Чародей. Часть 2

ГЛАВА 9

Если вы не были в Долине Царей, то я даже не берусь перечислять все, что вы пропустили. Те незабываемые впечатления, которые подарили мне когда-то сокровища, скрытые под толстым слоем песка, не оставят меня на всю оставшуюся жизнь. Это лишь на поверхности кажется, что в западной части Египта нет ничего, кроме скал, непонятных дырок в них и вездесущего песка, который проникает вам под одежду, кусает, царапает и раздражает так, что даже через неделю кажется, что волосы полны этой противной скрипящей гадости. Но я отвлекся.

Итак, Долина царей — это не то, что кажется на первый взгляд. Снаружи унылая и однообразная, внутри она сверкает всеми красками стенных росписей. Какой мертвый откажется провести вечность здесь, любуясь шедеврами древних художников? Какой живой откажется спуститься в бесчисленные подземелья, чтобы взглянуть на мир, лежащий за гранью смерти?

Идеальное место для того, чтобы спрятать одну немаловажную для всего мира штучку. Но и не менее опасное — каждый год здесь ведется огромное количество раскопок, каждый год открывают новые гробницы. И шансов, что артефакт останется ненайденным, становится все меньше.

Вообще-то, я уверен, что чародеи, спрятавшие его когда-то, позаботились о том, чтобы на него не наткнулись незадачливые археологи. Не настолько они глупы, чтобы доверять управление мирами могильщикам и расхитителям гробниц.

— Какая здесь самая известная достопримечательность? — спросил Джек у Аменохеприти, примостившегося на моем плече.

— Конечно, гробница Тутанхамона, — надулся жрец. — Хотя я отдал бы пальму первенства великолепному храму Хатшепсут в Дейр-эль-Бахри.

— Я спросил о Долине царей.

— А я тебе уже ответил.

Джек аж растерялся. Я мысленно поаплодировал смелому мышу. Хотя, возможно, его храбрость заключалась в том, что он просто-напросто не выспался и из-за этого рычал на каждую собаку.

— Думаю, нам следует отправиться на экскурсию, — наконец выдал Джек, радостно потирая ладони.

— Совсем сбрендил? — я покрутил пальцем у виска — дурацкий жест, но я ничего не мог с собой поделать. Тут мир погибает, а он себе отпуск устроил. — Какую еще экскурсию?

— Похоже, тебе чувство юмора бесенята откусили, — покосился на меня великий маг и чародей. — Совсем недавно я был готов убить тебя за твои высказывания, а сейчас ты и элементарной шутки не понимаешь?

— Пошел в задницу.

Вот так, просто и незатейливо, я поставил Джека на место. Аргаив восхищенно глянул на меня, а Джек, обиженно надувшись, прошествовал мимо.

— Акклиматизация, — я виновато улыбнулся.

Джек даже не обернулся. Нарвусь я когда-нибудь. Не хватило мне тогда Стюарта и Тимерхана, чтобы понять, что со слишком тупыми или слишком умными шутить не стоит. А посылать их туда, куда солнце не светит, вообще противопоказано.

Возле гробницы Тутанхамона народу толклось — хоть рок-концерт устраивай. Всем хотелось посмотреть на легендарного фараона, наложившего проклятье на свою гробницу. Хотя я считал, что все это чушь собачья, и археологов тогда убили простые бактерии. Тем не менее, это никак не объясняет того, что во время смерти лорда Карнарвона, финансирующего экспедицию, его собака, находившаяся на тот момент в далеком Лондоне, завыла, как банши, и тут же издохла. Возможно, это просто роковое совпадение, которое мгновенно приписали проклятью. Не хочу сейчас, входя в эту самую гробницу, рассуждать на подобные темы.

Джек был так мил, что приобрел нам билеты. К сожалению, полностью избавиться от зевак нам не удалось — группы туристов составляли минимум десять человек. Поэтому нам подкинули пятерых улыбчивых китайцев: двух девушек и трех молодых людей. Они что-то беспрестанно лопотали на своем языке и фотографировали все подряд. Красотке досталась драконья доля внимания лиц мужского пола, а Аргаив прямо-таки млел от счастья под восторженными взглядами китаянок.

— Поздравляю, Джек, — прошептал я, когда мы миновали решетку, за которой начинался спуск в гробницу. — Только их нам не хватало.

— Они все равно не говорят по-нашему, — отмахнулся он. — И планов не нарушат. В нужный момент мы просто исчезнем.

— Исчезнем? Это как?

— Объясняю, если ты все еще не допер. В этой гробнице находится портал в Круг. Изабелла поможет расширить его, и тогда мы все без проблем пройдем внутрь.

— А дальше я укажу вам дорогу, — продолжил Аменохеприти. — Я знаю эти порталы как свои два крыла. Я ведь раньше жил здесь, — не без гордости добавил он.

Меня осенило.

— А истинная причина смерти археологов в том, что кто-то не хотел, чтобы портал был найден, так?

Джек в изумлении уставился на меня.

— Откуда ты знаешь?

— Просто догадался. Ткнул пальцем в роспись, так сказать.

— А-а, — протянул Джек, но все же продолжал подозрительно коситься.

Шестнадцать ступеней привели нас вниз, к коридору. Всего несколько метров отделяли нас от самой знаменитой гробницы Египта, и я заробел. Неужели здесь, в этом захоронении находится проход в другие миры? Люди соседствуют с Сангром и Санто на протяжении всего своего существования, и даже не подозревают о том, что легенды о Небе и Преисподней настолько реальны. Даже самые заядлые богопоклонники не могут представить себе, что Ад настолько близок.

Я не смог сдержать смешок.

Мы миновали комнату, в которой много лет назад Говард Картер увидел "удивительные вещи". Самих вещей давным-давно здесь не было — большинство уехали в Британский музей еще в тысяча девятьсот двадцать втором году, сразу после открытия. Но прекрасные стенные росписи никуда не делись. Время оказалось не властно над яркими красками древних художников. Даже Аменохеприти молчал, пораженный красотой этой небольшой комнаты с арочным потолком, разукрашенным темно-синей краской и расписанным фигурами богов.

Повернув направо, мы оказались в помещении с саркофагом, носящем пышное название "Золотой чертог". Мы стояли на небольшом портике, а снизу из-под толстого стекла на нас взирал Тутанхамон. Его посмертная маска отправилась в Англию сразу после открытия гробницы, но искусно вырезанный саркофаг, покрытый позолотой, остался. И теперь мы могли лицезреть тонкие черты лица мальчика-фараона.

— Подумать только, он умер всего в девятнадцать, — присвистнул я.

— Ему еще повезло. В то время продолжительность жизни была не слишком большой, — тоном учителя истории возвестил мыш. — Его преемник Эйе считался долгожителем, что неудивительно — ему было под девяносто, и он пережил трех фараонов.

— Все это, конечно, очень интересно, но где же портал? — спросил Аргаив, внимательно оглядывая каждый угол гробницы.

— Вы ведь не хотите, Аргаив, чтобы эти, — Джек указал на китайцев, — проследовали за нами? Как только получится от них избавиться…

— Ты же великий чародей, — сделал выпад демон. — Заставь их уйти, примени силу убеждения. Или просто заколдуй их глаза.

— Не сомневаюсь, вы предпочли бы, чтобы я их попросту вырвал.

— Звучит уже лучше.

— Ребята, — робко вмешался я. — Может, вы потом друг друга на дуэль вызовете?

— Кстати о дуэлях… — глаза демона сощурились почти как у сопровождавших нас китайцев.

Ракел размахнулась и влепила обоим — и брату, и Джеку — по звонкой пощечине. Только ей могла сойти с рук такая выходка. Я бы не стал драться ни с демоном, ни с Джеком. Себе дороже.

— Договаривайтесь о дуэлях потом! Да хоть поубивайте друг друга! Сейчас есть дела поважнее, чем ваши разборки!

Китайцы отвернулись от росписи и удивленно уставились на троицу, обмениваясь короткими фразами на своем языке. Я постарался изобразить на лице дружелюбную улыбку, что, по-видимому, мне удалось, потому что китайцы, как один, снова повернулись к стене, на которой был изображен Тутанхамон. Он целился из лука во врагов, корчащихся под копытами его лошадей. Колесница, на которой стоял фараон, выглядела довольно устрашающе.

— Почему портал находится в самой известной гробнице Долины царей? — спросил я, на всякий случай понизив голос. — Ничего лучше древние чародеи не могли придумать?

— Когда создавался проход, гробница была похоронена под несколькими тоннами песка, а слова "египтология" вообще не существовало. Как ты думаешь, мог ли кто-нибудь предвидеть, что его все-таки найдут?

— Хорошо. А как вы собираетесь открыть портал? Хватит ли сил, чтобы мы все прошли в него?

— Все очень просто, — ответила за Джека Изабелла. Заметив, что все смотрят на нее, она потупила взор и слегка покраснела. — Я открою портал прямо там, — она указала вниз, на стекло, защищающее Тутанхамона от пыли и прочего вредного воздействия, — Сил у меня хватит, чтобы провести туда и десятерых. Пока наши друзья увлечены необыкновенно прекрасной росписью гробницы, мы просто… попрыгаем туда.

— Нет, господа, так не пойдет, — неожиданно возмутился мыш. — А если ничего не выйдет? Мы разобьем вдребезги стекло, повредим саркофаг… Это же бесценный предмет египетского искусства, и я не позволю…

— Амен прав, — поддержал я мыша. — Если вход сюда будет нам заказан, мы не сможем телепортироваться в нужное место, и тогда пиши пропало.

Джек замотал головой, словно отгоняя слепня.

— Изабелла, начинай.

Мыш что-то возмущенно пискнул, но выдирать Джеку волосы и выцарапывать ему глаза не стал.

Девушка закрыла глаза и простерла руки над углублением в полу, в котором располагался саркофаг. Затем нараспев произнесла непонятные мне слова. Зато Аменохеприти их прекрасно понял. Уши тут же встали торчком, глазенки выпучились, зубастая пасть разошлась в улыбке, отчего его мордочка приобрела устрашающее выражение.

— Древнеегипетский? — шепнул я ему.

Тот закивал. Затем махнул крылом, призывая к молчанию.

Не прошло и минуты, как внизу что-то изменилось. Как ни силился я понять, что именно, как ни вглядывался в саркофаг, это никак не выходило. Лишь боковым зрением мне удалось углядеть что-то вроде прозрачной воронки, искажающей лицо Тутанхамона… и больше ничего.

— Скорее, пока наши друзья на нас не смотрят, — шепнул Джек.

Китайцы и впрямь были всецело поглощены изучением древнеегипетского искусства, один из них даже перерисовывал рисунки и иероглифы в тетрадь в твердом переплете. Остальные щелкали фотоаппаратами и время от времени восторженно восклицали.

Затем я ощутил краткий миг свободного полета, и…

Ничего вокруг не изменилось. Мы все стояли на портике, а снизу на нас смотрел мальчик-царь. Мы остались там же…

И очутились в другом месте. Окружающая обстановка неуловимо изменилась. Неправильность ощущалась во всем: от расположения иероглифов на расписных стенах до завихрений пыли на полу. Похоронный зал освещали факелы, закрепленные над самым полом, а зеленоватая подсветка саркофага исчезла. Черные пятна копоти расползлись по росписям, искажая их. Все казалось отраженным в одном гигантском зеркале — иероглифы теперь читались слева направо, как обычное письмо, к которому мы привыкли. Это мне сообщил Аменохеприти. Жреца больше всех взволновало перемещение из одного мира в другой. Он летал по залу и громко изумлялся произошедшим переменам.

— Это место, которое нам нужно? — спросил я, повернувшись к Джеку.

Тот, как обычно, ответом не порадовал.

— Понятия не имею. Но артефакт где-то здесь, так, по крайней мере, показывает мой компас.

Шутки шутками, но мне отчаянно захотелось дать ему подзатыльник, чтобы получше настроить данный прибор. Не можем же мы мотаться по восемнадцати мирам, выясняя, в каком из них компас Джека работает лучше всего. Я медленно сосчитал про себя до десяти, надеясь, что ничего не подпалю, затем улыбнулся, хотя, признаюсь, далось это мне ой как нелегко.

— Хорошо. Веди нас, ходячий путеводитель по Египту!

Джек с неодобрением покачал головой, но не успел сделать мне замечание по поводу моего неуемного чувства юмора. Что-то просвистело в воздухе, и он рухнул на пол, хватаясь руками за горло.

— Что с тобой? — я наклонился, и это меня спасло. Подкрадывающийся сзади китаец не удержался на ногах и перелетел через меня, сжимая в руках тонкую, как паутина, удавку.

Аргаив взревел и полоснул подбиравшуюся к нему девушку-китаянку огненным жгутом по лодыжкам. Она закричала и рухнула на пол, подтягивая к груди обожженные культяпки.

Красотка тем временем разбиралась со вторым наемником, который скакал вокруг нее, как юный сайгак. Она выгнулась кошкой и набросилась на него, кусаясь и царапаясь, выдирая из его плоти целые куски. Китаец в ужасе орал, но удавку из рук не выпустил. Лишь когда его обезображенный труп стукнулся о камни портика, паутинка спланировала вниз, на саркофаг.

Не успел я подумать о том, что стекло исчезло, как воздух из моих легких вытолкнули с такой силой, что я упал на колени. Перед глазами затанцевали маленькие толстые эльфы в разноцветных костюмах, самым большим из которых оказалась маленькая китаянка, стискивающая тонкими пальчиками мое горло.

Я пнул ее в лодыжку, но это мало помогло: она лишь зашипела от боли, но не отпустила меня. Я изловчился и перевернулся, навалившись всем весом на девушку. Она забилась, словно пойманная рыба, вытащенная на воздух. Я прижимал ее к полу, пока железная хватка не начала слабеть, и лишь тогда немного расслабился. И тут же поплатился: китаянка снова оказалась сверху и сдавила мне горло с удвоенной силой.

Аргаив схватил ее за волосы и, приподняв над головой, швырнул вниз. Она рухнула на саркофаг, дернулась раз, другой, затем затихла окончательно.

Изабелла пыталась оторвать от Джека разбушевавшегося китайца. Я же не придумал ничего лучше, чем огреть его по голове отвалившимся куском стенной росписи, отчего та развалилась на куски, а китаец, скосив глаза, рухнул, как подкошенный. Изабелла отшвырнула удавку прочь, и Джек, весь багровый, надсадно закашлялся.

— Ты как? — с беспокойством спрашивала она. — Дышать можешь?

Джек кивнул, показывая: все о'кей. Она облегченно вздохнула, однако обеспокоенное выражение с ее лица не исчезло.

— Дьявол, кто это был? — спросил Аргаив. Его безупречная прическа растрепалась, с лица еще не исчезла ярость.

— Наемники, — с трудом прохрипел Джек. Изабелла пыталась заставить его замолчать, беспокоясь о его глотке, однако он отмахнулся. — Зло не хочет, чтобы мы нашли артефакт.

— Черт возьми, я их прекрасно понимаю. — Аргаив схватил Джека за шиворот и поднял, как котенка. — Идти сможешь, или тебя нести?

— Смогу, — скривился тот. — Уважаемый демон, не думайте, что я такой немощный старик, каким кажусь.

— В случае с тобой я уже уверился, что внешность обманчива. Нам в тот коридор? — Аргаив указал на темный проем в противоположной стене. В нашем мире здесь была глухая стена. Теперь же — аккуратно вырубленный проем, украшенный по бокам резными каменными лотосами.

— Да.

Изабелла, не переставая встревожено хмуриться, вынула из стены несколько факелов и раздала их остальным. Затем, поддерживая Джека под руку, первая вошла внутрь.

Коридор уходил вниз, насколько хватало глаз. Огонь факела в руке Джека танцевал от призрачного ветра, которого я не ощущал. Здесь было душно, но вместе с тем ужасно холодно. Факелы отнюдь не спасали, наоборот, их пламя словно замерзло. Поднеся к ним руку, я ощутил не жар огня, а ледяное дуновение.

— Аргаив, что происходит? — тихо спросил я демона, как только тот поравнялся со мной.

— Мы сейчас в Санто. Не обманывайся тем, что на Рай он не слишком похож, это лишь на первый взгляд. Санто полностью противоположен остальным мирам. Здесь огонь — это лед, а земля — небо. Здесь твоя сила бесполезна, так как ты все равно не сможешь ей управлять.

— А ты?

Демон пожал плечами.

— Понятия не имею. Проверять не хочу — в случае неудачи она обратится против меня. Я же все-таки демон, мне больше подойдет Сангр.

Долгий спуск вниз, под землю ужасно меня утомил. Ноги отказывались слушаться, но в спину постоянно тыкал Аргаив, а Джек, похоже, и не собирался останавливаться, все энергичнее шагая в темноту. Изабелла уже поняла, что ее начальник в полном порядке, и немного поотстала. Когда же все это кончится? Больше всего мне хотелось, чтобы этот мир оказался тем самым местом. Еще одного перемещения я не выдержу. Если только меня не телепортирует Изабелла…

Я украдкой оглянулся на нее. Он шла, высоко подняв факел, не выказывая никакой усталости. Волосы переливались в свете факелов жидким золотом, на красивом лице застыла сосредоточенность. Должно быть, она очень сильный телепорт, раз смогла после такого масштабного перемещения быстро восстановить свои силы. Ну, с таким учителем, как Джек, это несложно. Сумел же он выучить меня магии за неделю.

Конечно, я слегка иронизирую, всех основ не охватить за такой короткий промежуток времени, но тем, что умел, я был в большей степени обязан именно этому заносчивому эгоистичному ублюдку.

Кстати о ублюдке… Что-то он сбавил шаг. Неужели все-таки утомился?

— Джек, — окликнул я его.

Он обернулся ко мне.

По его лицу катились крупные капли пота. Кожа цветом была похожа на свежевыпавший снег. Факел трясся, хотя Джек всеми силами старался унять непонятную даже ему самому дрожь.

— Что с тобой? — я хотел спросить совсем другое, но вопрос моментально вылетел из головы.

— Все в порядке.

Изабелла проскользнула мимо меня и подхватила Джека под локоть.

— Что случилось? — она сама слегка побледнела, наверное, от испуга.

— Со мной все хорошо, — ответствовал Джек сквозь сжатые зубы, чтобы унять дрожь хотя бы в голосе.

— Хватит врать. Тут даже слепой заметил бы, что тебе невероятно хреново, — я подошел с другой стороны, взял факел из его ослабевшей руки и передал Аргаиву. Тот без лишних слов взял его и двинулся вперед. Ракел — за ним. А следом поволоклись я и Изабелла, поддерживая едва стоящего на ногах Джека. На лице девушки читалось неприкрытое беспокойство и страх. До меня вдруг дошло, что она знает причину столь хренового состояния Джека, но ни под какими пытками не выдаст ее.

А коридор все не кончался. У меня уже начало рябить в глазах от бесконечного мелькания стенных росписей и древних текстов.

— Расскажи-ка мне подробнее о первоисточниках, — попросил я Джека, надеясь отвлечься.

— Это первородные источники дуальной энергии, — ответила за Джека Изабелла. Тот выглядел настолько измученным, что и языком пошевелить не мог. — То есть энергии Добра и энергии Зла. Они тесно переплетены между собой, и уничтожение одного первоисточника неизбежно повлечет за собой гибель другого.

— Тогда почему же Зло сейчас властвует?

— Ты уничтожил не первоисточник, а всего лишь передатчик. Джек тебе уже говорил. Светлая энергия никуда не делась, просто она слишком тяжела для поглощения смертными.

— Смертными, — повторил я. — А бессмертными?

— Кого ты имеешь в виду? Вампиров? — Изабелла передернула плечами. — Их-то уж ни под каким предлогом нельзя отнести к свету. Даже если они сами захотят этого.

— Так же как и демонов, — добавил Аргаив. — Хоть я и помогаю тебе, Дэрриен, вряд ли великий Карвин причислит меня к сонму святых.

— А сам великий маг? Карвин? Он смертен?

На этот вопрос Изабелла не успела ответить. Ракел ахнула и бросилась вперед. Я, оставив Джека на попечение девушки, последовал за ней.

Тесная комнатушка меньше всего напоминала гигантский зал лотоса в башне Адальберта. Всю пыль на полу мы подняли в воздух своим топтанием на месте, когда сгрудились у входа. Я чихнул, но эхо не пожелало мне вторить. Да и откуда ему взяться? Пламя факелов почти касалось потолка.

И лишь одна деталь позволяла с уверенностью заявить, что мы пришли. Прямо напротив нас, на стене висело огромное круглое зеркало в серебряной раме. Поверхность его шла волнами, словно море в шторм. Будто почувствовав, что я смотрю на него, стекло тут же разгладилось.

Аргаив восхищенно присвистнул. На него таращился красный рогатый демон с перепончатыми крыльями, аккуратно сложенными за спиной. Ракел осталась такой же соблазнительной красавицей, только одежда куда-то делась, изящные рожки и алые крылья дополнили образ.

На месте мыша парил в воздухе тщедушный человечек с зеркально выбритой головой. Ритуальные одежды, в которые он был облачен, явно вытягивали на пару размеров больше, чем нужно. Это без сомнения был египетский жрец, но должность его вряд ли звучала с приставкой "верховный".

В высоком, статном красавце в рыцарских доспехах я с трудом узнал себя. Меч в руке, которая в реальности держала факел, устрашающе сверкал, озаряя моих спутников белым, незамутненным светом… за которым, однако проглядывал зловещий красноватый отблеск. Спорю на все подряд, что моя физиономия выражала все, что угодно, только не спокойствие и властность, коими светилось лицо моего отражения. Но за карими, почти черными глазами, пряталась, словно вор в ночи, жестокость. Решимость, желание убивать — все смешалось в этом взгляде. Я — рыцарь света, говорил он мне, но в любой момент могу сломаться и уйти на сторону Зла. Если это произойдет, пути назад не будет. Темная сущность полностью захватит мой разум, душу и сердце, как это чуть не сделал один небезызвестный меч под названием "Каратель".

И словно в кошмарном сне мое отражение преобразилось. Белый свет потух полностью, уступив место алому пульсирующему сиянию. Меч изогнулся, будто турецкий ятаган. Доспехи из серебряных стали чернее, чем арабская ночь, а лицо мое исказила жуткая ухмылка, обнажая зубы, длинные и острые, как у вампира.

Глаза сверкнули красным блеском, и я в ужасе отпрянул. Это был взгляд моего Двойника — этого безумца, который едва не лишил меня жизни, пользуясь моим языком. За его шуточки один колдун мне чуть голову не оторвал.

Но хуже всего было то, что этот взгляд был моим. Не отражения, не Двойника. Моим. Его я ежедневно наблюдал в зеркале в ванной. Ошибки быть не могло.

Я даже не заметил, что правая рука подозрительно нагрелась. Опустив глаза, я увидел пламя, охватившее ладонь. Но огонь не испугал меня. Я уже знал, что нужно сделать.

— Я таким не стану, — пробормотал я и швырнул сгусток пламени в зеркало.