Десять тысяч стилей. Книга двенадцатая

Глава 14. Арена Памяти

Очень быстро выяснилось, что на седьмом этаже Короля нет.

Здесь не было не только Короля, но и сот. Люди здесь просто… жили. И по этажу ходили не только те, кто опустились сюда с шестого. Были здесь и потомки джиннов с восьмого и девятого.

Причина была проста: здесь обменивали Стэхи Памяти. Заодно на седьмом этаже существовал и рынок. Если на входе в Перевернутую Башню торговали «начинающие», то здесь – уже «опытные».

Седьмой этаж был водоразделом. Как и сказал Фелах, Перевернутая Башня делилась на два мира – выше и ниже седьмого этажа. И при этом сам седьмой этаж стал пристанищем малодушных.

Здесь не нужно сражаться, не нужно бороться за то, чтобы сохранить ресурсы. На седьмом этаже можно просто жить. Раз в неделю, как и положено, каждый на этаже получал что-то полезное. Перейти на восьмой можно было в любой момент. Поэтому многие потомки джиннов задумывались и оставались здесь до конца десятилетнего срока.

Винить их было не в чем. Подняться до седьмого этажа – сложная задача. Немногие могли попасть сюда, а те, кто попадали, в основном находились в Перевернутой Башне уже восемь-девять лет. Понимая, что подняться еще выше просто не хватит времени, они оставались на седьмом этаже.

Процессия людей в черных балахонах направлялась в здание, отдаленно похожее на дворец Алхоама, только в тысячи раз меньше.

– Это кто такие?

– Ты меня спрашиваешь, синемордый? – сухо рассмеялся Фелах. – Алхоам-дхарма, поклонники величайшего из джиннов, да будет он вечен.

– И много у него верующих?

– Не особо, – ответил гуль. – Мы служим миру. Величайший из джиннов – не бог, любой из потомков джиннов безмерно уважает его. Но есть и такие. Они думают, что Алхоам в своей силе стал настоящим богом джиннов. Его дхарма стала дхармой всего народа. Маловато ты знаешь для синемордого.

«И то верно», – подумал Ливий и пожал плечами.

– На Стене вырос. Как-то не пересекался.

– Да, да, на Стене, – сказал гуль, слушая избитое оправдание. Ливий был готов поклясться: Фелах не верит ему.

Заозиравшись, Волк заметил еще одно приметное здание. Это была пирамида – такая же, как вход в Перевернутую Башню Джиннов.

– А это?

– Видишь, кто туда идет? Еще один культ. Они поклоняются Шаше, второй после Алхоама, да будет жизнь его вечной.

– Шаше?

– Она создала Перевернутую Башню Джиннов, – пояснил Фелах со вздохом. Услышать эмоции в словах гуля было почти что невозможно, и Фелах явно дал понять, что познания о мире у Ливия на уровне пятилетнего ребенка.

«Создательница Перевернутой Башни, значит. Звучит логично – поклоняться ей в этом месте», – подумал Волк.

Боги существуют. Это Ливий узнал еще очень давно. Кто-то верил, что боги создали мир или его законы, но это не было правдой. Но боги действительно были невероятно сильными сущностями, живущими в другом измерении.

Идущие не молились богам. Нет, были и такие, кто проводили обряды, поклоняясь сущностям иномирья, дабы получить хоть немного силы, но среди большей части идущих было принято игнорировать богов. Тот, кто идет по Пути, должен добывать силу здесь, не черпая ее в иных мирах.

Был ли смысл поклоняться Алхоаму или Шаше? Ливий не знал. Казалось, что это один из тех культов, у которого нет настоящего бога. Люди молятся и отдают свои деньги, но никто и никогда не услышит их. Возможно, с Алхоамом и Шашей было так же.

Сначала стоило получить награды. Примат здесь был, и он выдал Ливию привычные десять таблеток и еще один Стэх Памяти в довесок.

– Пойдем, отдам вещи, – сказал Волк, когда и Фелах получил свою награду. Пройдясь до комнаты, Ливий загрузил гуля доспехами и оружием, а потом отправился на Арену Памяти – по разговорам потомков джиннов Волк уже знал, как здесь все устроено.

Вместо арены, в которой не было нужды, создали место для обмена Стэхов Памяти. Там можно было получить техники – это Ливий тоже успел узнать. Оставалось только проверить самому.

Дождавшись, когда над входом появится надпись: «Свободно», Ливий шагнул внутрь. Арена Памяти встретила его темнотой, которая быстро сменилась синеватой полутьмой, похожей на лунную ночь.

Ливий держал в руке Стэх Памяти. Стена перед ним была сплошь усеяна дырами, будто прорытыми ордой шершней.

– Задача ясна. Выбрать дыру и вставить Стэх Памяти.

В этом месте можно было раздобыть сильные и полезные техники. Увы, потомку джиннов приходилось полагаться на удачу. Кому-то везло, кому-то нет. Тот, кто еле тащился по этажам, мог внезапно обрести силу. А тот, кто надеялся на техники седьмого этажа, оставался с мусором в руках.

– И что ты хочешь получить? – прозвучал властный женский голос. От него исходили эманации силы: Ливий уже ощущал такое во время разговора с Алхоамом, поэтому сразу понял, с кем имеет дело.

– Приветствую вас, Шаша, – поклонился Волк. – Я хочу технику для сбора небесной и земной яри.

Возможно, такого и не было в Перевернутой Башне, и все же Ливий хотел попытать удачу.

– Такая техника здесь есть. Но она не для людей.

«Шаша знает, кто я. Ничего удивительного», – подумал Ливий.

Джинн замолчала. Продолжать она не собиралась.

«Не подсказала. Но почему-то решила спросить. Думаю, это неспроста. Я должен сам найти нужный паз… Или нужную подсказку».

У Ливия была одна техника, предназначенная для поиска редких вещей и артефактов – Циановая Искра. Ею Волк и решил воспользоваться.

Прошли мгновения, и многие пазы стали едва заметно светиться. Одни притягательно сияли янтарем, другие переливались молочно-белым, небесно-синим или другими цветами. Но это не могло помочь Волку. Теперь он мог оценить силу техник, вот только выяснить, где какая, Ливий не мог.

Тогда Волк сосредоточился еще сильнее. Воля Пустоты сделала разум зеркально чистым, а тренировки Воли Концентрации позволили заострить внимание. Глаза Ливия наполнились золотом: начал действовать Взор Дракона.

От руки Волка к одной из ячеек тянулась серебряная нить. Заметить ее было невозможно, ведь нить соткали из магии. Теперь же Циановая Искра на грани внимания слегка подсвечивала нить, показывая, что нужно делать.

– Вот она, – сказал Ливий, вставляя Стэх Памяти.

Тот час в разуме появилась новая техника – Нить Космической Связи. По одному только названию было понятно, что технику создали джинны. И, осознав, как Нить Космической Связи работает, Ливий криво улыбнулся. Могло быть непросто.

Дело было даже не в несовместимости, как в случае с Таблетками Первородного Эфира. Здесь все оказалось сложнее: Ливий попросту не мог применить Нить Космической Связи. Эта техника требовала силы джиннов – возможности исполнять желания. Желание, правда, было очень маленьким, справился бы не только слабый джинн, но даже потомок джиннов. Увы, Ливий не был на такое способен. Будучи человеком, Волк понял: сила джиннов – не то, что можно освоить.

Но Нить Космической Связи не стала для Ливия бесполезной. Может, он не мог применять силу джиннов, зато быстро изучил технику и разобрал ее на составные части. С помощью Парада Небес и Земли, техники для сбора небесной и земной яри, можно было переделать Нить Космической Связи.

«Не факт, что сработает. И все же стоит попытаться. Если у меня получится, эта техника позволит мне стать куда сильнее в короткие сроки», – подумал Ливий.

Шаша молчала.

– Хочу мощную технику стихии Молнии, – сказал Волк, когда изучил Нить Космической Связи.

– Она тебе нужна, раз ты скрываешься под личиной племени Алхоама, – сказала Шаша веселым голосом. В ее фразе проскочил едва заметный смешок, от которого у Ливия волосы на руках встали дыбом.

Перед Волком развернулись две сцены. Он смотрел на бои через зеркала, и в каждом зеркале джинн использовал разную технику Молнии.

– Какую? – спросила Шаша.

– Левую, – кивнул Ливий.

Зеркала исчезли, оставив Волка наедине с пазами в стене. Ливий вновь применил Циановую Искру.

В этот раз все оказалось еще запутанней. Шаша постаралась, чтобы Волк не смог получить технику так просто, как в первый раз, поэтому никакой нити не было. Ливий больше двух минут пытался найти какую-то подсказку. Тщетно. Шаша оставила его наедине с дырявой стеной.

«Я не могу полагаться на свои чувства или техники», – подумал Ливий. В последний раз взглянув на стену, Волк перестал концентрироваться.

После путешествия на Восток и мощного удара мира Ливий стал на шаг ближе… к чему-то. Иногда Волк просто знал. Знал то, что никак не мог знать.

Не став больше думать, Ливий подошел к стене и вставил Стэх Памяти в одну из ячеек.

– Понятно, почему Алхоам тебя выбрал, – сказала Шаша.

В голову Ливия полились подробности новой техники.

«Белый Луч». Простое название скрывало за собой невероятно мощную технику. Вся сила Молнии концентрировалась в прямой и быстрой атаке. Ширина поражения, конечно, была не очень большой, но пробивающая сила могла удивить даже сильного идущего. Главным же преимуществом заклинания была скорость.

«Если этим заклинанием в Перевернутой Башне владею не только я, могут быть проблемы. Не уверен, что способен увернуться от сильного «синемордого», который применил Белый Луч. Слишком быстрая техника», – думал Ливий. Волку досталось мощное оружие, но оно могло стоять на вооружении не только у него.

– Я еще вернусь за второй техникой.

Слова Ливия Шаша оставила без комментариев.

Технику стоило отработать, и для этого на седьмом этаже существовала закрытая тренировочная площадка. Увы, она оказалась занята, и очередь тянулась приличная. В личных комнатах было маловато места для тренировок, поэтому, когда потомки джиннов добирались до седьмого этажа, они вовсю начинали пользоваться тренировочной площадкой.

– Попробую завтра.

Задерживаться на седьмом этаже Ливий не собирался, но стоило дождаться Фелаха, чтобы получить таблетки. Поэтому Волк отправился в свою комнату и приступил к тренировкам.

Ни Воля Меча, ни Воля Концентрации пока не появились.

На следующий день Ливий пересекся с Фелахом.

– Держи. Все продал, – сказал гуль, протягивая шелковый мешочек с таблетками.

Ливий заглянул внутрь. Двенадцать Таблеток Первородного Эфира – больше, чем Волк рассчитывал.

У входа на тренировочную площадку опять выстроилась очередь, которую, видимо, занимали еще ночью. Ливий решил поделиться своими мыслями с Фелахом.

– Есть одно место, где можно потренироваться, – неожиданно заявил гуль.

– Отведешь?

«Если чего-то нельзя сделать в Перевернутой Башне, это можно сделать за ее пределами. Стоило догадаться», – подумал Ливий, поднимаясь к первому этажу. Вдвоем они прошли через мост и оказались на рынке – там, куда прибывал любой новичок.

– Я рассказывал про руду, – сказал Фелах.

– Да, помню, – кивнул Ливий.

Если есть руда, значит, есть и места, в которых ее добывают. Оказавшись на рынке впервые, Ливий сразу пошел вслед за Фелахом к Перевернутой Башне. Но отсюда вели и другие пути.

В сети шахт и пещер самое «дно» Перевернутой Башни добывало грибы и руду. «Хотя точнее было бы сказать «крышка», ведь мы сейчас в самом верху», – подумал Ливий.

Фелаху было сложно начинать в этом месте. Видимо, и в Перевернутую Башню он попал не сразу. Поэтому гуль отлично разбирался в хитросплетениях шахт. Он вел Ливия и через высокие двадцатиметровые расщелины, и через проходы, в которых едва помещался человек. Периодически попадались потомки джиннов – жалкие и напуганные. Они боялись, что у них отберут добычу, но Фелах и Ливий не обращали на местных никакого внимания.

– Здесь.

Это был короткий штрек с тупиком в конце. Двадцать метров в длину – и никаких посторонних.

– Я постою на входе, – сказал Фелах, когда увидел взгляд Ливия. Волк кивнул гулю.

Фелах не только охранял штрек от нежелательных зрителей, но и не подсматривал сам. Когда Волк убедился, что остался один, то приступил к тренировкам.

«Если бы я применял эту технику одной лишь руной Грирро, я бы не смог ее повторить», – подумал Ливий. Белый Луч был сложной техникой. Контроль над стихией Молнии требовался невероятный, и Волка спасала Воля Молнии.

Пробудив ее во всю мощь, Ливий произнес:

– Грирро.

Сила молнии, сжатая в единый луч, выстрелила с невероятной скоростью. За мгновение луч преодолел весь штрек и оставил дыру в тупике.

– Настолько быстро?

Ливий не мог поверить. Его собственные глаза не поспели за скоростью техники. Тогда Волк повторил технику еще раз, пока Воля Молнии была открыта, но в этот раз воспользовался Взором Дракона. Только так Ливий смог увидеть росчерк Белого Луча.

– А смог бы я сам увернуться от своей атаки? – подумал Волк, задумчиво глядя на руку. Техника по-настоящему пугала своей опасностью.

Применять Белый Луч было сложно. Пробудив Волю Молнии, Ливий мог это сделать трижды, после чего техника перестала бы получаться. По меркам людей Волк отлично владел руной Грирро. По меркам джиннов – посредственно.

Обратно на седьмой этаж Ливий и Фелах тоже вернулись вдвоем. Настало время для разговора.

– Что планируешь? – спросил Волк.

– Буду подниматься до самого конца.

Ливий кивнул. Гуль пришел сюда не для того, чтобы отсиживаться. Своим подъемом вверх он доказывал остальным, что его «презренный род» способен утереть нос даже знатным потомкам джиннов.

– Я тоже, – сказал Ливий.

– Ты быстро меня обгонишь, синемордый, – сказал Фелах, снимая капюшон.

Ливий впервые увидел лицо гуля полностью. Волосы были коротко подстрижены, а глаза напомнили Волку деревенский самогон – они были такими же мутными и сизыми.

Рот гуля Ливий видел и раньше – он был неестественно широким. Как слышал из разных сказок Волк – для того, чтобы поедать младенцев.

Гуль улыбался. Их короткое знакомство стало для Фелаха приятной неожиданностью. Ливий улыбнулся в ответ. Такие люди, как Фелах, ему всегда нравились.

– Бывай, гуль, – сказал Волк.

На восьмом этаже все было иначе. Ливий знал, что там нет грызни начальных этажей, а потомки джиннов даже не могут бросать вызов. Фелах это тоже знал и хорошо понимал, что ничего не сможет подсказать Волку. Да и гуль решил не задерживаться на седьмом этаже. Уже завтра он уходил на восьмой.

Изначально Ливий хотел «пробежать» Перевернутую Башню как можно быстрее, и на седьмом этаже нечего было делать. Но Волк ненадолго задержался, чтобы потренироваться.

Научиться контролировать силу Молнии можно и в комнате. Да, Ливий не оттачивал Белый Луч, но пользовался заклинаниями послабее. Вместо того, чтобы швыряться молниями, Волк делал из них шары, буквально жонглируя в воздухе. Иногда Ливий даже создавал зверей или оставлял в воздухе искрящиеся буквы, цитируя Алхоама.

Нужно было поглотить таблетки. Сначала Ливий занялся стихийными, оставив в стороне ту, что отвечала за стихию Воздуха. Она не приносила Волку никакой пользы. А это значило, что ее можно продать.

С Таблетками Первородного Эфира не хотелось спешить. Увы, у Ливия не было выбора: Волк вышел на генерацию внутренней энергии, и тело медленно развивалось, пока Ядро совсем не менялось. Пока все было в порядке, но в будущем это могло привести к катастрофе.

Ливий одну за другой поглотил пять таблеток. Тело, и до этого отравленное алхимией, перенесло новую дозу ужасно. Волку казалось, что из него выкачали половину сил, ярь не хотела подчиняться, а руки и ноги пробивала мелкая дрожь.

– Ничего, отойду, – выдохнул Ливий. И взялся за меч.

Каждую неделю потомки джиннов получали награду от Перевернутой Башни. Свою награду Ливий получил впервые.

Таблетка Первородного Эфира. Здесь, на седьмом этаже, награда для всех была одна. Что получали на «начальных» этажах, Ливий не знал. Но Таблетка Первородного Эфира раз в неделю – более, чем щедро.

– За одну такую можно купить себе оружие. Не лучшего качества, конечно. Что ж, посмотрим, что удастся выручить за таблетку стихии Воздуха.

Продавать ее Ливий решил на рынке седьмого этажа.

– Хочу смесь для курильницы. Ту, что для концентрации, – сказал Волк, выкладывая на импровизированный прилавок из трех досок таблетку стихии Воздуха.

– Мало, – сказал хозяин.

Тогда Ливий добавил две Таблетки Первородного Эфира. Хозяин задумался, Волк ждал. Добавлять таблетки он не собирался, и, видя нерешительность продавца, потянулся рукой за своим товаром.

– Хорошо! – поспешно сказал хозяин «лавки».

Применять Нить Космической Связи не стоило. Это привлекло бы слишком много внимания, да и Ливий сомневался, что место подходит. Небесная энергия была слишком далеко, поэтому сбор яри из окружающего пространства Волк отложил в долгий ящик – до выхода с Перевернутой Башни Джиннов. Сейчас Ливию хватало на чем сосредоточиться.

Заполнив курильницу свежей смесью трав, Волк мог больше не беспокоиться о своих тренировках. Воля Концентрации медленно приближалась.

– Как долго, – сказал Ливий.

Если бы его услышали мастера меча, то однозначно возмутились бы. Долго? Многие тратили на открытие Воли Концентрации годы, а то и десятилетия. Но Ливий был другим. Он давно шагнул вперед в понимании мира и его законов, поэтому ожидал, что сможет быстро разобраться с Волей Концентрации. Все оказалось немного сложнее.

– Можно идти выше.

Седьмой этаж остался позади. Настала очередь восьмого.

Стоило туда попасть, как Ливий увидел знакомый путь через соты. Правда, здесь все выглядело немного не так, как на других этажах. Стены украшала мозаика, а пол был выложен мраморными плитами. Восьмой этаж больше напоминал дворец, чем башню испытаний. Разница в красоте еще сильнее подчеркивала пропасть между шестым и восьмым этажами.

Комната тоже оказалась шире, здесь уже можно было полноценно тренироваться. Возле обеденного стола даже бил небольшой фонтан – разумеется, заполненный вином, а не водой.

– Как часто вы хотите получать вызов? – услышал Ливий знакомый голос примата.

– Как можно чаще, – ответил Волк с улыбкой.

Красные пески пустыни отдавали жар солнца людям. Тысячи фигур застыли в немом ожидании, стоя посреди пекла. Никто не посмел бы выразить нетерпение, ведь каждый посчитал бы своим долгом умереть от жажды, не уйдя ни на шаг.

Наконец, появился он. Золотая трибуна отражала солнечные лучи, делая ожидание для первых рядов еще мучительнее.

– Братья! Настал час объявить дату Великого Похода!

Толпа одобрительно зароптала. Именно этого она и дожидалась долгими часами.

Жамал, прозванный Одноглазым, широко развел руки в стороны. Его лицо не было ни красным, ни синим, и все же он был потомком джиннов. Если приглядеться, можно было различить едва заметный отблеск золота на коже.

Жамал был из племени, сотни лет назад сбежавшего в Великую Пустыню.

На лице Одноглазого не осталось волос. Даже брови и ресницы были сбриты, делая вид Жамала странным и немного зловещим. Все знали, что прозвище Жамала – Одноглазый. Но немногие знали о том, что Жамал сам выколол себе глаз в доказательство верности своему господину.

Одноглазый не слышал его слов. Никто не мог их услышать, но Жамал знал, чего хочет господин. Пусть слова и не пробивались сквозь барьер, сила воли величайшего из джиннов достигала сердца Одноглазого.

Сахраджудж желал мести. И сегодня он дал понять, когда сабля культа должна опуститься на шею Ишбатаны.

– Через год! Через год мы обратим проклятую империю мерзкого Алхоама в пыль!

Тысячи глоток испустили рев, сравнимый с грохотом орудий Стены. От одних только слов Жамала культ пришел в экстаз, и спустя минуту криков каждый воин выхватил оружие и вознес его в небо.

– Золотой! Золотой! Золотой!

Взгляд Жамала медленно прошел по толпе. Никогда ранее культ не был так силен. Не только люди и потомки джиннов – Жамалу удалось собрать даже армию господина, ужасающих чудовищ невиданной силы. Гигантские скорпионы, жуки и змеи стояли позади скандирующих культистов под контролем дрессировщиков.

Верил ли Жамал, что его армия способна уничтожить Ишбатану? Нет, это было невозможно. Сила Алхоама находилась за гранью понимания, и даже все воины культа не смогли бы расправиться с правителем Ишбатаны. Но Жамал улыбался, зная, что им нечего бояться. Армия была создана не для того, чтобы победить Ишбатану, а для того, чтобы поприветствовать господина.

Сахраджудж пробуждался, и Жамал с каждым днем ощущал волю своего господина все сильнее.