Чернокнижник и феи

Глава 53 Ненастное утро лер и нер

Зола проснулась, когда её безвольное тело бережно перекладывали с кровати на каталку. Она сонно заметила, что за зарешеченным окном идет дождь. Крупные, редкие капли били в стекло и стекали вниз, как слезы. Что-то текло и по щекам, но не может же дождь идти в палате?

Откуда-то издалека раздался радостный голос — над головой возникла слишком благостная, слишком приторная физиономия профессора Манчини:

— Как ваше самочувствие, нера Аранда? Вам стало лучше?

— Я… Хочу… Домой… — каждое слово приходилось с силой вырывать у заторможенного лекарствами мозга.

— Ну-ну, полноте, не плачьте. Хотите домой — завтра ваш муж обещал вас забрать…

Что-то скользнуло по щеке. Что-то шершавое, что вытерло дождь. Только он полился снова.

— Все будет хорошо, нера, это просто нервное… Сейчас вам сделают укольчик, и все сразу станет проще и легче.

— Куда… Меня… Везут?

Глаза болели от резкой смены картинки перед ними: свет-тьма, свет-тьма, всего лишь потолок и светильники…

— Небольшая операция, это нестрашно…

Зола где-то это уже слышала. Она дернулась, но смирительная рубашка была завязана на совесть, как и ремни, удерживающие её на каталке.

— Полноте, нера Аранда, не стоит так бояться. Чуть-чуть поспите, а потом проснетесь, и поймете, что выздоровели. Вы же умная женщина, вы все понимаете. Это не страшно, это хорошо — излечиться.

Она снова дернулась, ища в себе хоть капли эфира, но тот молчал. Пришлось разлеплять онемевшие губы и снова выталкивать из себя слово за словом:

— Я… Не… Хочу…

Мужская ладонь ласково погладила её по голове — профессор, действительно, волновался за неё, как и за любую свою пациентку. Только благими намерениями вымощена дорога прочь от богов.

— Тут не вы выбираете лечение. Лечение назначаю я. Вы же знаете, что лечение разрабатывает ваш муж. Неужели вы думаете, что он хочет вам зла? Он у вас гений, нера Аранда. Все будет хорошо… — и куда-то в сторону он бросил: — увеличьте вдвое дозу релитанита — она странно реагирует на успокоительное…

Кто-то тут же ответил:

— Да, конечно, профессор.

А свет все так же сменял тьму, а потом свет затопил Золу — её ввезли в операционную, и над женщиной включили бестеневую лампу.

Запахло тошнотворно лекарствами. Где-то искрило и шипело электричество — проверяли новейшее изобретение — операционный коагулятор.

Зола орала.

Она вырывалась, как могла.

Она тянулась к эфиру изо всех сил — она не хотела быть куклой. Она не хотела, чтобы в неё вшили какую-то дрянь, которую придумал её Рауль. Нет, не её Рауль… Она же любила кого-то другого, кто не мог отправить её в этот кошмар, он не мог запереть её тут, он обещал весь мир у её ног. Это точно не мог быть Рауль. У неё… У неё был её солнце. Точно! Её солнце! Он где-то ждал её, а она тут лежала и не могла себя защитить.

Как она могла забыть! Она должна была прийти к нему, она обещала вернуться, она обещала, что всегда будет приходить и никогда его не бросит.

Она должна вернуться!

Магблокиратор сожгло за пару ударов сердца. Обе печати слетели тут же. Алый эфир затопил Золу и все вокруг — она вернется к нему! Она обещала!

Кожаные ремни лопнули.

Смирительная рубашка сгорела, обжигая кожу. Зола птицей слетела с каталки, кулаком разбивая нос профессору, и эфиром откидывая несущегося на неё санитара. Потом она сделала шаг, еще шаг, а потом была тьма, когда со спины на неё обрушился удар…

…

…она очнулась только вечером. Низ живота болел, было больно кашлять и смеяться. Впрочем, смеяться она давно разучилась. Она не смогла вернуться к солнцу. Она уже никогда не вернется к нему. Он… Он её предал.

Её губы упрямо прошептали:

— Я… Вас… Всех… Все… Равно… Убью…

Другого смысла в её жизни не осталось. Впрочем, его и раньше было не особо много.

Брок отнес спящую Клер в свой кабинет — укладывать её спать в общей зале ему показалось неподобающим. Хотя и в собственном кабинете — так себе решение, если только собрать свои вещи, кучу бумаг, скопившихся на столе, и самому отправиться в общую залу? Но, небеса и пекло, он уже отвык от работы под общий гул и гам… Он взлохматил свои волосы, тут же чихая от пыли — надо бы принять душ.

Клер что-то застонала во сне, съежившись на старом, немного скрипучем диване — Брок его даже застелить не смог: не нашел никого по дороге в кабинет, кто бы помог с этим. Пришлось класть так. Брок достал из шкафа плед и бережно укрыл им Клер. Она что-то сонно прошептала — Брок не смог разобрать. Он осторожно, чтобы не потревожить Клер, присел рядом и стащил с неё ботинки. Раздевать или нет — тот еще вопрос. Грег и засветить в глаз за такое может, да и Клер он сам ставил удар — не боги весть что, но попадать в глаз она научилась. Раньше Клермон никогда не оставался ночевать к Брока, даже если очень устал, даже если на ногах не держался — все равно упрямо шел в свою нору, а ведь Брок ему даже переселиться в офицерское общежитие предлагал — сказал бы всем, что нанял слугу, только и всего. Смешная особенность Аквилиты — Брок по сути был военным и имел право на денщика, но по документам он был лишь полицейским чином. Теперь хотя бы стало понятно глупое упорство, с которым Клермон отказывался жить у Брока, предпочитая свою дыру — убогую комнату в трущобах по ту сторону Полей памяти. Брок до сих пор не мог поверить: Клермон — девушка, и она выбрала Блека, вот уж неожиданность!

Брок встал и тихо, чтобы не разбудить Клер, закружил по кабинету, словно снова знакомясь с ним. Все тот же рабочий стол, кресло и стулья для посетителей, масляная лампа — её не сдали, не заменили на электрическую. Бюро, где каждый ящик запирается на ключ. Полки с книгами, папками и делами. За полками как раз прячется небольшое место для отдыха — диван, умывальный стол и шкаф. Все было до боли знакомо. Все было… родным. Дожил — служба роднее дома.

Кроме пледа в шкафу обнаружился новый мундир. Надо бы переодеться, но сперва нужно привести себя в порядок. Брок прикоснулся к высокому вороту своего нового, непривычного мундира тальмийского фасона, еще не до конца веря, что все это реальность. Он все же преступник, он заслужил все, ну, почти все, через что прошел. Ворот был жестче, чем ожидалось. Брок вытащил мундир, под светом масляной лампы, горящей на столе, замечая знакомую шляпку ножа из Нерху. Вики выполнила свое обещание — подарила ему один из своих ножей. Надо же…

Брок достал из шкафа чистую сорочку и полотенце — не иначе Поттер позаботился, — и собрался в душевую. У него много работы — на столе скопилось подозрительно много бумаг: приказ о его восстановлении, приказ о создании Управления по особым делам, его структура, данные о его подчинённых, отчеты из других городов — даже из Ариса прислали! — письма из инквизиции… Одно Брок тут же вскрыл — это была бумага от адера Дрейка, сообщающая о том, что жизнь мальчишки-циркача удалось спасти. Азуле — тварь, но жить будет. Надо поднять его дело и отправить на пересмотр. Адер не подвел, а виниться полиции всегда есть за что. Не привыкать.

Клер проснулась от аромата жаренной яичницы и кофе, недоуменно протерла глаза и посмотрела на присевшего на стул возле дивана Брока с подносом еды в руках. Рыжий как-то грустно улыбнулся и отрапортовал:

— Доброе утро, Клер. Шесть часов утра. Завтрак подан. Женская уборная по коридору до конца и налево. Душевая на первом этаже, могу всех выгнать и встать на страже — тебя никто не потревожит. Потом ты хотела поговорить… И часов в семь, я думаю, я отвезу тебя домой…

Она села на диване, печальным скрипом отозвавшимся на это:

— А ледяное, обязательное обливание, бег и тренировка?

Брок сжал губы и лишь многозначительно промычал.

— Ясно, не будет, — вздохнула Клер и поставила себе на колени поднос с завтраком. На двоих, кстати. — Спасибо, что позаботился обо мне… Спасибо за завтрак, но от душа и прочего я, пожалуй, откажусь.

— Клеееер… И от беседы тоже?

Пришла очередь Клер тяжело вздыхать… Вот как с ним о таком говорить? Она все же лера…

Клер вернулась не в незнакомый город. Клер вернулась в город, где её знали и помнили, где у неё были свои осведомители, где были знакомые и даже друзья. То, что она услышала о Броке, её шокировало, конечно же, хотя с его влюбленностями от него и не такого можно было ожидать.

Она взяла чашку с кофе и осторожно пригубила её, собираясь с мыслями. Для начала она сказала очевидное, то, что надо было сделать с самого начала:

— Брок, поздравляю с возращением на службу.

Видеть его в тальмийской форме было непривычно, но ей и не обязательно привыкать. Брок одернул мундир:

— Спасибо… Вообще-то мне положено теперь в цивильном ходить, но вот, не удержался, примерил парадный мундир. Чувствую себя самозванцем.

— Мне искренне жаль, что так получилось, Брок.

— Это все я выбрал сам. Твоей вины в случившемся нет.

Она яростно вцепилась зубами в свежую булочку, чтобы не сказать что-то ядовитое и ненужное. Сам он выбрал! У него был выбор… Был…

— Клер? — Брок быстро принялся нарезать яичницу и сказал: — давай, я начну, хорошо?

Она кивнула, запивая бриошь кофе.

Брок медленно начал, старательно подбирая слова — все же не каждый день разрываешь помолвку:

— Я помню, что официально ты мертва, но, если надо, я подпишу все бумаги о разрыве помолвки и выплачу все положенные неустойки. Я думаю, мы способны это урегулировать без суда. Но разрыв помолвки не освобождает меня от клятвы заботиться о тебе, как о друге, Клер. Грег… — он не выдержал и взял паузу, отправляя в рот яичницу. — Хороший выбор, хоть и неожиданный, весьма неожиданный для меня. Он хорошо образован, он из хорошей семьи, он богат, а угрозу выбарабанивания мы от него постараемся отвести. Его отец — Грегори Блек-старший, граф Монтийский, глава Нижней палаты парламента Тальмы, он видный деятель, хоть и говорят, что он вот-вот впадет в немилость. Вспышки гнева у Грега, конечно, есть, но я надеюсь, что это можно решить. Хотя лично для меня эти вспышки были бы сигналом держаться подальше от такого человека… Но тут решать только тебе, Клер.

Она отставила в сторону чашку с кофе и не стала говорить, что в таком случае и от самого Брока нужно держаться подальше — ему пришлось нелегко, не стоит его обижать:

— Брок… Я никогда не выйду замуж. Я думала, что ты это понимаешь, но… Раз нет, скажу прямо: я не девушка, я женщина, и это не болезнь, это не пройдет, это не изменить. И не смотри так, я понимаю, что говорю непристойности, но я скоро уеду, а недосказанности оставлять за спиной не хочется. Грег — хороший человек. Возможно, мы с ним могли бы дружить, но выйти за него замуж я не могу. И за тебя, Брок, тем более! — решительно оборвала все попытки Брока вмешаться. Он угрюмо принялся доедать яичницу. Кажется, при этом у него даже зубы скрипели от гнева. И вот кто тут заикался о вспышках ярости? — Я решила чуть-чуть задержаться в Аквилите, может, на пару дней, может, чуть больше — хочу знать, чем закончится ваша странная погоня за эмпатом. — она тихо призналась, отвлекаясь: — Небеса, я о таком только в книгах читала… Это странно, если честно. Надеюсь, у вас все получится. Так что тема с Грегом закрыта. И с нашей с тобой помолвкой тоже. Король мне дал год на окончательное решение — жива лера де Бернье или нет. Официально её тело еще не опознано. Все земли и деньги де Бернье сейчас находятся под королевским управлением… Скорее всего Элизабет де Бернье покинет этот мир.

— Ммм… Ты думаешь, это разумно?

Клер твердо сказал:

— У меня еще год на размышления. Как-то так. Я подумаю, но потом, когда приду в себя.

— Знай, что ты всегда можешь обратиться ко мне, и я помогу. Слово чести. — крайне серьезно сказал он, и Клер знала — он не шутил, он, действительно, и на край света придет, чтобы помочь, только нужно ли ей это? Она привыкла быть самостоятельной и ни от кого не зависеть.

Клер грустно улыбнулась:

— Не бойся, я не разрушу твою жизнь. Я лишь прошу об одном… Будь осторожен. Игнисы не самые легкие в общении. Однажды он может взбелениться и восстать против твоих чувств к Виктории.

Брок нахмурился:

— Каких… чувств, Клер?

Она качнула головой — так и знала, что будет отрицать!

— Жабер… Пожалуйста! Я знаю тебя, как облупленного. Я видела все твои интрижки, я пережила вместе с тобой все твои расставания и неудачные влюбленности, я видела, как ты вспыхивал от любви, и как удирал, когда чувства остывали. Кто был твоей подушкой, в которую ты плакался, когда влюблялся безответно? Кого ты поучал в мужских доблестях? Я же знаю всех твоих нерисс и нер… Я даже научилась оценивать твоих нер, потому что ты иногда был такой беспомощно влюбленный! Я привыкла предупреждать тебя о твоих провалах. Я говорила, что нера Стоун тебя спустит с лестницы? Говорила?

— Из окна, — мрачно поправил ей Брок.

— А нера Спеллман? Я предупреждала, что она пустышка, что она не в твоем вкусе. Ты потом от неё с помощью Одли сбегал…

Он вздохнул, вспоминая, как несся на вызов — зараза Одли потом всем рассказывал в отделе, что штаны Брок надевал уже в паромобиле. В конце концов на нем тогда длинная сорочка была! Он вполне прилично выглядел и не светил задом, как утверждал Вин. Он тогда все переврал.

— Там, действительно, было срочно, а она не понимала.

— Броооок, чудо ты непутевое, на тебя розог в свое время пожалели! А нера Моро? Она из платья каждый раз при виде тебя выскакивала… Я говорила, что она даже готова приплатить, чтобы некто рыжий оказался у неё в спальне?

— Заплатила, — Брок при этом посмотрел на свою ладонь, где был новый, незнакомый Клер шрам. Он не стал добавлять, что заплатила нера Моро своей жизнью.

Клер старательно мягко сказала:

— Я видела твои взгляды на нериссу Викторию. Я знала, к чему все идет. Я знала, что раз она нерисса, то у тебя один выход — брак, только тебе мешал Хейг.

Брок вскинулся и возмутился:

— Он мне не мешал!

Клер вздохнула — вот он и сам все сказал:

— Кто бы мог подумать, что именно ты смиришься с таким…

Он взял её за руку и честно сказал:

— Клер, я тебя не понимаю. Можно с этого момента поподробнее…

— Куда уж подробнее, Брок? Семья на троих…

Брок изумленно уставился на неё:

— Откуда прекрасная лера знает такие грязные слова, Клер?

— Меня просвещал один рыжий, нахальный офи…

— Остолооооп… — простонал Брок. — Мне казалось, что я этой темы с тобой не касался.

— Касался. Брок, помнишь двух хорошеньких лер из Арселя? Ты тогда праздновал Явление, так что… Пусть у тебя тогда язык заплетался, но я узнала, к своему стыду, зачем нужны две леры в спальне. Зачем нужны два нера в спальне, я догадалась сама. Вся Аквилита бурлит и обсуждает ваши странные отношения с нерой Ренар и нером Ренар.

— Ты все не так поняла!

— Не я. — строго сказала Клер. — Аквилита.

Брок помрачнел:

— Найду источник слухов и заткну.

— Просто будь осторожен и не играй с огнем — рано или поздно кровь Игнисов даст о себе знать. Будь осторожен… Хейг — лер и офицер, но и ему может приесться эта странная игра, леры они непредсказуемые. Я летела в Аквилиту, хоть и могла передать документы через адера Дрейка, чтобы убедиться — ты не стал кучкой пепла. Я очень волновалась за тебя — Хейг же выжил…

Брок залпом выпил остывший кофе и принялся объяснять:

— Ты все не так поняла. Эван выкупил мою жизнь у короля, отдав слишком многое — титул, положение в свете и земли. Он своей жизнью отвечает за меня — если бы я совершил что-то запретное, его бы казнили вместе со мной. Причем я это узнал случайно, не от Эвана… Мне Виктория как сестра — да, ты была права, я чуть не влюбился в неё, но от влюбленности дивно отвлекают заговоры, контрабанда и подвалы Особого управления… Я восхищаюсь Викторией, я защищаю её в магическом плане, компенсируя потенцитовый вред, но не более того. Тобой я восхищаюсь больше. Я бы даже сказал, что я тебя люблю, но ты первая же высмеешь меня — мне не доказать, что я способен на глубокие чувства…

— Я обхитрила саму себя?

Брок кивнул:

— Кажется, именно так.

— Ты не… Она не…

— Она верная жена Эвана Ренара, слово чести.

Она нахмурилась:

— Тогда зачем ты пытался избавиться от Хейга? Зачем приказал Грызу и Кюри притащить Хейга в катакомбы? Почему не одел на него маску? Почему позволил пытать и умирать от чумы, Брок?!

— Я? — Брок потрясенно откинулся на спинку стула. — Я и половины этого не делал… Надо же… Ты думала, что я велел схватить Хейга?

— Так Грыз сказал.

— Это было проделано у меня за спиной, Клер. Слово чести, я не приказывал его пытать. Я его пальцем не тронул. Ты же меня знаешь.

Клер призналась — все же это воспоминание грызло её до сих пор:

— Я слышала твою речь там, в катакомбах. Я еще помню, как Хейг орал, что вернется посмертным проклятьем, чтобы достать тебя. Брок, что это было?

— Ммм…

— Бррррок!

— Это была импровизация — мне нужна была карта. Я там стоял и чувствовал себя идиотом — я знал, что Кюри ведет свою игру, но чтобы настолько! Я бы не пытал Эвана — я же вернулся и поблагодарил тебя за то, что ты позаботилась о Хейге вместо меня. Я точно помню — ты тогда еще странно выглядела, вздрагивая от моих слов, я думал, что это нервное возбуждение от ожидания возвращения домой…

— Я думала, что ты меня прибьешь — тебе же Хейг мешал, как жених Виктории.

Он решительно сказал:

— Еще раз — я остолоп, но чужих невест я не увожу — вот такого за мной точно никогда не было. Я свою-то не смог удержать и защитить.

— Я сама себя защитила, Брок. — улыбнулась она, возвращаясь к завтраку — хорошо, что решилась поговорить. Словно тяжелый камень с сердца упал — она неправильно все поняла, обижая Брока подозрениями.

Он вымученно улыбнулся ей в ответ:

— Можно спросить?

— Да, конечно.

— Почему ты не пыталась со мной поговорить, Клер?

Она вздрогнула и напомнила всего лишь одним словом:

— Кондитерская.

Брок запрокинул голову назад:

— Я идиот…

— Хуже, Брок! Я волновалась за тебя, за Викторию, я не хотела тебя подставлять под ненужную ревность с её стороны, а ты? Ты взял и залез ко мне ночью в спальню… Вот у тебя мозги есть?

— Клер, Вик мне как сестра…

— Но я-то этого не знала. Глупо, да? Напридумывала тут… Я даже с Викторией поговорила — сказала, что уезжаю и не буду мешать. Не буду пытаться тебя воспитывать. Только сейчас думаю — а поняли ли мы друг друга?

— Я ей все объясню. Можно еще вопрос? — дождавшись от Клер разрешающего кивка, он спросил: — почему ты приехала в образе мальчишки? Так же в разы было опаснее. Ты могла приехать официально, как моя невеста.

Она закрыла ладонями глаза — Брок вовремя перехватил поднос, когда тот стал съезжать с её колен:

— Иногда, Брок, ты такой недогадливый.

— Клер?

— Мне поручили тебя соблазнить. Королю казалось, что паритет — не самая веская причина для спасения страны. Со мной, он сказал, будет надежнее. Он не знал, что ты способен влюбиться в любую нериссу, только крикнувшую: «Спасите!». Я обезопасила себя, приехав как мальчишка. Только и всего.

— О да. Обезопасила. — Последнее слово было полно яда. — Ледяные обливания. Изнурительные тренировки. Бордель. Мои лекции о нерах. Работа в катакомбах наравне со всеми…

— Зато я не торговала своим телом во имя страны. Я могу честно смотреть тебе в глаза и честно говорить, не притворяясь, что люблю тебя. Ты мне как брат, только тебя же воспитывать и воспитывать.

— Розгами? — вспомнил Брок.

— Ими самыми, чтобы думал, что творишь. Ты же теперь герцог де Фор — это, конечно, титул-пустышка, только красивое обращение и герб, король поскупился и не дал тебе земель. Хотя ты теперь можешь делать предложение принцессам крови. Главное, что ты — граф де ла Тьерн.

— И…? Отец ничего мне не говорил.

— Ты свой счет в банке видел?

— Видел.

Клер принялась объяснять:

— Тьерны — это пар. Это то, что движет мир. Это исключительные права на многие изобретения. В каждом третьем паромобиле есть ваши запатентованные изобретения. В каждом втором дирижабле… Мне дальше пояснять?

— Я не знал, что Джеймс был такой умный.

— Не он умный, он выбрал карьеру военного, Брок. Богатый и умный был твой дядя и твой дед. Умоляю, чуть-чуть стань серьезнее. Лер — это стойкость и воспитание. Не наплоди бастардов, ведь теперь тебе даже не придется штурмовать нерисс — они сами будут пробираться к тебе в спальню. Ради всего святого, угомонись. Хотя я лучше нере Ренар подарю розги и научу пользоваться. И ни слова! Об этом ты тоже мне рассказывал!

— Ай да я… Остолоп…

— Было весело, Брок. Я люблю тебя, люблю, как брата, но ты такой непутевый… Небеса, как тебя Одли терпит. — Она посмотрела на опустевшие тарелки, потом перевела взгляд в окно. Брок все же бывал понятливым — он взял уже пустой поднос и понес его на стол.

Клер встала:

— Пожалуй, я пойду. Провожать не надо.

Брок все же поймал её за руку, осторожно поднес к губам её тонкую, изящную кисть и поцеловал. Еле удержался от хулиганского поцелуя в запястье — Клер заслужила свободу, он знатно сел с ней в лужу, а ведь думал, что делает как лучше.

— Мы же еще увидимся, да? — неуверенно спросил он.

— Может быть, — уклончиво ответила Клер. — Не обещаю.

— И все же, Клер… Можно совет? Подумай хорошенько — от самой себя не убежишь, ты все равно останешься для самой себя Элизабет. Может, стоит не отказываться от себя и своего честного…

— …оно обесчещенное…

— …имени. — с нажимом закончил Брок. — Это для идиотов оно обесчещенное. Если боишься шторма, общественного порицания — мы поможем тебе его пережить. Я, Эван, Виктория…

Клер опустила голову, пряча взгляд:

— Я не уверена в себе, в своей способности пережить это еще раз. Мне уже предлагали, но я… Боюсь, я не смогу.

— Грег, да? Вот же паршивец, и тут меня обскакал. Хочешь, я поговорю с ним? Объясню все? Ты же не виновата в том, что случилось.

— Не нужно. Грег знает. И он уже пытался сделать мне предложение, но это бессмысленно. Лера де Лон ему не пара по положению. Лера де Бернье — по репутации. И в любом случае… Это все лишено смысла. Лера, не сохранившая себя до брака, не заслуживает брак.

— Да чушь же!!!

Она не сдержала смешка:

— У Верра получалось лучше, Брок. Все, меня нет…

Утро Вик началось с понимания — Эван так и не вернулся домой. Наверное, ночевал на службе. Поттер сам принес завтрак, вместе с кипой утренней почты. Он важно напомнил, что нер Эван ждет в полдень неру Викторию на совещании в Управлении, и что вечером нер отбывает в Олфинбург для встречи с нером Чарльзом Ренаром. Вик еле сдержала стон — еще одна ночь без Эвана. И еще один день — пока еще Эван вернется обратно на паромобиле…

Вик принялась спешно просматривать почту — ничего особенного, её внимание привлек только объемный пакет с логотипом модного дома Триэр. Вик вспомнила, что Чарльз упоминал о весеннем обновлении гардероба… Небеса, неужели они прислали каталог тканей?

Вик спешно открыла пакет и замерла — из него выпала алая лента длиной в ярд. Вик осторожно, словно к ядовитой змее прикоснулась к шелковой, мягкой ленте. Совпадение или нет? Но если эмпат Фейн, то он не мог прислать из столицы ленту. И кто тогда это сделал?