехал с аэропорта. Он дал себе время подумать до утра. Тогда бы он точно нашёл, что сказать. Сейчас? Гарри замедлил шаг, оглядывал её бесстрастное лицо и корил себя за совершённое.

— Тереза, — горечь протекла в его тон, насытила сожалением слова, — Я…

Ей не хотелось слушать дальше и слова. Тереза встала резковато, и лицо её будто немного покраснело то ли от злости, то ли от волнения — он не мог понять. Она понеслась со ступенек вниз к нему, раскидывая руки в стороны. Крепко, даже жадно темноволосая вцепилась в ткань его толстовки на спине и прижала к себе.

— Я так рада, что с тобой всё в порядке… — страстно прошептала ему куда-то в шею, пока он непонимающе обнимал её в ответ.

— Не будет грозных речей? Не будет слов о том, что ты разочарована? — тихо спрашивает в ответ.

— Я высказала самой себе все речи, пока ехала домой, пока пыталась уснуть, и не хочу высказывать что-либо сейчас. Я так сильно тебя люблю… — на глазах быстро образовались слёзы пресные и совсем не горькие.

— Тогда давай зайдём внутрь, — он подтолкнул её к двери, продолжая обнимать за шею, — Зачем ты вообще выбралась из кровати и вышла сюда? Лучше бы отдохнула, отоспалась.

— Не могла я! — нервный ответ подтвердил только то, что Тереза искренне за него волновалась. И он понимал, что часть него рада этому, а часть продолжала гундосить где-то под коркой: ей надо беречь себя, надо тщательнее думать о здоровье ребёнка. Зная всё это, испытывая противоречивые чувства, он зашёл в дом, ничего не говоря, — Ты голодный?

— Нет, Тереза, я сытый, но уставший. Хочу отдыхать, — девушка подняла голову и взглянула на лицо под тусклым светом. Расцветающий фингал, рассечённая бровь, несколько ссадин на щеке — ему пришлось несладко.

— Боже… — испуганно выдохнула и, побоявшись даже прикоснуться к его лицу, придержала руки, — Тебе, наверное, так больно даже говорить со мной…

— Я не стеклянный, малышка! — ухмыльнулся довольный собой, показывая наглядно, что ему не особо уж и больно одаривать её улыбкой.

В её серых глазах читалось множество вопросов, лаконичные ответы на которые он ещё не совсем придумал. Ему нужно совсем немного времени, и в этой кудрявой голове сразу созрел план, как выкроить это драгоценное время.

— Я вижу, что ты просто держишь себя от расспросов, но дай мне сначала время на душ.

— Пойдём, — едва успокоившись, темноволосая поплелась рядом к спальне.

Там их дороги быстро разошлись. Как только Гарри кинул сумку в гардеробной, так сразу скрылся за дверями душа. И пока она грызла себя одними и тем же вопросами, время пролетело незаметно. Девушка успела продумать каждый вопрос, любые версии произошедшего после боя, поэтому и была готова услышать правду в любом её виде.

Он показался из душа в одних боксёрах. Белым полотенцем он стряхивал влагу с волос, и, не думая больше, просто сел на кровать с её стороны. Стопы подогнутых ног сразу коснулись его прохладного бедра.

— Почему ты передумала и поехала в Лас-Вегас? — в момент, когда Тереза составила весь план их разговора, Гарри повёл себя не по стандарту, и сам решил задать первый вопрос. Изумруды без толики усталости обратились к ней.

— Камилла меня надоумила. Я сама боялась проявить инициативу, ведь наши с тобой отношения в последнее время… — от стыда Тереза покраснела.

— Были натянутыми, — закончил описательное предложение за неё. Он знал, что в этом была и его вина в первую очередь, — Мы с трудом уживаемся друг с другом, не находишь? — с интересом спросил.

— Из меня просто никудышная девушка, я знаю.

— А из меня никудышный парень, и это мы тоже оба знаем. Я искренне рад, что несмотря на все эти стычки наших характеров и непонимание ты всё ещё рядом, и у меня ни разу не появилось чувство, что пора заканчивать.

— Нет! — рьяно закачала головой и бросилась ему на колени. Она, как ребёнок, обняла его крепко-крепко за шею, продолжая что-то нашёптывать, пока Гарри не различил пару знакомых фраз, — Я не смогу отпустить тебя!

— Хей, красотка, откуда такой страх меня потерять? Я никуда не собираюсь, а ты? — он кратко переводил всё в шутку, но Тереза не вняла этого, лишь подняла голову и посмотрела на него внимательно, — Беременность делает тебя крайне сентиментальной…

— И тревожной, — соглашаясь, покачала головой, заставляя волосы подпрыгивать и щекотать его грудь.

— Мы давно не говорили о твоём самочувствии…

— Даже не смей уводить тему разговора! — она сразу уловила его настрой, — Рассказывай, как так вышло, что вы сцепились?

Он долго оглядывал её тревожное, взволнованное лицо, глаза соскальзывали с насупленных бровей на поджатые губы и никакой угрозы они не видели. Да, выглядит она явно грозно и даже страстно, допрашивая, словно мартовского кота, вернувшегося из загула, но при этом делая это так интимно и любовно.

— За почти жизни с тобой я понял одну странную для меня вещь. Ты безумно бесила меня поначалу своей скрытностью, едким языком и гордым поведением, но со временем, пройдя кучу ситуаций, я понял: ты — моя главная слабость во всех начинаниях.

— Это имеет какое-то отношение к драке или нет? — фыркнула недовольно.

— Непосредственное, — буркнул в ответ, — Я переживаю за твои успехи, радуюсь, когда всё получается, хочу тебя отчитать, если ты в моих глазах очевидно делаешь ошибки, но ещё… Я не могу терпеть, когда кто-то пытается тебя оскорбить, очернить и просто напасть, — в голове Терезы сразу вспомнились те разы, когда он чуть ли не на драку срывался с Мартой, когда ограждал её от негатива и старался окружить теплом. Но разве это плохо?

Ей нравилась эта мужская, матёрая забота, которая заставляла её млеть и чувствовать себя совсем маленькой.

— Это очевидно не только мне, Тереза, но и окружающим. Дави после боя нелицеприятно отозвался о тебе.

— Что он сказал? — поглаживая его висок, она замерла всем телом, — Скажи…

— А что он мог сказать?

— Что я шлюха? — с обидой прошептала, — Он прав. Я ведь…

— В каком месте он прав?! — резкость напугала её, потому что темноволосая не понимала тех истоков, которые для него были очевидны. Он вышел в октагон и отстаивал её, но для чего? Чтобы она сейчас сидела перед ним и искренне соглашалась со словами обидчика?

— Я начинала отношения с тобой там, я была у Сеймур и отдавала ей свою девственность без стыда и совести.

— Ошибка не делает тебя шлюхой ни в моих глазах, ни в своих, ни в глазах общества. Я употреблял наркотики, и я навсегда остался наркоманом. А ты в моём понимании и в глазах наркомана один раз затянулась косяком, что не делает тебя такой плохой.

— Но я скользнула по этой дорожке.

— И ты вовремя со всем покончила.

Тереза замолчала и ещё раз проанализировала его сравнение со своей зависимостью. Сравнивать порочность разных людей — неправильно, и она это понимала.

— Послушай меня, — его рука нежно забрела к корням волос и нежно начала массировать, — Проститутка — эта та девушка, которая каждую ночь продаёт своё тело разным людям без любви, без чувств и без эмоций, а я готов поспорить, что ты отдала мне свою девственность не потому, что я мог заплатить за неё кучу денег. Ведь так? — ободряюще он улыбнулся и интуитивно приблизился к её лицу, — Почему такой хорошей девушки надо доказывать, что она хорошая?

— Не знаю… Я просто не верю в то, что я хорошая.

— Почему? Ты разве делала плохие вещи? — всё-таки он сумел передвинуть разговор в другое русло, не желая вносить тему о Дави в их жизнь больше.

— Я совершала ошибки. Бордель был одной из них, но не самой худшей.

— Что тебя гложет? — в нём проснулось такое эгоистичное чувство, говорящее, что надо узнать всеми силами, надо выпытать её страхи, разобраться с её тараканами, — Скажи мне.

— Я не могу забыть то, что выкинула письмо мамы в могилу, не могу отпустить то, что ранила когда-то Энди, не в силах сказать правду о тебе, и то, что я не могу простить своего отца.

— Так, выкинь из головы своего несчастного Энди навсегда! — недовольно отозвался, едва сдерживая себя от парочки ласковых, — Ты выбросила письмо, потому что была на эмоциях, но я уверен, что в том письме, были добрые слова любви, возможно напутствия…

— Но она хотела, чтобы я его прочитала! Это были её последние слова, а я нажралась перед похоронами и совершила одну из самых страшных ошибок в своей жизни… — она произносила каждое слово с таким страданием, с неописуемой борьбой внутри себя. Гарри тяжело вздохнул, не представляя, как это можно решить.

— Мне так жаль, что ты потеряла маму слишком рано. — Не выдержав той боли, которая просачивалась через слова, через её глаза и через движения, мужчина пытался передать ей всё своё спокойствие, обнимая терпко.

— Это сделало меня сильнее, но и принесло так много боли.

— Я понимаю.

— Боже, — горько прошептала, виновато заглядывая в его глаза, — я так распинаюсь и делаю вид, что ты не понимаешь… Гарри, я часто забываю, что и ты тоже потерял близкого человека.

— Это не сравнится, и я уже не скучаю по Саманте, — он говорил об этом легко, не скрывая чувств, — И я не должен сравнивать вас даже по тому, какие вы в разных сферах. Мне не хочется придавать её душу и память своими размышлениями. На моём пути встретилась ты, и нет приятнее компании для таких объятий…

— Ой, как заговорил! — хихикнула и от смущения отвернула голову в сторону.

— Раз мы всё выяснили, может ляжем спать? Я вымотался.

Тереза ответила своей скромной улыбкой на этот вопрос, и быстро её тело в крепких руках перекочевало под одеяло. Забытые горячие объятия окунули её в сказку, и она провалилась в сон почти через минуту, даже опередив Гарри.

Проспав все свои будильники, Тереза встретила позднее утро с приятным чувством в груди. Всё восстанавливалось в том темпе, который казался сумасшедшим. Никаких ссор, никаких стычек — ничего такого не произошло, они наконец, как подобает серьёзной паре, всё решили полутёплым разговором.

Она пошарили сонно рукой рядом и, конечно же, не нашла Гарри. Он всегда был ранней пташкой, которая тихо, не нарушая её порой чуткий сон, выпархивала по своим делам. Недолго думая, девушка приняла освежающий душ, переоделась в просторную домашнюю одежду и пошла на поиски. Внутренне она очень надеялась, что Гарри не вздумал после долгой разлуки поехать сразу по рабочим делам. Надежды оправдали себя, но девушка и забыла о своём мимолётном негодовании, когда нашла шатена в почти доделанной детской. Оставалось собрать кроватку, но Гарри ещё давно вызвался сам всё сделать, как когда-то сделал Ханне. Он сидел на полу, прикручивая ножки. Несколько секунд, пока девушка оставалась незамеченной, она позволила себе сентиментальную нотку, просочившуюся внезапно. Долго стоять, словно шпион, Тереза не стала, сделала шаг и заговорила:

— С утра пораньше ты занялся важными делами? — её рука коснулась его макушки и сжала аккуратно взъерошенные кудряшки.

— Я слишком долго откладывал это дело, — недовольно буркнул, и она сразу поняла, что-то тут не задаётся.

— Тебе помочь? — на это послышалось недовольное бурчание, без слов Тереза села рядом и потянулась за инструкцией, как его строгий голос заставил её замереть.

— Тереза, если хочешь помочь, то подержи тут… — он указал глазами на ножку, поэтому ей пришлось ухватиться за неё и быть таким себе помощником.

— Слушай, — протянула как бы невзначай, пока Гарри сопел и корпел над кроваткой, — а ты не думал насчёт имени?

— Мы даже не знаем пол, — прикручивая ножку, мужчину по большей части не был сконцентрирован на таком серьёзном разговоре. Ему казалось, что и момент неподходящий, и у них есть ещё время.

— Ну мы могли бы придумать сразу два, либо унисекс.

— Унисекс? — задумчиво спросил и тут же перехватил её руку, направляя к следующей ножке, — Например.

— Сэм или Рэй… Из унисекс мне нравится Блейк. Только представь девочку с таким именем, — мечтательно произнесла и уже видела, как бы они звали её дома в разных вариациях по тону: строго или ласково.

— Блейк Стайлс, — мужчина попробовал на вкус и на звучание имя, Терезу сразу перекосило.

— Ужасно звучит! — передёрнула плечами, — Ну и фамилия у тебя.

Гарри отвлёкся моментально, заливисто рассмеявшись. Его добрые глаза сразу мелькнули в её сторону.

— Ты первая, кто недовольна моей фамилией. Хотя мне кажется, что Тереза Грейс Стайлс звучит сочно и правильно, тебе не кажется? — хитро глаза блеснули, и он всё же оторвался от кроватки.

— Неплохо звучит, — что-то игривое пробежало по её лицу и тут же скрылось, Тереза вновь вернулась к выбору имени, — У меня, на самом деле, целый список есть… — призналась она честно, но никак не шокировала его.

— Ты была бы не ты, если бы не подошла так ответственно к выбору имени. — Он кинул недовольный взгляд на кроватку и уже мысленно бросил её, — Не покажешь мне свой список? Или он секретный?

— Нет, он в моей мастерской… — и только она произнесла место, куда Гарри, сразу встав на ноги, направился, ей пришлось полететь следом за ним, — Нет, Гарри! Тебе туда нельзя!

— Почему это? — на мгновение замедлился шаг, но только он встретился с серыми глазами, стало ясно, что ничего она больше объяснять не будет. Пришлось двинуться в ту сторону дома увереннее и быстрее.

— Там я творю и работаю, ты всё испортишь своей аурой… — придумывая на ходу странноватые причины и оправдания, Тереза почти у двери потянула Гарри за руку назад, но это не помогло.

Он толкнул дверь от себя и первым делом взгляд метнулся к его портрету, стоящему около противоположной стены. Вновь удивление проснулось в нём, но не такое сильное и яркое, как в прошлый раз их «встречи».

— Ты же помнишь, что я его видел? — произнёс, отмечая, что в этот раз он доделан, дорисован и выглядит даже чуть более устрашающе.

— Знаю, но я поняла, что тебе он не понравился. — Грустно ответила девушка, всё-таки пропуская мужчину дальше и сама перешагивая через порог.

— Я не сказал, что он мне не понравился, просто… — он подошёл ближе и посмотрел на портрет внимательно. Сейчас виднелись мазки, которые собирались воедино, — Просто ты сама сказала, что рисуешь более тёмную, властную и холодную часть меня. Тебя это чем-то притягивает?

— Ты хочешь откровенности прямо сейчас? — девушка скрещивает руки под грудью, зная, что этот разговор будет для Гарри явно странным.

— Думаешь, она меня напугает? — спрятав руки в карманы шорт, шатен делает один шаг назад и до сих пор не отрывает взгляд.

— Думаю, что удивит ещё больше.

— Тогда рассказывай, — он наконец переводит внимание на своего художника и искренне ожидает раскрытия великой тайны. Что может быть такого, чем ему ещё неизвестно.

— Гарри, пойми, как бы я не любила в тебе откровенность, интимную мягкость и душевность, ты забрал моё сердце, даже вырвал его из груди, когда был таким. Я не могу сказать, что скучаю по старому Гарри… — темноволосая подошла к портрету и, прикрыв глаза, положила руку холст. Краски давно высохли, а вот воспоминания всё также влажны в её голове, — Просто я больна и ненормальна, как мне кажется.

Он нахмурился, потому что не понял посыла её слов. Тереза будто на зов его непонимания повернулась и как-то распалённо взглянула.

— Когда в Токио я нарвалась на твою страсть и на твои постельные желания, я почувствовала такую эйфорию, похожую больше на больную ностальгию. Ты был таким грубым, когда мы только познакомились, ты был привлекателен для меня, потому что поступал со мной неправильно, но с заботой, которую искусно скрывал. Я прилетела обратно в Штаты и поняла, что зависима от твоего доминирования… Я… — она подошла ближе так, чтобы он не видел её глаз, и ему действительно пришлось рассматривать тёмную макушку, — Я знаю, что у меня есть проблемы психологического характера. Это всё из-за отца, и я стараюсь подавлять в себе это сладкое чувство…

— Тебе было тогда больно? Я делал тебе больно своими удушениями? — ему сразу стало понятно, о чём она, но при этом мужчина не видел всех этих признаков ранее — желание получить не парня, а своего «папочку».

— Нет, но было ощущение, что ты контролируешь мою жизнь, и я возбуждалась до красна. И мне стыдно, потому что это не то, как я привыкла себя вести с парнями, — подняв голову, она представила свои виноватые глаза, — Я просила о пятидесяти процентах в наших отношениях, и мне до сих нужно, но иногда, когда я страдаю в агонии, когда одна, когда тишина в нашей спальни побеждает меня, я готова отдать все свои проценты, готова шантажировать тебя и манипулировать решениями, лишь бы ты был рядом. Наши конфликты отсюда, прости меня.

Гарри протянул руки и крепко обнял её, всё ещё обдумывая и переваривая такие сенсационные новости с поля их отношений. Его самостоятельная и стойкая Тереза буквально представала перед ним девочкой.

— Я люблю быть главным и занимать место лидер в наших отношениях, поэтому не думаю, что это будет проблема. Плюс ко всему ты слишком принципиальная и своя на уме, чтобы не стать мягкой и пушистой.

Она вдохнула полной грудью его аромат, пока в голове вырисовывались картины их будущего, она представляла личико их малыша. Уплывала и уплывала от всех проблем, которые настигают их постоянно.

— Ты всё ещё хочешь увидеть мой список? — тихо спросила, отрывая голову от его тёплой груди.

— Доставай, посмотрим, что ты там напридумывала.

Комментарий к Его имя

Вы также можете подписаться на меня в Wattpad, там больше моих историй!

https://www.wattpad.com/user/Lion_official