Черный смерч

3

Новоиспеченный маркиз Анака обиделся. Уже выходя из Атом-клуба, он обдумывал план мести, но такой, в результате которого он занял бы место Пирсона. Он поспешно юркнул на заднее сиденье своей бронированной машины, имевшей обычную внешность, и перепугался, обнаружив рядом с собой постороннего человека. Нервное движение правой руки Дрэйка, достававшего револьвер, заставило человека быстро отрекомендоваться:

— Это я, Юный Боб!

— В чем дело? — неприязненно спросил Дрэйк, понимая, что не из дружеских чувств, чуждых гангстерам, Юный Боб ожидает его в машине.

— Меня за вами послал Ихара. Я свою машину отпустил. Привезли Стронга с девчонкой.

— Я уже знаю, — с облегчением отозвался Луи Дрэйк. — Это все? — И он приказал шоферу везти его в страховое агентство «Стромфильд».

— Есть еще одно дело, — прошептал Юный Боб, и Дрэйк наклонился к нему. Генералы… смотрите в оба! — маловразумительно сообщил Юный Боб и коротко пояснил: — Гангстерская шайка Мака «японского». Генералы и офицеры хотят взять шайки Пирсона, Пита и других за глотку и командовать. Их поддерживает Меллон.

— Хотят пустить в ход армию?

— Похоже. Привезли в Америку своих японцев: японских летчиков и других самураев. Американским солдатам не очень верят. Организовали свою агентуру и ведут слежку за всеми.

— Значит, это они, — уверенно сказал Луи Дрэйк. — А то я вначале подумал, что за мной следят люди Пирсона. У него, оказывается, кроме нас, Пинкертона и прочих, есть еще своя собственная агентура.

— Ну, «архангелы» Пирсона работают так чисто, что вы их не заметите, авторитетно возразил Юный Боб.

— Да, я о них услышал только на днях, — сознался Дрэйк.

— Я сам о них услышал недавно, — быстро поправился Юный Боб. — Это они убрали Ника Картера. Чистая работа!

— А как было дело, — спросил Дрэйк, — и кто у них босс?

— Не знаю… — И Юный Боб упорно замолчал.

По приезде в страховое агентство «Стромфильд» Дрэйк прочел телеграмму от Скотта из Индонезии, извещавшую о прибытии к нему дочери Аллена Стронга. Обрадованный Дрэйк сейчас же позвонил Сэму Пирсону по секретному телефону и сначала услужливо сообщил о заговоре генералов.

— Я в курсе дела, маркиз! — не без сарказма ответил Пирсон.

Тогда Луи Дрэйк «козырнул» и сообщил, что ему наконец удалось разыскать в Индонезии Бекки Стронг, дочь Аллена Стронга. Сейчас она находится на Суматре.

— Очень хорошо! — одобрил Пирсон и повторил это еще три раза. — А что она там делает?

— Путешествует, — ответил Дрэйк первое, что пришло ему в голову.

— Странно! — отозвался Пирсон.

— Привезти в Америку?

— Пока не надо. Организуйте наблюдение… Может быть, вам придется прокатиться в Индонезию.

— Мне? Но зачем? — спросил изумленный Дрэйк.

— Именно вам… маркиз, а зачем, узнаете позже. Завтра устройте продолжение заседания Международного конгресса по борьбе с вредителями и болезнями растений. Эту комедию надо завершить в два дня.

Свои указания Пирсон закончил советом научиться по-настоящему играть в покер и не портить игру партнера, не вовремя открывая карты, из чего Дрэйк заключил, что за успех в розыске дочери Стронга Пирсон перестал на него сердиться.

— Чем я хуже Пирсона, чем? — И Дрэйк, выпятив грудь, гордо прохаживался перед огромным зеркальным шкафом, стоявшим в его комнате. Он очень нравился самому себе. — Виконт Анака! — громко сказал Луи Дрэйк и поклонился одной головой. Так его учили в «тресте индивидуальности» Ван-Вика. — Виконт Анака! — снова повторил он, останавливаясь перед зеркалом, и протянул руку для пожатия.

Зеркало отразило небольшой кружок на стене. Это был кончик дула, нацеленный из небольшого отверстия в стене ему в затылок.

Звериный инстинкт самосохранения подсказал Дрэйку нужное поведение. Он не остался на месте, но и не стал метаться по комнате. Стоит ему обнаружить, что он увидел револьвер, и это ускорит развязку. Пусть убийца ожидает, пока он остановится, чтобы можно было стрелять наверняка.

Дрэйк, пошатываясь, пошел к несгораемому шкафу и, стараясь не оставаться неподвижным, быстро отпер большую, массивную железную дверь в рост человека и, приоткрыв, спрятался за нее. Незащищенными оставались ступни ног. Он нажал сигнал тревоги. Нервы сдали, и он затанцевал на месте, передвигая ноги с невероятной быстротой, будто танцевал чечетку; а затем, схватившись за верх двери, повис на руках, поджав ноги. Он боялся, что пули отравлены и рана в ногу окажется смертельной.

В «Офисе» зажглись красные лампочки и зазвенел звонок. Дверь в кабинет Дрэйка была заперта им самим. Он слышал, как ее ломали снаружи.

Когда гангстеры наконец вбежали в комнату, отверстия в стене уже не было. Взломали стену и обнаружили тайный стенной шкаф, неизвестный Дрэйку. Из него был секретный выход на черный ход.

«Кто-нибудь из людей босса Биля», — решил перепуганный Дрэйк и срочно вызвал по телефону бухгалтера Тома.

Тот был дома. Дрэйк напрямик спросил, что ему известно о секретном шкафе в стене.

— Если есть такой, — отозвался Том, — значит, им пользовался покойник босс Биль. А я ничего не знаю.

Дрэйк приказал оборудовать для себя кабинет в другой комнате.

К двенадцати часам ночи в его новом кабинете собрались эксперты по различным вопросам. Доклады были краткими, с массой цифр и не всегда понятными Дрэйку словами. Впрочем, после случившегося он никак не мог сосредоточиться.

Докладчик говорил о пищевой промышленности Канады, о корпорациях, которые контролируют производство основных продуктов питания: хлеба, мяса, молочной продукции и сахара.

В мукомольной промышленности и хлебопекарной шестью из семи корпораций, включая такие корпорации, как «Робин Гуд» и «Квакер», командовал синдикат Дрэйка. В мясной промышленности подчиненная Дрэйку американская компания «Свифт-Армур компани» захватывала через свою контору «Свифт Кэнедиэн лимитед» канадские компании «Канада Кэпиерс лимитед», «Бернс энд компани».

Эксперт сообщил о том, что он не стал менять вывески захваченных консервных компаний и, в частности, оставил старое название: «Канада Кэпиерс лимитед», а также другие.

— Ну и напрасно! — сказал Дрэйк, и все посмотрели на него с любопытством.

— Это необходимо, чтобы не давать повода нашим врагам кричать о захвате американскими монополиями всех отраслей сельского хозяйства и промышленности, — разъяснил бухгалтер Том, ставший главным бухгалтером синдиката.

Дрэйк вдруг понял, что все собравшиеся у него в кабинете специалисты вершат дела синдиката без него и его роль ничтожна.

Вот почему Дрэйк ни слова не сказал при обсуждении молочной, сахарной, пивоваренной и винодельческой промышленности, но оживился, когда дело коснулось гигантского международного синдиката «Юниливерс», где заправляли английские «короли».

Он внимательно слушал о «Ливерс Пасифик плантейшен лимитед» (английский капитал), который не только контролировал производство копры на островах Тихого океана, но имел свои китобойные флотилии, добывавшие 45 тысяч тонн китового жира для мыловарения.

Благодаря плану Маршалла синдикат уже не являлся монополистом маргариновой промышленности стран Европы и не имел прежних 90 процентов мыловаренной промышленности Великобритании, но мощь его не была подорвана. Дрэйк написал на листке бумаги: «Запрасите мисионера Скот нащот дилишек против Юниливерс». Дрэйк не утруждал себя орфографией.

Дрэйк весьма оживился, когда докладчик потребовал применения «чрезвычайных мер» против некоторых канадских рыбоконсервных и рыбохолодильных трестов, которые не удалось захватить. Например, «Кэнедиэн фишинг компани» была захвачена американским «Нью инглянд фиш компани». Речь шла о «Кэнедиэн фиш энд колс стородис компани», имевшей огромные холодильные приспособления для хранения рыбы, способные обслужить всю Британскую империю и хранившие в это время 11,6 тысячи тонн свежей рыбы.

Дрэйк прервал докладчика, позвонил по телефону профессору Теодору Роспери, одному из руководителей Кэмп Дэтрик, и спросил, есть ли у него «хорошенькие» микробы, чтобы «угробить» рыб в водах и на складах. Выслушав ответ профессора, Дрэйк сказал: «Профессор, вы пупсик» (что означало высшую похвалу), и пригласил его срочно приехать, обещав уплатить за консультацию «кучу монеты».

Следующий эксперт докладывал о сельском хозяйстве Австралии. Но Дрэйк, узнав о приезде профессора Роспери, ушел, оставив экспертов «вырабатывать меры».

Профессор Теодор Роспери, пожилой мужчина в крахмальном воротничке, с хищным выражением лица, брался уничтожить живую рыбу в водоемах при помощи яда «битумина», а рыбу на складах — при помощи злокачественной плесени и различных гнилостных бактерий, приспособленных к холоду.

Профессор был очень многословен и хвастался своими успехами.

— В течение недели, — разглагольствовал Роспери, — мы можем изготовить пять тонн бактерий холеры, тонну бактерий сибирской язвы и две тонны бактерий чумы, полтонны туляремии, тонну тифа.

Профессор хвастал бактериологическими лабораториями в штате Миссисипи и в штате Юта, хвастал результатами производственного испытания бактериологического оружия в лабораториях и на полигонах штата Индиана. Особенно он хвалил «блестящую победу» работавших в Кэмп Дэтрик специалистов, приглашенных на работу из других стран.

Профессор всячески вызывал Дрэйка на откровенность. Когда же Роспери так, между прочим, спросил его, что собой представляет «Эффект Стронга», Дрэйк понял, что причина болтливости профессора не только в желании рекламировать свой товар.

— Заткнитесь, профессор! — сказал Дрэйк. — Не считайте меня простофилей. Об «Эффекте Стронга» вы скоро узнаете и услышите из газет.

— Но почему премию Мак-Манти дали ему, а не мне! — вскипел профессор. Разве я не стою двухсот тысяч?

— А что скажут сторонники мира? — ехидно спросил Дрэйк, вспомнив недавнее разъяснение Тома. — После разоблачения нашей «европейской комиссии» мы стараемся поменьше афишировать вашу деятельность по размножению чумных и других бактерий. Не вешайте носа, Рос, мы не собираемся выбрасывать вас на свалку. Вы еще поможете нам уничтожить тех, кто не хочет принять американский образ жизни и план Маршалла. А ну, выкладывайте, что случится, если ваши микробы разнесутся по Америке?

— Бактериологическое оружие весьма и весьма нестойкое, — сознался профессор. — Прямые лучи солнца убивают многих бактерий за полчаса. Бактерии могут быть эффективными при неожиданном применении, а о микробиологической войне слишком много говорят. Это вредит нашим планам.

— Так за что же вы хотели получить премию? — спросил Дрэйк. — Впрочем, для вас тоже найдется дело.