Черный смерч

2

Толстяк Два Пи боком протиснулся в дверь и, громко сопя, бросая косые взгляды на Дрэйка, направился к Пирсону. Вслед за ним, раскрыв вторую половину дверей, внесли специальное кресло Питера Пью.

Зажав в свои огромные ладони руку Пирсона, Два Пи не сводил глаз с перстней на руке Дрэйка.

— Покажите! — буркнул он и, выпустив руку Пирсона, схватил Дрэйка за руку. Он приблизил руку Дрэйка с перстнями к близоруким глазам и отрывисто спросил: — Где вы взяли эти перстни? — И, не ожидая ответа, он обернулся к Сэму Пирсону и сообщил плачущим тоном: — Клянусь, Сэми, это мои камешки! Ты же знаешь, я коллекционирую драгоценные камни. Месяц назад мой дом ограбили. Об этом кричали в газетах. Фотоснимки перстней напечатаны… Пусть подадут газеты, и я докажу, что это мои.

— Я и не отрицаю этого! — нагло заявил Дрэйк и сильным рывком освободил руку.

Два Пи начал задыхаться. Он побагровел, опустился в кресло, поспешно налил в стакан шипучий напиток из сифона, стоявшего на полке под столом, и жадно выпил. Потом он стал вытирать толстую шею платком.

— Клапан не в порядке, Сэми, клапан сдает! — ворчал он.

— Я хотел с вами поговорить, но вы отказались принять меня, — напомнил Дрэйк.

— Я где-то вас уже видел, — сказал толстяк.

— Я маркиз Анака.

— Не слышал, не знаю… Вы отдадите мне мои камни?

— Конечно, отдам, но с условием, чтобы вы прекратили судебное дело против Синдиката пищевой индустрии по обвинению в организации крушений путем завалов.

— Ага, так это вы? Но почему вы, маркиз… как вас там зовут?..

— Анака…

— Сэми, — обратился толстяк к Сэми Пирсону. — Рядом с нашими железными дорогами мы имеем во Флориде и Луизиане девять миллионов акров, в Миссури два миллиона акров, в Висконсине — три миллиона акров, в штате Вашингтон одиннадцать миллионов акров, в Монтане — семнадцать миллионов акров, в Калифорнии — шестнадцать миллионов акров земли, в…

— Я знаю, можно не перечислять, — прервал его Пирсон.

— Но кто, если не ты сам, посоветовал уступить эту землю сельскохозяйственному королю? А когда я не захотел, то ваши вредители съели наш урожай.

— Я советовал тебе уступить земли, — ответил Пирсон, — но разве ты не помнишь заседания нашего комитета на острове Кэт-Кей?

— После ваших вредителей я стал послушным и передал эти земли в эксплуатацию Синдикату пищевой индустрии. Аренда — гроши, но благодаря «деятельности» этого субъекта, — Питер Пью указал пальцем на Дрэйка, — черные бури поднимают тучи земляной пыли, и она заносит полотно наших железных дорог, создает земляные завалы. Случаются крушения поездов, они опаздывают. Мы несем огромные убытки, а твои авиалинии выигрывают.

— Принадлежащие мне железные дороги тоже много теряют, как и автомобильное сообщение, но я же не сужусь. Черные бури — это стихия, значит бог, — ответил Пирсон.

— К черту бога! — заорал Два Пи. — Рассказывай эти сказки Меллону! Потом он испуганно оглянулся на двери и, наклонившись к Сэму Пирсону, доверительно сообщил: — Мои ученые мне все объяснили: пусть твой сельскохозяйственный король перекочует в Южную Америку, в Канаду или в Африку.

— Я уже обосновался там, — сказал Дрэйк.

— Вы? Вы же маркиз Анака? — удивленно пробормотал Два Пи.

— Я также Луи Дрэйк. Рад познакомиться лично! — Дрэйк кивнул головой.

— Так вот вы какой! — И Два Пи осмотрел босса гангстеров с ног до головы. — А камни вернете?

— Возьмите дело из суда.

— Прекрати процесс, Два Пи! — посоветовал Пирсон. — Твои газеты кричат об этом и отвлекают внимание от красных.

— Согласен! Снимайте перстни!

— Пишите обязательство, — ответил Дрэйк, стаскивая перстни.

— А ваш Стронг — фью-фью! — И Два Пи многозначительно засвистел и помахал автоматической ручкой, давая понять, что Стронг улетел.

— Сколько тебе стоила организация экспедиции для похищения Стронга? спросил Пирсон, насмешливо улыбаясь.

Толстяк с любопытством уставился на Сэма Пирсона. Он тоже имел своего Пинкертона, который в интересах рекламы назывался именем героя детективного романа: Ником Картером. Этот Ник и доложил Два Пи о каких-то сверхтайных работах в маленькой лаборатории, разместившейся в горном ущелье Анд Южной Америки. Этот же Картер узнал о подготавливаемом друзьями Эрла бегстве Стронга. Был разработан хитроумный план перехватить Стронга при пересадке из спортивного самолета, посланного друзьями Эрла, в свой, двухмоторный. Картер вылетел вчера утром, и с тех пор от него не было никаких известий. И если Пирсон знает об этом, значит вся их затея рухнула. Неужели люди Пирсона захватили самолет Картера? Вот почему вопрос Пирсона застал Два Пи врасплох.

Это и был тот «покер», который так любил Пирсон. Карты сданы. Комбинации неизвестны. Каждый делает вид, что у него наилучшая комбинация, или по этому же случаю хранит многозначительное молчание, набавляя и набавляя, чтобы выставить партнера из игры.

— Да, обошлось это тебе недешево! — продолжал Пирсон.

— Дешевле, чем твоя лаборатория в Андах! — отпарировал Два Пи и принялся с большим усердием, чем это требовалось, писать письмо о прекращении процесса.

— Я оправдал капитал! — отозвался Пирсон и пересел на край стола.

— Лучше бы для дезинфекции в ущелье применили мою атомную бомбу температура двадцать миллионов градусов! — чем использовать огнеметы и напалм, — продолжал Два Пи, давая понять, что ему известны детали секрета Пирсона.

— Да, но зато эффект! — довольно туманно намекнул Пирсон и сразу разозлился на Трумса и других, не сумевших сохранить тайну.

— Эффект исчезнувшего Стронга? — насмешливо спросил Два Пи.

— И возвратившегося, — закончил, улыбаясь, Пирсон.

Два Пи тяжело задышал от неожиданности и выпил еще стакан воды. Этого он не предполагал. Но, может быть, Пирсон врет?

— Иногда курочка теряет яйца, — многозначительно намекнул Два Пи.

— Поль у нас в руках! — сказал Пирсон и засмеялся. — Меняю! — добавил он.

— А что хочешь за него? — спросил толстяк. Он знал о Поле от Картера, и Поль ему не был нужен, он просто хотел выведать у Пирсона, каково состояние дел.

— Дочь Стронга!

Питер Пью чуть не подскочил, но сдержался. Он хитро и очень многозначительно улыбнулся.

— Поль не мой человек, — сказал он. — Он даже не подозревает, что навел на след моих людей. А дочь Стронга — это почти секрет Стронга.

Пирсон тихо засмеялся. Зная Два Пи, он понял, что дочь Стронга не была в руках Два Пи. Кажется, он, Пирсон, сделал неверный ход, сказав, что она исчезла.

— Я пошутил о дочери Стронга, — сказал Пирсон.

«Значит, дочь Стронга действительно исчезла, — тотчас же решил толстяк, — и они прощупывают меня. Он все врет насчет Картера. Этот малый не промах и наверняка перехватил Стронга у Поля».

— Закури, — многозначительно сказал Пирсон, не спеша вынул из кармана портсигар и протянул толстяку.

Два Пи шумно задышал. Он взял в руки портсигар. Это был тот самый золотой портсигар, который он год назад подарил Нику Картеру. «Значит, Ника Картера прикончили». Все еще не веря в это и думая, что его разыгрывают, показывая поддельный портсигар, он нажал секретную пружину, и двойная крышка раскрылась. В середине была фотография надменно улыбающейся молодой женщины. Это была жена Картера. Толстяк захлопнул крышку, вернул портсигар и со словами: «Курю только свои», вынул пачку сигарет и закурил.

— Теперь ты убедился, что Стронг снова у меня в руках? — спросил Пирсон. — Могу добавить, что Картер очень ловко рассчитал перехватить его у Поля, подослав свой самолет, но мои люди разнюхали это дело и захватили твой самолет на той лужайке, где он ожидал Стронга. Дело не обошлось без стрельбы… Стронг снова у меня.

— Теперь верю, — сознался толстяк и добавил: — Но секрет атомной энергии все же у меня. — Он отдал подписанную бумагу Дрэйку и взамен получил перстни.

— У нас уже есть биологическая бомба — почище атомной! — вдруг хвастливо заявил Луи Дрэйк.

— Дурак! — крикнул Сэм Пирсон вскакивая и, подойдя вплотную к маркизу Анака, еле сдерживая ярость, повторил: — Дурак!

Теперь улыбаться начал Два Пи. Противник раньше времени открыл свой козырь. Сэм Пирсон круто повернулся к толстяку.

— Да, — сказал он, — это мой козырь. Собственно, об этом я и хотел с тобой говорить. — Сэм Пирсон чуть повернул голову и бросил через плечо: — Вы свободны, маркиз!

Дрэйк почтительно сказал: «Аддио». Ему никто не ответил. Казалось, ноги сами несли Дрэйка из кабинета, хоть он и старался выйти с достоинством, не спеша.

Толстяк бросил окурок сигареты в пепельницу и выжидающе уставился на Пирсона. Тот молча зашагал по кабинету, а достигнув угла, повернул обратно.

— Тренинг? — насмешливо спросил толстяк.

— Только ты не волнуйся, Два Пи, — сказал Пирсон, останавливаясь перед толстяком и слегка покачиваясь на широко расставленных ногах.

— Ну?

— Я хочу заручиться твоим согласием, чтобы теперь же начать войну.

— Я в восторге! Я всегда был за это, потому что мои атомные и водородные бомбы затовариваются. Их давно уже пора использовать, не ожидая, пока мы изобретем кобальтовую. Если я и волнуюсь, то от радости видеть единомышленника в этом деле.

— В том-то и дело, что войну мы начнем… не только без объявления ее, но и без применения атомных бомб.

— Не соглашусь! — решительно запротестовал толстяк. — Мои военные эксперты требуют неожиданного атомного бомбового удара по всем промышленным центрам Советского Союза и стран народной демократии и второго удара — по всем большим городам Западной Европы, если мы их потеряем.

— Но ведь промышленность Европы можно уничтожить без применения атомных бомб, а под предлогом, чтобы она не попала в руки красных.

— Не согласен, — упрямо повторил Два Пи и, помолчав, спросил: — А что ты предлагаешь?

— Я предлагаю ослабить Западную и Восточную Европу голодом и диверсией. Надо уничтожить все посевы, весь урожай, все запасы… Надо разрушать фабрики, заводы и отравлять скот. Я считаю, что такая тайная война в конечном счете поставит сторонников мира на колени, а затем мы будем диктовать восточным странам свои условия. А когда они не согласятся, вот тогда мы и начнем военную интервенцию с применением твоих атомных бомб. Для войны необходима пехота. Мы формируем германские и японские дивизии.

— А что ты от меня все-таки хочешь?

— Прежде всего мне нужна твоя поддержка для пересмотра долей участия в военном бюджете и обещание не пытаться снова захватить Стронга и его работников… Я думаю использовать для бомбежки биобомбами военные аэропланы.

Толстяк пожевал губами и спросил:

— Так сколько ты намерен «цапнуть» за эту операцию?

— Еще тридцать миллиардов из военного бюджета, и это нарушит доли участия. Вот почему мне необходимо твое согласие.

— Мне пятьдесят процентов участия в этом деле! — решительно сказал Два Пи.

— Это очень много! — запротестовал Пирсон и не спеша сел в свое деревянное кресло. — Ведь эта операция ускорит применение атомных и водородных бомб. Ассигновать из военного бюджета на расширение производства водородных бомб и на исследовательскую работу по созданию кобальтовых бомб я согласен в пределах дополнительных пятнадцати миллиардов долларов.

— Сейчас соображу, — сказал Два Пи и, запустив руку под пиджак, вытащил из особого карманчика маленькую записную книжку. Об этой записной книжке биржевики говорили, что стоит завладеть ею, и тогда обеспечена беспроигрышная игра на бирже.

— Мне надо тридцать! — наконец сказал Два Пи, заглянув в книжку и сделав знак рукой, чтобы Пирсон его не перебивал. — Мои длинноволосые разработали замечательный проект, как создать голод и в Европе, и на Балканах, и в России.

— Уничтожить напалмом посевы? — спросил Пирсон.

— Нет! Но когда же вы начнете использовать атомные бомбы? Это поправит наши дела.

— Мы рассчитывали на монопольное обладание атомным оружием, а этого не получилось. Следовательно, его можно использовать только в большой войне. Если бы ты мог предложить что-нибудь неожиданное, мы бы применили это теперь же в холодной войне.

Два Пи широко улыбнулся и сказал:

— Тучи!

— Насытить их ядовитыми газами атомного распада? — спросил Пирсон.

— Нет. Длинноволосые говорят так: «Атлантический океан — это дойная корова. Он дает влагу для Восточного полушария, и если эти тучи не пустить на материк, то будет засуха».

— Построить стену? — насмешливо спросил Пирсон.

— Нет! Осаждать влагу туч. Искусственно вызывать дождь, не допуская тучи до берега.

— Народы уничтожат твои установки, и это вызовет восстание.

— Мы пошлем нашу флотилию с этими установками в Атлантический океан и Средиземное море.

— Завтра уже можешь послать?

— Нет еще. Надо деньги на опыты.

— Ага… еще только на опыты! — все так же насмешливо сказал Пирсон. Договоримся!