Черные дыры советской экономики - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Алекс Русских (Глава 15 Русо туристо, облико морале) #15

Глава 15 Русо туристо, облико морале

А вы сувениры с собой брали? Водку? Кадр из кинофильма «Бриллиантовая рука»

В школе наша учительница географии рассказывала нам, что за рубежом наших туристов уважительно называют «советскими людьми». Подчеркивалось именно то, что «уважительно» и что «советскими». Мне всегда хотелось поправить, что их называют русскими независимо от национальности, но предпочитал помалкивать в тряпочку. У меня и так был конфликт с русичкой, не стоило наживать себе дополнительного недруга.

С русским языком и литературой вообще смешно получалось. У нас в школе было три преподавательницы. У одной я получал строго пять, у второй четыре, а у третьей только три и никак иначе. Впрочем, больше всего меня ненавидела «украинка» — я категорически отказался учить мову и сделать ничего с этим она не смогла. Пыталась заставить даже через директора, но потом смирилась, из-за чего на уроках украинского я книжки читал или делал домашние задания, а если занятия были последние в расписании, то вообще линял из школы пораньше.

Увы, но реальная жизнь совершенно не подтверждала рассказы географички — советских туристов и командировочных за границей совершенно не уважали. Да и с чего бы? Наш человек, вырвавшийся за рубеж, был откровенно нищим, считал каждую копейку и старался её сэкономить, питаясь в номерах в сухомятку привезенным с Родины салом и хлебом.

В общем, облико советико туристо было скорее измарале, чем морале, тем более, что услугами гостеприимной аборигенки старший экономист «Гипрорыбы» Горбунков в реальности вряд ли мог воспользоваться — мало того, что не за что (денег-то не густо), так еще в реальности советским гражданам за границей можно было только группой ходить. Потом дома столько неприятностей поимеешь, обязательно ведь кто-нибудь бы стукнул.

Меня тут один из разгневанных сектантов «сияющего СССР» заклеймил желающим свободно ездить за рубеж и вообще явным наймитом Запада. Видать, раз любишь Россию, то обязательно наймит, другого не дано.

Не понимаю, в чём страшная крамола, если решил поехать отдохнуть на зарубежный курорт, но вот как раз нет, я никакого пиетета перед чужими странами не имею, предпочитаю нашу Родину. Мне в Крыму хорошо, бывал в Сибири, на Дальнем Востоке. Тем более сейчас появилась отличная туристическая инфраструктура — много гостиниц на любой кошелёк. Очень хочу съездить на Сахалин и Камчатку. Увы, не могу себе пока позволить, дороговато, потому как далеко.

Но вернёмся к туризму. Именно сложность выезда породила отвратительное преклонение перед зарубежными странами, съездивший по путёвке хотя бы в Болгарию или Румынию, потом несколько лет рассказывал свои впечатления. И ему внимали, затаив дыхание. Ну, вроде как в первой серии советского детективного сериала «Знатоки». Там криминалист Зинаида Кибрит после поездки в Болгарию потом к месту и не к месту все время делится эпизодами своего путешествия мечты.

Не нужно забывать, даже в эти страны выехать было непросто. Сначала нужно было пройти несколько кругов бюрократического ада. Вот смотрите. Первым делом человек заполнял анкету с целой кучей вопросов, где нужно было в числе прочего указать, какие языки учил и знаешь, выезжал ли ранее за границу, не находился ли во время войны на оккупированных территориях, нет ли у тебя в других странах родственников. Наличие таких родственников вполне могло привести к отказу. Знание языка тоже не приветствовалось — вдруг попросишь убежища, да останешься (ну, это, конечно, не о Болгарии, но на всякий случай бдили и там).

Это не всё. Затем в местком нужно было подать заявление, а местком писал характеристику-рекомендацию, в которой живописал моральные качества соискателя турпутёвки.

Эту характеристику должен был подписать директор предприятия, секретарь парторганизации с работы, председатель профкома. Затем она поступала в комитет КПСС, где её внимательно рассматривала парткомиссия. Обычно бюрократия занимала пол года, для избранных она сокращалась до трех месяцев. Рассматривалось буквально всё, человек словно под лупой был. В общем, далеко решались поехать, кто-то бы и мог получить разрешение, но просто не хотел унижаться.

Говорят, даже было указание, не выпускать за границу людей с физическими недостатками. Вроде как, чтобы иностранцы видели, что среди советских людей нет инвалидов и уродов. Все красивые, все счастливые.

В данном случае я имею ввиду именно туризм. В 80-е все же стало попроще, выпускали к родственникам по приглашению (только вот далеко не каждого), если человек ехал работать по контракту более 3-х лет, то мог взять семью Но детей только до 14 лет. С этого возраста нужно было возвращать ребенка в Союз. Это правило действовало и для дипломатов. Естественно с семьями жили наши офицеры в ЗГВ, работники торгпредств и другие категории лиц, выезжающие из страны надолго.

Чтобы вырваться в мир «загнивающего» капитализма, тебя чуть не под рентгеном просвечивали на предмет малейших подозрений. Как пошутил один из перестроечных комиков:

Так хотелось бы чуточку погнить.

Естественно, такие большие препоны прежде всего ставились для тех, кто собирался выезжать в капиталистические страны, а они как раз среди советских граждан считались Меккой обетованной. Но и чтобы съездить в какую-нибудь Болгарию, всё равно требовалась характеристика. Впрочем, в этом случае проверяли не так тщательно. Тем более, что ехали в страны по линии турагенства «Спутник», поэтому запросы подавали по его линии. Но ведь еще нужно было получить загранпаспорт, а это опять же был изрядный геморрой.

На поездку в капстраны выделяли крохи валюты, что-то в эквиваленте 30 долларов. Фактически карманные деньги и не более. Впрочем, понятно, почему выдавали так мало. Из идеологических соображений курс доллара к рублю был всего 64 копейки, потом подрос. С 86-го года он стал 75 копеек. А реально стоимость доллара была как бы не 1 к 5, причём не в пользу рубля. При поездке в соцстраны позволяли поменять больше — в 80-е годы до 300 рублей. Это уже было неплохо.

Газетная заметка о курсах валют на 28 января 1986-го года

Но наши туристы выходили из положения за счет «сувениров». Практически каждый помнит диалог из кинофильма «Бриллиантовая рука»:

— А вы сувениры с собой берете?

— Нет!

— А я взял.

— Водку?

Ну, да, сувениры, как же! Советский выезжающий мог взять с собой пару баночек черной икры, пару бутылок водки. Черную икру достать была целая проблема, с водкой куда проще. Поэтому любой наш турист считал обязанным прихватить бухло, чтобы сбыть его по-дешёвке. Вот уже на вырученные деньги покупали сувениры для дома. Еще везли часы, фотоаппараты. Не то, что за границей этого не было. Просто наши люди сбывали товары ниже себестоимости. На таких условиях, почему бы не взять?

Самой большой удачей было попасть за границу на работу. Это было вообще — жизнь удалась, даже если предстояло трудится в какой-нибудь Монголии. За несколько лет даже в развивающихся странах можно было заработать на автомобиль, а еще лучше — привезти его с собой. Причем привозили не абы что, а «Жигули» в экспортном исполнении. Впрочем, их можно было по выгодной цене взять и уже в Союзе — через «Внешпосылторг» или купить в «Березке» за заработанные тяжким зарубежным трудом инвалютные чеки.

Впрочем, про особенности экспорта наших автомобилей я писал в первой части главы «Много товаров, хороших и разных»:

https://author.today/reader/430453/4178830

Магазин «Березка»

Кстати, действительно тяжким. Наши люди часто работали в самых ужасных условиях, в той же Африке — малярия, куча других тропических болезней, антисанитария. Да и аборигены наших особо не жаловали — условия жизни для советских специалистов стабильно были в разы хуже, чем для западных. Да и за одну и ту же работу наши получали гораздо меньше. Но были довольны — у нас они и столько бы никогда не заработали, но, даже получив деньги, не смогли бы нормально их потратить из-за тотального дефицита.

Иномарки, кстати, из-за границы тоже начали тащить, но уже под самый «занавес», с конца 80-х, до того это были единичные случаи вроде Мерседеса и BMW 2500, которые купил себе Владимир Высоцкий. У меня отец в 90-м получил путёвку в Японию, партком фактически откупился, чтобы нервы не портил. Так папа привез «Хонду Аккорд» первого поколения. Это была песня, а не машина, особенно после «Запорожца». Но больше всего отца в турпоездке поразило поведения председателя парткома. Этот идейный строитель коммунизма показал себя во всей красе.

Он собирал вещи по утрам (японцы выставляли на улицу старую технику, чтобы её мусорщики забрали), несколько раз крал товары в магазине, просто улепётывая с товаром несмотря на почтенные годы. И этот же человек на партсобраниях задвигал про «моральный облик».

Я подробно останавливаюсь на этой поездке в «Колымских байках»:

https://author.today/reader/386979/3823212

Впрочем, такое поведение партийного работника неудивительно. Вот уж кто преклонялся перед заграницей, так это они.

Есть такой писатель Илья Владимирович Рясной, очень неплохо пишет на мой взгляд, так что рекомендую. Читал у него в блоге интересные воспоминания о годах учёбы в ВКИМО — Военном Краснознамённом институте Министерства обороны. Здесь подготавливали кадры для прокуратуры, органов юстиции, а также военных переводчиков. Причём в основном на кафедре переводчиков учились девушки.

Надо понимать, что учебное заведение было элитным, а на эту кафедру просто так с улицы попасть было крайне сложно (естественно, это не значит, что исключено) хотя бы потому, что специализированные школы с уклоном в языки помимо Москвы, Ленинграда и столиц союзных республик практически не встречались. Это вам не военная юстиция — там да, там парней набирали без оглядки на семьи — дерьмо разгребать пролетарии нужны.

А вот переводчики — белая кость, тут преемственность, хотя попадались парни и от сохи — кто-то ведь и в горячих точках должен служить. Тут как в МГИМО — кузницу дипломатических кадров тоже человеку из провинции было пробиться непросто. Оно ведь почему наша интеллигенция так ярилась из-за введения ЕГЭ? Дело не в ущербности тестирования, а в том, что оно даёт поступить в любой ВУЗ любому абитуриенту. Просто так срезать неугодного поступающего в пользу «нужного человечка» уже не выйдет.

Ну, а тут Министерство обороны, тут свои кадры. Сословность в позднем СССР вполне себе имела место быть. Был даже такой чудный анекдот:

Маленький сын говорит отцу-генералу:

— Пап, я когда вырасту, то, как и ты, стану офицером!

— Конечно, сынок, станешь. Вот окончишь школу, поступишь в институт и станешь офицером.

— Пап, а я капитаном стану?

— Конечно. После института послужишь лет пят и получишь звание капитана.

— Пап, а я полковником стану?

— Обязательно сынок. Окончишь Академию Генерального штаба и станешь.

— Пап, а я генералом стану?

— Непременно, сынок. Послужишь немного полковником, а там и генерала дадут.

— Пап, а я маршалом стану?

— Нет, сынок, вот маршалом тебе не стать!

— А почему, папа?

— А потому что у маршала свои сыновья имеются.

Вот вы ха-ха, а зря, в моём батальоне служили два старших лейтенанта. Один сын командующего Сибирским военным округом, второй — заместителя командующего Прибалтийским военным округом. Должности у них были блатные. Батальон-то кадрированный. У одного ни одного подчинённого, у второго целых пять. Зато в послужном списке всё нормально — командование взводом отражено.

Вернусь к воспоминаниям Ильи Владимировича Рясного. В своём блоге он вспоминает про настроения переводчиц:

Для того чтобы понять, что такое специальность «Иностранные языки» была в то время, нужно осознать, что такое были загранработники. Большинство населения СССР вообще не имело шансов выбраться куда-то за рубеж — железный занавес. Болгария за счастье, а капстраны — ну это вообще фантастика. Съездить в занюханный Амстердам порой становилось главным событием жизни. Жили мы за занавесом, по фильмам, рассказам и доходящим до нас западным шмоткам и технике представляли, что есть где-то там такая сказка, где люди ездят на собственных машинах и имеют магнитолы «Шарп», приобретённые без угрозы помереть от голода, копя на них. Забугорье — это было параллельная реальность. Та, куда добираются с загранпаспортами через спецтерминал Шереметьева и проходят таможню. Откуда возвращаются с чеками Внешпосылторга, покупают машины, затовариваются в «Берёзках» импортными шмотками и даже продуктами, которых мы не пробовали и почему-по дури то считали, что они очень классные. В общем, иной мир. И загранработники были как бы иномирянами. Поехать за границу означало довести уровень благосостояния до такого, который для обычных, и даже не совсем обычных, людей был недостижим. В условиях товарного аскетизма импортные блестяшки значили очень много. И был такой пунктик у советского человека, вполне понятный — обладателей всего этого считали людьми особенными. Загранработники же по скромности своей считали себя небожителями. А остальных — ну кто-то там внизу копошится.

Вот так и с переводчиками. Нельзя сказать, что между нами была какая-то вражда, выяснение отношений. Но мы презирали друг друга искренне. Они нас считали быдлом, чернорабочими и вообще людьми бесполезными и непонятно как затесавшимися в эти святые стены. Теми, кто будет всю жизнь возиться с дезертирами и ворюгам в дальних гарнизонах и света белого не видеть. А себя видели респектабельными загранработниками, жрущими виски на светских раутах и зашибающими чеки. Мы их воспринимали мажорами, стяжателями и фарцой, которых интересуют только чеки Внешпосылторга, на которые обменивали заработанную за границей валюту.

И мир интересов будущих загранработников прекрасно описан:

Эти чеки вообще для переводчиков были фетишем. Больше всего общались мы, когда лежали в санчасти. ИР это было испытание лежать с «переводами» в палате. Через час башка начинает идти кругом — а сколько чеков платят в Анголе, а сколько в Египте, а сколько в Афгане в аппарате советника. А где дают дипломатические чеки, а где простые. Вторая их больная тема была аппаратура. Где и сколько стоит магнитофон «Шарп», как его приволочь в СССР и где лучше продать за две тысячи рублей. И главная мечта — машина, на которую, если правильно распорядиться заработком, можно заработать за одну командировку. Создавалось ощущение, что им от жизни вообще больше ничего не нужно.

Разбаливалась голова от них очень быстро. И от их самомнения. Казалось — вся эта бодяга с международным военным сотрудничеством придумана лишь для того, чтобы «переводы» ездили по миру и зашибали чеки. И покупали машины. И прифарцовывали аппаратурой.

При этом речь даже не шла о посещении США, ФРГ, Франции. Какое там — наша элита радовалась, что сможет оказаться буквально в «заднице мира», там ведь платят чеками. ЧЕКАМИ! Слов нет, те, что есть, одни нецензурные.

Инвалютные чеки и справка, подтверждающая их законное получение, без неё вам ничего бы за чеки не продали

На самом деле, конечно, всё было далеко не так. Переводчики ждали с замиранием сердца загранкомандировки в такие страны, в которые сегодня по приговору суда не сошлёшь — упрекнут в издевательствах над осуждёнными. Наши курсанты были на практике и в воюющей Эфиопии, и в истекающей кровью Анголе, и черте ещё где. Там где воевало наше оружие — а тогда это было половина стран третьего мира. И Афганистан — тогда он только начался. И наши переводчики ездили туда в аппарат военных советников, где платили очень много чеков. И в обычную армию, где платили мало чеков. Вот только бывало, что советников и переводчиков грохали афганские войска, при которых они были, и переходили на сторону душманов. Всяко бывало. Некоторым везло больше. Знал одного «ускора» — тот два года проторчал на курорте на Островах Зелёного Мыса, приехал толстый и довольный до безобразия.

Дипломатическую работу буквально оккупировали сыновья и внуки высокопоставленных партийных руководителей.

Вот запись за 6 октября 1980-го года из дневника помощника генсека ЦК КПСС А. С. Черняева:

Ужин в посольстве. Келан, Быков (зять Громыко). И вообще в Лондоне гнездо детей «одаренных родителей». Суслов, зав. отделом МИДа пожаловался как-то: я, говорит, превратился просто в блатмейстера — внук М. А. Суслова, зять Громыко, сыновья трех зам. завов Отделов ЦК — Киселева, Соловьева, Щербакова.

Эффективность таких дипломатов упала ниже плинтуса. Случалось слушать жалобы от наших командировочных, что в советских консульствах невозможно получить никакую помощь или содействие. Советские дипломатические работники смотрели на простых граждан, как солдат на вошь. Да и понятно, не до того, если множество более интересных дел.

Дипломаты, кстати, пёрли из-за рубежа покупки как не в себя. Да и партийные лидеры, признаться, тоже. Вот опять дневник Черняева, но за 25 декабря 1977-го года:

Будапешт предрождественский. Магазины забиты народом и. товарами. По разнообразию и качеству и по стилю торговли, рекламы они гораздо ближе к Парижу и Лондону, и далеко ушли от Варшавы, Москвы, не говоря о Софии.

Товары такие, каких в Москве даже в привилегированной «секции ГУМ’а» не достанешь. Например, полно дубленок, кожаных пальто на любой вкус, огромное разнообразие женской одежды и обуви. Словом, глядел я на это и не ощущал большой разницы между Будапештом и Лондоном. (Купил себе неожиданно кожаное пальто — мечта юности).

Да что там — наш ЦК ходил в заграничных костюмах, а их знаменитые одинаковые шляпы времён Брежнева закупались ни где нибудь, а в одном из лучших магазинов Нью-Йорка. У нас, видимо, одеваться для них было слишком по-пролетарски, не престижно. Хотя удивительно — неужели в СССР нельзя было найти хорошего шляпного мастера? Хотя бы одного?

А взять наших артистов. Не просто артистов, а кумиров миллионов. Почитаешь их мемуары, где они рассказывают о своих загранкомандировках и можно депрессию заработать.

Эти кумиры, с которыми познакомиться посчитал бы за честь любой советский человек, порой вели себя за рубежом как натуральные бомжи. Просто потому, что старались сэкономить любую копейку, а на неё купить что-то для себя, семьи. Опять же и начальство, которое помогло попасть за границу, нужно отблагодарить, а то в другой раз кого другого пошлют.

Многие наши артисты, часто бывающие за рубежом, активно фарцевали привезёнными шмотками. Это было в порядке вещей. Все знали, даже органы особо не реагировали — в СССР вообще довольно мягко относились к артистам, писателям, которым иной раз сходило с рук то, за что обычного гражданина могли законопатить надолго туда, куда Макар телят не гонял.

Вот, например, воспоминания знаменитой балерины Майи Плясецкой:

Между двух стиснутых казенных гостиничных утюгов аппетитно жарили собачьи бифштексы. В ванной в кипятке варили сосиски. Из-под дверей по этажам начинал струиться пар. Запотевали окна. Гостиничное начальство приходило в паническое смятение. От дружно включенных кипятильников вылетали пробки, останавливались лифт…

Про замечательного артиста Спартака Мишулина (помните пана директора из «Кабачка 13 стульев» или вождя индейцев из «Человека с бульвара Капуцинов»?) вообще рассказывали буквально анекдоты.

Он в заграничных командировках принципиально не посещал рестораны и кафе. Готовил сам. Но как! По словам Ширвиндта:

В своем номере он тщательно закрывал все шторы, клал асбест для изоляции, а затем с помощью сухого спирта разжигал в санузле костер, на котором варил, к примеру, уху из консервированной сайры.

Представляете, человек едет на гастроли в Париж, везет в чемодане кусок асбеста и два десятка банок консервированной сайры. А чего? Нормально всё! Наш человек без асбеста никуда не ездит! Нужнейшая же вещь. Где-то читал, как сын нашего дипломатического работника чуть не загнулся от авитаминоза. Это при том, что апельсины в этой экзотической стране дешевле картошки стоили. Но пааша экономил валюту.

И не забывайте, с каким придыханием в советские времена говорили про Париж, Лондон, Рим. Человек, побывавший в нём, приобретал флёр небожителя.

Ой, я вас умоляю. Ну, видел я этот Париж и Рим. Ничего хорошего. Дома облупленные, грязища, мусор, вонь. Пожалел, что поехал в эту клоаку. Тьфу.

Приличное количество дефицита тащили наши моряки, плавающие в загранку. Шмонали их на таможне изрядно, поэтому они, уходя в плавание надевали кучу старых шмоток, вплоть до таких, которых бы бомж постеснялся. Потом эти вещи летели за борт, а их место занимал испорт. Таким образом при возвращении можно было привезти гораздо больше, чем обычно разрешалось — это вот, подарки, а это — личный гардероб.

Так поступали ушлые моряки. Самые ушлые покупали фирменные пуговицы, лэйблы, молнии. Это влёт и по хорошей цене уходило цеховикам и индивидуальным мастерам/мастерицам. Легким движением руки при помощи перешитых пуговоиц, эмблем и бирок посконная рубашка предращалась в импортный дефицит, стоящий в 3 раза больше исходника. Как вам такой бизнес? А он процветал.

Вообще про загранпоездки наших граждан можно тома писать.

Помню, из нашего посёлка несколько человек ездила по турпутёвке во Вьетнам. Один из пунктов визита предусматривал посещение национального ресторана. Отец говорил, что и у них тоже был такой же пункт в программе. Многие туристы возмущались, они бы предпочли не тратится на ресторан, а использовать эти деньги для покупок. Но ничего поделать было уже нельзя, поэтому шли кушать — а как пропустить? Уплачено же!

Да, так вот про Вьетнам. Нашим особенно понравилась какая-то небольшая птичка под кисло-сладким соусом. Когда переводчик-вьетнамец поинтересовался впечатлениями о местной кухне, наши так и сказали, мол, вот эта птичка просто блеск.

— Да, — согласился вьетнамец, — Сейчас как раз сезон лягушек. Они в это врем ягода просто замечательны.

Женская часть группы еле успела на улицу выскочить. Блевать изволили. Мужики в основном выдюжили, пересилили себя, стойкий народ наши мужчины, выдержанный. Не все, увы, но большинство.

Впрочем, хрен его знает этого вьетнамца, может он и пошутил, зная наш менталитет. Говорил он почти без акцента, явно у нас учился.

Знаете, лично я доволен, что зарубежные поездки перестали быть приоритетом номер один для наших людей. Теперь никто не собирает всех родственников и знакомых, чтобы поведать о впечатлениях под восхищенные охи и ахи.

Товарищи, сыр швейцарский, маслины греческие. Прошу, прошу. Кадр из кинофильма «Служебный роман».

Сейчас поехать куда-нибудь — самое обычное дело, а не событие всей жизни. Я вот даже не хочу. Мне у нас интереснее, тем более что никакого языкового барьера. И Алтай куда привлекательнее, чем даже Майорка или какой-нибудь Копенгаген. И люди у нас в Петербурге намного душевней, чем парижане.

А все эти советские пропагандисты, которые вроде бы и правду рассказывали про западные страны, но что-то после 91-го вдруг резко переквалифицировались строго наоборот. А то и похуже. Впрочем, процитирую читателя:

Алексей Ишков

Кстати, о наймитах Запада.

Был такой журналист-международник, Мэлор Стуруа. Я его книжки читал взахлёб — там слово за слово просто шедевр. Поймите правильно, в содержательной части там ТРЕШ (ну например автор на полном серьёзе пеняет американским судьям, что они (sic!) «не занимаются политикой». Ага. А ничего, что в США разделение властей и они как бы НЕ ИМЕЮТ ПРАВА «заниматься политикой»?). Ответ — просто у меня такое хобби — раскручивать идеологические бомбы, смотреть как всё устроено.

Так вот, я о чём. А о том, что Советский Союз развалился и наш журналист-международник, всю жизнь «поливавший» Запад и ничего больше не умеющий, тотчас же поехал на Запад и интегрировался там вот буквально до стадии как будто так и было. Там и помер.

Вот так, правоверный коммунист, обличитель язв западного общества. А оказалось, что «ничего личного, просто бизнес». Это по поводу моральной устойчивости поздней КПСС и её привилегированных представителей. Честное слово, такое ощущение, что все эти представители новоявленной секты «свидетелей СССР» просто оказались в новом обществе вовсе не такими успешными, как им казалось. Это в Союзе для карьеры хватало высокого покровительстве, нынче нужно еще работать, обладать знаниями и умениями, талант — так вообще хорошо. Вот, не добившись успеха и ярятся. Обидно же — не оценили, не продвинули, не поставили на руководящие места. Вот ужо Союз вернётся, тогда сразу станет другое дело!