Чернокнижник и феи

Глава 71 Лучший

Принц Анри решил не испытывать терпение аквилитских констеблей — он раскланялся с замершей Андре, с Лиз, вытянувшейся, как струнка, и ставшей выше на добрый дюйм, а то и больше, качнул головой Броку и остальным, отозвал своих стражей и ушел.

Грег проводил его тяжелым взглядом до самой лестницы и, только когда Анри скрылся за поворотом, закрыл дверь в залу. Он помнил, что смертную казнь за оскорбление королевской семьи в Тальме так и не отменили. Тут предпочитали не отменять, а просто забывать нелепые законы, вроде оскорбления в виде наклеенной перевернутой почтовой марки на конверте, но вспоминали в случае чего. И на магическую дуэль принца не вызвать — он, как все вернийцы, был амагичен. Родился не в той среде. Прогнать парочку раз пешком через Серую долину — сразу дар проснется.

Грег развернулся в зал, сталкиваясь с десятком откровенно жадных, любопытных взглядов, бегающих между ним, Эваном и… Андре. Она умела быть центром внимания, чаще всего для этого ей было достаточно снять шляпку или, как сейчас, летный шлем. Получившая приятную, гармоничную по тальмийским меркам внешность от матери — певицы мюзик-холла, стать от отца Грега и бесшабашность от Богов, она отличалась от всех нерисс не только Тальмы, но и Эреба, быть может. Дело было даже не в мужском костюме — в Аквилите таким мало кого удивишь, та же Лиз сейчас была одета по-мужски, дело было в прическе короче, чем даже у Вик, и… В основном в цвете волос. Сейчас они были бесподобно пурпурные. В прошлую встречу с Андре, Грег помнил, они были нежно-салатовые, как первая травка. Взгляд Брока намертво прилип к пурпуру на голове Андре — Лиз даже наступила парню на ногу, отдавливая её тяжелым, рифленым ботинком. Не помогло. Одли, натянув на себя рубашку, отчаянно пахнувшую зомби и кровью, подошел ближе, обнимая Брока за плечи, словно понимал — все это не к добру. Знал бы он характер Андре поближе — тащил бы Брока уже прочь. Жаль, что не предупредить.

Внимание мужчин было прочно приковано к Андре, живо улыбнувшейся всем и сразу — у неё была удивительная, даже больше шаловливая, чем заигрывающая улыбка, заставлявшая окружающих расплываться восковой лужицей у её ног, уж Грег это знал, как никто иной — стоило ей улыбнуться гувернантке или отцу, как даже тот прощал ей все шалости. И нотации вкупе с розгами обрушивались только на Грега. При этом в Андре не было ни капли лжи, притворства или попытки избежать наказания. Она сама потом плакала рядом с Грегом, утешающе гладя его после очередного наказания. Просто живая мимика, просто открытая миру душа, просто невероятная чистота помыслов и стремлений. Даже отец в своей дикой набожности не смог изменить её. Это как магнитом притягивало к Андре друзей и поклонников, их даже не пугало её происхождение — отец отказывался её признавать, хоть и позволил жить в доме и воспитываться, как Блек. Впрочем, когда в Андре лет в тринадцать-четырнадцать проснулся талант к механике и эфиру, он об этом сильно пожалел и выселил в поместье за город. Эфир ей, конечно же, заблокировали второй укрепляющей печатью.

Брок наклонил голову на бок и задумчиво промычал, намекая, что Грег увиливает от обязанностей:

— Ммм..?

Грег вздохнул и громко сказал на всю залу:

— Леры и неры, позвольте вам представить мою сестру нериссу…

— Керу! — тепло улыбнулась Андре, без боя беря в плен всех констеблей-керов.

— …нериссу Андре Риччи! — Грег профилактически отступил в сторону, чтобы нога в высоком сапоге на устойчивом каблуке не обрушилась на его стопу — Андре умела отстаивать свои ценности. Для этого у неё были навыки боя, которые ей преподавал сам Грег, пистолет и крайне тяжелый гаечный ключ для ситуаций попроще. Брок заметил маневр Грега и понятливо улыбнулся — Лиз была такой же. На мыске его туфли красовался отпечаток её ботинка.

— Кера Андре Риччи, — мелодично представилась Андре — она всегда отстаивала то, что считала для себя важным.

Продолжения в виде титула виконтессы и названия рода Монтов не прозвучало, так что до всех быстро дошел её статус, на который она не обращала внимания — балы и суаре её никогда не привлекали, хоть нерисса «Птичка» Риччи, мать Андре, обучила её всему, что знала сама, да и гувернантки старались.

Грег повернулся к Андре и принялся представлять ей окружающих:

— Андре, прошу любить и жаловать моих друзей, знакомых и сослуживцев. — Первой он представил Лиз: — моя невеста лера Элизабет де Бернье.

Зал одобрительно загудел — вот чего Грег не ожидал совершенно: он чужой тут. Или все же стал своим, когда вслед за инквизиторами ворвался в подвал и принялся таскать наверх не только бессознательные тела констеблей, но и немногочисленных случайно попавших в заварушку задержанных?

Брок даже одобрительно хлопнул Грега по плечу:

— Поздравляю! Только не забудь зайти за документами о разрыве моей помолвки…

Грег подтвердил кивком, а Андре, радушно обнявшая немного стесняющуюся Лиз, рассмеялась:

— Молоток, братец! Так держать — некоторых лер стоит отвоевывать с боем!

Грег продолжил представлять:

— Лера Виктория Рена… — он запнулся, вспоминая о новом титуле у Эвана — возможно, родовое имя Виктории теперь радикально изменится. Эван спокойно подсказал:

— Ренар-Хейг.

— Лера Бла… — Аранда была пока еще в статусе задержанной, но не представить было бы нарушением этикета. Его снова поправили — в этот раз сама лера:

— Нера. Нера Зола Аранда и никак иначе.

На этом леры закончились, и Грег перешел к мужчинам, конкретно к Броку:

— Лер Брок Мюрай, герцог де Фор…

— Просто Брок Мюрай, — он оборвал его, восхищенно сверкая зелеными глазами — в свои двадцать шесть Андре была прелестна. Ох и нарвется же Брок на гаечный ключ и мировоззрение Андре!

— Лер Эван Ренар-Хейг, герцог…

Эван опять пришел на помощь:

— …Аквилиты, граф Игнис Трина…

Его перебил Брок, забывая о церемонии знакомства:

— Что там про Вольный город было, Эван?

Тот пожал плечами, словно не замечая, как взгляды всех мужчин жадно устремились на него:

— То и было. Аквилите вернули её вольности.

— Иии…? — это уже не выдержал Одли, выражая общее любопытство столь неожиданным фактом. Грег еле сдержал ругательства — он уже знал, к чему это ведет. Аквилита не любит не только Эвироков, Монтов она, оказывается, тоже на дух не переносит и мстит за своих. Что ж… Зато он тоже будет свободен, как вольный ветер, подобно Элизабет. Его тут ничто не держит. Дело Чернокнижника почти раскрыто, осталось расставить последние точки над рунами и… Все.

— Иии… — продолжил Эван, — у нас снова есть только полиция. Войска через пару дней вернутся на Маяковый… Грег, получается, мой подчиненный. И поскольку за заслуги рода Монтов перед королем его повысили до подполковника, прости, Мюрай, но он твой начальник. Суперинтендант Особого отдела, точнее управления полиции. Пока как-то так. — Эван задумчиво потер висок, как любила делать Вик, заставляя Одли вздыхать:

— Эти Ренаро-Хейги вообще одинаковые…

Грег старательно безмятежно обвел взглядом несколько удивленную и возбужденную заявлением Эвана толпу и заставил себя расслабить пальцы, унимая не гнев — перекипел уже, — унимая обиду. Он при всей его неидеальности любил свое дело. Брок хмурился, пытаясь что-то понять. Одли висел мертвым грузом на его плечах. Только Виктория улыбалась, словно Грег заслужил это все. Лиз переводила настороженный взгляд с Брока на Грега и явно не знала, кому сейчас сочувствовать.

Эван признался:

— Простите, пока не совсем соображаю, денек тоже был тяжелый, как и у вас. Потом обдумаю сложившуюся ситуацию и как-нибудь придем к общему, всех устраивающих решению.

Грег спокойно, чтобы ни дай Боги никто не увидел, чего это ему стоило, сказал:

— Не беспокойся, Эван, я подам в отставку. Я не буду переходить дорогу Мюраю. А сейчас, позвольте все же закончить… — Он с примерзшей к губам улыбкой заставил себя представлять остальных: Николаса Деррика, Одли, Алистера, Себа, констеблей… Если кто-то и ждал, что он ошибется или не вспомнит имя, то глупо ошибался. Пусть он чудовище, но на память Грег никогда не жаловался.

Андре, всегда читавшая его как открытую книгу, грустно улыбнулась:

— Спасибо, я рада познакомиться со всеми твоими друзьями, а сейчас, пожалуй, я удалюсь — не хочу мешать вашим служебным делам. Главное — я убедилась: ты жив и здоров. Поеду в «Королевский рыцарь», попробую там снять номер — из Олфинбурга сделать это не удалось, в Серой долине была буря.

— Андре, я сейчас телефо… — Грег не успел сказать — Себ Кейдж, ближе всех оказавшийся к телефону, уже обращался с просьбой к телефонной нериссе соединить с гостиницей, а потом принялся заказывать номер на втором этаже на имя нериссы Риччи. Это было внезапно. Хотя это же делалось не ради него, а ради Андре — она умела впечатлять мужчин. Брок вообще не отводил своих наглых зеленых глаз от Андре.

Элизабет тактично заметила:

— Я провожу Андре до гостиницы, Грег. — Он понимал, что она устала и мечтала добраться до кровати — когда они оказались в подвале управления, она не дрогнувшей рукой добивала зомби и помогала выносить тела наравне со всеми.

Брок тут же бросил Себу:

— Заодно телефонируй дежурному — пусть подготовит служебный паромобиль.

Грег чувствовал себя лишним, случайно свалившимся в механизм винтиком, который только мешает слаженной работе.

— Простите, леры, неры, я провожу сестру и леру Элизабет до паромобиля… — Он открыл дверь перед девушками, пропуская их вперед, и пошел за ними по сейчас ставшему обычным коридору, снова ярко освещенному электрическими лампами. И никаких теней, никаких черных силуэтов. Все же он был полным идиотом, когда проигнорировал это… Где-то в зале поморщился Марк, читая его мысли. Брендон не удержался и сделал ему легкий тычок в бок:

— Я предупреждал: ты лезешь в мысли — я лезу в тело.

Марк прищурился и просто бросил в голову Брендона воспоминания Грега и Эвана — тот тоже видел в Олфинбурге черный силуэт. Повторного тычка он не дождался — Брендон погрузился в размышления, пытаясь понять: кого же упустили… И, главное, кто? Получается, что Ривз осенью в Олфинбурге все же не справился. Папу Легба Эван в отличие от Ривза уничтожил — это подтвердил сам Джеральд, когда печать у Вик не сработала.

Грег молча шел за разговорившимися девушками — Андре мертвого разговорит.

— Я так рада, что у меня теперь есть сестра! Мне в детстве всегда казалось несправедливым, что у Грегори есть сестра, а у меня нет.

Лиз улыбнулась:

— Зато у тебя есть самый лучший брат на свете. — она даже обернулась назад, на «лучшего брата на свете», чтобы поддержать его — Грег заставил себя улыбнуться в ответ: Лиз не виновата в его ошибках. Подавать в отставку ради Мюрая не так обидно, как от угроз Гордона. Угроз Гордона он не боялся — все же понимал, что их хотя бы заслужил. Может, подать прошение о переводе? Хотя зачем продолжать агонию — утренние фиксограммы видела вся Тальма, а выкупить редакцию «Искры» Элизабет не удалось из-за мятежа в Олфинбурге. На этом фоне повышение в звании выглядит просто издевкой.

Андре солнечно рассмеялась:

— У тебя теперь его больше будет. И… — она на миг стала серьезной: — я знаю, что я несносна, я знаю все свои грехи, Элизабет. Если тебя это волнует — не стесняйся, говори мне. Я все пойму. Лерство — это тяжелая обязанность, которая требует определенного круга общения и прочая, и прочая…

Лиз призналась:

— Я три последних года жила в Аквилите в положении портовой крысы, Андре, так что меня никак не волнует чужое глупое мнение о ком-либо.

— Отпаааад! — замерла от восхищения Андре.

Грег не особо понял, что и куда отпало, зато Лиз поняла:

— Это был не совсем отпад, чаще было: чума, как тут выжить?! — особенно из-за помощи некоторых рыжих…

Андре чуть ли не охотничью стойку приняла:

— Это ты о Броке Мюрае? Ведь так? Он очаровательный рыжик…

Лиз улыбнулась:

— Он драконоборец и вольный ветер.

Грег заставил себя догнать Андре, беря её под локоть:

— Сестренка, ради всех богов, даже не думай о нем.

— Грегори, я…

— Нет, — твердо сказал он. — Только не Брок, прошу. Кто угодно, но не он, Андре. Пожалуйста. В любом случае его привлекают девы в беде, а это не твое амплуа.

Андре нахмурилась и явно с трудом улыбнулась: два запрета за один час Грег редко когда делал:

— Хорошо.

— Прости, пожалуйста. Но только не он. — Грег отпустил её локоть, заметив, как грустно на него посмотрела Элизабет. Кажется, она на что-то обиделась.

Холл, сейчас все так же пустой, они пересекали в тишине.

Лиз бросала тревожные взгляды на Грега и Андре, а потом решила разбить затянувшуюся паузу:

— Андре, по поводу твоих пароэфирников…

— А, ерунда, — отмахнулась Андре — она легко забывала обиды и неприятности.

Лиз продолжила:

— Я вынуждена у тебя просить прощения за принца Анри… Это из-за меня…

Андре отказывалась унывать:

— Не он первый, не он последний.

— Я могу помочь, — предложила Лиз. — Пока у меня не отобрали лерство, я могу выделить тебе необходимые деньги на исследования. У меня и лаборатории, и собственные механики есть, правда, в Вернии. Если нужна еще какая-то помощь, ты не стесняйся, говори.

Андре нахмурилась:

— Верния… Я пока так далеко не думала — хочу пожить рядом с Грегори, а то его вечно носит, как осенний листок: то тут, то там, не ухватить и не поймать. Только когда на своих курсах два года назад учился, и был рядом, как раньше.

Грег мягко заметил:

— Прости, Андре, и сейчас не особо получится побыть рядом — после отставки я не знаю, куда мы с Элизабет поедем. — он посмотрел на Лиз, понимая, что и это может не случиться — он её чем-то задел. Он вроде не повышал голос. В чем он ошибся?

— Я с вами! — безапелляционно сказала Андре, выпархивая на улицу — дверь она умела открывать сама, забывая об этикете. Лиз тоже не стала ждать, когда Грег придержит для неё дверь — вышла следом в ночь.

На улице уже зажглись фонари — привычная Аквилита возвращалась. Дома оставались темными — глухая ночь, горожане давно мирно спали. Только констеблям было не до сна — в паробус, стоявший под парами, с дальнего крыльца грузили задержанных, которым повезло пережить в участке нападение бокора или не повезло, смотря с какой стороны посмотреть: Грега, ворвавшегося в подвал уже после ликвидации бокора, все равно потряхивало от ужаса, пропитавшего стены. Задержанных из разрушенных камер перевезут в Сыскной дивизион, пока тут будет идти ремонт. Своей очереди уже ждали санитарные машины, готовые к перевозке трупов. Водители стояли в стороне, выдавая себя красными огоньками папирос.

Похолодало. Сильный порыв ветра тут же проник под замызганный в подвале мундир, заставляя Грега ежиться.

Высоко в темном небе заслоняла звезды изящная сигара дирижабля. На главной улице стоял служебный паромобиль — констебль крутился возле него в ожидании, когда котел нагонит нужное давление. Принц Анри рядом стоически изображал статую. У его ног пристроился яркий, пурпурного цвета саквояж. Надо же, как принца задели ускользнувшие пароэфирники — даже носильщиком готов побыть.

Грег подхватил Лиз под локоть, просто на всякий случай. Она вырвала свою руку, подтверждая версию Грега об обиде, но тут же схватилась за его кисть, до боли сжимая её своими пальцами.

— Лиз? — он уже ничего не понимал.

— Все… Хорошо.

Анри демонстративно приподнял с тротуара саквояж, ожидая, когда к нему подойдут.

— Андре… Можно вопрос? — спросил Грег, чуть притормаживая.

— Ага… — задумчиво разрешила девушка, задирая голову вверх и любуясь «Левиафаном». О Греге она моментально забыла, тихо шепча себе под нос: — но до чего же хороша его динамическая потенцитовая защита для прохождения эфирных гроз! Элегантно и… Пока затратно…

Анри громко ответил ей, хоть между ними было еще ярдов пять, не меньше:

— Принцы могут себе такое позволить.

Андре посмотрела на него и подошла ближе, забирая свой саквояж:

— Спасибо, и простите, вас для меня не существует. Даже ради динамической защиты.

— Но я есть — меня нельзя отрицать. Дирижабль сейчас поплывет в эллинг, где его разгрузят. Вашего «Жука» доставят утром — скажите только куда именно.

— В гостиницу «Королевский рыцарь».

— Какая неожиданность! — притворно улыбнулся Анри. — Я со своими людьми тоже там остановился. Тогда позвольте откланяться, нерисса Андре, лера Элизабет…

Он чуть отошел в сторону, всем своим видом показывая, что ждет продолжения разговора с Грегом. Тот еле сдержал ругательства — придется поговорить, куда деваться. Он спросил у констебля:

— Когда котел нагонит давление?

— Еще пара минут, лер Блек, — процедил констебль — особистов в Аквилите откровенно не любили. Грег дернул плечом: за каждым не набегаешься, требуя к себе уважение. Переживет. И не такое переживал.

Грег посмотрел на девушек:

— Подождите чуть-чуть — я быстро. — он дождался разрешения и направился к себе в Особый — в кабинете у него была небольшая, но крайне важная папка. Её-то он и принес Андре, стоявшей у паромобиля и любовавшейся «Левиафаном» на фоне звездного, бархатного неба. Замершему в отдалении принцу такое внимание откровенно льстило.

Грег подал папку Андре, поясняя:

— Это досье на Мюрая. Посмотри на досуге…

Андре не умела ждать — тут же при свете фонаря полезла рассматривать фиксограммы, пролистывая бумаги. Грег прищелкнул пальцами, вешая над папкой светляк, чтобы было лучше видно. Лиз не удержалась, тоже присоединилась, поясняя для Андре некоторые моменты — Брока она любила, это было сложно не заметить:

— Это он с Одли брал банду контрабандистов. Он тогда получил орден Доблести. Был тяжело ранен, но банду взяли всю.

Андре кивнула, пролистывая целую подборку фиксограмм: Брок на носилках, Брок, подловленный на крыльце больницы с тростью в руке, Брок на награждении, Брок на похоронах констеблей.

— Это дело фальшивомонетчиков…

Обожжённый Брок выносил на руках из пламени Одли. Одли и Брок опять на награждении.

— Он тогда получил Алое сердце первой степени.

Андре перелистнула страницу, и Лиз не сдержала смешка: Брок, в одном белье и расстегнутой рубашке, с брюками в руке несся в сторону служебного паромобиля.

— А это нера Спеллман, точнее побег из её спальни… И Одли — вот же жук! Он лгал, что Брок тогда был с голым эээ…

— Задом? — подсказала Андре.

— Ага. — машинально ответила Лиз, забывая следить за чистотой речи. — А он тут вполне прилично выглядит…

Грег усмехнулся — о, какие открытия их еще ждут!

И снова Брок — надевает наручники на Лео: тот только-только обнаружил, что является магом и не придумал ничего лучше, как попытаться стащить еду из лавки. Не для себя — для соседских девчонок, иначе Брок его бы потом не взял в полицию и свой отряд.

Андре перевернула страницу и присвистнула, а Лиз покраснела — такого она не ожидала.

— А это я даже не знаю, что…

Мюрай несся от фиксатографа в чем мать родила. Грег пояснил:

— Это было пять лет назад — его и Алистера подловили и опоили ядовитым зельем, обобрав до нитки. Алистер, придя в себя, не рискнул рвануть за преступницами в таком виде, Брока это не остановило. Кстати, отравительниц он тогда взял — на их совести было больше пятнадцати трупов. Корни баек Одли о привычке Брока потрясать устои Аквилиты растут из этой истории. Сам Одли тогда еще только пришел на службу в полицию Аквилиты.

Андре восхищенно заметила:

— А он хорош! Брок — не Одли. Чудно сложен! — Фиксограммы мало что скрывали — Грегу удалось выйти на оригиналы фиксограмм, многие из которых не попали на страницы газет в силу своей полной неприличности. Андре перелистнула страницу, разглядывая новые фиксаграммы — Грег туда вложил в том числе и снимки Шекли-Гордона. Андре захлопнула папку: — я заберу её, да?

— Можешь не возвращать, — разрешил Грег. — Ты же поняла, какой это сильный, преданный службе и городу офицер? Он настоящий лер и офицер. Андре, прошу… Не надо. Даже не смотри в его сторону — не надо разбивать его сердце. Я же тебя знаю. Не надо. Только не он. Он такого не заслужил — ему и так было тяжко последние луны.

Она заглянула ему в лицо:

— Хорошо. Я поняла тебя — Брок под запретом. Но не только ему пришлось тяжко последнюю луну. Ты тоже пострадал. Мне Эва… Лер Хейг-Ренар рассказал о тебе. И еще… Ты так не задал свой вопрос.

— Почему ты приехала в Аквилиту?

Андре пальцами провела по его заросшей щетиной щеке — как у любого брюнета, та была дивно заметна после одного пропущенного вечернего бритья:

— Я слышала, как отец обещал тебя взорвать. Со мной это у него не выйдет. А еще ты просил свои учебники по магии — я их привезла. — Она села на корточки, отрывая саквояж и подавая Грегу тонкую стопку, перевязанную бечевкой: — держи.

— Спасибо… — выдавил из себя Грег. Это не то, что он хотел сказать, но поблагодарить Андре было нужно — она заезжала домой, куда не сильно-то и стремилась в последнее время.

В небо взлетела, отвлекая, желтая шутиха — сигнал «Конец операции!». Кажется, нериссу Абени Аранда нашли. Сигнал, который работает в любом городе Тальмы, но не в Аквилите — тут столько катакомб, что для этого города надо придумывать другую систему сигналов для констеблей. Грег прогнал мысли прочь — к ним он вернется позже, сейчас есть дела поважнее. Он заставил себя спросить:

— Он… Жив? Отец…

— Да что ему сделается, — раздраженно махнула рукой Андре. — Его, кажется, сами боги боятся к себе забирать, потому что он и им будет читать нотации и грозить взорвать за недостойное поведение… Он легко ранен, но уже командует восстановлением Олфинбурга и Парламента. Так что… Будь осторожен, Грегори. Папаша у нас целеустремленный, к сожалению. — она подалась к нему и поцеловала в щеку: — люблю тебя.

Андре села в паромобиль, давая Грегу время на прощание с Лиз.

Грег наклонил голову, заглядывая в салон:

— И я тебя, — он захлопнул дверцу, а потом, забыв о принце и его охране, прижал к себе Лиз: — и тебя отчаянно люблю. Прости, я тебя чем-то обидел.

— Нет. — она тихо рассмеялась и призналась: — я сама глупо обиделась за Брока.

Грег прикрыл на миг глаза:

— Я очень люблю Андре. Безумно. Но я отдаю себе отчет о её характере: она разбивает сердца, даже не замечая этого. Пять дуэлей только в прошлом году, один плохо закончивший жизнь поэт, две разорванные помолвки, и это её еще официально не выводили в свет. Она солнечный лучик, и её не посадишь в банку и не оставишь себе — вырвется и полетит дальше. И еще… Не бойся Андре, не бойся её осуждения — она очень понятливая, она ни слова не выскажет тебе. Её мать прошла через что-то подобное… Знаменитая златоголосая Риччи, Птичка Олфинбурга. Против неё не устоял даже мой отец, только признавать дочь все равно отказался. Про жениться вообще молчу… Лер и какая-то певичка, выбившаяся из кер… Андре уже привыкла…

— …и потому ты такое чудо, — понятливо сказала Лиз, согреваясь в кольце его рук и снова оживая: — возвращайся побыстрее.

— Постараюсь вырваться к завтраку или хотя бы к обеду, Лиз. — он поцеловал её в губы, заставляя принца Анри стыдливо отворачиваться, а потом помог сесть на пассажирское сиденье паромобиля, командуя констеблю: — в «Королевского рыцаря», пожалуйста!

Тихо шурша шинами паромобиль поехал прочь, унося два его счастья: Лиз и Андре, продолжавшую восхищенно рассматривать фиксограммы Брока.

— Мои люди присмотрят за ними, не беспокойтесь, — раздалось возле Грега, заставляя напоминать, даже не поворачиваясь к принцу:

— Вас для меня не существует.

— Зато я существую, и жизнь леры Элизабет в моих ру… — Анри поперхнулся словами — Грег резко развернулся и взял его за лямки летного комбинезона, притягивая к себе:

— Еще что-то в подобном ключе, и я буду настаивать на дуэли.

Анри твердо сказал в лицо Грегу:

— Еще один такой откровенный поцелуй леры Элизабет, и я буду вынужден настаивать на скорой, я бы сказал даже, немедленной свадьбе. И хотите дуэль — могу хоть сейчас вам это разрешить. Только вы же понимаете, что при любом исходе, вы будете мертвы? Хоть от моей руки, хоть потом от правосудия: принцев убивать или даже чуть-чуть задевать не стоит. — Он бросил своим охранниками, взявшим Грега на мушку: — оружие убрать! У нас дружеский разговор.

Ледяное дуло, упиравшееся Грегу в затылок, тут же исчезло, а он ведь даже не почувствовал, когда к нему приблизились! Анри, аккуратно отцепляя пальцы Грега от своего комбинезона, пояснил:

— Ренар. Да-да-да, один из тех самых королевских Ренаров. Они опять охраняют королевскую кровь Вернии.

Грег обернулся назад, успев заметить, как быстро исчезает рыжая шерсть на лице одного из охранников и втягиваются острые клыки.

— Надо же…

— Не стоит больше так рисковать, лер Блек. И да, Ренар присмотрит за лерой Элизабет и вашей сестрой, потому что я не дрянь, как думаете вы. И угрозы вашего отца я воспринимаю вполне серьезно. Андре и лере Элизабет опасно находиться рядом с вами — они могут взлететь на воздух вместе с вами или даже вместо вас.

— И что же предлагаете? — скривился Грег — принц говорил правду. Лиз и Андре действительно в опасности из-за него.

— Миритесь скорее с отцом. Или примите мою помощь. Кстати, как капитан «Левиафана» я могу вас сочетать браком, а уж как принц Вернии..!

— Вы… — Грег еле заставил себя промолчать.

Анри прищурился и веско произнес:

— Хотите правду? В результате этой дикой истории с де ла Тьерном я получил головную боль, пять вакантных патентов лейтенантов, и десять — капитанских, и это в начале войны! Пять рыдающих никуда уже негодных лер — их даже замуж не пристроить! — и один бриллиант в виде Элизабет, который тут же надул меня и сломал все мои планы! Я думал, что она приедет в Аквилиту, влюбит в себя Мюрая, прижмет его к стенке: «Я или Тальма!», вынуждая того взять за горло Сореля и открыть порты для Вернии! Но получил взамен порцию ненависти, несколько самородков потенцита, и жуткую славу шантажиста лер. А я ведь лишь пытался их спасти от молодых идиотов и собственной глупости. Не дай вами боги оказаться в подобной ситуации… Но это уже дело прошлого. Сейчас же я предлагаю вам свою помощь.

— Взамен на что?

— Взамен на возможность общаться с вашей сестрой — она само очарование. И не бойтесь, у меня есть невеста. Нериссе Риччи ничего не грозит в моем обществе.

— Мне нужно подумать, — честно сказал Грег. — И обсудить все с Элизабет и Андре.

— Пожалуйста. Думайте — это не повлияет на охрану девушек. — Анри посмотрел на часы, которые, как офицер, носил на запястье, и сказал: — раз все обсудили, тогда… До свидания, лер Блек.

— До свидания, ваше высочество.

— Можно просто: милер Анри.

— Вы не мой принц, — отрезал Грег.

Анри подошел к веревочной лестнице, которую скинули с дирижабля, и споро, как цирковая обезьянка, принялся забираться по ней, пока один из охранников удерживал её на земле.

Грег огляделся напоследок и, заметив подходящих к крыльцу вырванных из дома судебных хирургов, рванул к ним:

— Нер Картер, нер Вернер, можно вас на секундочку!

Лерам не отказывают, особенно в алом мундире особиста, так что мужчинам пришлось недовольно замереть на крыльце под присмотром Алистера Арбогаста — тот, запустив шутиху, почему-то не спешил вернуться в тепло управления. Наверное, присматривал, чтобы не взорвали.

— Слушаю вас, — кисло сказал молодой блондин — Картер из Сыскного.

Грег подошел к хирургам:

— Доброй ночи, неры… Я хотел спросить вас по поводу вскрытия нера Фишера и леры Отис…

Вернер не выдержал и напомнил:

— Простите, ничем не можем вам помочь — вы не имеете никакого отношения к полиции Аквилиты.

Грег скрипнул зубами, и неожиданно Алистер пришел ему на помощь:

— Лер суперинтендант, поиски нериссы Аранды закончились благополучно. Адер Дрейк нашел её в катакомбах среди кучи трупов. Он отвез её в госпиталь на всякий случай для наблюдения. Кстати, неры хирурги, вы бы поспешили с делами тут — вам еще в катакомбы спускаться.

Вернер со свистом вдохнул сквозь зубы:

— Это какое-то безумие… — Что именно было безумием — назначение Блека или действия бокора, он не стал уточнять.

Картер пришел ему на помощь:

— Морг забит — там уже некуда складывать тела!

Грег спокойно заметил:

— Завтра начнутся процедуры опознания тел с Оленьего, так что место освободится. Невостребованные трупы похоронят за свет городской казны. Так что по поводу нера Фишера?

— Результаты будут завтра…

— Мне нужно сегодня, — настоял Грег.

Картер вздохнул:

— Смерть не криминальная. Поскользнулся, потерял сознание и умер от переохлаждения.

— А лера Отис? — напомнил Грег. — Есть хотя бы какие-то подвижки, версии? Есть что-то намекающее, что могло бы привести её к смерти, если бы не действия инквизитора. У нас два задержанных, каждый признался в убийствах нер, но причины смерти называют недостоверные.

Картер оглянулся на суету вокруг и признался:

— Лера Отис — единственная, кто попал к нам в приличном для исследования состоянии. У неё точно нет признаков отравления какими-либо известными ядами. У неё нет признаков эфирных воздействий, кроме воздействия инквизитора… У неё обнаружены странные, неспецифические признаки истощения организма. Неспецифические признаки воспаления, но все посевы пока отрицательные.

Вернер добавил:

— Складывается впечатление, что собственный организм убивал её, протестуя против…

— …против костяной фигурки. — Картер потер замерзшие в перчатках руки. — Знаете, есть такой странный, еще необъясненный медицинский феномен. Когда происходит ранение в глаз, и по каким-то причинам глаз не успевают вовремя удалить, второй глаз слепнет от неспецифического воспаления, словно сам организм ополчается против уцелевшего глаза. С поражением яичек у мужчин тоже самое. Тут такая же реакция. Подозреваю — именно на чуждую организму костяную фигурку. Организм отторгает её, воюя сам с собой. Надо больше информации, надо больше исследований, но мой вердикт: смерти женщин с Оленьего связаны с костяными фигурками и специфической реакцией организма на них. Женщин никто не убивал. Как-то так.

Грег поблагодарил хирургов:

— Спасибо. Приятно знать, что в полиции служат такие специалисты, как вы. Доброй ночи! — он пошел в управление, осознавая: женщин никто не убивал, кроме бокора и его действий, конечно. Осталось выяснить, кто убил Моро, её секретаря и Тома, и отпускать чету Аранда из управления. Утром, конечно.

Он вошел в общую залу. Тут царила странная тишина. Свет приглушили, оставив пару ламп на столах. Брендон и Эван спали — последний заснул сидя на диване, пристроив голову на его спинку. Исчезающие эфирные плетения вокруг Эвана показывали, что его усыпили без его согласия. Оставалось только посочувствовать Хейгу: потерять эфирные навыки, навсегда превращаясь даже не в пустышку, а в бездарного — и врагу не пожелаешь. Эван еще и комиссар, где одним из требований является наличие дара. Он не только лишился дара, он еще и любимой службы лишится. Вот к кому жизнь совсем несправедлива!

Отец Маркус перебрался в кресло — чета Аранда исчезла из залы. Брок подошел к Грегу, зевая и поясняя громким шепотом:

— Аранда перевели в соседний кабинет — пусть выспятся. Охрана выставлена, так что набега чудом уцелевших зомби можно не бояться. Нер Аранда клятвенно обещал завтра дать честные показания. Надеюсь, завтра эту колдовскую дрянь закончим хотя бы в первом приближении. Некоторые дела еще будут тянуться и тянуться…

Грег ткнул пальцем в Эвана:

— Нельзя так с ним. Нельзя!

Брок скривился:

— Он не железный — ему надо отдохнуть. У него куча только-только затянувшихся ран.

Грег напомнил:

— Ты в подобном состоянии рванул на спасение неры Ренар, а потом пытался устроить драку сразу с пятью магами на набережной.

Брок сверкнул своими зелеными обиженными глазами:

— Был неправ.

— Прости, — пошел на попятную Грег, вспоминая, что сам там был, мягко говоря, неидеален, а еще точнее — чудовищен. Он тогда чуть не задушил Брока.

— Это был не ты. Это был лоа. У Вик тут целая теория появилась о жертвах Папы Легбе — второго захваченного фиксатором лоа.

— И какая же? — только чтобы Брок отстал от него, спросил Грег. Брок вцепился в его локоть и потащил к столу, где кроме колы стоял кофейник со свежесваренным кофе. Грег подумал и налил напиток себе и Броку — спать хотелось просто зверски, а уже скоро новый день на службе.

Брок, сделав глоток, сказал:

— Вкусы папы Легба были совсем другими. Его не устраивали жертвы в виде невинных лер. Ему пришлось отдать пять жертв-мужчин. Король выделил пять своих лучших офицеров: Ривза, Фейна, Гилла, Гордона, который был в курсе происходящего, но не считал себя жертвой… И бриллиант среди офицеров Тальмы Грегори Блека, блестящего офицера, окончившего Высшие Королевские Командные курсы, сильного мага и настоящего лера. Знаешь такого?

Грег скривился:

— Утром в зеркале сталкивался глазами, но ты…

— …не я. И Вик никогда не ошибается. Ты был одержим по одной простой причине — ты лучший в Олфинбурге. Парни будут рады служить под твоим началом. Слово чести, я не лгу.

— А как же ты?

Брок притворно вздрогнул:

— Я Сореля на дух не переношу. Я же рано или поздно не удержусь и встряхну его за его лерские грудки́ в попытке достучаться до разума. Сорелю, между прочим, еще четыре года в кресле лер-мэра сидеть. Так что я буду, как и раньше, заниматься любимым делом — расследованием, а ты будешь таскаться по скучным совещаниям с Эваном и мечтать за меня прибить Сореля. Как-то так.

— Ничего себе перспективы, — вздохнул Грег.

— Привыкай! Ты лучший, тебе проще. И… Хочу кое-что спросить у тебя… — его глаза подозрительно забегали, и Грег сам все понял:

— Если ты о Андре, то нет. Я просил её держаться от тебя подальше.

— Вот же, небеса и пекло! — кофе в стакане Брока плеснул, и тот поставил его на стол. — А я Клер… Лиз смог отпустить для тебя…

Грег посмотрел на Брока:

— Ты не знаешь, с кем связываешься. Проблема в том, что она легкомысленна. Влюбит, поиграет и пойдет дальше. Я её удерживать и уговаривать не буду. Думай сам — нужен ли тебе мимолетный роман. Вся проблема только в этом.

— Ммм…

— Вот-вот. Ты ей понравился — особенно твои фиксограммы ареста отравительниц.

Брок подавился ругательствами, а Одли, только делавший вид, что занят бумагами за своим столом, не выдержал:

— Чего?! Мы тогда все газеты скупили! Нет у тебя этих фиксограмм. Не может быть.

Грег пожал плечами:

— Вы уничтожили копии — я нашел оригинал. Он сейчас у Андре. Сам кристалл с памятью я уничтожил.

— Охренееееть… — только и выдавил из себя Одли.

Брок мрачно сказал:

— Вик не ошибается — ты лучший…