Десять тысяч стилей. Книга двенадцатая

Глава 5. Путь к исцелению

Воинственные крики прорезали ночную тишь. Вдали алело зарево огня – там, где стена защищала райскую Ишбатану.

Выскочившая из телеги Дея с одного взгляда поняла, кто на них напал. Это были пустынные бандиты, как и в прошлые два раза. Но если первый раз атака напоминала разбойничий налет, во второй – мощный удар бандитского отряда, то в этот раз все походило на войну.

Тысячи всадников неслись по Ишбатане, убивая каждого встречного. Им не были нужны пленные – ни для выкупа, ни как рабы. Разбойники даже не заглядывались на ценности людей. Никакой бандит не станет сражаться так: подобную тактику используют лишь фанатики.

За свои странствия дагулы насмотрелись на культистов всех мастей, поэтому знали – смерть близка. И кочевники сделали то, что умели лучше всего – оседлали коней, запрягли телеги и бросились от города прочь.

С городских стен полетели молнии. Фанатики не стали просто терпеть: их клинки окрасились в золото, и взмахами оружия они направили атаки в защитников города.

Это была война – война идущих. Дагулам приходилось такое видеть, но они не думали, что война настигнет их здесь, на Юге. Им нужно было поскорее убраться, вот только их успели заметить.

От армии фанатиков отделился отряд в сотню воинов. Враги погнались за дагулами, и кочевники поняли: убежать не выйдет. Даже если бы они бросили телеги, фанатики порубили бы их на расстоянии с помощью техник.

Когда стало понятно, что отступать некуда, дагулы остановились. Все, что они могли сделать – принять последний бой.

От сотни воинов отделились девяносто человек. Они поехали в сторону, чтобы обойти город, а на дагулов выделяли всего десятку.

Лидер отряда фанатиков взмахнул саблей – и золотая атака, наполненная ярью, прорезала телеги насквозь. Любимый прием дагулов не сработал: теперь врагам не нужно было штурмовать кольцо телег.

– В бой, братья!

«Нехорошо».

Ситуация здорово изменилась. Ливий уже помогал дагулам, но теперь все было иначе. Девять врагов находились примерно на уровне Зарницы, а вот их глава и вовсе оказался Экспертом.

Хватило бы и его, чтобы с легкостью порубить дагулов. Да и двух Зарниц – тоже. Но враги перестраховались: возможно, как раз из-за первого нападения, где один из фанатиков сгорел на глазах товарищей.

– Эйфьо.

Воздушные потоки закрутились вокруг старика и подняли его в воздух. Немногие дагулы смогли это заметить – лишь женщины и дети, которые остались между повозок. Зато враги всё отлично видели.

Ливий даже не мог протянуть вперед руку. Вместо этого он вновь разжал губы и хриплым голосом произнес:

– Эйфьо.

Один из потоков преобразился в воздушное лезвие, устремившееся к врагу. Эксперт в ответ ударил саблей, наполнив ее золотом. Атаки столкнулись – и враг не пострадал, пусть удар и выбил его из седла.

«Плохо. Он силен».

Фанатик владел сильной техникой и отлично управлялся саблей. Немногие Эксперты в школах боевых искусств обладают таким опытом: враг прошел через десятки боев, отточив свой стиль.

Но главная проблема была в Ливии.

Он не мог пользоваться телом, как не мог пользоваться ярью. Воля едва реагировала, и все, что оставалось Ливию – зачерпнуть внешнюю ярь, чтобы ударить магией.

И «зачерпнутого» хватало только на удар, который мог сдержать Эксперт.

– Эйфьо.

Еще одно лезвие столкнулось с саблей. Эксперт, на мгновение оторопевший от мага воздуха в рядах дагулов, вернул себе уверенность.

Его люди бросились в атаку. На кочевников можно было даже не надеяться, и Ливий вновь произнес: «Эйфьо».

Лезвие за лезвием сталкивались с саблей Эксперта, пока его люди кромсали дагулов. Лидер фанатиков не стал переть напролом: он взял на себя Ливия, пока его люди устраняли остальных. Просто и надежно.

«Не с тем связался», – подумал Ливий.

– Эйфьо.

После каждой магической атаки оставались небольшие воздушные потоки. Их можно было использовать, Ливий ждал. И, когда воздушных потоков оказалось достаточно, он вновь применил магию.

Очередное воздушное лезвие неожиданно вобрало в себя потоки, раздувшись в три раза. Магическая атака разрезала саблю вместе с Экспертом – остальные враги пораженно застыли.

«У меня мало времени», – подумал Ливий, чувствуя, как силы покидают его.

– Эйфьо.

Еще одно ветряное лезвие рассекло фанатика. У врагов был выбор – полезть напролом, чтобы убить Ливия, или, наоборот, сбежать. Волк боялся, что враги выберут первый вариант, но смерть лидера подкосила их. Повскакивав в седла, фанатики сбежали в сторону своей армии, которая уже сражалась с силами города.

– Великий… – произнесла пораженная Дея.

Старик, которого все считали мертвым, парил над повозкой. И не только это: он спас дагулов, уничтожив невероятно сильного врага. Каждый из племени был обязан старику жизнью. Да и становилось понятно, что спасение в пустыне – тоже его рук дело.

– Простите, – сказал дагульский глава, падая на колени перед Ливием. Остальные дагулы сделали то же самое.

Ничего удивительного в этом не было. Идущий такого уровня – это почти что божество в глазах людей и слабых идущих. Дагулы никогда даже не разговаривали с кем-то настолько сильным, а тут еще и выходило, что кочевники вовсю пользовались телом такого уважаемого человека…

– Делайте, как прежде. Вы везете меня туда, куда едете сами. Убирайтесь отсюда, – ответил дагулам Ливий, приземляясь на телегу. Его хриплый голос показался кочевникам пропитанным мудростью, будто сами века говорили от лица старика.

Как только Волк приземлился на телегу, исчез ветер. Все пришло в норму, дагулы переглянулись – и начали рассоединять телеги, чтобы уехать от города как можно дальше.

На следующий день стало известно, что произошло. Фанатики собрали огромные силы и прорвались через стену. Подобного никогда не происходило в Ишбатане, которая за несколько веков превратилась в райское место, не знающее войн. Власти отреагировали быстро – в тот же день армия Страны Мудрости и Песков ударила по фанатикам. Увы, убить получилось только половину, в основном тех, которые остались. Пусть фанатики и считали, что им незачем грабить, в их рядах находились и любители золота. Именно такие разбойники и отстали, получив возмездие от правительственных войск.

Оставшиеся силы фанатиков ушли обратно в пустыню.

Мужчин-дагулов осталась только половина. Главным вопросом было лечиться или нет: многие после боя остались с ранениями, но теперь старик был не бесплатным артефактом исцеления, а идущим-мастером в медитации.

Сначала дагулы пытались спросить у самого старика, да и просто поговорить с ним тоже. Но тот не отвечал. Все вернулось на круги своя: даже дыхания не было слышно.

– Думаю, можно, – сказала Дея. – Если бы этот великий человек был в обиде на нас, он уничтожил бы всех еще тогда.

Делать было нечего. Дагулы стали подходить к старику, чтобы исцелиться. Притрагивались с большим опасением: казалось, что коснешься – и твое тело обратится в пламя или молния обрушится с небес, а может, и чего похуже.

Но все было в порядке. Дагулы вылечились и поехали дальше.

На Юге царила паника. Никто не ожидал, что разбойники из-за стен смогут проникнуть сюда, в Ишбатану. Дагулов проверяли, но каждый раз, стоило показать перламутровую табличку, как все подозрения снимались.

«Это было опасно», – подумал Ливий, когда пришел в себя.

До этого Волк с каждым пробуждением мог оставаться в сознании все дольше, но битва против идущего-Эксперта подкосила силы. Ливий смог прийти в себя только через три дня.

«Почему им так не везет? Хотя догадываюсь почему… Если на них нападут еще раз, я им помочь не смогу. Сейчас я смогу собрать только треть яри от того, что мог в недавнем бою. Этого недостаточно», – думал Волк.

Желтый Флаг продолжал работать, медленно исцеляя тело. Ливий постарался прислушаться к организму, чтобы оценить прогресс.

«Мой слух стал немного лучше. Я все еще не смогу пошевелить ни рукой, ни ногой, а даже если сделаю это – будет только хуже. То, как хорошо тело может хранить ярь, зависит от состояния. Это касается и ощущения энергии. Мне просто нужно восстановиться чуть сильнее, чтобы от дыхания был толк. А до тех пор нет никакого смысла его ускорять».

Ливий мог только ждать. Этим он и занялся.

Ездя вместе с дагулами, Волк все больше узнавал Страну Мудрости и Песков, о которой слышал лишь легенды. Ишбатана была богатой: чтобы разглядеть это, Ливий не нуждался в глазах.

Больше на дагулов никто не нападал. «Дракон» по-прежнему шел вместе с ними, и Ливий уже знал, что неведомое существо выглядит, как белый верблюд. Волк даже услышал о местных поверьях про белых верблюдов, но то, что видел он, не мог разглядеть ни один дагул.

Пока «дракон» лишь притворялся верблюдом. Ливий же ничего не мог с этим сделать. «Скорее всего, он здесь из-за меня. Не стал бы он ездить с какими-то дагулами… Но что ему надо? Неужели обычное любопытство? Нет, не верю. Может, сам мир решил приставить ко мне соглядатая?», – думал Волк.

Оказалось, что дагулам не так просто попасть в город. Их не пускали: такие кочевники, как они, могли находиться в стенах города только до наступления ночи. Таковы были правила. Дагулы по этому поводу сильно не расстраивались, да и вообще старались лишний раз по городам не ездить, предпочитая села.

До этого план главы был в том, чтобы зарабатывать на теле старика. Но никто не посмел бы делать этого сейчас. Ливий знал об этом. Он был не то, чтобы против, исцеление обычных людей никак не отразилось бы на нем, но по статусу было не положено. Поэтому Ливий просто ехал вместе с дагулами и вбирал информацию.

Страна Мудрости и Песков, край, называемый Ишбатаной. В ней существовало пять каст, а правил страной Алхоам, величайший из джиннов. Джинны здесь были чем-то вроде ёкаев Востока, их сила считалась огромной, но люди почти никогда не пересекались с ними. Зато гораздо чаще видели потомков джиннов, которые здесь были кем-то вроде идущих из великих кланов Централа.

Потомки джиннов были самой уважаемой кастой, которую в народе прозвали «синие». Ученые были «желтыми», военные – «красными». Логика была ясна для любого идущего Централа.

А вот у двух оставшихся каст цвета были не такими читаемыми. Местные земледельцы и рабочие были «зелеными», а торговцы и кочевники, вроде дагулов, «белыми».

Джинны руководили страной, ученые развивали науки. Солдаты были обязаны служить на Стене, и, каково было удивление Ливия, когда он узнал, что Стена – это не те укрепления на границе с пустыней.

– Нет, Стена на юге, – махнул рукой староста села. – Вы про Северную Линию говорите. На ней тоже солдаты служат, но большинство – на Стене. Там куда опасней.

«Опасней? Что же там, на юге?».

Про Страну Мудрости и Песков Ливий слышал лишь легенды. На всех картах за Великой Пустыней не было ничего, лишь изредка писали «Ишбатана» без каких-либо уточнений. Ливий даже вообразить не мог, что здесь есть такая большая страна. А на юг от нее, оказывается, было что-то еще…

Но сильнее всего Ливия удивило не наличие страны, а ее развитость и заселенность.

– Тридцать городов, – кивнул староста. – Из них больших – десять. Остальные размером как Мдинашар.

Мдинашар был тем городом, на который напали фанатики. И его нельзя было назвать маленьким.

Тридцать городов, в каждом – Око Ифрита. «Зеленые», которых в стране было больше всего, сдавали ярь. Куда девали энергию? У местных ответ был один: «На оборону».

Больше удалось узнать и про фанатиков.

– Культисты! Они верят в своего Золотого – демона, которого убил Алхоам, да будут дни его вечными! Культисты думают, что Золотой – бог, представляете? И верят, что он вот-вот возродится, чтобы уничтожить Ишбатану, ха-ха.

Смешок старосты был нервным. Еще две недели назад он был бы искренним, но после прорыва фанатиков через Северную Линию местные стали куда осторожнее в словах и мыслях.

Еще у дагулов было чему поучиться.

Ливий умел врать, умел идеально контролировать свои эмоции. А вот артистизма не хватало. Этого у дагулов было с лихвой: те, кто привыкли работать с людьми, меняли характеры, как маски. И Ливий невольно наблюдал за «представлениями», подмечая мелкие уловки.

Но все это Волк делал невольно, путешествуя по Ишбатане вместе с дагулами. За две недели Ливий неплохо восстановился. Ярь внутри тела по-прежнему не ощущалась – все было, как прежде. Зато получилось черпать больше внешней яри – сейчас Ливий смог бы разобраться с Экспертом-фанатиком всего за один удар.

«Максимум за два».

Магии не требовалось тело. На всякий случай Ливий проверил все руны, которые знал, чтобы, наконец, перейти к новой.

В разуме появился синий квадрат. Заклинания Волк не знал, но понимал, что сможет применить эту магию. И, когда понимание пришло, в разуме всплыло и само заклинание.

Зачитать вслух Ливий не мог, но мог сделать это про себя, внутренним голосом. Применять что-то новое в состоянии, когда тело не способно почти ни на что, было рискованно. И все же Ливий сделал это, ведь нуждался в руне Крата.

«Слушай меня».

– Кто здесь? – испуганно подскочила Дея. Она хотела было броситься за отцовской саблей, как вдруг поняла, кто с ней разговаривает.

– Великий, – сказала Дея, опускаясь на колени.

Дагулы уставились на нее и, на всякий случай, последовали примеру Деи.

«Отлично. Руна работает, как надо», – подумал Ливий.

Одно из преимуществ руны Крата – возможность воплощать заклинание без произнесения слов. Речь занимала слишком много сил, да и ею нельзя было объяснить всего. Подошла бы только руна Крата – и Ливий был рад, что у него получилась.

«Я могу передавать сообщение одному человеку на расстоянии двадцати метров. Неплохо для моего состояния».

Тем временем дагулы продолжали стоять на коленях. Ливий сказал Дее слушать его, и девушка ждала указаний.

«Возьми соль и сажу», – передал Волк сообщение прямо в голову Деи.

– Соль и сажа?.. – немного удивилась девушка. Старые дагулки закивали: даже они для колдовства применяли соль и сажу.

«Насыпь этот символ слева от меня солью».

Именно для этого Ливию нужна была руна Крата. С помощью нее Волк перенес в голову дагулки сам символ – девушка удивилась, но поспешила исполнить поручение.

«Справа – этот символ сажей».

Всего символов было восемь. Четыре – солью, четыре – сажей. Раньше Ливий и не подумал бы прибегнуть к таким методам. Увы, наступил дефицит яри – нужно было импровизировать.

«Отойди. Ты свободна».

Пирамида Тэхса – одно из лучших исцеляющих заклинаний общего действия. Да, с Желтым Флагом не сравнится, но сейчас он работал в автономном режиме даже не на пятой части своей мощи: стоило помочь Желтому Флагу хоть немного.

Те дагулы, которые умели применять ярь, увидели, как в воздухе вспыхнули магические знаки, а затем тело старика оказалось заточено в полупрозрачной пирамиде.

«Хорошо. Теперь я могу повлиять на свое исцеление», – довольно подумал Ливий. Если что-то не мог исцелить Желтый Флаг – не могла и Пирамида Тэхса. Но едва работающий Желтый Флаг вместе с Пирамидой Тэхса мог показать неплохой результат.

Заклинание действовало три часа, а затем развеялось с наступлением ночи. Сейчас Ливий мог спокойно оставаться в сознании. Ему, правда, хотелось поспать, но делать этого он не стал. У Волка осталось одно дело.

Белый верблюд подошел к телеге и уставился на Ливия. Даже не видя его глаза, Волк чувствовал, как «дракон» буравит его своим взглядом. Верблюд делал так и раньше, но в этот раз все было иначе. Больше к Волку не присматривались – настала пора действий.

– Мы должны поговорить, – сказал «дракон».

– Да, должны, – хрипло ответил Ливий.

В комнату самого Хаоса было запрещено входить любому, кроме Смертных. Но и они этого не делали – из уважения и страха к лидеру. Смертные приходили лишь тогда, когда их вызывали, хотя имели право заявиться в любой момент.

Дверь в покои Хаоса распахнулась. Внутрь вошел человек.

– У тебя есть какое-то дело ко мне, Светлый?

– Да, глава, – с широкой улыбкой ответил предатель Сильнара.

Светлый зашагал вперед. Глава «Единства» никогда не показывался на глаза Смертным. Единственный, кто видел обличие Хаоса после боя с Нексом был Гром.

Смертные знали, что глава «Единства» сильно пострадал. И то, что он долгие годы не показывался перед подчиненными, говорило лишь об одном: Хаос ослаб и до сих пор не восстановил хотя бы часть своих сил.

– Что ты хочешь?

Говорил Хаос грубо и хрипло – совсем не так, как до боя с Нексом. Светлый ничего не ответил. Вместо этого он шагнул вперед и оказался прямо перед ширмой, закрывающей главу «Единства».

Ладонью Светлый схватил ширму и рывком сломал ее, отбросив остатки дерева и ткани в сторону. Покровы были сброшены.

– Жалкое зрелище.

Перед глазами Светлого предстал нынешний Хаос. Жалкий покалеченный урод ничем не напоминал прошлого себя. Больше не было того Хаоса, которого Светлый боялся и из страха уважал. Теперь глава «Единства» превратился в посмешище, преграду и возможность поняться выше.

Ведь в огромном аквариуме плавал истощенный старик с худыми, как палки, конечностями.

– Остановись.

– После увиденного? Ни за что, – усмехнулся Светлый. – Кто знал, что наш глава стал настолько ничтожным? Я убью тебя, Хаос. Убью и займу твое место в «Единстве». Возможно, придется разобраться с Громом, но, когда все увидят великого и ужасного Хаоса, никто больше не будет плясать под дудку его марионетки.

Светлый протянул вперед руку.

– Спасибо, что передал мне свои знания Черного Флага. Они мне пригодились. В качестве благодарности я убью тебя твоей же техникой.

Черная Воронка появилась в комнате, безумными темпами поглощая ярь. И без того истощенный Хаос не смог бы долго продержаться под силой техники. Но, когда Светлый уже было начал праздновать свою победу, Черная Воронка неожиданно исчезла.

– Я отдал тебе свои знания. Неужели ты думал, что я не смогу забрать их обратно?

Черная Воронка вновь появилась – в этот раз под ногами Светлого. Мощная сила техники начала поглощать ярь, и уже спустя мгновение Смертный упал на колени.

– Ты!..

– Черный Флаг стал лучше. Ты развил технику. Очень хорошо. Но я лучше управляю ярью.

Энергия покидала тело Светлого, а сам Смертный с ужасом понимал, что больше совершенно не владеет Черным Флагом. Все, что у него осталось – Черный Завет, упрощенная техника для бойцов «Единства», которая не была и на треть такой эффективной, как Черный Флаг.

В комнату Светлый вошел безоружным. И все же его сила была впечатляющей и без меча в руках. Светлый встал на ноги и попытался рывком сместиться в сторону, заодно ударив по стеклу аквариума, вот только не смог ничего сделать. Как только предатель Сильнара влил ярь в ноги, все его тело оцепенело. Не прошло и мгновения, как из Светлого будто выдернули стержень – и труп дважды предателя рухнул на пол.

– Я не только даю и отбираю силу. Я подготовился и на случай предательства, – сказал Хаос и махнул рукой.

Где-то за пределами комнаты раздался звуковой сигнал, и спустя секунду в покои главы «Единства» вошел Гром.

– Закономерный итог, – произнес заместитель главы.

– Он долго сдерживал жадность, – добавил Хаос. – Его королевство портило репутацию «Единства». Стоило убрать.

Гром кивнул. Инструкции Хаоса были яснее некуда: не устраивать бесчинств и дать простым людям и слабым идущим возможность спокойно жить. Каждый в Централе должен был понять, что «Единство» – это не злая организация, выкашивающая школы и секты, а отличное место для жизни.

Верховным, которым выделяли земли, дали много свободы. Пользовались они ею по-разному: кто-то соблюдал инструкции Хаоса, а кто-то – как тот же Светлый – делал, что хотел. Глава «Единства» этого не запрещал. Но и не одобрял.

– Принес? – хрипло спросил Хаос.

Небольшой «бой» со Светлым ослабил его. Речь становилась короче, Хаосу стоило отдохнуть, но Гром выполнил поручение главы.

Это была лишь подставка для оружия. Скорее всего, раньше на ней покоился посох или копье – для меча подставка была слишком длинной. И стоило Хаосу взглянуть на нее, как глаза главы «Единства» на мгновение вспыхнули.

– Это она, – сказал Гром, ставя подставку перед Хаосом.

– Вижу. Подставка Пэлэса.

Пэлэс, посох, дарованный людям Богиней Врачевания, мог исцелять любые раны. Много лет назад он исчез, ходили слухи, что сама богиня забрала посох обратно. Искать его не было смысла. Но вот подставку, которая столетиями впитывала исцеляющую суть артефакта…

– Это поможет вам восстановиться быстрее, глава?

– Да, – хрипло ответил Хаос, жестом давая понять, что подставку стоит толкнуть вперед.

Гром так и поступил. Подставка прошла сквозь стекло «аквариума», в котором плавал Хаос, и начала растворяться, будто в кислоте.

– Уже скоро я смогу выйти отсюда, Гром.

– С нетерпением буду ждать этого, глава, – поклонился заместитель Хаоса.