Десять тысяч стилей. Книга двенадцатая

Глава 16. Столкновение миров

Бой с Ныдом стал тем, в чем Ливий так сильно нуждался. Он пробудил не только Волю Меча, но и Волю Концентрации. Наконец-то был сделан первый шаг на пути подготовки к бою с Золотым.

Воля Меча усилила и Волю Тела. А Воля Концентрации – Волю Пустоты и Волю Подавления. Тело, дух и разум – три типа Воли. Чем больше ты открываешь, тем сильнее становятся остальные.

Конечно, в бою с Ныдом Ливий не сражался в полную силу. Он был рукопашным бойцом. Используй Волк Красный Флаг, а то и всего лишь Императорские удары, бой закончился бы куда быстрее. Да и Волю Подавления Ливий отринул. Использовать ее в бою с Ныдом было бы оскорблением.

«Осталось четыре этажа. Хорошо, что здесь попался такой, как Ныд. Остальные, скорее всего, будут магами. И магами сильными. Ныд отлично сражался», – подумал Волк.

Следующие четыре Короля победили Ныда, а значит, они были сильнее него. Ливий понимал, как можно одолеть ракшаса. Потомки джиннов были в первую очередь магами, поэтому могли задавить Ныда с расстояния. Да, ракшас мог сократить дистанцию, но и потомков джиннов нельзя было назвать слабаками. Они могли уходить от атак, поливая Ныда заклинаниями, пока ракшас наконец не упадет.

Затта Ливия пострадала в бою. С помощью Меркурия Волк привел ее в порядок и прислушался к клинку. Теперь Ливий куда лучше чувствовал и понимал этот артефакт. Амот Скальпель желал быть острым.

У примата Волк получил девять Таблеток Первородного Эфира и одну Таблетку Первородной Стихии, разумеется, ответственной за огонь. Дополнительной наградой стал еще один артефакт.

«Кольцо, – подумал Ливий. – Хочу кольцо».

Оружие уже было, доспехи Волка устраивали. А вот кольцо Ныда здорово удивило Ливия, и Волку хотелось получить что-то столь же полезное.

Когда он вернулся в комнату, маленькая коробочка, оббитая бархатом, уже лежала у входа. Кольцо внутри оказалось целиком вырезано из рубина: никакого металла, только драгоценный камень.

– «Кольцо Финикового Царя. Усиливает органы чувств», – прочитал Ливий бирку из коробочки.

Надев кольцо на палец, Волк почувствовал, как его органы чувств становятся острее. Совсем немного, и все же эффект был потрясающим.

Правда, на такой артефакт Ливий полагаться не хотел.

– Останусь без кольца – и нужно будет привыкать к старым ощущениям. Опасно. Пока поношу, конечно, но лучше бы дали кольцо, как у Ныда.

Бои на десятом этаже ожидаемо оказались сложнее.

Те, кто попали сюда, сражались с Ныдом – и одолели его. Ливий был уверен, ракшас не поддавался и не пропускал никого по чужой указке. Все потомки джиннов на десятом этаже, которых оказалось не больше десятка, были как минимум достаточно быстры, чтобы не лечь под ударами сабель Ныда в первые секунды боя, и обладали достаточно мощной магией, способной повергнуть ракшаса.

Это Ливий понял в первом бою на этаже.

Его противник был из «старцев». И, стоило старику увидеть кольцо на пальце Ливия, как в его глазах зажегся интерес.

– Это Кольцо Финикового Царя? – спросил потомок джинна.

– Оно самое, – кивнул Ливий. «Старец» разбирался в местных артефактах.

– Я коллекционирую кольца, – сказал потомок джинна, поигрывая пальцами, на которых красовались всевозможные украшения. – Давай сделаем ставку. Победишь ты – возьмешь одно. Я – заберу Кольцо Финикового Царя.

– Устроит.

«Старец» оказался довольно сильным универсальным магом. В этом бою Ливий почти не дрался мечом. Одолеть противника удалось только Белым Лучом, при этом здорово расшатав оборону.

– Ты победил, – сказал «старец», когда ему пришлось сдаться. – Выбирай.

Украшений у противника хватало: и кольца, и браслеты, и серьги. Ливий окинул взглядом это богатство, посмотрел на кольца – и с удивлением ткнул пальцем в одно.

– Что это?

Это было кольцо с оттиском проплывающего облака. Никаких драгоценных металлов, никаких дорогих камней. Только сталь. Своей простотой оно здорово выбивалось среди остальных украшений «старца».

– Кольцо Плывущего Облака. Создано известным прорицателем. Помогает видеть будущее, как говорят.

Очевидно, что здесь, в Перевернутой Башне Джиннов, Кольцо Плывущего Облака было бесполезным. Но Ливий быстро разглядел в нем потенциал.

– Хочу его.

Старец по имени Сажават тут же отдал кольцо. Видимо, он решил, что отделался малой кровью.

– Может, ты и Кольцо Финикового Царя хочешь на что-то поменять?

Интерес вновь вспыхнул в глазах Сажавата. Зная, что Ливий плохо разбирается в ценности артефактов, он встал так, чтобы все его украшения были на виду.

– И что тебе интересно?

Ливий спрашивал – Сажават отвечал. Артефакты не подходили Волку. Немного задумавшись, он все же спросил:

– А есть что-то ситуативное? Не для постоянного использования?

– Может, Лакмелаж? Цепочка Двадцати Ударов?

Сажават продемонстрировал свой браслет из двадцати золотистых бусин. В свете Циановой Искры украшение уступало многим кольцам, про которые Ливий уже успел спросить.

– Одноразовая вещица. Срываешь – и кидаешь во врага.

– Идет. Беру, – кивнул Ливий. Что-то такое ему и могло пригодиться.

У себя в комнате Волк покрутил невзрачное кольцо и нацепил на палец. Лакмелаж Ливий решил пока не надевать – пользоваться им в Перевернутой Башне он не собирался.

– Думаю, это знак, что пора развивать руну Онно.

Руну Онно Ливий не применял ни разу. Она отвечала за предвиденье, позволяла видеть будущее. Когда Синий Флаг показал эту руну, он предупредил и об ее опасности. Многих знание будущего сводило с ума, особенно такого туманного, которое давало руна Онно.

Ливий начал зачитывать заклинание, поглядывая на кольцо. Оно должно было как-то помочь, но как и насколько силен эффект, Волк не имел понятия.

Зачитав заклинание, Ливий очистил разум – и увидел что-то непонятное. Фантасмагория звуков и картин промчалась мимо Волка, не оставив после себя ничего.

– Непонятно, – покачал головой Ливий.

Если это было будущее, то Волк ничего не понял. Но это был лишь первый раз. Стоило попробовать вновь, что Ливий и сделал.

Только спустя пять часов попыток Волк, наконец, увидел полноценное видение.

Оно заполнило весь разум, вытесняя за периферию даже комнату. Ливий видел всего одну вещь – огромное золотое кольцо, которое медленно двигалось на него. Сначала Волк не мог понять, что это. Но вскоре осознал, что перед ним – оружие, невероятно мощное и смертоносное.

– Если это не связано с Золотым, то я – не Ливий.

Видение исчезло. Волк не понимал, что оно могло ему дать, но предупреждение оценил. Золотой был опасным, это Ливий и так знал. Если раньше Волк думал о схватке с Сахраджуджем отдаленно, не сильно придавая этому значение, сосредоточившись лишь на обретении силы, то теперь все переменилось. Золотой надвигался. И Ливий больше не смел сомневаться, что встретится с этим всемогущим джинном лицом к лицу.

Второй противник оказался слабее.

– Я на десятом этаже уже три года! – высокомерно заявил он.

Потомок джинна был из «красномордых». Своим положением он явно гордился, выставляя себя местным старожилом. Но в бою «красномордый» Ливия не впечатлил. Да, он хорошо владел огнем, явно не слабее Агнимона. Вот только Ливий просто вытянул вперед руку и поразил противника Белым Лучом. Даже не пришлось хоть немного стараться, как в первом бою.

«Почему он оказался слабее?», – думал Ливий. Возможных ответов было два.

Первый – три года назад Ныд не был Королем девятого этажа. Там разместился кто-то послабее, через кого и переступил «красномордый». Второй вариант – три года назад Ныд был слабее и в подметки не годился нынешнему. Впрочем, Ливий сомневался, что ракшас станет сидеть в должности Короля этажа годами, поэтому первый вариант был самым вероятным.

Промежуток между боями продлился три дня. Следующий бой пришлось дожидаться неделю.

Не все были готовы сражаться каждый день, как Ливий. Видимо, правила трех дней на последних этажах не существовало. Можно было ждать целую неделю – а может, и больше.

Зря времени Ливий не терял. Он поглощал Таблетки Первородного Эфира, продолжая тренировать руну Онно. Дар предвидения медленно развивался, и Ливий все чаще видел что-то осмысленное. Увы, сложно было сказать, чье это будущее. Потомки джиннов и обычные люди в этих видениях делали самые обычные вещи – ели, курили, работали, занимались любовью. В какой-то момент Ливий, пытавшийся найти в видениях смысл, просто перестал их смотреть. Если он не видел хоть чего-то особенного, его разум игнорировал происходящее. А с тех пор, как Волк узрел огромное золотое кольцо, он больше не видел ничего, связанного с собой или Золотым.

Были и другие руны, требующие внимания.

Ливий начал оттачивать Вольв, руну иллюзий, и Сект, руну природы. Последнюю Волк не мог тренировать раньше – где здесь найдешь растения? Но комната десятого этажа оказалась роскошнее предыдущих. Нашлись здесь и горшки с растениями – цветы и деревья росли и благоухали, создавая образ маленького комнатного оазиса.

На нем Ливий и принялся отрабатывать руну.

Потомки джиннов почти не применяют руны, кроме стихийных. Некоторые пользуются руной Бохэм, в основном «старцы», и лишь изредка – руной Вольв. Руну Сект Ливий в Перевернутой Башне ни разу не видел.

Здесь потомки джиннов опирались на свои сильные стороны. «Красномордые» – на огонь. «Синемордые» – на молнии. Только «старцы» немного отличались, да и то…

Освоив Волю Меча, Ливий мог сойти с пути мечника. Он не собирался фехтовать, весь этот путь Волк прошел лишь для того, чтобы приблизиться к Воле Огня. Эту стихию Ливий действительно стал понимать гораздо лучше, пусть Воля Огня пока и не открылась.

Дела в Перевернутой Башне заканчивались. Ливий понемногу тренировался с мечом каждый день, закрепляя опыт боя с Ныдом. Нельзя было упускать такое богатство.

Наконец, настал день схватки, о чем сообщил голос примата.

– Вы сразитесь с Королем Агнибадалом.

«Король! Вот это удача! А его имя… Очевидно, что он из «красномордых». Его имя похоже своим началом на имя Короля восьмого этажа, Агнимона. Они из одного племени», – подумал Ливий.

Волк давно жаждал встретиться с Королем десятого этажа. Именно этот человек оставил Ранджакира с пятого этажа без бороды, и это не было какой-то мелочью, ведь именно в бороде заключалась львиная доля силы «старца». На долгие годы Агнибадал лишил Ранджакира возможности становиться сильнее.

– Начнем, – сказал Король, когда оказался вместе с Волком на арене.

Как и многие другие красномордые, Агнибадал был крепко сложенным здоровяком. Широкий нос дополнительно подчеркивали тонкие усы, а, когда Король говорил, можно было заметить белые, будто жемчуг зубы. Как и у многих на Юге, волосы Агнибадала были черными, жесткими и слегка вьющимися.

– Начнем, – согласился Ливий.

Король не собирался вести разговоры – Волка это устраивало. Разумеется, противник применил огонь – за мгновение он заполонил половину арены. Ливий выстрелил Белым Лучом – и атака потонула в завесе огня.

– Эйфьо!

Ветер с пробужденной Волей Воздуха остановил стену огня. Но ненадолго: вскоре пламя, которое только нарастало с каждой секундой, начало пожирать ветер, становясь от него лишь сильнее. Агнибадал оказался сильным магом.

В этот момент Волк почувствовал, как все его нутро сдавило, сковывая тело. Сердце пропустило одно сокращение, и Ливий почувствовал, как лишается сил.

Воля слабела, а ярь отказывалась подчиняться. Попытавшись обуздать организм, Ливий сделал только хуже. Желтый Флаг совсем не помогал, а неведомая болезнь лишь прогрессировала, делая Волка слабее с каждым мгновением.

– Сдаюсь! – хрипло прокричал Ливий.

Пламя все равно окатило Волка, правда, ожоги были сущей мелочью на фоне настоящих проблем. Агнибадал говорил что-то пренебрежительное, но Ливий его не слушал. Вместо этого Волк сосредоточил все свои силы на том, чтобы добраться до комнаты.

Не стоило сомневаться в причине проблем: поглощение Таблеток Первородного Эфира вышло боком.

О поражении Ливий даже не думал. Закрывшись в своей комнате, он уселся в позу для медитации и стал прощупывать организм.

До этого дня Ливий думал, что контролирует процесс. Он пил одну таблетку в день, так, чтобы организм успел впитать ее и восстановиться. Но негативный эффект Таблеток Первородного Эфира был для Волка слишком загадочным. Ливий не знал, как от него избавляться, да и как работает этот «яд» в принципе.

Поэтому и не заметил, как негативные эффекты накапливались бессимптомно, пока не вылезли наружу во всем их цвете.

Ничего. Ливий не мог найти источник проблемы, что бы ни делал. Тогда он применил Желтый Флаг во всю мощь, воспользовавшись и Венерой с Гигеей. Это не помогло.

С телом все было в порядке, насколько Ливий мог судить. С разумом – тоже. Проблема была глубже. И когда Волк понял, где надо искать корень проблемы, едва не стало слишком поздно.

Пробуждение Венеры и Гигеи спровоцировали новые «спазмы». В этот раз удар прошелся по планетам, бесконтрольно пробуждая их силу. Ливий почувствовал металл на пальцах, мощь Марса в крови, притяжение Урана и контроль времени Сатурна.

А еще пьянящую мощь Юпитера, впервые за долгие годы.

«Мир Божественной медитации!», – понял Ливий. Времени было мало: он быстро погрузился в себя, провалившись в собственный мир.

Небеса окрасились в красный, ветра завывали, а через весь мир Божественной медитации протянулась огромная трещина. Казалось, она хочет разделить гору надвое, но даже не рассечь, а разорвать пополам, как кусок хлеба. Трещина становилась все шире и ползла дальше, совсем немного оставалось до озера с грушевым деревом. Когда Ливий увидел это, он шагнул вперед и взмахнул руками.

Волк был хозяином этого мира. Со взмахом его рук земля и камни с двух сторон надвинулись на трещину, запечатывая ее. Но не прошло и секунды, как все труды Ливия пошли насмарку – камни рассыпались, и трещина продолжила расти.

– Нет!

Взмахнув руками еще раз, Волк призвал все свои силы в этом мире. Расколотый мир захлопнулся, скрепляясь в единое полотно. Ливий тяжело дышал. Все это происходило во внутреннем мире, но он чувствовал, что его дух уже на пределе.

«Туда!».

Проблема не была решена. Ливий просто купил себе немного времени – стоило найти источник бед. Будучи хозяином мира, Волк знал, где нужно искать.

Там, где трещина начиналась, на самой границе с тьмой, Ливий увидел ее – силу джинна. Красный многоугольник с сотнями граней вращался, а по его сторонам пробегали неизвестные письмена.

«Может, использовать эту силу?», – подумал Волк и сразу же отверг свою мысль.

Сила джинна была слишком чужеродной. Она напоминала силу самого мира, поэтому столкнулась с Божественной медитацией. Это было столкновение двух миров, где мог выжить лишь один.

Ливий вытянул вперед руки.

«Я не могу от нее избавиться!».

Может, Ливий и мог управлять своим миром, но сила джинна была чужеродной. Настолько, что могла сопротивляться даже Волку, хозяину этого места. Невозможно было уничтожить или развеять эту силу.

Взгляд Волка упал на тьму.

«Стоит попробовать».

Каменные плиты со всех сторон окружили рубиновый многоугольник. Как только плиты захлопнулись, их овили лианы и виноградные лозы. По каменным стенам «темницы» пробежали магические письма, и Ливий зашептал заклинания, запечатывая силу джинна.

У Волка оставалось три секунды – именно столько могла продержаться печать. Переместившись прямо к «темнице», Ливий схватил ее одной рукой и зашвырнул далеко вперед – прямо в прожорливую тьму.

Тьма нападала на мир, Стену и силу джиннов. Ливий знал, что местная тьма ничем не отличается от той, в большом мире. Плиты исчезли за мгновение, а сила джинна… С силой джинна тьме пришлось повозиться.

Будто кусая зубами кусок гранита, темнота мира силилась поглотить неожиданное угощение. Сила джинна сопротивлялась. В ней была заключена огромная мощь, способная посоперничать с тьмой, но увы – тысячегранный рубин смог сражаться всего три секунды. И когда они прошли, тьма накрыла силу джинна, будто одеялом.

Наступила тишина.

– Спасибо, – устало выдохнул Ливий. – Никогда бы не подумал, что буду рад тьме.

Жизнь Волка висела на волоске. Если бы он не догадался нырнуть в мир Божественной медитации, не попробовал сковать силу джинна и швырнуть ее во тьму, то мог бы умереть.

Во время бедствия звери попрятались. Сейчас они осторожно возвращались обратно, поглядывая по сторонам.

– В порядке все, выходите, – махнул Волк рукой оленям. Один из оленей кивнул головой.

«Совпадение», – подумал Ливий. Скорее всего, животное просто повторило мах руки головой, и все же Волк несколько секунд смотрел на оленя, идущего к реке.

Постояв немного на месте, Ливий вернулся к груше.

– Уже поспели.

Оба плода можно было есть. Увы, Ливий не мог этого сделать – сначала стоило развить Ядро. Груши пока могли повисеть, и Волк, на всякий случай окунувшись в озеро, решил немного подождать.

Ничего не происходило. Сила джинна была поглощена и больше не возвращалась.

Тогда Ливий закрыл глаза, чтобы открыть их уже в реальности.

– Сильно же меня угораздило. Меня слышно? Следующий бой хочу провести только через неделю!

Небольшую паузу прервал голос примата:

– Принято.

Кивнув, Ливий вновь погрузился в себя. Ему была нужна эта неделя, чтобы последить за собственным состоянием. Открыв глаза в мире Божественной медитации, Ливий уселся поудобнее. Именно здесь можно было заметить изменения, связанные с силой джинна. Если что-то еще сохранилось, оно должно было появиться со дня на день.

Но все было в порядке. Ливий даже не тренировался, вовсю погрузившись в созерцание природы. Здесь, в мире Божественной медитации, она была… другой. Не такой, как в реальном мире. Изгиб реки, линия леса, расположение цветов и кустарников – все было почти случайным, но при этом незримо отличалось. Ливию так нравилось больше. Весь его мир выстраивался вокруг чувства прекрасного своего хозяина, достигая совершенства.

Стада оленей паслись рядом. Примерно на седьмой день Ливий окликнул рогача, который вел за собой других оленей.

– Эй, ты.

Рогач остановился и уставился на Волка.

– Говорить умеешь? – спросил Ливий, сам не веря тому, что спрашивает.

– Конечно, – спокойно ответил олень.

«Мне не показалось», – со вздохом подумал Волк.

Что делать в такой ситуации, он не знал. Происходящее казалось безумием. Покачав головой, Ливий нашел то единственное слово, которое смог подыскать:

– Почему?

Такой простой вопрос идеально выражал чувства Ливия. Почему олень умеет говорить, пусть и в мире Божественной медитации?

– А почему нет? – ответил рогач вопросом на вопрос.

«Действительно, почему нет? – меланхолично подумал Ливий, смиряясь с безумием происходящего. – Это не реальный мир. Почему бы оленю здесь не заговорить?».

– Остальные тоже умеют?

– Нет, конечно.

Ливий кивнул. «Еще бы, чего им говорить? Они же олени», – подумал он.

– Но ты олень! И они олени! Почему ты разговариваешь, а они – нет?

– Наверное, потому что я – первый, – немного подумав, ответил рогач.

«Первый?».

Разумеется, в этом мире должен был быть первый олень. Тот, что появился раньше других. До этого дня Ливий воспринимал местную живность вполне обычно. Но мир Божественной медитации – это не реальность. Здесь появлялись целые строения из жизни Ливия, почему бы при этом первому оленю не обрести дар речи?

– А еще чем ты от них отличаешься? – спросил Волк.

– Я сильнее.

– Намного?

– Намного, – кивнул олень.

«Его можно назвать оленем-старейшиной. Или даже оленьим богом, если на то пошло. В моем мире появилось такое необычное создание… Но почему?», – размышлял о ситуации Ливий.

– Ты знаешь, кто я?

– Да, творец этого мира. Я благодарен за подаренную жизнь, – с поклоном ответил олень.

– Хорошо. А есть такие же, как ты?

– Олени, умеющие говорить? Нет, – мотнул головой рогач.

– Не олени.

Собеседник закивал головой.

– Да, такие есть. Старый сом, он умеет говорить. Вожак волков. Медведь в глубине чащи. Ворон тоже, но они все хорошо умеют повторять. Может, они все умеют говорить?

– Все может быть, – кивнул Ливий. – Как думаешь, почему ты и другие умеете разговаривать? Зачем это вам вообще?

Олень задумался. Видимо, он раньше никогда не задавался этим вопросом и просто жил. Наконец, рогач поднял голову и посмотрел на Ливия.

– Может, вам не с кем было поговорить?