Чернокнижник и феи

Глава 67 Мечта идиота

Дверь общей залы открылась, и оттуда в прохладу коридора усталой вереницей потянулись парни во главе с Одли. Видимо, приехал хирург для леры Бланш. Мужчинам находиться в одном помещении с неодетой лерой нельзя.

Одли, оставивший пиджак в кабинете и наслаждавшийся жизнью в тонкой рубашке с жилетом — Вик даже завидно стало, что она себе такого позволить не могла, — оттянул в сторону узел галстука и виновато попросил Вик:

— Тут это… Прибыл хирург… Эм… Вики, понимаешь, лера Бланш — лера… — он развязал-таки галстук и сунул его в карман брюк. — Да-да-да, понимаю, что звучит глупо, но не побудешь её компаньонкой, пока хирург будет заниматься ранами? Одеть-раздеть, подтвердить, что ничего непозволительного не было… А то ширмы, чтобы отгородить леру от хирурга нет, и искать её на один раз глупо. Заодно присмотришь, чтобы лера хирурга не пришибла — наручники-то придется снять. Он, конечно, не женщина, но… Чего-то мне не по себе, если честно. Первый раз на моей памяти женщина-мультиубийца.

Видимо, основываясь на том, что именно одежды Бланш, найденные в паромобиле, были окровавлены, в отличие от одежд Рауля, Одли пришел к выводу, что лера говорит правду, когда Аранда лишь оговаривает себя, спасая жену. Брок тоже так решил. «Сядут оба!» — сказал он… Вик же пока так и не поняла, кто из Аранда на самом деле лжет. Точнее, кто лжет меньше. Хоть процедуру церебрографии заказывай! Хотя не хотелось бы — это сложная и тяжелая процедура.

— Причем такая кровавая убийца — столько жертв на её душе, это же надо… Так присмотришь? — закончил свою речь Одли.

Вик кивнула, соглашаясь:

— Присмотрю, Вин. Не бойся. — Аранда же обещал засудить их за любые ошибки, а это как раз из их числа. Не хотелось подставлять ни дежурного хирурга, приехавшего на вызов, ни парней.

Она уже собралась открывать дверь, как Одли остановил её, аккуратно коснувшись руки в области плеча и тут же убрав на всякий случай — прикасаться даже к замужней женщине неприлично:

— Чуть не забыл. Пока тебя не было, телефонировал ваш дворецкий. Он попросил передать тебе сообщение из Олфи…

Вик, запретившая себе даже думать об Эване, чтобы чувства не мешали расследованию, выдала себя с головой, теряя лицо, теряя остатки воспитания, теряя терпение дослушать фразу — надежда, что это новости о муже, заставила забыть обо всем, даже о сдержанности в проявлении эмоций:

— Эван?! Он наше…

Одли погрустнел, поняв, что своими словами подарил ненужную надежду:

— Нет, прости, не нашелся пока. Ваш Поттер сказал, что телефонировал Стивен: он встречался с карфианской общиной — те очень напуганы и отказываются с ним разговаривать о чем-либо. Он просил передать, что Элайза под присмотром Янга поехала в загородный дом, а Чарльза Ренара выпишут из психушки… Прости, психиатрической больницы после освидетельствования инквизитора. Инквизитор уже в столице. Еще Стивен просил передать, что попытается хоть что-то разузнать об Эване и останется в столице, пока все не станет точно известно. Ну там… Из больницы забрать… Или еще откуда-то…

Парни вокруг замерли, даже дышать перестали, словно Вик может, как лера Бланш, взять и устроить силовой шторм. Впрочем, они, судя по всему, ждали от неё слез — вчера-то она не удержалась из-за Гилла, а тут Эван… В руках некоторые мяли старые, немного грязные платки, как напоминание, что они все же керы, пусть и носят форму, приравнивающую их к нерам. Она заставила себя ровно улыбнуться, чтобы не нервировать парней:

— Спасибо, Одли. Я все поняла. Я телефонирую домой потом, попозже.

Одли дернул плечом, что-то прошипел себе под нос, потоптался, а потом опять, в этот раз неуклюже, положил ей руку на плечо и похлопал, как делал с другими парнями:

— Вики… Мы все понимаем… Ты не волнуйся… А если волнуешься, то скажи нам, мы поможем, и… — слов бывшему сержант не хватило, он замолчал, поняв, что путается и вязнет в словах утешения. Он явно жалел, что рядом нет Брока, или что Вик нельзя отправить в тренировочный зал, спуская тревогу и страх на боксерский мешок.

— Все хорошо, не беспокойся, — Вик вздохнула и решительно вошла в залу. Она не боялась леры Бланш, она больше боялась ужасающей духоты, которая тут царила. Может, на совещании у лер-мэра отменят светомаскировку? Война, если верить радио, закончилась. Голова гудела от боли. Мысли об Эване вернулись, не смотря на запрет. Где он, как он, вернется ли, и почему король объявил, что все Игнисы погибли? Оставалось только молиться богам и надеяться, что это ошибка. Ей нельзя быть слабой — рядом безумная лера Бланш. Рядом с ней нельзя допустить ошибок из-за невнимательности, из-за головной боли или личных проблем.

Хирургом, вот же невезение, оказался нер Дейл. И хоть не он её сдал инквизиции, а его сын, сталкиваться с ним не хотелось. С обоими Дейлами, надо признаться. К счастью, нер Дейл, чуть-чуть попеняв Вик, что она не пришла к нему на осмотр наложенных швов в прошлом году, вплотную занялся лерой Бланш. И второе к счастью — Бланш была из нестесняющихся лер, боящихся оказаться перед хирургом даже в корсете. Она спокойно позволила Вик раздеть её до нижней, тонкой, почти полупрозрачной сорочки. Глядя на спокойную, даже больше отрешенную от мира Бланш, сидевшую на стуле перед хирургом, сердце Вик в который раз замерло от боли — как надо обращаться с женщиной, чтобы довести её до такого. Представлять свое будущее в смирительной рубашке, бросающейся на людей и пытающейся устроить силовой шторм, не хотелось — дадут Боги, с ней такое не случится. Никогда.

Дейл споро под местным обезболиванием зашил раны на голове и плечах Бланш, потом обработал шов на животе — уродливый, багровый, припухший, свежий. Ему было не более пары дней. Вик вспомнила, что Бланш упоминала костяную фигурку. Получается, что её только-только вшили. До этого Бланш жила без неё. Аранда запрещал? Надеялся на благоразумное поведение? Или эта проклятая костяная фигурка опять означает что-то иное?! Не вольт, а что тогда? Бешенные белочки, как некстати эта головная боль…

Дейл наложил новую повязку на низ живота Бланш и вздохнул:

— Вот и все. Можете одеваться, лера Бланш. Нера Ренар…

— Да, нер Дейл? — отозвалась Вик, отвлекаясь от мыслей. Одли в чем-то прав — Аранда всех тут сведут с ума своими тайнами.

— Где я могу написать заключение с рекомендациями?

— Садитесь за любой стол, — подсказала Вик, приходя на помощь Бланш и помогая одеть корсет — возмутительный корсет алого цвета. Такой покупают любовницам. Честные жены такое вызывающее белье не носят — с вышивкой, кружевом и вставками шелка. Аранда… Баловал жену. Он её любил. — Не стесняйтесь.

Все время, что Вик боролась со шнуровками, лентами, пуговицами, Бланш молчала. Просто стояла куклой и ждала, когда все её мучения закончатся. Вик хотела расспросить о костяной фигурке, но так и не смогла подобрать безопасных слов — женщина была непредсказуемой.

Дейл собрал все свои инструменты в небольшой саквояж и, попрощавшись, удалился. Одли и парни возвращаться не спешили: женский туалет — это надолго.

Бланш все же первой прервала молчание:

— Я не знаю, как вас зовут…

— Констебль Ренар. — Вик застегивала уже тридцатую мелкую пуговичку на спинке платья. Пуговицы были выкрашены под цвет наряда, с резьбой в виде роз. Наверное, костяные. Мысль понеслась дальше, связывая воедино эти мелкие пуговицы на платье, костяные фигурки и пуговицы из волос. Гри-гри. Первая костяная фигурка неры Икс-8 точно могла быть гри-гри! А остальные? Они не вылечили женщин.

— Констебль Ренар, моего мужа уже отпустили? — Бланш сбила Вик с мысли.

— Нет, — старательно спокойно сказала она — магблокиратор гарантировал подавление силового шторма, но наручников на Бланш не было, а лера была высокой — может всякое случится. Уж это Вик хорошо знала по службе в Олфинбурге. Она чуть подалась назад, готовая к защите — просто на всякий случай.

Бланш резко развернулась к ней, не дождавшись окончательной победы над пуговицами:

— Простите, но почему?!

Вик серьезно посмотрела ей в бледно-голубые глаза — наверное, когда-то до болезни они были более насыщенного цвета:

— Потому что он дал признательные показания.

— Признательные показания дала я! — Лера даже шаг сделала навстречу Вик, сокращая расстояние. Голос её звенел от гнева: — я убивала! Я!

Дверь спешно открылась, и в залу влетел Одли с Грегом, быстро осматриваясь. Грег взял наручники со стола и решительно направился к Вик и Бланш.

Вик твердо сказала женщине:

— Вы сами говорили, что находитесь в потенцитовой интоксикации, проявляемой бредом. Вашим словам верить нельзя.

Бланш безропотно протянула руки Грегу:

— Тогда почему мне надевают наручники, а не смирительную рубашку, отправляя в сумасшедший дом?

— Потому что вы задержаны для выяснения всех обстоятельств. — пояснил Грег.

Она снова повторила:

— Это я убивала… Хотите, я опознаю всех жертв?

Грег хмуро сказал:

— Ваш муж тоже опознал всех жертв…

Это было не так, но Вик предпочла промолчать. Пока неопознанная нера Икс-8 была тем маркером, который покажет, кто же на самом деле убивал женщин: Рауль или Бланш. Лера выпрямилась:

— На что угодно спорю — он ни слова не сказал о альбиносах! А я знаю про Фишера — он сбежал от моих зомби… Рауль не знает о нем. Думаете, мужчина, окончивший медицинское направление в Университете Ариса не способен определить, что кости, из которых он вырезает фигурки, принадлежат человеку?! Думаете, он не мог этого понять? К вашему сведению, фигурки я заказывала одному… Зомби. Он хороший резчик по кости. Рауль не мог этого сделать по одной простой причине — город Приют в устье Ойры. Хотя вам это ничего не скажет…

— Город Удачи? — переспросила Вик, сделав зарубку — Бланш знает о Фишере!

— Он, — подтвердила Бланш. — Торговый дом Аранда ежегодно выделяет огромные суммы на защиту города. Можно сказать, что там половина города построена на деньги Аранды. Рауля Аранды, а не его отца. Видите? Убийца — я. Рауль не поступил бы так с альбиносами… — Бланш замерла, а потом повторила, крайне удивленная своими же словами: — он не поступил бы так с альбиносами. Не поступил…

Она почти рухнула на ближайший стул, что-то обдумывая.

— Странно, что он так поступил… — потрясенно сказала она и тут же поправилась: — НЕ поступил, конечно же.

Вик подалась к женщине — кажется, та что-то поняла, причем крайне неожиданное для себя:

— Почему странно, что он так поступил?

Бланш спокойно посмотрела на неё и улыбнулась:

— Я безумна, забыли? Я путаюсь в словах. Он бы НЕ поступил так с альбиносами.

— Вы сказали иначе, — попыталась настоять на своем Вик. Бланш напряглась и резко сменила тему, переводя взгляд на Грега:

— Пожалуйста, давайте начнем мой допрос, и вы освободите Рауля. Он оговорил себя ради меня.

Грег извиняюще сказал:

— Мы не можем этого сделать — без вашего опекуна и адвоката.

Она почти взмолилась:

— Пожалуйста… Прошу… Я не знаю, сколько еще я буду разумна. Потом я начну нести чушь, потом я начну путаться — вот как сейчас. Пожалуйста, запишите мое признание, сделайте хоть что-то, чтобы меня признали виновной — я должна понести наказание! Я не могу уйти к богам без возмездия. Я должна понести наказание за то, что совершала. Вы знаете про ад? Про мучения избежавшей наказания души?

Вик переглянулась с застывшим в раздумьях Одли, с Грегом и не знала, как поступить. Грег сжал кулаки, потом с трудом заставил себя их разжать — кажется, концепция ада пугала и его. Демоны все еще терзали душу Грега, требуя возмездия за случившееся с Броком.

— Ладно. — криво улыбнулся Грег. — Мне все равно терять нечего. Для начала… Хотя бы опознание жертв.

Бланш победно улыбнулась:

— Я готова. Не бойтесь меня напугать — я была курсисткой на химико-биологическом факультете, меня не напугать фиксограммами трупов.

Вик направилась к столу, за которым работала весь день, собирая фиксограммы.

Одли в дальнем углу о чем-то шептался со Стиллом — тот сильно задержался сегодня на службе, впрочем, как и Одли. У констеблей и сержантов был другой график, их время закончится только в девять. Одли громко хлопнул Стилла по плечу, и тот направился с пальто на выход. Наверное, домой. Одли прав — тут и так много народа. Даже он сам может спокойно идти домой, только вряд ли согласится на такое. Иногда Вик казалось, что Одли буквально жил на службе.

Вик положила отобранные фиксограммы на стол перед Бланш. Она ни разу не ошиблась, уверенно называя имена жертв, и они полностью совпадали с именами, которые назвал Рауль Аранда. Правда, как Вик и подозревала, Бланш равнодушно перелистнула страницу с фиксограммой неры Моро. Бланш назвала еще пару имен жертв, а потом со вздохом вернулась к фиксограмме Моро.

— Я не хочу её называть. Это нехорошая женщина. Она желала моего мужа, думая, что я вот-вот умру и освобожу ей дорогу.

Вик почувствовала, как краснеет от неожиданных слов Бланш. Так не говорят в обществе. Лера заметила румянец и рассмеялась:

— Я безумна. Мне можно и не так говорить. В этом прелесть безумия. Ты говоришь правду, а тебе не верят. Ты лжешь, и все внимают и верят тебе, как верил мой муж.

Вик спросила её: Фейна из уравнения преступления так просто не выкинешь, и карфианские тайны тоже:

— Вы слышали что-нибудь про ритуал общего эфира?

— Нет. А должна была?

— Наверное, нет. — согласилась Вик. Получается, Аранда не всему учил Бланш. Или не учил вообще.

Ревность. Ревность… М-да, ревность. Такую причину убийства Моро они не рассматривали с Броком. Причина для убийства с точки зрения умирающей обиженной женщины, наверное, веская. Такая же, как торговля секретами карфианских магов. За причину Бланш — не украденные из дома Моро дневники её родных. За причину Вик и Брока — время преступления и Фейн. Знать бы, какая причина верная? И лера Бланш, и нер Аранда старательно заметали искры истины под ковер сплошной лжи о случившемся. Церебрографа на них нет!

Марлоу, Фейн, Тома — случайно попавшие звенья другого преступления, или все же звенья цепи преступлений Бланш? Она так легко призналась в убийстве Марлоу и Тома. Хотя сознание безумцев и мультиубийц всегда поражает своей алогичностью.

Вик подала фиксограмму неры Икс-8, и… В отличие от Рауля Аранды, лера Бланш её узнала.

Она смотрела на фиксограмму и плакала, плакала и плакала. Слезы катились по её щекам в полной тишине, а рука машинально гладила бумагу, словно Бланш прощалась с родным человеком. Вик переглянулась с Грегом — именно эту неру Икс-8 не смог опознать Аранда, но её явно знала Бланш.

Вик подала платок:

— Вы знали её..?

Бланш машинально кивнула, посмотрела на Вик и вздрогнула. Она смотрела не мигая, а потом внезапно принялась хохотать — громко, заливисто, без остановки, пугая Вик.

Она хохотала, она хваталась рукой за низ живота, видимо, шов отдавал болью, но не останавливалась и смеялась, смеялась, смеялась… Минут десять, не меньше. Потом смех стал тише, реже, пробиваясь мелкими вспышками, а потом она стала просто всхлипывать то ли от смеха, то ли от плача. Её судорожные всхлипы не остановил даже протянутый Одли стакан с водой. Она пила долго, зубы выбивали дробь по тонкому краю стакана, а руки то и дело вздрагивали, разливая воду. Вода текла по подбородку, вода текла по шее, вода текла по платью, тревожа высохшие бордовые пятна крови.

— Вы правда… — у Бланш не вышло выговорить фразу полностью с первого раза. Она громко всхлипнула и начала по новой: — Вы правда… Вы правда поверили моим слезам, констебль? Это нера Ролле, невеста Дакарея, довольно сильного бокора. Она была моей первой жертвой. Вот уж не думала, что от неё что-то осталось. Я думала, она давно сгнила. Вот неожиданность.

— У неё костяная фигурка другая. — сказала Вик в надежде на внезапную откровенность Бланш.

— Ей её изготовил Дакарей. И её фигурка работала… Все те, что я изготавливала, не работали. Я старалась, но ими можно было только убивать. Хотя Рауль шел у меня на поводу и вшивал их женщинам, как амулет воздействия. Это я придумала — чтобы убивать всех соперниц.

Вик призналась самой себе, что окончательно запуталась с фигурками и их ролью. Впрочем, по виду Одли и Грега, запуталась не только она. Или Бланш упоенно лгала.

Бланш аккуратно сложила все фиксограммы, давая понять, что она устала и больше не может. Она подняла глаза на Вик и совершенно без связи с предыдущими словами сказала:

— Не будьте, как я. Посмотрите на меня — поймите, вас ждет точно такое же будущее. Я не верила. Я думала, что меня это обойдет стороной. Я думала, что солн… Что Рауль создаст лекарство от болезни фей. Я хотела быть свободной, я хотела помогать людям. Я хотела быть феей. И смотрите, что стало со мной. Нанесите печать. Не пользуйтесь магией. Забудьте о ней, если не хотите причинить боль своим близким. Иначе конец будет один — маразм, как у меня. Откажитесь от своего выбора — он неправильный, он несет только боль.

— Со мной такого не…

Бланш легко подхватила её фразу, передразнивая шутливой интонацией в голосе:

— …не случится… Так я говорила себе. Случилось. А лекарства нет.

— Лекарство будет. — Про костяную фигурку от Дакарея Вик не стала говорить — это не выход: лечить, калеча других.

— Не будет. — не останавливаясь, как ренальский фарфоровый болванчик, закачала головой Бланш. — Не будет, не будет… Не будет… У вас уже проблемы с логикой. Мой муж в тюрьме. Лекарства не будет.

— А как же лечение у профессора Манчини? — напомнила Вик.

— Догадайтесь с трех раз, кто поставлял туда лекарства. Это делал мой муж. А он в тюрьме.

— Значит, кто-то иной изобретет…

— За тысячи лет никто не изобрел, а тут именно для вас изобретут? Ближе всех к открытию был Рауль. Освободите его, если хотите остаться феей. — вздохнула Бланш. — Или перестаньте быть феей. Простите, я устала. Я могу… Я не знаю, куда направляют в таких случаях? Сразу в суд? Или в тюрьму? Никогда не была в тюрьме, знаете ли… Куда мне сейчас?

Одли кивнул Лео:

— Вас отведут в камеру предварительного задержания — на время выяснения всех обстоятельств.

— Хорошо, — бесцветно выдавила Бланш. — Я согласна на все.

Она встала, опираясь закованными руками на стол.

— Не будьте как я, перестаньте быть феей, иначе эфир пожрет вас и выплюнет абсолютно безумной. Самое страшное во всем этом то, что мужчины отворачиваются от таких, как мы. — повторила Бланш снова, глядя в глаза Вик. Та в последний момент вспомнила важное:

— Кто Мудрый в вашей семье?

— Мудрый? — вздрогнула Бланш. — Мудрые не покидают Карфу, к вашему сведению.

Лео повел Бланш прочь из залы. С её уходом казалось даже дышать стало легче. Некоторые доктора говорили, что безумие заразно. Так ли это на самом деле, еще неизвестно.

Сейчас Вик все бы отдала за глоток свежего воздуха, но из залы не выйдешь — мужчины не так поймут и бросятся утешать, а это не то, что нужно… Вик налила себе в первый попавшийся стаканчик кофе. Он уже остыл, не принося необходимой бодрости. Может, сходить в ночную аптеку за ледяной колой? Впрочем, можно обойтись и без неё.

Она медленными глотками пила кофе. Хоть минуту ни о чем не думать. Хоть минуту забыться. Хоть минуту побыть наедине с самой собой и своими мыслями. Хотя нет — в мыслях, стоило только чуть-чуть расслабиться, появлялся Эван. Сейчас это запретная тема. Он в поездке. С ним все хорошо, пока ей лично не покажут его мертвое тело. До этого момента он жив.

Так, мысли опять пошли не туда.

Себ, сидя за столом, придвинул к себе печатную машинку и начал что-то быстро печатать. Стук, стук, стук, каждая клавиша больно впивалась в мозг Вик. Зато стук забивал все мысли об Эване.

Не думать. Не думать. Не думать. Не думать.

Звон возврата каретки, и снова клац, клац, клац…

Сделав очередной машинальный глоток кофе из уже пустого стакана, Вик заставила себя сбросить отупение и спросила, принимаясь раскладывать фиксограммы по папкам:

— И что теперь будем делать?

Одли стоял у окна, его рука то и дело дергалась в желании открыть окно, впуская свежий воздух, но он вовремя вспоминал о светомаскировке. Задумывался и… Рука снова тянулась к оконной ручке.

Грег, присев на угол стола, задумчиво рассматривал листы допроса Рауля Аранда — явно сверял с признаниями Бланш, ища несостыковки:

— Это ты к тому, что осуществилась мечта идиота — сразу два признания?

— Я не совсем это имела в виду… — пробормотала Вик, завязывая папку с делом Чернокнижника.

— Это-это, — Грег посмотрел ей в лицо и впервые на памяти Вик широко, открыто улыбнулся. — Буду просить помощи у детектива, предпочитающего опираться в расследовании на улики. Спасешь детектива, предпочитающего опираться на признания?

— У меня пока тоже плохо с догадками и особенно с уликами. — Вик посмотрела на Одли. Тот разрешающе махнул рукой, в очередной раз подавляя порыв открыть окно:

— Продолжайте, продолжайте. Я начинающий — буду учиться у маститых… Вашу ж мать… Как не хватает свежего воздуха. Хотя бы одного глотка. Это же безумие вокруг.

Себ перестал терзать печатную машинку и возвестил на всю залу:

— Вик, посмотришь перепись содержимого саквояжа леры Бланш или тебе зачитать?

Она закрыла на миг глаза, пытаясь одолеть головную боль:

— Давай сам. Даже не так. Что-то интересное было?

— Интересное? — повторил Себ. — Во-первых, Аранда, действительно её считает сумасшедшей. В саквояже не было ничего острого и опасного, а ведь в поездку всегда берут маникюрный набор и набор для шитья или вышивки.

Вик почувствовала себя неправильной нерой или сумасшедшей — она никогда не брала ничего для шитья и тем более вышивки. Бешенные белочки, только не это! Хуже было только вязание.

— Во-вторых, все в саквояже было перевернуто вверх дном, словно собирали в спешке или Бланш сама все перерыла в поисках чего-то. В-третьих, там лежал бумажник Аранды. И в-четвертых, там была смятая утренняя газета «Седьмица Аквилиты». Мбени в больнице давал показания — эту газету он купил по требованию нера Аранды, который, прочитав её, взбесился и смял, кинув на пол.

— Газета? — вздрогнула Вик. — Давай её сюда!

Она распрямила газету и быстро принялась её читать. Утром она допустила ошибку — недочитала её. Впрочем, Рауль Аранда, кажется, допустил ту же ошибку. В разгромной статье о Чернокнижнике не было ни слова о необычном фиксаторе и о Фишере. Именно поэтому Рауль Аранда не смог ничего сказать о Фишере.

Пролистывая страницу за страницей и вчитываясь в каждую статью, Вик спросила:

— Кстати, все забываю спросить: нашли уже того, кто слил сведения газетчикам? Надеюсь, это не вчерашний дежурный…

Ей ответил Одли:

— Нашли. Точнее почти — на Оленьем явно кто-то из военных проболтался, тут наши руки коротки, нам не найти болтуна.

Грег мрачным кивком подтвердил Одли, что уж он точно доберется.

— …а вот в управлении это был утренний уборщик — Брок же всю ночь строчил свои бумаги на стене. Он не убрал их в сейф на время тренировки в зале. — Одли покаянно склонил голову: — Моя вина. Забыл, какой рыжий бывает безалаберный.

Вик прищурилась, отвлекаясь от газеты — она нашла то, что искала: короткую заметку в криминальной хронике на последней странице. Всего пара строчек, которая могла оправдать леру Бланш. В то, что нер Аранда тоже лгал, Вик уже не сомневалась.

— Точно утренний уборщик?

Одли подтвердил:

— Точно. Он уже дал показания, и его оттащили в Королевский суд. А что?

Вик понятливо качнула своим мыслям:

— Вот почему газетчики и нер Аранда ничего не знают о Фишере — утром, когда Брок строчил свои записи на стене, мы с Грегом еще купались в Петлянке, изучая труп Фишера. А выходную газету Рауль недочитал… Ставлю золотой на то, что завтра Аранда, после визита адвоката, вспомнит о Фишере. Вот зачем ему понадобился адвокат…

Одли недоумевающе посмотрел на Грега, тот ответил ему таким же хмурым непонимающим взглядом. Инспектор подумал и осторожно выдавил:

— Знаешь, Вики… Я не рискну с тобой спорить. Я просто поверю тебе на слово. Можно вопрос: с чего такое предположение?

Ответил ему Себ — вот кто, оказывается, читает газету от начала до конца:

— В колонке уголовных новостей на последней странице «Седьмицы Аквилиты» есть короткая заметка об обнаружении трупа Фишера. Всего пара строчек. Они не попали в разгромную статью о Чернокнижнике. Правильно, Вик?

Она кивнула:

— Правильно.

Себ честно признался:

— Тогда я вообще ничего не понимаю.

Вик потерла висок:

— Знаешь, я тоже. Я запуталась. У меня снова нет подозреваемых…

Одли крякнул, но промолчал, пытаясь сам выстроить схему преступления. Не то, чтобы ему было обидно проигрывать Вик, просто для него все было однозначно: два преступления сплелись в одно. Убивала лера Бланш, нер Аранда занимался чернокнижным колдовством с фиксатором.

Грег, продолжая читать все бумаги, скопившиеся за сегодня, взял со стола заключение Дейла и подозвал Вик:

— Прости, ты должна это видеть.

— Что именно? — она устало поднялась со стула. Голова этого ей не простила — перед глазами на миг все потемнело. Хорошо, что она успела вцепиться руками в стол — не упала и даже не покачнулась, судя по отсутствию бросившийся ей на помощь парней. Она не удержалась и развязала узел галстука, затем расстегнула и тугой воротничок блузки. Осторожно, чтобы не выдать свое плохое состояние, она подошла к Грегу:

— Что?

Палец Грега ткнул в диагноз: «Множественные колотые раны мягких тканей головы и надплечий. Послеоперационный рубец на брюшной стенке. Истероидная депрессия. Данных за потенцитовую интоксикацию нет». Ниже были даны рекомендации: обработка швов раз в день, успокоительные капли, холодный душ и наружный массаж матки.

Вик знала, что Дейлу нельзя доверять в плане магии, но… Вдруг?

— Надо же… — все же выдавила она из себя. — Надо, чтобы заключение дал Др… Адер Дрейк.

Грег кивнул:

— Да. Это… Неожиданно.

Одли подошел к ним, забирая медицинское заключение, и обреченно выдыхая:

— Лекарство все же… Работает? — Он рванул к Себу: — где бумаги из Ариса? О лечении леры Бланш?

Себ спешно открыл папку, ища эпикриз.

Грег заглянул Вик в лицо:

— Ты устала, Вик?

— Нет, — солгала она, не желая уезжать домой, когда расследование стронулось с места и… Снова уперлось в тупик.

— Виктория, я могу помочь. Снять усталость и головную боль.

Она подняла на него глаза — все же, как и Эван (запретное сейчас имя!), Грег был выше её:

— Пожалуйста, если тебе нетрудно. Тут такая духота, что я вот-вот упаду в обморок…

— Могу я к тебе прикоснуться?

— Можешь, — она закрыла глаза, чувствуя, как от острожного прикосновения Грега уходит прочь боль и ломота.

Одли мрачно подал Вик заключение профессора Манчини, где было описание очагов склероза в головном мозге на момент поступления и на момент выписки с припиской — «значительное уменьшение». Дейл очагов склероза не обнаружил вообще. Лекарство работало. Лера Бланш давала показания в твердом уме и здравой памяти. Она играла, изображая истерику.

Вик без сил опустилась на стул. Грег молчал.

Одли выдавил из себя:

— Надо заказать несколько пинт кофе и новые боксерские мешки. Брок же на стену полезет от дилеммы: закон или спасение женщин всей планеты. Вот это точно пердюмонокль. Удавиться и не жить…

Как назло, из дверей протяжно донеслось:

— Ммм? Вы о чем?

Одли не сдержался и от души выругался.

Грег повернулся к Броку:

— Ты хотел попробовать себя в схватке со мной?

Брок недоверчиво его осмотрел с головы до ног:

— Ты не выглядишь, как человек, которому отчаянно плохо.

Одли прошипел в сторону, что отчаянно плохо будет, вот точно будет, но Броку.

Грег пожал плечами:

— Ты обещаешь не лезть на стену и довериться…

— Кому? — зеленые глаза Брока внимательно всматривались в Грега, а потом в Одли. Вик, к счастью, внимание Брока обошло, только волна эфирного тепла укутала её.

— Вик и закону. — просто сказал Грег. — А я так и быть разомнусь с тобой — хоть сейчас. Но лучше после окончания нашего небольшого совещания.

Брок признался:

— Мне уже страшно и хочется лезть на стену. Вик… Ты чего такая бледная?

— Душно, — тихо сказала она.

— Тогда… — Брок подошел и резко поднял вверх раму, открывая окно: — война на этом участке фронта закончена. Светомаскировка отменена.

Одли вскинулся, улавливая главное:

— Что значит — на этом участке фронта? Я думал, король сказал, что война закончена. Вообще.

Брок, наливая кофе в стакан и эфиром разогревая его, мрачно выдавил из себя:

— Есть сведения, что Тальма присоединится к войскам Вернии на Вернийско-Ондурском фронте. Там война еще идет. — Он протянул стаканчик Вик: — держи, станет легче.

Она благодарна приняла его, хотя больше хотелось ледяной колы.

Одли тем временем продолжил, пока Грег хмуро сверлил пол:

— О. Ясно. Теперь мы воюем не с маленькой Вернией. Теперь мы прем на огромный Ондур. Класс! Что еще я могу сказать… Брок, умоляю, забудь про взгляд побитого щенка. Ты полицейский, а не военный. Тут Аквилита, пусть мы выполняли функции разведки, но мы — полицейские. Не надо. Это не твоя война, рыжий. Я даже ради твоих зеленых больных глаз не полезу обратно в окопы. Я там насиделся на годы вперед. Грег — забирай его в тренировочный зал, он и без новостей об Аранде готов!

— Что за новости? — тут же напрягся Брок.

— Тебе… — Одли замер и трусливо предложил: — Вик расскажет.

— Да, я, — подтвердила она. — Только мне кое-что нужно узнать.

— Очередной мозговой штурм? — спросил Грег.

— Он самый, — согласился Брок, заметив, как нахмурилась Вик. — Эван говорит, что когда у неё вот такое вот… Ммм… Одухотворенное лицо — бежать надо далеко и надежно.

— Домой? — вздохнул Одли.

— Да кто же тебя туда пустит, — отмахнулся Брок. — Страдать, так вместе. А потом Грег мне будет морду бить…

— Лицо. — поправил его Грег. — И я предпочитаю карфианский стиль клетки — он в основном не атакующий. Это тебе придется попотеть, чтобы достать меня.

Брок посмотрел на Грега, на Одли и признался:

— Все, я готов. Добивайте меня.