Черный смерч

11

Бекки проснулась от тряски и криков Джима: «Смотрите, смотрите!»

Все так же клубился утренний туман, розовый от лучей восходящего солнца. Воды были тихи и блестели, как зеркало. Воздух наполнен звуками. Правая рука Джима настойчиво тянулась к стене леса, а левая трясла Бекки за плечо. Она открыла глаза и увидела сильно колеблющиеся ветки и что-то рыжее.

— Эх, вы! Прозевали орангутангов! — недовольно сказал Джим.

— Что значит «эх, вы»? — в тон ему ответила Бекки зевая. Ей было жалко сна. Снилось что-то очень хорошее… а теперь не вспомнишь.

Бекки вылезла из-под полога, выпрямилась и потянулась. Она дружески улыбнулась Эрлу, сидевшему на дне лодки… вспомнила свою роль, и лицо ее приняло насмешливо-скептическое выражение. Небрежно, недовольным тоном она приказала Джиму подать воды умыться. Джим зачерпнул мутной воды из реки.

Четырнадцать гребцов с синими повязками на волосах гнали лодку вниз по течению. Бекки умылась и захотела есть. С носа лодки доносился запах жареного мяса. Там на углях, уложенных на песок в ведре, незнакомый китаец жарил мясо. Рядом с китайцем сидел Дакир и смотрел на Бекки. Она слегка смутилась, не зная, как ей теперь, в облике Анны, разговаривать с ним. Она решила не замечать Дакира.

Река была широкая, но огромная высота леса по берегам создавала впечатление небольшого ручья в глубоком ущелье. Через воду то и дело перелетали зеленые голуби. Над лесом носились какие-то птицы.

Еду Бекки принес китаец.

— Это Тунг Сланг-Фонг, — сказал Эрл, представляя китайца. — Он спас вас, Анну, возле дурианового дерева от змеи, и в благодарность за это вы правильно сделали, что взяли его своим слугой и поваром. — Затем Эрл сказал тихо: — Остается пожелать, чтобы никакая случайность не разлучила вас с Тунг Сланг-Фонгом. Он был предводителем отряда патриотов на Борнео, где от него изрядно досталось предателям-чанкайшистам, ростовщикам, содержателям опиекурилен и эксплуататорам бедных рыбаков на малайском побережье. Его предали и должны были казнить, но он бежал. Человеку, который доставит его голову голландским властям, обещано двадцать пять тысяч гульденов. Тогда у него было другое имя, а усы и бородку он сбрил, как и волосы на голове. У него есть поручение к грузчикам главных портов Индонезии. Он будет числиться при вас поваром и слугой. Выполняйте все его указания и советуйтесь с ним. Вы для него ширма.

Так беседуя, они уселись на корме, вокруг разостланной скатерти. Эрл пригласил Дакира.

Дакир ел молча, кончил раньше всех и сейчас же заменил рулевого, пока тот вместе с гребцами завтракал.

— Ну, а теперь полакомимся дурианом, — предложил Джим.

Из рюкзака он вынул зеленый плод величиной с детскую голову и осторожно принес, стараясь не пораниться о шипы. Неприятный запах гнилого сыра и чеснока был тонок и вместе с тем силен. Перед Бекки лежал большой шишковатый, удлиненный цилиндр, напоминавший ананас. Он был утыкан твердыми колючками и имел весьма неаппетитный вид.

Джим вынул складной нож, разрезал лезвием толстую кожуру в нескольких местах и отодрал ее. Внутри оказалось пять долек. Бекки взяла ложкой немного мякоти плода, напоминавшей по консистенции крем, и чуть тронула губами. Это была какая-то смесь помадки, густых сливок и шоколада. И это было очень вкусно. Вторую ложку она попробовала смелее. По-видимому, в дуриане были какие-то эфирные масла, холодившие рот и в то же время бросавшие в жар. Запах отталкивал, а нежный, непередаваемо сложный вкус дуриана тянул есть без конца. Знойная духота уже не мучила так. И Бекки съела все.

— Божественный плод! — наконец сказала она.

Джим кивнул головой.

Движение по реке оказалось довольно монотонным. Над притоками сомкнутые ветки закрывали дали. За короткое время до дождя Бекки увидела только трех журавлей, улетевших при их приближении, и нескольких павлинов, разгуливавших по берегу с распущенными хвостами. Гораздо больше ее удивили летучие рыбы, которых она не ожидала здесь увидеть, и, конечно, заинтересовалась рассказами Джима о летучих лягушках, летучих собаках калонгах. Джим даже удивился, как это Бекки не заметила их висящими на сучьях деревьев возле кампонгов.

Эрл не давал Бекки ни минуты покоя.

— Запомните, — говорил он ей, — в Индонезии, как в большом зеркале, отражается борьба капиталистических стран за рынки сбыта, за источники сырья, сферы влияния и особенно за колонии. Американский аграрный бандитизм, действующий в мировом масштабе, действует и здесь. Ван-Коорен дал специальное образование своей наследнице. Анна хорошо знает экономику Индонезии и экономику экспортных культур в мировом масштабе. Вы можете столкнуться с необходимостью дать деловой ответ одному из агентов Ван-Коорена, как его дочь, помогающая отцу в делах. Слушайте внимательно. Англо-голландский капитал в лице Ван-Коорена, — объяснял Эрл, — занимается и каучуком, и кофе, и хинным деревом, и табаком, и тропическими фруктами, и кокосами для мыловарения, и даже нефтью и оловом.

— И сахаром, — добавил Джим.

— Да, и сахаром, — подтвердил Эрл. — А если неблагополучно на сахарном рынке и Америка вместе с Бразилией сбивают цену на сахар, Коорен нажимает на каучук. Если искусственный каучук одолевает, Ван-Коорен, чтобы удешевить свой каучук, платит гроши индонезийцам. Если они противятся этому привозит с островов штрейкбрехеров из числа голодающих. Почему, например, в Южной Америке… — Эрл не закончил фразы и проследил направление взгляда Бекки.