Десять тысяч стилей. Книга двенадцатая

Глава 7. Исполнение желаний

– Что это за место?

Теперь верблюд мог не скрывать свое умение говорить, поэтому Ливий спросил его прямо.

– Не знаю. Но мне знакомы такие реликвии.

Даже со входа в расщелину можно было разглядеть каменные ворота. Расстояние было небольшим – всего метров десять.

«Тогда почему это место не разграбили раньше? Найти – проще некуда», – подумал Ливий, заходя в полутьму прохода.

Когда Волк подошел к двери, все стало ясно.

– Шифр Двенадцати Королей, – произнес верблюд.

«Магическая схема, к которой нужно подобрать двенадцать ключей. Никто из тех вояк не смог бы войти сюда», – подумал Ливий, изучая схему в разуме.

– Хочешь, чтобы я помог? – спросил верблюд.

– Обойдусь.

Шифр Двенадцати Королей оказался сложной системой. Ты должен подбирать ключи один за другим, и, если ошибешься хоть раз – придется начать сначала. Разумеется, ключи сменятся на новые.

Настолько сложных запирающих схем Ливий никогда не видел. Но здесь не требовалось владеть невероятной силой или большим объемом яри. Помочь с шифром мог только острый разум, способный обрабатывать огромные массивы информации – с этим у Ливия проблем не было.

– Готово.

Двенадцать магических символов синим светом озарили древний вход. На взлом шифра Ливий потратил минуту.

Ворота почти беззвучно отворились. Посыпался песок, а в воздух поднялась вековая пыль – внутрь никто не входил столетиями.

«Скромнее, чем я думал», – пронеслось первым делом в голове Ливия.

Внутреннее помещение было в форме полусферы. Пять метров в ширину и длину – и никаких других входов. Ливий думал, что за дверью найдет проход под землю, где раскинется огромная гробница. Увы, ничего такого. Зато пресловутая реликвия была тут как тут: в центре комнаты расположился постамент из песчаника, на котором стояла золотая лампа.

– Можно загадывать желание? – спросил Ливий вслух.

– Нет, – ответил верблюд. – Так бывает только в сказках. Джинна почти невозможно заточить, а обычный человек не снимет печать. Лампы – места упокоения джиннов. В них они умирают.

«Умирают, да?», – подумал Ливий. Реликвия была считай, что гробом джинна.

– Ты можешь ею воспользоваться. Лампа джинна – реликвия, хранящая в себе много энергии.

– Вот так просто подталкиваешь меня грабить могилы и забирать энергию покойников? А я думал, ты работаешь на джиннов, – спросил Ливий.

– Только на одного, величайшего из джиннов.

Верблюд не был против. Поэтому Ливий подошел к лампе и взял ее в руки.

Никакого проклятия, никаких рушащихся стен. Покрутив лампу в руках, Ливий понял, что артефакт – всего лишь большое вместилище яри.

– Пользуйся, как считаешь нужным, – сказал верблюд.

– Что ж, так и поступлю, – ответил Ливий, усаживаясь на пол и принимая уже привычное положение для медитации.

Дверь плавно закрылась. Можно было не бояться, что ярь утечет наружу – гробницу построили так, чтобы не допустить больших протечек энергии.

Единственное, что могло помочь телу Ливия – это перестройка костей.

Об этом способе не знали в Централе, зато знали на Востоке. Ливий прочитал о перестройке костей в книгах, которые дал Хироюки Тайфу. Перестройка костей считалась почти легендой, но все же слухи о мастерах, которые прошли через нее, иногда всплывали в истории.

Почему же о перестройке костей не слышали в Централе? Все было просто. Идущие Централа идут по Пути Дракона, делая свое тело сильным и прочным. Жители Востока, напротив, развиваются по Пути Ядра. Их тела не так хороши, как тела центральцев. Обычно это никого не волнует – благо, у Пути Ядра есть свои преимущества. Но сильный мастер может возжелать себе новое тело, которое превзойдет тела других идущих. И тогда ему придется перестроить свой организм, чтобы сделать его крепче, сильнее и гибче.

Так появилась перестройка костей. Идущий во время этого процесса испытывает невероятную боль от дробления собственных костных тканей, но в результате он получает тело, близкое к телу Пути Дракона.

Тот, кто решался на перестройку тела, должен был пройти через невероятное испытание. Мало кто проходил его до конца. Почти все, испытавшие этот способ, попросту умирали – поэтому никто и не решался на перестройку. Лишь безумцы могли рискнуть, и, если им удавалось это сделать, превращались в поистине невероятных мастеров.

Кроме боли была еще одна проблема – требовалось очень много яри. И с этим Ливию помог верблюд. Оставалось только начать перестройку: Ливий бы не решился на что-то такое, но ему и не требовалось менять все тело и увеличивать прочность своих костей. Череп почти не пострадал, а кости и так были переполнены ярью. Их просто надо было раздробить и заново собрать…

Ливий начал шептать. Обычным контролем внешней яри невозможно было обойтись, зато Шепот мог помочь.

Ярь из лампы потоком полилась в тело. Приходилось пользоваться внешней энергией, пуская ее внутрь, а не перерабатывая внешнюю во внутреннюю. Операция становилась лишь сложнее, но отступать Волк не собирался.

Казалось, будто тело засунули в дробилку для костей. Ливий видел такие у мясников, и еще в детстве представлял, что будет, если случайно засунуть туда руку. Кто же знал, что во взрослой жизни Волк сможет получить ответ?

Адская боль захлестнула сознание. Не было никаких «волн», лишь одна сплошная агония. Мантра не могла заблокировать и половину боли, Ливий невыносимо страдал, но продолжал перестраивать свое тело.

Построить скелет заново внутри живого человека? Звучало совершенно безумно. И все же Ливий это делал. В какой-то момент он едва не потерял сознание от боли, но смог остаться. Если бы Ливий провалился, то техника отменилась бы – начать перестройку костей заново было невозможно.

Сама ярь стала скелетом Ливия. И вокруг этой яри, как каркас, выстраивались заново кости. Это был сложный процесс, ведь кость – это не минерал и не металл. Ливий думал, что придется все делать заново. Но неожиданно обнаружил кое-что…

«Костного мозга… Нет? Как давно?».

Внутри костей не было ничего, кроме концентрированной яри, которая заменила собой все. Это сыграло Ливию на руку – энергия тела вливалась в пустые пространства, и Волк сгущал ее энергией из лампы, чтобы уже поверх выстраивать сами кости.

Перестройка костей продлилась шесть дней. А на седьмой Ливий закончил, потеряв сознание с последней каплей яри из лампы.

– Как жители Востока через это проходят? – спросил Волк, когда пришел в себя.

Ливий мог блокировать боль Мантрой, да и обладал Телом Дракона. Для жителя Востока перестройка костей могла быть вдвое, а то и втрое ужасней, чем для Волка.

В гробницу Ливий пришел с поддержкой ветра. Но, закончив перестройку костей, Волк уверенно встал на ноги.

– Я все еще не чувствую ярь.

Внутренней энергии как будто не существовало. Правда, Желтый Флаг продолжал работать, как и раньше.

– Впрочем, это было ожидаемо. Видимо, мне придется жить без внутренней энергии, – улыбнулся Ливий.

Он ощущал мир и себя так чутко, как никогда прежде. И даже лишение яри не расстроило Волка. Он просто смирился с этим и пошел дальше, не оглядываясь назад. Ливий и так смог вернуть больше, чем рассчитывал.

Тело вновь вернулось в норму. «Старик» исчез. Расходуя ресурсы на поддержание жизни, организм состарил Ливия. Обратить старение вспять полностью было невозможно – теперь Волк выглядел на все сорок.

– Все лучше, чем быть стариком, – хмыкнул он, поглаживая бороду.

Подойдя к двери, Ливий запитал схему ярью. Подбирать шифр изнутри не было нужды.

– Ты изменился, – сказал верблюд, поднимаясь на ноги.

– Мое тело так же сильно, как и прежде, – улыбнулся Ливий. – Спасибо за подсказку. Отличное место.

Прошагав вперед, Волк вышел из расщелины на солнечный свет. Позади раздался тихий шорох запирающего механизма – Шифр Двенадцати Королей вновь работал. Но если бы кто-то нашел гробницу, он бы очень расстроился, когда ему удалось бы подобрать двенадцать ключей и проникнуть внутрь.

– Ах да. Уже привык не полагаться на зрение.

Впервые за много лет Ливий открыл глаза. Мир вновь раскинулся перед Волком во всей своей красоте.

– Отличный вид. Куда идем дальше? К Алхоаму? Или, вернее сказать, на встречу с тобой?

– Ты догадлив. Я – создание Алхоама, но также его часть. Я был создан, чтобы стать его продолжением. Не часть величайшего из джиннов, не его дитя. Скорее, я росток большого древа.

– Вот как.

– Да, мы отправляемся в столицу. Идем, Ливий из Централа.

– Знаешь мое имя?

– Не стоит недооценивать того, кто несет волю величайшего из джиннов.

Как можно описать столицу Ишбатаны – Раджальмаль? Ливию на ум приходило только одно слово – сад.

Столица утопала в зелени настолько, насколько это вообще было возможно. Стены издали казались зелеными, не проглядывал ни привычный для Юга желтый, ни красный. Стен как таковых не было, весь город был многослойным, как роскошный торт, над нижним и широким ярусом нависал второй ярус, а за ним еще, и еще. Казалось, что это и не город вовсе, а гигантский сад-дворец, построенный джинном, чтобы утолить свою жажду роскоши.

Ливий поделился своими наблюдениями с верблюдом.

– Это город, – ответил тот. – Здесь живут потомки джиннов и ученые. Халь и Хриан не обитают в Раджальмале. Анты редко бывают здесь.

«Халь и Хриан – «зеленые» и «белые». Могу понять насчет кочевников, но рабочие? Как город может существовать без обслуги? И что насчет «красных»? Как они могут редко бывать здесь, кто же тогда охраняет город? Не джинны же», – думал Ливий.

Правда выяснилась, когда он подошел к городу. У ворот не было никакой стражи – Ливий просто вошел в город вместе с верблюдом. Если что и выделялось на входе, так это две каменных статуи. Ливий никогда не видел таких существ. Они напоминали людей, но и отличались от них тоже. В первую очередь – шестью руками вместо двух и перекошенными в жутких гримасах лицами. В каждой руке покоилась сабля, причем не из камня, а из металла, и Ливий был уверен – статуи способны пустить свое оружие в ход.

– Ракшасы. Раса могучих древних существ, подчиненных Алхоамом, да будут дни его вечными, – пояснил верблюд.

Ливий не стал спрашивать, зачем славить самого себя. Верблюд был одновременно и Алхоамом, и нет. Не стоило забивать себе лишний раз голову.

«А ведь эти ракшасы сильны. Не уверен, что справился бы с ними без внутренней энергии», – подумал Волк, смутно ощущая уровень их силы.

Насколько перед городом было пустынно, настолько же внутри оказалось людно. По улице неспешно расхаживали горожане в богатых одеждах. Казалось, сюда они пришли лишь для того, чтобы пообщаться и отдохнуть от работы. Большинство местных выглядело, как обычные люди, но не все.

Порой в толпе можно было увидеть высоких мужчин с синими, как море, или красными, как глина, лицами. Не стоило даже гадать: это были потомки джиннов.

«Нам на самый верх, да?».

Догадаться было легко. Где еще мог жить сам Алхоам, величайший из джиннов?

Мужчина с синей кожей протянул руку – и ему прямо в ладонь приземлилась глиняная чашка с горячим напитком, от которого исходил сильный запах кориандра. Но потомок джиннов не применял магию. И не было того, кто магией подал ему чашку.

В кофейне кофе варился сам. Ножницы подстригали кусты, а метлы мели улицы. Весь город был переполнен магией, и Ливий даже предположить не мог, как все здесь устроено.

«Схемы? Магические символы? Может, желание Алхоама? Если он может растрачивать свою силу даже на такое – зачем вообще нужна Стена? Просто пожелал бы избавиться от врагов – и все на этом», – думал Ливий, шагая по улице вместе с верблюдом, на которого никто не обращал внимания.

Волк поднимался все выше. Раджальмаль напоминал гору: лестниц не было, только пологие спуски. Поэтому попасть на самый верх можно было лишь потратив прорву времени. Ливий не спешил. Верблюд тоже.

По дороге попадались люди, но, как и сказал верблюд, среди них не было ни «зеленых», ни «белых». Только ученые и потомки джиннов, да еще изредка попадались высокоранговые офицеры из рядов «красных».

«Да и зачем здесь обычные люди? Магия справляется со всем бытом, ученым остается только жить и заниматься науками», – думал Волк.

Где-то в середине Раджальмаля людей поубавилось. Лишь изредка мимо проходил ученый в желтом халате или потомок джинна в синей накидке с вышитыми на ней звездами. Середина города еще больше напоминала сад. Здесь не было никаких улиц, люди ходили по изогнутым дорожкам мимо благоухающих цветников и кристально чистых прудов.

На подъем Ливий и верблюд потратили почти целый день. И там, на вершине, все оказалось совсем не таким цветущим, как внизу.

– Я думал, тут будут настоящие джунгли, – хмыкнул Ливий.

Стены просторного зала были выкрашены в фиолетовый. Шаги Ливия эхом раздавались по всему помещению, возвещая хозяину о прибытии гостя. Верблюд выполнил свое предназначение и остался дожидаться снаружи. Настала пора поговорить с самим «деревом», а не «ростком».

В центре огромного и почти пустого зала стоял резной столик из красного дерева. А возле столика Ливия дожидался сам Алхоам.

Это был высокий мужчина с густыми вьющимися волосами. Глубоко посаженные глаза, широкий нос и короткая обрезанная борода, формой похожая на лопату – величайший из джиннов выглядел слишком обыденно и ничем не отличался от других южан. Алхоам носил мантию – такую же, как и потомки джиннов, а на пальцах виднелись кольца. И Ливию хватило одного взгляда на украшения, чтобы понять: они не так просты, как кажутся. Мощную энергию Волк чувствовал даже с расстояния.

– Приветствую, – с легким поклоном поздоровался Ливий.

– Я ждал тебя, Ливий из Централа, – сказал Алхоам. – Или мне стоит называть тебя Иасон?

«Даже так», – удивился Волк.

– Нет, я не ношу это имя, – покачал он головой. – Думал, что величайший из джиннов будет выглядеть не так… обычно.

– Хочешь увидеть меня в истинном облике?

Фигура Алхоама резко стала больше. Его тело раздувалось вверх и в стороны, а кожа меняла цвет. От одежды не осталось и следа. Перед Ливием стояло гигантское существо, будто сотканное из тьмы. Алхоам достиг потолка, и тогда на его огромном теле появился свет.

«Звезды», – подумал Ливий, видя вспыхивающие огоньки. Волку казалось, что он смотрит на ночное небо: тело величайшего из джиннов было соткано из Вселенной.

– И КАК ТЕБЕ?

– В прошлом облике общаться было удобней, – ответил Ливий с улыбкой.

В мгновение ока Алхоам стал обратно человеком. Одежда тоже была на месте – на мгновение Ливий забеспокоился, что величайший из джиннов предстанет перед ним голым.

– Вы – часть космоса?

Вопрос был попросту безумным. Ливий до этого и не подумал бы спросить такое у любого живого существа, но то, что показал Алхоам, сбило его с толку.

– Я – отражение ночного неба на водной глади. Джинны – создания этого мира, поэтому мы не можем быть частью мира другого, – произнес Алхоам.

– И все джинны выглядят так?

– Только я.

Ливий кивнул. Пусть Алхоам и был отражением на воде, только величайшие существа посмеют принять облик хотя бы блеклой копии бескрайнего космоса.

– Я могу исцелить тебя, – сказал джинн.

Слова Алхоама были внезапными. Джинн не стал ходить вокруг да около. Не верить Алхоаму смысла не было, Ливий знал, что это возможно, вот только…

– Что я должен дать взамен?

– Ты хорошо понимаешь законы этого мира, – кивнул Алхоам. – Слышал ли ты о Золотом?

Теперь кивнул уже Ливий.

– Погибший демон, возрождения которого ждут фанатики. Они считают, что, когда Золотой вернется к жизни, он уничтожит Ишбатану. Я прав?

– Да, Ливий из Централа. Но Золотой никакой не демон. Он – джинн. И он не умирал.

«Неожиданный поворот», – подумал Ливий и спросил:

– Неужели вы хотите, чтобы я убил его?

– Именно это я и хочу.

Повисла пауза. Ливий смотрел на Алхоама, пытаясь понять, шутит ли тот, но лицо джинна было непроницаемо, словно маска.

– Зачем вам я? Вы уж точно сильнее меня.

Конечно, величайший из джиннов превосходил по силе любого из своего племени, но Волк сомневался, что остальные джинны – слабаки. Одно дело сражаться с людьми, пусть и сильными. Но джинны…

Алхоам посмотрел куда-то на север и сказал:

– Джинн не может убить джинна. Таков закон. Когда-то мы были созданы Вечным Законом, чтобы стать костью Ишбатаны. Ты знаешь, в чем сила джиннов, Ливий из Централа?

Волк кивнул.

– Слышал, вы хороши и в магии, и в создании артефактов. Некоторые умело управляют огнем. Но, наверное, самое легендарное – это исполнение желаний.

– Да, Ливий из Централа. Ифриты повелевают огнем, а мариды – перевоплощениями. Но все мы умеем исполнять желания. Если желание – простое, его можно выполнить без условий. Вечный Закон закроет на это глаза, ведь мы джинны. Из таких желаний… Пожалуй, чаще всего люди хотят богатства?

Весь гигантский зал по колено заполнился золотыми монетами.

– Нет ничего проще, – продолжил Алхоам. – Даровать знания и силу, любовь и долголетие – все это просто, Ливий из Централа. Но существуют желания, которые Вечный Закон не разрешит даже джинну.

Алхоам замолчал. Золото моментально исчезло, как и появилось, и джинн посмотрел на Ливия.

– Чем сильнее джинн, тем больше таких желаний он способен загадать. Кто-то не сможет загадать даже одно желание за всю жизнь. Я же загадал девять таких желаний. Твое исцеление может стать десятым.

– Но почему?

– Потому что джинн не может убить джинна. Нас не становится больше. Мы смертны, и джинны уходят. Нас осталось мало. Во всей Ишбатане нет сильного воина, в ком не течет кровь джинна. Но ты не просто силен. Вечный Закон наказал тебя, провозгласил твою смерть, и ты выжил. Такой человек способен исполнить мою волю.

«Вечный Закон – это и есть мир, который на Востоке называют Дао. Да, я смог пережить наказание мира, но разве я тот человек, что способен справиться с джинном?», – подумал Ливий.

– Что будет, если вы пожелаете смерти Золотого?

– Хороший вопрос. Мудрый вопрос. Как ты думаешь, Ливий из Централа?

«Джинн не может убить джинна. Но что, если все же пожелать смерти?», – подумал Волк. Алхоам проверял его, и стоило дать верный ответ.

– Думаю, если джинн будет слабее, у него ничего не выйдет.

– Верно, – согласился Алхоам.

– А если он будет равен по силе или даже сильнее… Желание может исполниться. Но умрет и джинн, исполнивший его.

– Тоже верно. Сахраджудж, тот, что зовется Золотым, мог бы погибнуть от моего желания. Но мне некому передать свою роль в Ишбатане. Я должен оставаться здесь, дабы исполнить волю Великого Закона.

«Выходит, в Ишбатане сильны только джинны и потомки джиннов. А я сильнее любого обычного человека, именно поэтому Алхоам хочет поручить мне убийство Золотого», – подумал Ливий и спросил:

– А что случилось с Золотым?

– В далеком для вас, людей, прошлом, Сахраджмудж возжелал подчинить людей всего мира. Это противоречило тому, ради чего нас создали. Его запечатали. Три джинна пожелали смерти Сахраджмуджа, отдав свои жизни. Этого хватило лишь для того, чтобы запечатать его. Сахраджмудж должен был потерять всю силу и прийти к концу за эти столетия. Увы, печать ослабла, а Сахраджмудж жив.

Оставалось только вздохнуть.

– У меня есть хоть шанс?

– Зависит от тебя, Ливий из Централа. Для тебя не существует другого способа излечиться. Лишь джинн, идущий наперекор Великому Закону, способен исцелить тебя.

«Разве у меня есть выбор? – подумал Ливий. – Золотой, не Золотой, какая разница? Буду смотреть по ситуации».

– Хорошо. Исцели меня.

– Ты должен пожелать, – ответил Алхоам, и Ливий впервые увидел улыбку на лице джинна.

Такое желание можно было назвать заветным. Пусть Волк и смирился с тем, что больше не почувствует внутреннюю ярь, он все же хотел вернуться на Путь Дракона и Путь Ядра. Хотел ступить на тропу, которой шел всю жизнь.

– Желаю восстановить контроль над ярью в моем теле, контроль над Ядром и Волями. Желаю вернуть себе способность погружаться в Божественную медитацию и вновь владеть планетами. Я желаю исцелиться!

– Да будет так, – произнес Алхоам и поднял два пальца.

Тело не поменялось. Все осталось прежним, но теперь Ливий чувствовал все, о чем уже почти позабыл. Ярь струилась по крови и плоти, а Ядро внутри дяньтяня было переполнено внутренней энергией. Вся та сила, что оставила Волка, вновь была с ним.

– Вот оно, – с безумной улыбкой произнес Ливий, сжимая кулаки. – Моя сила вернулась.