Чародей. Часть 2

ГЛАВА 2

Я врезался в него, выворачивая к магазину. Парнишка лет шестнадцати в поношенной куртешке и пыльных кроссовках отскочил назад. Ему, похоже, столкновение никакого вреда не причинило. А у меня от удара перехватило дыхание

— Смотри, куда прешь, ты…

Он вытаращился на меня, будто узрел восьмое чудо света. А я никак не мог вспомнить, где же видел его раньше. Эта тощая фигура, бледное лицо, на котором выделяются только ярко-голубые глаза с черной точкой зрачка…

— Ты убил Отца! — взвизгнул он и бросился вперед.

Откровение было настолько неожиданным, что я не успел увернуться. Вампир повалил меня на асфальт (я хорошенько приложился затылком) и ощерил клыки. Как же до меня сразу не доперло? Тот самый мальчик, которого я видел в компании вульгарной вампирши Аниты и истинного убийцы Адриана — ее брата Джеймса — когда они собирались отомстить мне за убийство, которого я не совершал. Как же его звали? Крис? Или Клив? А не все ли равно? Он собирается выпить меня.

На шее у меня висел серебряный крест — его я нашел у тетушки в шкатулке — но куртка была застегнута до самого верха. Шанс, что он вывалится сам, был ничтожен.

— Стой! — крикнул я.

Клыки замерли надо мной.

— Что ты хочешь, убийца? — прошипел парень. Слюна капала прямо мне на одежду. Мерзость какая. — Последнее желание?

— Ты был там и знаешь, что я не убийца, — как можно спокойнее сказал я, хотя сердце стучало, как отбойный молоток. — Адриана убил Джеймс.

— Неправда! — завизжал Крис (или Клив). Ничего, у меня есть еще один убойный аргумент.

— Джеймс сам признался, помнишь?

Кажется, парень задумался. Хорошо. Но с меня не слез. Плохо. Слюней на меня натекло уже прилично, но на кожу, слава Богу, не попало ни капли. Еще не хватало какую-нибудь заразу подцепить от нечистоплотного вампира, который забыл почистить зубы после очередного "завтрака".

— Какая разница, — наконец фыркнул он. — Отца убили, чтобы подставить тебя. Так что погиб он по твоей вине, и ты ответишь за это.

Блин. Ну и логика.

Вампир склонился надо мной, обдав отвратительным смрадом. Чем может пахнуть дыхание вампира? Кровь и смерть. Сдается мне, и то, и другое — мое.

Руки и ноги мне удерживали вампиреныши помладше, не давая даже шевельнуться, свинцовой плитой давил сверху Крис-Клив.

Что мне оставалось делать? Только закрыть глаза и приготовиться к неминуемой смерти. Хотя очень уж не хотелось покидать этот мир с прокушенной шеей. Я все-таки заслужил мучительную смерть, но будет гораздо хуже, если я не умру. Вечная жизнь за счет чьей-то еще — не лучшая альтернатива.

— Это будет чертовски больно, — прошептал мне на ухо парень. Крис, вот как его зовут, вдруг вспомнил я. Только мне это уже по барабану.

Неоновая вывеска перед магазином мигала, отчего розовые пятна то появлялись, то исчезали, доводя до психоза. Мне захотелось встать, оборвать ее нафиг и растоптать. А затем клыки коснулись моего горла, и на меня удушливой волной накатил тошнотворный ужас. Он облепил меня с ног до головы, мешая дышать, заставляя мое сердце колотиться, как бешеное, гонять кровь туда-сюда.

Я ощущал кожей ледяное дыхание вампира.

Давление на грудь ослабло так неожиданно, что воздух, резко наполнивший легкие, чуть не задушил меня. Это вроде как вы едете на машине на полной скорости и высовываетесь в окно. Воздух залепляет вам все дыхательные пути, перекрывая их.

Я закашлялся. И понял, что остался один. Вампир исчез бесследно, его компания — тоже.

Сесть получилось только с третьей попытки. Все тело ломило, будто по мне пробежало стадо слонов, перед глазами маячила злополучная вывеска.

— Блин, — простонал я, хватаясь то за одно место, то за другое — ныло абсолютно все, даже такие места, которые по определению болеть не должны.

— Я бы выразился пожестче, — мягкий, вкрадчивый голос раздался по всему переулку.

Я подпрыгнул, что немедленно отозвалось еще более сильной болью во всем теле. Голос шел отовсюду: из перевернутых мусорных баков, из разбитых окон, из темных углов. Это напомнило мне Привратника у входа в Магический круг. Что такое этот Круг, я так толком и не понял. Что-то вроде параллельного мира, где обитает всякая магическая шушера. Так вот, тот самый Привратник обожал показывать этот фокус.

— Кто ты? — спросил я, озираясь по сторонам. Никогда не знаешь наверняка, где твой оппонент. Будто динамиков понаставили вокруг, и сиди гадай.

— А ты разве еще не догадался?

Нет, источник звука был все-таки один. Но его обладатель постоянно перемещался, бесшумно, словно кошка, подкрадывающаяся к добыче.

— Привратник? — рискнул я.

И в ответ услышал смех, который лился от темного силуэта. Он вырисовывался из окутывающих переулок теней, по мере того, как незнакомец приближался ко мне.

Сначала появился плащ. Черный, как… как тьма, не могу подобрать другое определение. Он был из тьмы. Он был тьмой. Он весь сиял тьмой, если вы понимаете, о чем я.

Через мгновение он угас. Потух. Выключился, словно кто-то щелкнул тумблером. Передо мной стоял обычный с виду человек, только немного высоковатый для типичного представителя двуногого. Ничего угрожающего в его облике не наблюдалось, разве что темный плащ вызывал неприятные ассоциации с повелителем тьмы Тимерханом.

Он небрежным движением откинул капюшон. На вид этому господину было лет сорок. Коротко стриженные русые волосы, обычное лицо, ничем не примечательное, не особо запоминающееся, но странное выражение серых глаз просто врезалось в память.

Я торопливо вытащил из-под куртки крестик. В ответ на это незнакомец расцвел в улыбке. Голливуд отдыхает. Да что там Голливуд, сам несравненный Аргаив грустно курит в сторонке!

— Как долго я искал тебя, Дэрриен, — он подошел ближе и без всякого предупреждения от души врезал мне по физиономии.

Яркая боль ослепила меня. Я не видел ничего, только частые вспышки там, где раньше были глаза. Я повалился наземь, пребольно ударившись головой. Если у меня к тому времени и оставались мозги, то сейчас они вытекли на асфальт вместе с кровью из сломанного носа.

Наконец я немного очухался, по крайней мере, снова начал видеть. Странный человек все так же стоял рядом, бесстрастно поглядывая, как я плююсь кровью — губу он мне тоже, кажется, рассадил.

Вопрос "За что?" я предпочел не задавать. Сейчас любое из созданий Магического круга имело на меня зуб, и не один. Большинство светлых магов лишились из-за меня сил, поэтому спрашивать "Кто ты?" я тоже не стал. Хотя этот чувак на доброго ну никак не тянул. Хорошо, что я отделался мордобоем.

Вы думаете, я промолчал? Как бы не так.

— Что это было? — прогнусавил я — нос мне и в самом деле сломали. Очередная порция крови выплеснулась на асфальт.

— Удар по морде, — пожал плечами Черный плащ.

— Я и сам знаю.

— Ты его заслужил.

— Это я тоже знаю, — я поднялся на ноги, стряхнул, как мог, кровь с руки и поковылял в переулок. Там не горело ни одного фонаря, но мне было наплевать, лишь бы убраться поскорее с улицы. — Пока.

— Стой, Дэрриен.

Я обернулся.

— Что еще? Тебе приказано убить меня и поиздеваться над трупом?

— Нет, только поговорить.

— С трупом?

— С тобой. Это не займет много времени.

— Хорошо, — я скрестил руки на груди и оперся на проржавевший мусорный бак. — Говори.

— Только не здесь, — скривился Черный плащ. — У меня есть чудесное убежище неподалеку отсюда. Почему бы нам не прогуляться?

— Знаешь, милый, так заманивают глупых девиц. Насчет ума не знаю, но то, что я не девица — стопроцентная гарантия. Ты ведь не собираешься меня совращать?

Незнакомец покачал головой. Магазинная вывеска освещала половину его лица розовыми всполохами.

— Тогда говори, что тебе нужно, и я пошел.

— Куда? — промурлыкал он. — В свою квартирку без электричества, в которой через пару недель можно будет селить моржей? Несколько десятков свечей тебя не спасут.

Я пораженно уставился на него. Откуда он узнал? Черт, я скрывался как мог целых четыре месяца! И никто — никто — не подозревал, где я прячусь. И уж тем более этому типу неоткуда было узнать о способе освещения моей обители.

— Хочешь спросить, как я все это выяснил? — и, не дожидаясь моей реакции, он ответил: — Прочел твои мысли.

Шок стянул мои голосовые связки, так что я не сразу смог ответить незнакомцу, что он полный идиот. Тот лишь рассмеялся. Ну и противный же у него смех! Все бы отдал, только чтобы зашить ему рот.

— Быть того не может! — прохрипел я. — Ты не мог залезть мне в голову, это невозможно!

— Все возможно, если очень захотеть.

Я отступил назад, запнулся о какую-то арматуру, торчавшую из асфальта, как мертвое дерево посреди пустыни, и уселся на задницу. Боль отдалась во всем теле, вплоть до носа, который снова закровоточил. Только сейчас я заметил, что на улице стало гораздо темнее, начал моросить дождик. Мерзкая, противная погода.

— Скоро пойдет снег, — незнакомец задрал голову к небу. — Думаю, нам лучше где-нибудь укрыться.

Я молчал, потрясенный недавним представлением. Этот странный человек (человек ли?) пугал меня все больше и больше.

— Как у тебя это вышло? — наконец пискнул я. — Никто не мог разрушить мысленную стену…

— Я только что это сделал. Но это неважно. Идем.

Он подал мне руку, но я поднялся без его помощи. Не доверяю я, знаете ли, пришельцам, которые ломают едва знакомым чародеям сначала нос, а потом ментальную защиту.

— Куда мы? — спросил я, но странный тип принципиально ответил не в тему.

— Теперь ты со мной, и, ручаюсь, тебя никто и пальцем не тронет.

— Кроме тебя.

— Не пытайся меня оскорбить или задеть, Дэрриен, — незнакомец повернулся, нацелив на меня длинный тонкий палец. — Я прекрасно знаю, что ты любишь выводить людей из себя, но со мной этот номер не пройдет.

— А что ты сделаешь? Испепелишь меня? — проворчал я. Нос болел нещадно, и я пытался отвлечься. — Ты хотел поговорить со мной. Сомневаюсь, конечно, что дело закончится всего лишь разговором. Черт, чувствую, мне опять придется рисковать своей шкурой ради какой-нибудь фигни.

— Вроде цветка лотоса? — тихим голосом перебил меня он. — По-твоему, это была фигня?

— Я не рисковал жизнью ради него, — огрызнулся я, разглядывая темные окна домов, возвышавшихся по обе стороны улицы, как воды Красного моря. — Я даже не подозревал, что это и есть символ Добра, пока не наступил на него.

Поскольку шаги рядом со мной резко стихли, я перевел взгляд на незнакомца. Признаюсь, такого ошарашенного выражения лица я не видел еще ни у кого из живых существ. Черный плащ таращился на меня, как на величайшего кретина всех времен и народов, а затем заржал так, что будь в близлежащем доме стекла, они бы полопались.

Я зажал уши ладонями и заорал:

— Прекрати!

Он меня не слышал, предаваясь безудержному веселью. Аж согнулся пополам, так его распирало. Что, черт возьми, на него нашло? Я размахнулся и влепил ему подзатыльник. И только потом до меня доперло, что я сделал. Блин, он меня убьет.

Смех как отрезало. Только что я не знал, куда деваться от истерики неизвестного мага, сломавшего мне нос, а сейчас тишина стояла такая, что, если бы мухи уже не спали, было бы слышно, как оные летают.

Как ни странно, никакой ответной реакции от незнакомца не последовало. Он не ударил меня в ответ, ничего не сказал… Но то, что он выдал затем, выбило меня из колеи куда больше, чем его смех.

— Спасибо. У меня иногда бывают истерические припадки, а этого нельзя допускать. У меня, видишь ли, склонность к эпилепсии.

Я молчал, не зная, что сказать. Маг со склонностью к эпилепсии? Хотя почему бы и нет? Тимерхан же страдал артритом.

— Но ты меня так развеселил! Случайно уничтожить Добро! Это ж нарочно не придумаешь!

Продолжая похохатывать, он двинулся дальше. Мне ничего не оставалось, кроме как догонять его.

— Слушай, можно я вопрос задам?

— Ну задай, — хмыкнул он.

— Как тебя зовут?

Быть того не может. Мой вопрос застал незнакомца врасплох! Не нравится мне это. Да и вся ситуация дурно попахивает.

— Я ожидал, что ты спросишь, — наконец усмехнулся он.

Фига с два. Ничего ты не ждал.

— Можешь звать меня Джек. — сказал он.

— Это не твое имя. — нахмурился я.

— И что?

— И то.

— Зови меня так или никак. Мне без разницы. Если я и скрываю свое настоящее имя, на это есть причины. Еще вопросы?

— Пока нет… Джек.

Только сейчас я заметил одну странность — за все время нашего пути мы не встретили никого. Я не имею в виду людей, увидеть их теперь — большая редкость. Я о вервольфах, вурдалаках и тому подобной скотине. Редкий случай — на улицах стерильно, как в операционной. То есть, мусора, конечно, завались, но живых существ — ни одного. Может, нечисть боится моего спутника? Как я ее понимаю.

— Вот что… Джек. Почему тот вампирюга, что напал на меня, и его подручные выползли из своих гробов днем? Еще нет и четырех…

— Когда ты последний раз видел небесное светило? — с сарказмом спросил Джек. — Все изменилось после того, как ты уничтожил цветок. Солнца не видно, вот вампиры и осмелели. Они уверены, что испепеление им не грозит, и они правы. Стоп.

Я послушно затормозил.

Старая развалюха, возвышающаяся над нами, меньше всего походила на дом. Еще меньше — на обитаемый дом. Единственная дверь, которую я наблюдал в этом трухлявом пне, была заперта на огромный висячий замок и выглядела так, что дунь, плюнь и развалится.

— Приехали, — вырвалось у меня.

— Что? — повернулся ко мне Джек. В руке он уже держал связку ключей.

— Нет, я так… Констатирую факт.

Он фыркнул и отпер замок.

Внутри все оказалось так, как я и ожидал: растрескавшийся потолок, облупившиеся стены, заляпанный чем-то малопривлекательным пол… Нерадостное зрелище. Паутина в углах претендовала на статус савана вселенского масштаба. Не удивлюсь, если где-то в ее глубине обитает огромный паучара, способный съесть хоббита, как муху. Не разжевывая.

— Хочешь сказать, ты здесь живешь? — я запнулся о какую-то деревяшку и прикусил язык.

— Нет. Несколькими этажами выше, — ответил Джек, не оборачиваясь.

— Мы поедем на этом? — я кивнул на раскуроченные дверцы лифта, за которыми голодной пастью темнела шахта.

— Издеваешься, да? — Джек замер у лестницы. — Прошу, Дэрриен. Будь моим гостем, — он отошел, давая мне пройти.

За дурака меня держит?

— Э нет, — я отступил. — Так не пойдет. Заманишь куда-нибудь, тюк по башке… Нет уж. Иди сам.

— Поверь мне, лучше подниматься первым, чем последним, — Джек улыбнулся. Хищно как-то. И кровожадно. Как вышеупомянутый паук, если бы насекомые умели улыбаться.

Вот тут-то мне и стало не по себе. Я представил, как остаюсь один в этом унылом и жутком подъезде, и слышно только бормотание мерзкой твари, спрятавшейся позади. Она только и ждала, чтобы вонзить в меня когти, выпустить яд, а потом оплести паутиной.

Я вздрогнул. Джек выжидающе смотрел на меня.

— Ладно, иду первым, — пробормотал я и погрозил Джеку пальцем. — Только не вздумай ко мне прикасаться. Я ведь могу и заорать.

— Это как в том анекдоте про водителя катафалка, — расплылся в улыбке он. — Надо будет попробовать с тобой провернуть такую штуку.

— В этом случае получишь нехилый удар, — предупредил я. — Когда я защищаюсь, то силу не рассчитываю.

Улыбка испарилась, словно ее не было.

— Я старше и опытней тебя, Дэрриен. И не надо мне угрожать. Когда-то я тоже был наивным и наглым сопляком, как ты, но мир столько раз ставил меня на колени, что ты по сравнению с этим — просто пионер без галстука. Если попытаешься меня ударить, то полетишь обратно, как орел. Только приземление твое будет, как у дирижабля R101.

— Понял, — пробормотал я. Этот тип угрожал мне тоном человека, объявляющего автобусные остановки. И звучало это гораздо страшнее, чем если бы он забрызгал слюной все помещение.

Я поставил ногу на первую ступеньку, ожидая, что она раскрошится у меня под кроссовкой. Но ничего не произошло. Я вздохнул и начал подниматься.

На втором этаже было гораздо темнее. Вернулась мысль о когтистой твари, но лишь на мгновение, так как позади не доносилось ни звука, кроме дыхания Джека.

— Вот, возьми, — он не дотронулся до моего плеча, но я каким-то немыслимым зрением увидел, что он протягивает мне что-то. Это оказался фонарик. Спасибо тебе, Господи, за эти маленькие радости. Буду видеть, за что запинаться.

Слава Богу, в подъезде было сухо и тепло, хотя и довольно грязно. Никаких крыс, пауков и личинок, валящихся со стен и потолка, как конфетти. Зато темнота беспросветная. Как, впрочем, и везде. Электричество в большинстве домов вырубилось давным-давно. Лишь в нескольких магазинчиках, да в домах поэлитнее еще можно было увидеть лампы дневного света и обычные лампочки. Только почему-то они время от времени моргали. Полицейский участок сидел без света почти с самого начала Апокалипсиса, радиобашню снесли примерно тогда же. Зло расчищало себе дорогу. Все, что нельзя было купить или переманить на свою сторону, Зло старалось уничтожить, и добилось в этом небывалых успехов.

Единственное, что не было тронуто, это телевидение. Понятия не имею, почему. Когда я заходил в магазин за продуктами, по ящику постоянно передавали новости. Не самые приятные. В основном, речь в них шла о жертвах нападений или смертей от "неизвестных причин". Такой причиной запросто могла стать чья-нибудь разрушительная магия. Откуда взялось столько зла? Неужели в Магическом круге столько нежити? Или все грешники после смерти попадают не в ад, а в Круг?

Чушь какая. Неужели я и в самом деле думаю, что раньше на Земле превалировало Добро? Нет. Просто оно было. А сейчас его нет. Как правило, мы замечаем что-то важное только после его исчезновения.

На пятом этаже Джек сообщил, что мы пришли.

— Нам в самый конец коридора, — сказал он. — Шагай вперед, и упрешься в нужную дверь.

Я так и сделал. На двери, выкрашенной в темно-красный цвет, был грубо намалеван уже знакомый мне змей Ороубор, цапнувший себя за хвост. Я ни капли не удивился, увидев его. В конце концов, это символ единства противоположностей, и маги, чародеи и волшебники лепят его, где ни попадя, примерно как хиппи — знак мира. Джек оттеснил меня в сторону и отпер дверь.

Я ожидал увидеть не менее темную берлогу, возможно, сырую, с крысами, но вместо этого узрел вполне симпатичную прихожую, пусть и скудно обставленную. На старомодном трельяже стояли три подсвечника, по пять свечей в каждом. Их свет отражался в зеркале, создавая иллюзию более яркого освещения.

— Что ты встал в проходе? — проворчал Джек, запирая входную дверь. — Проходи дальше, в гостиную.

— Обувь снимать?

— Ты тут ковер видишь?

Я покачал головой.

— Ты сам ответил на свой вопрос.

В "гостиной" стоял красный потрепанный диван с двумя подушками, книжный шкаф из черного дерева под самый потолок и низенький столик на трех ножках, накрытый белоснежной скатертью, в свете свечей казавшейся бледно-желтой. И больше ничего.

— Меблировочка так себе, — вырвалось у меня.

— Прошу, Дэрриен, — Джек сделал приглашающий жест.

Я хмыкнул, прошел в комнату и уселся на диван, хотя никто не предлагал. Вот такой я беспардонный. На подушках были вышиты красные маки, и я на мгновение даже загляделся. Все-таки ручная работа.

Джек подошел ко мне. Где-то с минуту он таращился на меня. По его лицу было более чем заметно, что он пытается сдержать смех.

— Что смешного ты узрел в моем лице?

— Ничего. Просто как-то трудно представить, чтобы ты… — он хрюкнул, — уничтожил само Добро… убил двух повелителей самых могущественных сил… Извини, но на супергероя ты никак не тянешь.

— А ты не тянешь на могущественного чародея, — огрызнулся в ответ я. — Зачем тебе понадобился столь преуспевающий неудачник, как я?

— Это долгая история.

— А у нас нет времени? — я поднял брови. — По-моему, его хоть отбавляй.

— Чего у нас нет, так это именно его. Время — очень сложная вещь. Иногда оно тянется бесконечно, а иногда — летит так, что не успеваешь сказать "мама". Так что не будем тянуть. Мне нужна твоя помощь.

— Это я уже понял, — я поморщился. — Ты давай дальше, в самую суть.

— Ты поможешь мне добыть одну вещь. Я предпочитаю называть ее просто артефактом. Он обладает невероятной мощью.

— Всего-навсего? Да хоть сейчас.

Джек не обратил внимания на мой сарказм.

— Зло тщательно охраняет его, чтобы он, не дай Бог, или Дьявол, не попал в руки приверженцам Добра. Тем, что еще остались. Артефакт является залогом их могущества, и если добрые маги завладеют им, для Зла все будет кончено.

— Тогда действительно раз плюнуть. Стражи там наверняка нет.

— Ты можешь заткнуться и дать мне закончить? — вскипел Джек.

Я поднял руки ладонями вверх, показывая: сдаюсь.

— Никто не знает, где именно находится эта вещь. Известно лишь одно — есть ловушки. То, что ты примешь за артефакт, может оказаться грудой камней, кучкой песка или налетом пепла, — Джек присел рядом со мной. — Но это вполне выполнимая задача. Ловушек всего три.

— Всего, — фыркнул я. — Ты бы хоть объяснил, что это за вещь. Вдруг я рискую ради того, из-за чего вообще рисковать не стоит.

— Она поможет сдержать Зло. Разве этого мало?

— Карающий меч?

— Не совсем.

— Тогда не поможет.

— Ты не знаешь, что это. Поэтому не тебе судить. Так ты поможешь мне?

Голос Джека оставался таким же спокойным, но в глазах появилось едва уловимое выражение: мольба. Вот это да. Возможно, единственный из оставшихся более-менее могущественных магов просит меня о помощи! Меня, чародея-недоучку! Нет, предыдущая репутация играет мне ой как не на руку.

В конце концов, что я теряю? Меня ждет либо ледяная смерть в своей мрачной обители, либо смерть от рук Зла. Первый вариант выгоднее. Я по крайней мере могу остаться в живых, укрывшись одеялом.

Но время… Оно действительно тянется бесконечно, когда не знаешь, чем себя занять. Хотя бы веселья ради я подпишусь на это мероприятие. Все равно умирать, так хоть с музыкой.

— Хорошо, я согласен. Работаю за еду. Без жратвы мне тут делать нечего.

Джек улыбнулся, стараясь не выдать своего облегчения. Но я его все равно заметил, так что зря старался.

— Отправляйся-ка спать. Твоя комната там, прямо по коридору и налево.

В указанном Джеком направлении обнаружилась дверь с намалеванным цветком — угадайте чего? Правильно, лотоса. Я поднял брови и гаркнул на всю квартиру:

— Это издевательство, да?

— Нет, — ответил из гостиной Джек. — Под защитой цветка ты быстрее наберешься сил.

— Вот только не надо! Цветочек погиб, и все его символы потеряли силу. Вдобавок он может обидеться на то, что я его так гнусно растоптал.

— Добро не помнит зла. А Зло не помнит добра. Топай спать, Дэрриен. Спокойной ночи.