Черный смерч

13

Утром после ванны, Бекки передали записочку от Скотта. Она была адресована Бекки Стронг. Скотт писал о том, что вынужден был уехать по срочным делам и поручает ее заботам брата Петера. В приписке значилось: «Ван-Коорен очень, очень интересуется вами. Анна вернулась. В мистификации Коорен обвиняет меня, будто я подослал вас. Вам придется дать кое-какие объяснения американскому консулу. Из дома не отлучайтесь, ибо Ван-Коорен призывает сатану взять вашу душу в ад».

Брат Петер, худощавый, пожилой мужчина в сутане, опускал глаза всякий раз, когда Бекки взглядывала на него, и был удивительно неразговорчив. Бекки весь день просидела в комнате.

Скотт вернулся к вечеру и вместо приветствия сказал:

— Ну и кашу же заварили вы, доложу я вам! Как вы попали к бунтовщикам?

Бекки кратко пересказала все так, как ее учил Эрл. То есть что она улетела за любимым человеком на случайном грузовом самолете до Гавайских островов, а оттуда на корабле «Мартин» до Сингапура, а от Сингапура, где она поймала своего Джима, они поехали на корабле «Годеневер», каюта 91, с билетами до Джакарты. Возле Колобанга ее и Джима похитили, привезли в лес и заставили ее, угрожая смертью Джима, выполнить то, что она сделала, то есть обменяли ее на каких-то людей как Анну Коорен. Причем Джима должны были отпустить одновременно с Анной. И ее, Бекки, интересует одно: прибыл ли Джим и не является ли мистер Скотт тем самым Скоттом, который вел торговые операции с ее дедушкой Вильямом Гильбуром? Если это так, Джим приедет к мистеру Скотту по этому делу. Собственно, она на это и рассчитывала, когда ехала сюда.

Скотт был удивлен, услышав о Гильбуре, и сказал, что он переписывался с Вильямом Гильбуром и даже совершил одну сделку, о которой уже успел забыть. Бекки спросила, убедился ли Скотт, что она действительно является дочерью Стронга.

— Абсолютно, — ответил Скотт.

Он, в свою очередь, рассказал ей об открытой ссоре с Ван-Коореном, требовавшим акции, в действительности купленные им, Скоттом, и поэтому принадлежащие ему.

В комнату стремительно вошел бритый подвижной человек средних лет. Он оказался американским консулом. Консул не выказал радости при виде Бекки и сразу же принялся ее допрашивать. Бекки повторила все то же самое, что говорила Скотту.

Слуга подал Скотту записку. Тот посмотрел на Бекки, но ничего не сказал и вышел. Он отсутствовал минут двадцать. Консул убеждал Бекки поскорее возвратиться в Америку и показал телеграмму отца с требованием выезда. Бекки возражала.

Открылась дверь. Скотт остановился и, сказав Бекки: «Узнаете?», шагнул в сторону.

— Джим! — радостно, от всего сердца крикнула Бекки и бросилась в раскрытые объятия.

Это был он, ее Джим, похудевший, загоревший, но все такой же милый и жизнерадостный. Здесь они впервые поцеловались за все время знакомства.

— Вот, все из-за него! — сказала Бекки, поворачиваясь к Скотту и консулу. — Познакомьтесь: Джим Лендок, журналист, специалист по рекламе.

— С какой целью вы прибыли? — спросил консул, пожимая руку Джиму.

— Работать по договору с фирмой «Юнайтед Фрут» и к руководителю банка «Эн и K°».

— Ах, вы Джим Лендок… тот самый?! — воскликнул Скотт, будто увидел его впервые.

Скотт и консул переглянулись.

Консул показал рукой на Скотта и сказал:

— Мистер Скотт — глава этого банка.

Теперь настала очередь удивляться Джиму.

— Я, — сказал он, — пришел к вам по делу Вильяма Гильбура, и вдруг…

— Пусть вас не беспокоит поручение Вильяма Гильбура. Вот его телеграмма, — и Скотт вынул из кармана телеграмму.

Она гласила:

«Поручение Джиму Лендоку отменяю. Аллен Стронг требует возвращения Бекки. Вильям Гильбур».

— Я сказала Джиму, что не выйду за него замуж, — пояснила Бекки, — а потом передумала и пустилась вдогонку. А теперь я просто хочу посмотреть Индонезию. Если я стесняю мистера Скотта, я перееду в гостиницу, деньги у меня есть.

— А ваш отец согласен на брак? — спросил Скотт.

— Еще нет, — ответила Бекки.

— Это очень неразумно с вашей стороны и очень легкомысленно пренебрегать общественными приличиями, — сказал консул.

— Запросите согласие отца, и я вас обвенчаю, — предложил Скотт.

— И долго вы намерены пробыть здесь? — поинтересовался консул.

Джим и Бекки переглянулись.

— Бекки не уедет без меня, — сказал Джим, — а я пробуду столько, сколько потребуется мистеру Скотту, так что спросите у него.

Обратившись к консулу, Скотт заявил:

— Я беру на себя попечение об этой паре. Или они повенчаются, или я разлучу их, дав молодому человеку поручение в места отдаленные.

— Но вы разрешите мне сейчас, хотя бы в соседней комнате, поговорить об этом с Джимом наедине, — сказала Бекки.

— Пожалуйста, — снисходительно улыбнувшись, согласился Скотт. — Лучше поскорее возвращайтесь к маме.

Когда Джим и Бекки остались одни, первыми словами Джима было:

— Вы, Бекки, конечно, понимаете, что я не намерен и пальцем пошевелить ради интересов американского капитала в виде банка «Эн и K°». Но есть одно срочное поручение Эрла: мы должны помочь раскрыть секрет какого-то страшного биологического оружия, угрожающего гибелью всему живому на земном шаре. Оно будет испытываться здесь. Это необходимо во имя борьбы с поджигателями войны!