Будильник

Глава 48

Дождавшись, пока герцог выполнит его указания и лишние глаза и уши покинут покои, маг продолжил инструктировать правителя, с трудом гоня от себя лирические мысли и воспоминания о его молодых годах, когда герцог был ещё ребёнком.

– Ход идёт под землёй до села, что на побережье Руномара. Хватай в каждом селении на пути от озера до Иншадарра любого, кто сможет удержать меч или иное оружие и веди их к дороге на город, зайдя с южной стороны. У твоей сосны, которую тебе Минадас приволок откуда-то, я схоронил несколько зачарованных мечей, специально на подобный случай. Ветка там, у самой земли, под ней ищи. Не все они с Великими чарами, как у Стужи того капитана, но всё ж будут лучше обычных. Тогда вы сможете ударить в тыл неприятелю, атаковать сразу с нескольких сторон. Это призрачный, но всё же шанс! Для этого ты и обязан отступить. В подземном ходу много ловушек, но все они не активны. Замыкающий пусть ими займётся. А, да! При первой же возможности объединись с силами Императора, что идут от столицы. Он отправил на подмогу свою личную гвардию, несколько сотен воинов. Идут они по прямой, взламывая пространство с помощью магов Совета, потому будут скоро. Это сильные бойцы, не пренебрегай их помощью. Гордыня неуместна. Лучше радуйся, что мои заклинания сработали и оповестили их об угрозе!

Голос мага перестал звучать в голове герцога, но маг ещё дышал, потому он решился заговорить:

– Так значит что, прощай, старый друг?

– Вот ещё! До встречи! И поблагодари от меня того безумца, что решился мне сердце заштопать. Пытка это была ещё та, и крови вы из меня половину слили, не меньше, но зато жизнь спасли. А теперь беги! Будет ещё время всё обсудить, сейчас же надо действовать!

В этот раз герцог впервые не поверил словам мага, он не мог представить новой встреч, однако этого от него и не было нужно. Главное, что он был полон решимости разнести всё на своём пути, а именно такой настрой сейчас от него и требовался.

Когда герцог уже спускался по винтовой лестнице, он бросил взгляд на Зенирига, однако мага уже скрыло мощное заклятие, создавшее нерушимую каменную кладку посреди комнаты.

Зенириг же ещё какое-то время просто лежал, предоставленный собственным мыслям. Основная их часть была обращена к Минадасу. Как он себя поведёт, когда узнает о случившемся? Не потеряет ли голову от желания мстить? Как будет жить и что делать? Опыта в сражениях ему не занимать, но хватит ли ему мудрости и силы воли? Однако старый маг быстро успокоился, вспомнив, что с его сыном верные друзья.

«Лишь бы он не решил кинуться в бой в одиночку!» – переживал он, стараясь скопить достаточно магических сил. Едва ему это удалось, как раненый маг тут же отправил сообщение ученику, известив его обо всём, что происходило в городе… и с ним, напоследок велев быть осторожным.

За входной дверью раздалось шебаршение и возня. Маг сразу понял — это мертвецы. Неловкие и неповоротливые трупы, но при том чудовищно сильные, бегающие с невероятной скоростью — излюбленная подмога Могильщиков. Догадку подтвердил запах гниющей плоти, быстро проникнувший в комнату.

Да и самого мертвеца долго ждать не пришлось — дверь разлетелась фонтаном щепок, перемазанных в гнилой плоти. Могильщики не щадили своих марионеток, в угоду силе и скорость «отключая» все ограничения. Хозяевам этих тел — как бывшим, так и нынешним — было плевать на повреждение тканей.

В дверной проём неспешно вошёл высокий человек в чёрном балахоне. Капюшон его был попросту оторван, за ненадобностью или в горячке боя, позволяя всем вокруг видеть его объятый лиловым пламенем череп. Следом за ним вошёл и крупный труп. С рук его капала чёрная мерзость, заменявшая твари кровь.

Зенириг этого не видел. Он и не пытался, всё так же не моргая уставившись в потолок. Магический взор позволял ему увидеть всё, но ему это было ни к чему, его мысли были далеки отсюда.

Вошедший Могильщик молча приблизился к постели, на которой лежал старый маг, поднял упавший табурет и, сев рядом, участливо поинтересовался:

– Как самочувствие, старик?

– Хуже обычного, вашими стараниями. Извини, встать и лично вломить по твоей морде стулом не смогу. Ах, ну да, у тебя и морды-то нет… В таком случае по костям вашим беглым, которым в могилах не лежится. Не страшно… И без меня есть, кому…

– Сильный, уверенный в себе Зенириг! – усмехнулся Крэмдэс, и пламя на его голове окрасилось алым. – Молодец, старик. Даже на пороге смерти! Похвальная сила духа. Прошу, прости, что пришлось доставить тебе эти мучения. Ни на кого нельзя положиться. Прямо ведь велел: ударить в голову, всадив кинжал в висок. Но нет же. Сердце ему, видите ли, колоть привычнее… Уроды. Из уважения к тебе, старик, я лично испепелю этого бездаря, как выдастся свободная унга.

– О, за это даже поблагодарю… Это верно. Предателям иная судьба всё равно не уготована. Впрочем, именно этого оставь лучше капитанам. Глядишь, за такой подарок они и тебя пощадят, отпустят, когда придёт время…

– Знаешь, старик, а я сегодня добрый. Потому исполню твою последнюю волю. Я первым отправлю этого дурака Лиркопа в атаку, когда твои ребятки явятся. Но с чего ты вдруг решил, что это они будут мою судьбу решать, а не я — их? У меня армия, что не уступит всем войскам Империи, а их лишь двое! Шестеро с командой, но что это меняет? Та парочка — всё равно слабаки…

– Они прошли твои ловушки и того гляди явятся сюда, а ты всё равно считаешь их слабаками?

– Прям так уж и прошли? – Усмехнулся Крэмдэс, едва не упомянув истинное имя разгневанного им бога, но вовремя прикусил язык — «Его тут только не хватало!». – Ладно, великий Зенириг. Если и так, то разберёмся. Но скажи мне, старик… ты выжил из ума от боли? Зачем ты замуровал своего правителя? Или ты надеешься, что созданная тобой кладка не падёт под моей магией? Так мне и утруждаться не придётся, всё рухнет с твоей смертью… Так за какие грехи ты к нему столь жесток?

– За спасение отблагодарил, – голос мага, звучащий лишь в головах присутствующих, стал несколько насмешливым. – Решил без заклинаний мне сердце зашивать, виданное ли дело? С другой стороны, за счёт этого мне хоть с тобой побеседовать удалось, наконец… Ты ведь долго от меня прятался, избегал встречи. Кстати, тебя как зовут? А то ты меня по имени величаешь, а я тебя и послать-то толком не могу…

– Силёнок у тебя не хватит, потому скажу. Крэмдэс моё имя. Помнишь ещё такого? Молчишь… Значит, помнишь.

Зенириг и впрямь узнал это имя. Как забыть невесть откуда явившегося сильного мага, в мгновение учившего самые сложные и мощные заклинания, да ещё и умудрившегося обучаться одновременно у заклятых врагов, Зенирига и Усгролла — молодого короля-шамана. Ученика, который, к тому же, основал Империю и победил Могильщиков, на многие годы загнав их в пещеры, после чего столь же внезапно исчез.

– Что ж, помолчали за прошлое — и хватит, – нарушил их мысленную паузу Крэмдэс. – Давай же, открывай проход. И тогда я буду милостив. Позволю тебе узреть весь ритуал с этой тряпки, прежде чем испустить дух. Изменить-то ты всё равно ничего не в силах. Или я тебя попросту убью. Тогда стенка сама на нет сойдёт, как и прочие, что созданы тобой. Что выберешь, старик?

– Не вижу разницы. Но не потому, что умру в любом случае. А потому, что герцога там всё равно нет, вопреки твоим надеждам. Ты не увидел этого? Тебе ещё многому стоит научиться, юный ученик. Ты же не думал, что я себя поведу так же, как тот пёс, что меня убить пытался? В герцогских покоях спрятан тайный ход. Ты можешь меня убить, это так. Но хода ты не найдёшь. Он сокрыт печатями Древних. Ты не увидишь хода даже если будешь стоять в нём!

Маг рассмеялся. И даже на его болезненно белом лице проступила торжествующая улыбка.

На этом их беседа, продлившаяся всего несколько секунд, прервалась. Крэмдэс вскочил, в сердцах пнув стул, на котором сидел и отправив его в дальнюю стену, под окно. Несчастный табурет разлетелся на части. А разгневанный Могильщик направился к выходу, жестом велев своему подручному трупу убить мага.

Тварь была исполнительна. В одно мгновение от тела старика остались лишь кровавые ошмётки мяса и костей, смешавшиеся с протухшей плотью самого кадавра и обломками кровати.

Стена, созданная магом в комнате, безвольно осыпалась, став грудой камней.А с ней и прочие постройки, воздвигнутые его волей — южная часть городской стены, несколько домов в городе и башня самого мага.

Уже стоя в дверях, Крэмдэс метнул себе за спину огненный шар, после чего исчез, обернувшись вихрем чёрного праха, который просто растаял в воздухе. Пламя мгновенно охватило покои едва не целиком, зацепив и труп. Тот безвольно поплёлся вслед за хозяином, не разбирая дороги и то и дело обо что-то неуклюже спотыкаясь.

Из-под горящего ковра за постелью герцога показалась не повреждённая деревянная дверь, закрывавшая тайный проход…

***

Даже в окружавшем нас полумраке лицо мага заметно побледнело и покрылось пятнами.

– Это часть той глыбы из подземелья, не прикасайтесь... – велел он. Голос его дрожал и срывался и причиной тому явно был не камень. Да что тут вообще происходит, а?

Бороду тоже всё это допекло, и он зарычал:

– Минадас, занадоел секретничать! – Ухватив Минадаса за плечи и, повернув лицом к себе, он встряхнул желтоглазого как тряпичную куклу и устроил настоящий допрос. – Быстро выкладывай, что случилось! Всё, в подробностях. Мы тут вместе одно дело делаем, агась. Хватит! От меня ты «храни свои секреты, маг» не дождёшься! Быстро всё по полочкам: что за хрень творится?! Что ты такой дёрганный?

Минадас попытался отмолчаться, но Серёга встряхнул его ещё разок, от чего плащ мага хлопнул словно мокрое полотенце, и, не ослабляя хватки, Серёга утробно зарычал. Все поняли — если маг продолжит молчать, то получит по морде.

Но он заговорил. Мрачно, с трудом выдавливая слова.

– На Иншадарр напали, – с заметным напряжением протянул он. – Зенириг только что умер.

Его трясло от шквала эмоций. И все понимали — потерять отца тяжело, а тут ещё и наставник, учитель магии… они скрывали это, но были близки, дорожили друг другом. Мы всё понимали, потому молчали. Серёга даже отпустил его, отступив на пару шагов, пристыжённый.

Молчал и маг. Долго, собираясь с мыслями и стараясь обуздать чувства. Наконец, он нашёл в себе силы и заговорил:

– Около двадцати унг назад на Зенирига напали неизвестные и серьёзно ранили. Герцог велел перенести его в свои покои и лучшие лекари… Не знаю, как им удалось без магии продержать его живым так долго… видимо, он боролся. Сам поддерживал себя магией, пока… пока целители пытались что-то сделать… Его рану залечили, но… Крэмдэс, он…

– Понятно… – мрачно протянул Борода, глядя себе под ноги. – Сэрим, один доклады в столицу донесёшь?

– А, а вся веселуха — вам? – усмехнулся усатый столичный сержант. – Ещё чего! Бегом в Иншадарр, всем отрядом. Разнесём там всех этих уродов, порубив их в мелкое крошево! Повезёт — доставлю позже, когда управимся со всем. Ну а нет… так какая к тролю в печень разница?! Кому будут нужны эти доклады, если Иншадарр падёт?

– Верно мыслишь, – усмехнулся на эту тираду Борода. – Так и поступим, значит. Возражения, уклоняющиеся? Единогласно, агась. Бегом марш!

Отряд поддержал Серёгу дружным и суровым молчанием, и недобрыми мыслями в адрес треклятых Могильщиков. Все рвались в бой. Все были полны ярости и решимости, в момент накинув рюкзаки и собравшись бегом бежать в Иншадарр, в самом буквальном смысле. Я, правда, задумался, сколько же нам придётся бежать, как далеко от нас город…

…а вот сделать чего-либо не успел.

Минадас, присевший было на землю, вдруг вскочил и заорал на всю округу. Полный боли и отчаянья вопль… мы понимали его, потому никак не отреагировали. Однако я и правда перепугался от этого нечеловеческого рыка и его перекошенного болью лица.

Но только ли болью? На лице выступили мышцы и вены, кожа стала тёмно-багровой, налившись кровью, а глаза словно бы начали светиться ярче прежнего. Да и крик его всё тянулся и тянулся…

Вокруг его тела начали струиться потоки энергии, видимые всеми, даже неспособными на это вояками — это легко угадывалось в их взглядах. Это, и страх. Они не понимали, что собирается сделать маг, а я вот начал догадываться.

Я слышал знакомую уже тарабарщину заклинания, которое Минадас смог произносить одновременно с криком боли, а вокруг нас начал подниматься вихрь. Разобрать слов в этих гортанных звуках я не мог, —собственно, как и всегда, — но я точно понял: это не из «стандартных» заклинаний. Звучало как что-то демоническое, пугающее. Мощь же его голоса стала такой, что мне показалось, будто всё плато, на котором мы стояли, завибрировало.

Я не смог понять, что произошло дальше.

Всего одно мгновение, страшный грохот, яркая вспышка света, лишившая меня зрения, мат (Серёгин, преимущественно, но я тоже поучаствовал) — и вот мы уже стоим недалеко от стен Иншадарра. Я легко узнал пейзаж, ведь почти отсюда мы с Серёгой впервые увидели город. Под ногами у нас всё так же был кусок скалы, на котором мы стояли мгновение назад, вросший в землю — маг перенёс нас прямо вместе с ним, ухватив вместе с нами и верхнюю часть плато.

И вся эта чудовищная магия совершенно не сломила его — он уже бежал к городу.

Бистрегз пришёл в себя первым и кинулся следом, с трудом успев перехватить мага, чтобы он не натворил дел и не умер зря… Мы готовы были кинуться вместе с ним, без тени сомнений, но после переноса каждый из нас чувствовал себя паршиво. Я так блевал в ближайшие кусты без зазрений совести. И не я один — Дарен занял соседние. По ощущениям казалось, что меня разобрали, а потом собрали, но не совсем в верной последовательности. Вся требуха болела и меня просто выворачивало наизнанку…

Конечно, в таком состоянии, впопыхах и на коленке мы не смогли придумать нормального плана. Дерьмовый план мы придумали. После кратких обсуждений мы поняли, что ничерта продумать не сможем, поскольку ни рожна не знаем о том, что творится в городе. Бистрегз с Сэримом принялись спорить о построении, что-то там про силы врага и их оборону, об их тактике… но толку в этом не было. Борода дольше всех требовал какой-то план, но сам же согласился на примитивный, который сам и выдвинул: «Будем импровизировать! С недавних пор у нас это классно выходит!». Зато хоть выдохнуть смогли, в себя пришли, пока всё это обсуждали.

Оглядев вооружившийся отряд, Борода решил взять на себя роль командира и толкнуть речь:

– Ну что, господа, готовы? – зарычал он басом, оглядывая нас. – Увидимся на той стороне. Бегом марш, агась!

– Борода, осади! – одёрнул я друга. – До города сколько, километр? Не знаю, как остальные, а я туда полудохлым добегу, с напрочь сбитой дыхалкой. Меня можно будет тёпленьким брать. Вы может и не собьёте, а я легко и сразу!

– Ну, километр это ты маловато, но услышал тебя. Бежим, но не быстро, агась.

И мы побежали. Лёгкой рысцой, или как это?

Вот только сюрпризы всё не прекращались, что начинало меня подбешивать.

Да, новый был больше положительным и в нашу пользу, но сколько можно, реально?

У меня, внезапно, «активировался» меч.

При том на сто баллов из десяти, что и вызвало замешательство.

Не только руны вспыхнули, как у остальных было в пещере, но ещё и на гранях лезвия появились крупные ледяные наросты, тысячи острых игл-кристаллов. Самый острый и крупный возник на верхушке клинка. И планка над рукой расширилась. А ещё рукоять стала невероятно удобной, словно влившись в ладонь. Будто не дерево, а кусок пластилина! Маги, блин… и как тут ментальное здоровье сохранять?

Все руны при этом тоже пылали ярчайшим светом, куда сильнее обычного. За исключением той, которую я использовал в бою с Бистрегзом и которая улучшила мои боевые навыки до его уровня. Видимо, её нужно активировать отдельно, даже в таком режиме? Это хорошо, полезно. Продумали функционал, молодцы.

Интересно, а в таком режиме он круче других клинков? А ещё что-то прикольное умеет? Надо бы как-то разобраться…