Девочка из прошлого

Глава 35.

Шамиль.

— Марсово поле часто использовалось для грандиозных парадов во время празднований. Его назвали в честь древнегреческого бога войны – Марса. — Начинаю произносить заученный с вечера текст. В 1783 на нем прошли испытания воздушных шаров. Раньше оно было закрыто для посещения обычными людьми. — Пытаюсь увидеть девчонку с зеркало. Когда это удается, чувствую, что мышцы начинают расслабляться. Продолжаю: — С восемнадцатого года поле носило название "Жертв революции".

— А я думала, там похоронены солдаты Великой Отечественной, — раздаётся тонкий голосок.

— Нет, Саш. На поле захоронены в братской могиле погибшие в Февральскую революцию.

Говори, говори со мной еще. Твой голос всего за несколько мгновений усмирил всю мою ярость.

— Вы хотите прямиком на поле или сначала погулять просто? Может, кофе попьем зайдем?

— О, давай. Латте хочу, прям умираю. Санек, ты как? — Аннушка, сейчас я тебя почти обожаю. Еще б ты, зараза, сзади сесть догадалась.

— Мне без разницы. Как вам удобнее.

— Значит, кофе. — Смотрю в навигаторе приличное место по дороге и решаю спросить:

— Успела уже где-нибудь побывать? Нравится вообще город?

— Ой, слушай, мы уже успели на Невский, к атлантам, конечно, на Дворцовую. Сашке Казанский понравился, мы целый день проторчали. В Летний сад хотели, но погода подвела. - Анька тараторит без умолку. Как братец её терпит вообще?!

— Саша, а ты что скажешь?

— Аня права. Казанский собор впечатлил. Я много прочитала о нем. А еще Воронихинский сквер. Там такой необычный фонтан! — На секунду оборачиваюсь назад, благо красный сигнал светофора. Глаза сияют, губки растягиваются в улыбке. — Это не просто фонтан, а как бы поилка для лошадей. Вы были там?

Дергаюсь от её очередного "Вы". Надо срочно сокращать дистанцию до "ты".

— Не приходилось. Но теперь обязательно найду время, раз тебе там понравилось. Кстати, если не устанете, можно после Марсова и в Летний сад сходить. Осенью там красиво.

Тут не лукавлю. Сколько мимо проезжал, обращал внимание. Ну вот заодно и побываю. Прочитанных фактов хватит, чтобы заинтересовать.

Как раз подъезжаем к небольшому ресторанчику. Пока девочки болтают, загуглю, куда еще можно отвезти.

— Ань, тебе латте и что к нему?

— Штрудель. У них прям ням-ням. И мороженое. О нет, сорбет ягодный. Да, точно.

— Саша, а для тебя? Какой кофе ты любишь?

— Она кофе пьет почти.

— Ань, — поднимаю бровь. Мол, тебя не спрашивали.

— Поняла, руки пойду мыть. Тщательно. Долго. — Воооооот, соображаешь, когда хочешь. Но Анька не была бы собой. Наклоняется и на ухо шипит: — Только посмей обидеть, я тебе яйца оторву. Вижу, что жрешь её глазами.

— Стерва.

— Ты меня понял.

Да я сам яйца оторву любому, кто посмеет косо посмотреть на мою нимфу. Сидит, сжавшись в углу, смотрит в окно.

— Значит, кофе ты не любишь?

Молчаливый кивок.

Поговори со мной. У тебя чудесный голос.

— А что любишь? Чай?

— Какао. И немного молока или сливок.

— А пробовала какао со специями? Когда был в Мексике, впервые попробовал. Такой необычный вкус.

— Нет. Никогда не думала даже про такое.

— Попробуем?

— Да. Только не с острым. Можно, например, с имбирем или корицей, да?

— Уверен, что да. — Зову официантку: — Двойной американо, латте, штрудель, два ягодных сорбета, какао с корицей.

— Не обижал тебя? — Явилась. Я надеялся, тебя засосет.

— Нет, Анют. Мы говорили про Мексику.

Какая же у тебя улыбка. Душу сейчас готов продать, только бы также нежно улыбалась мне. Мне одному.

— Ты на него не ведись, Сань. Девчонок меняет чаще, чем носки.

— Рот бы закрыла, а, Ань?

Вот же сука. Наверное, за соседним столом слышно, как скрипят зубы.

— Я и не собиралась. Ты же знаешь.

Та—а—к, и что это значит? Надо вечером потрясти эту заразу языкастую. Всё выложит, как миленькая. Шантаж - дело благородное. Когда в благих целях. А я у меня сейчас именно такая миссия.

От планов отвлекает тихое "ммм". Только что в охотничью стойку не встаю. Апельсинка есть мороженое маленькой ложечкой, прикрыв глаза. Слизывает язычком каплю, а я закипаю. Кровь в венах не просто несется, она кипит. Плевать, что подумают окружающие, я смотрю в лицо девочки и, кажется, забываю, как дышать. Член давит на ширинку так, что порвет в клочья. А мелкая соблазнительница даже не представляет, в каком я горю аду. Она берет напиток, и цедит через соломинку. Соломинку, вашу мать!

Сглатываю. Еще несколько секунд такой экзекуции и я опозорюсь, как малолетний пацан. Но сдвинуть с места сейчас не сможет и танк!

— Вкусно? — Просто не знаю, какими усилиями выталкиваю это слово. На большее меня не хватит. Она поднимает глаза, а я понимаю, что финиш. Больше рядом не выдержу. Срываюсь с места, даже не извинившись. Слышу, удаляясь, звонкий смех:

— Очень. Пряничный вкус.