Дом под сиренями

Глава XIV ИСЧЕЗНОВЕНИЕ САНЧО

Оставив позади все волнения, молодежь бегом спустилась с холма и через некоторое время добралась до вожделенного цирка. Рядом с Беном весело прыгала собака. Дети с большим интересом принялись осматривать снаружи чудесный шатер. Но народ уже начал стекаться внутрь, и они вернулись к входу.

Бен чувствовал себя в родной стихии. Великолепное безразличие, с которым он бросил свой доллар билетерше, небрежно сгреб сдачу, и, держа руки в карманах, неторопливо прошествовал в шатер, было столь выразительно, что даже толстый Сэм подавил свое возбуждение и скромно пропустил его вперед.

Дойдя до клеток с животными, Бен с видом хозяина стал переходить от одного вольера к другому, как будто был владельцем всего заведения. Бэб крепко держалась за отворот его куртки и смотрела на все округлившимися от восхищения глазами. До ее слуха доносилось рычание львов и тигров, болтовня обезьян, рев верблюдов и музыка медного духового оркестра, спрятанного в помещении под трибунами.

В самой середине зверинца пять слонов синхронно отправляли в рот сено, и Билли внезапно почувствовал дрожь в коленках при виде огромных животных с длинными хоботами и маленькими умными глазками. Сэму так понравились забавные обезьянки, что он остался около их клетки, а остальные последовали дальше, чтобы увидеть зебру, «у которой полоски точь-в-точь как на мамином муслиновом платье», как заявила Бэб. Но в следующую минуту она забыла про все остальное, придя в восторг от пони и их маленьких жеребят, особенно от одного крошки, спавшего на сене — он был такой крошечный, что его можно было принять за игрушку.

— О, Бен, я должна его потрогать! Какой прелестный маленький ребенок лошади! — и Бэб нырнула под канат, чтобы погладить очаровательное существо.

Мать малютки с подозрением стала принюхиваться к непрошенной гостье, а жеребенок лениво открыл один глаз.

— Немедленно выйди оттуда, это запрещено, — скомандовал Бен, страстно желая сделать то же, что и Бэб, но помня о правилах приличия и своем достоинстве.

Бэб неохотно выполнила его требование, быстро утешившись созерцанием молодых львов, похожих на больших щенков, и тигров, умывавшихся совсем как кошки.

— Если я их поглажу, они станут мурлыкать? — спросила она, твердо решив оторваться на всю катушку, и Бену пришлось ухватить ее за юбки, чтобы она не решилась на этот эксперимент.

— Даже не пытайся пробовать, а не то они исполосуют тебе когтями все руки. Тигры действительно мурлычут от удовольствия, но эти ребята никогда не бывают довольны. Ты можешь увидеть только, как они шипят и наносят удары, — проговорил Бен, направляясь к верблюдам, мирно жевавшим свою жвачку, мечтательно глядя вдаль печальными глазами.

Опершись о натянутый канат и с умным видом покусывая соломинку, Бен некоторое время играл в знатока зверей, к своему полному удовольствию, пока лошадиное ржание из циркового шатра не напомнило ему о предстоящих развлечениях.

— Нам стоит поторопиться, чтобы занять лучшие места, пока не хлынула толпа. Я хочу сидеть около сцены, чтобы увидеть Смитерсов, если они, конечно, пришли сюда.

Наконец они разместились на хороших местах, где могли видеть и слышать все, что происходило на арене. Бен угощал Бэб арахисом и попкорном, как отец, решивший побаловать свою дочь. Она с полным ртом бормотала слова благодарности и находилась на вершине блаженства, сидя между ним и столь же симпатичным ей Билли.

Между тем Санчо был сильно взволнован знакомыми запахами и звуками, хотя никак не мог понять необычного поведения своего хозяина. Он был уверен, что сейчас они пойдут надевать цирковые костюмы и готовиться к выступлению. Он с волнением посматривал на Бена и передвигал лапой ореховые скорлупки, валявшиеся на полу, как будто разыскивал буквы, с помощью которых собирался выложить на арене свое имя.

— Я знаю, старина, знаю, но сейчас мы не будем выступать. Мы оставили это дело и должны быть всего лишь зрителями. Теперь никаких шалостей, Санчо, сиди тихо и веди себя прилично, — прошептал Бен, толкая собаку под сиденье.

— Он хочет выйти на арену и показать, что он умеет, ведь правда? — спросил Билли. — И ты тоже этого хочешь, я же вижу. Я бы с удовольствием посмотрел на вас. Разве не здорово увидеть, как Бен демонстрирует свои трюки?

— А мне было бы страшно смотреть, как он вскакивает на слона и прыгает через обруч, как эти циркачи, — ответила Бэб, с неослабевающим интересом разглядывая картинки, нарисованные в программке.

— Я делал это сотни раз, и сейчас с удовольствием показал бы тебе все, что умею. Похоже, у них нет ни одного мальчишки для этих дел. Я бы не удивился, если бы они взяли меня. Конечно, если бы я сам захотел, — пробормотал Бен, беспокойно вертясь на стуле и бросая тоскливые взгляды в направлении внутреннего шатра, где он пришелся бы больше ко двору, чем на своем теперешнем месте.

— Я слышал, как люди говорили, что противозаконно брать в цирк мальчиков. Такая работа очень опасна и может нанести им вред. Так что тебя вряд ли возьмут, Бен, — решил подколоть его Сэм, вспомнив замечания Бена о «толстых мальчишках».

— Все это ерунда, мы с Санчо можем пойти туда хоть сейчас, и нас с руками оторвут, бьюсь об заклад. Мы очень ценная пара, и я смогу доказать это, если захочу, — начал Бен, от возбуждения становясь хвастливым.

— Ой, смотрите, они едут! Золотые повозки и красивые лошади, и флаги, и слоны, и все, все! — закричала Бэб, сжав руку Бена.

На арене появилась открывающая представление процессия. Впереди шел оркестр, трубивший и грохотавший до тех пор, пока лица исполнителей не стали такими же красными, как их униформы. За ними следовали всадники на лошадях.

Они маршировали по арене круг за кругом, пока каждый зритель не насмотрелся на них вдоволь. Потом остались только всадники, гарцевавшие по манежу.

Перья развевались, лошади вставали на дыбы, а сами наездники выглядели такими усталыми и безразличными, как будто хотели лишь одного — немедленно отправиться отсыпаться.

— Как красиво, — вздохнула Бэб, когда всадники ускакали за кулисы.

— Это еще что! Самое интересное начнется, когда будут скачки без седла и акробатические этюды, — проговорил Бен, читая программку с видом знатока, который один знает все о предстоящих необычных зрелищах, и его уже ничем нельзя удивить.

— А что такое «кробанические этюды»? — осведомился Билли, жаждущий новой информации.

— Прыжки, кувырки и куль биты. А теперь смотрите на Джорджа! Какая потрясающая лошадь! — и Бен забыл обо всем, пожирая глазами благородное животное, которое начало гарцевать, преклонять колени, кланяться и исполнять множество красивых и грациозных движений. Все закончилось быстрым галопом, во время которого наездник сидел на кресле на спине лошади, скрестив ноги и обмахиваясь веером, как ни в чем не бывало.

— Вот это уже на что-то похоже, — и глаза Бена засияли восхищением и завистью.

Лошадь с всадником ускакала за кулисы, и на манеже внезапно появились акробаты, одетые в розовые трико с серебряной отделкой.

Мальчикам особенно была интересна эта часть представления, что вполне естественно, потому что сила и ловкость — атрибуты мужественности, которые так высоко ценят мальчишки. Мускулистые и легкие юноши летали, как каучуковые мячики, каждый старался превзойти другого в ловкости, пока один акробат не затмил их всех, сделав двойное сальто над пятью слонами, стоящими бок о бок.

— А теперь, господа, не хотите ли научиться так прыгать? — пробормотал Бен, удовлетворенно потирая руки, а его друзья хлопали в ладоши до тех пор, пока они не стали гореть и чесаться.

— Мы соорудим подкидную доску и начнем тренироваться, — прошептал Билли, загоревшись духом состязания.

— А где ты возьмешь слонов? — пренебрежительно спросил Сэм, поскольку акробатика была не по его части.

— Ты сойдешь за парочку, — ответил Бен.

Билли и Бэб расхохотались так звонко, что грубоватый с виду мужчина, сидевший рядом и слышавший все, что они говорили, назвал их веселой компанией и исподтишка стал присматриваться к Санчо, проявлявшему признаки непокорности.

— Интересно, ведь этого не было в программе! — закричал Билли, когда разноцветный клоун появился на манеже в окружении дюжины собак.

— Вот теперь Санчо будет рад. Тут есть пудель, который похож на него, как родной брат, — вон тот, с голубой ленточкой, — проговорила Бэб, с восторгом глядя, как собаки занимают свои места на стульях.

Санчо был в полном восторге. Он немедленно пожелал выбраться из-под сиденья и отправиться поприветствовать своих коллег. При этом он так жалостливо смотрел на Бена, что тот с трудом пересилил себя и приказал ему снова залезть под стул. Пес успокоился на мгновенье, но когда черный спаниель, игравший роль клоуна, выкинул какую-то смешную штуку и удостоился аплодисментов, Санчо сделал рывок, как будто собирался выскочить на манеж, чтобы потягаться в мастерстве со своим соперником. Бен был вынужден дать ему тычка и прижать бедного пса ногой, опасаясь, что их попросят вон за нарушение правил поведения.

Слишком хорошо воспитанный, чтобы снова начать бунтовать, Санчо лежал, размышляя о своей горькой участи. Он теперь не выказывал и признака интереса к трюкам и лишь бросал косые взгляды на двух маленьких пуделей, которые выбрались из корзинки и бегали вверх и вниз по лестнице на передних лапах, танцевали джигу на задних и откалывали всякие забавные номера, к восторгу всей публики. Санчо повернулся спиной к не оценившему его миру, как бы говоря всем своим видом: «Подумаешь, я могу делать трюки гораздо интереснее и удивил бы вас всех, если бы мне только разрешили».

«Ведь он умеет больше, чем все эти собачки, вместе взятые. Я бы много отдал зато, чтобы выступить с ним. Людям это всегда нравилось, и я так им гордился. Сейчас он сходит с ума, потому что мне пришлось ударить его, и не будет обращать на меня внимания, пока я не помирюсь с ним», — подумал Бен, с сожалением глядя на своего обиженного друга.

Затем опять было много номеров, связанных с верховой ездой. Бэб, затаив дыхание, наблюдала за необычайной ловкостью и мастерством стройной леди, которая одновременно управляла четырьмя лошадьми, прыгала сквозь обручи, вскакивала на лошадь и спрыгивала с нее на полном скаку. Потом две девушки летали на трапеции и ходили по туго натянутому канату.

Увидев их, Бэб решила, что наконец-то нашла свою сферу деятельности, ведь ее мать часто говорила: «Я просто не знаю, для чего предназначен этот ребенок, кроме всевозможных шалостей и обезьяньих проделок».

«Когда я приду домой, то натяну во дворе бельевую веревку и покажу маме, как они здорово ходили по канату. И тогда, может быть, она разрешит мне надеть красные с золотом шаровары и проделать все их трюки», — подумала маленькая деятельная головка, восхищенная тем, что увидела в этот незабываемый день.

Только пирамида из слонов со сверкающим джентльменом в тюрбане и высоких сапогах с отворотами на вершине заставила ее забыть свой план. Это удивительное зрелище, а также клетка с бенгальскими тиграми, в которой находился человек, подвергавшийся ежеминутной опасности быть съеденным прямо перед ее глазами, полностью поглотили ее мысли.

Но как раз в тот момент, когда слоны неуклюже удалились с манежа, раздался раскат грома. Он вызвал волнение в публике. Люди, сидевшие на галерке, высунули головы в щели тента и сообщили, что начинается ливень. Беспокойные мамаши, как курицы на закате, стали собирать свои выводки, пугливые граждане начали рассказывать всевозможные истории про шатры и палатки, которые уносило сильным ветром, при этом клетки опрокидывались, а дикие животные разбегались по округе. Многие поспешно стали пробираться к выходу.

— Мне надо успеть до того, как вся толпа повалит наружу, чтобы скорее добраться домой. Тут есть двое-трое знакомых, я поеду с ними, — поспешно проговорил Сэм и удалился без дальнейших церемоний.

— Лучше подождать, пока прекратится ливень. Тогда мы сможем еще раз пойти посмотреть на животных. И домой вернемся сухими, а не промокшими до нитки, — ободряюще заметил Бен, а Билли в это время со страхом смотрел на вздымающуюся крышу над головой и качающиеся столбы и прислушивался к быстрому стуку капель по брезенту, к которому присоединился львиный рев, звучавший довольно жутко во внезапно наступившем полумраке.

— Я ни за что не хочу пропустить тигров. Смотри, их теперь запрягли в тележку, и блестящий человек уже готовит свою винтовку. Неужели он застрелит кого-нибудь из них? — прошептала Бэб.

— Да нет, конечно, девочка. Там только холостые заряды, чтобы шумом напугать их. Я бы все-таки не хотел быть на его месте. Отец говорил, что никогда нельзя доверять тиграм так, как львам, и неважно, как долго их приручали. Они очень хитрые ребята, совсем как кошки, и работать с ними совсем не просто, — проговорил Бен с видом знатока.

В это время стены клетки с грохотом распахнулись, и стало видно, как разъяренные звери скачут и кувыркаются, как будто возмущаясь этой демонстрацией их неволи.

Бэб застывшим восхищенным взглядом следила, как блестящий человек ласкает огромных кошек, ложится среди них, открывает их красные пасти и сует туда голову, заставляет зверей перескакивать через него и припадать к его ногам, когда он резко щелкает длинным хлыстом. Когда же дрессировщик выстрелил из ружья и тигры попадали, как мертвые, девочка с трудом подавила крик и заткнула уши.

Несчастный Билли не обращал внимания на то, что происходит на арене. Совершенно бледный, он дрожал от страха, прислушиваясь к «небесной артиллерии», салютовавшей над головой. А когда ему показалось, что от яркой вспышки молнии упали подпиравшие шатер столбы, он закрыл глаза и стал молиться о том, чтобы уцелеть.

— Боишься грома, Билли? — обратился к нему Бен, стараясь говорить уверенно.

Его начало тревожить чувство собственной ответственности за детей. Каким образом доставить Бэб домой в такой проливной дождь?

— Еще бы, меня просто тошнит от страха. Лучше бы я вообще сюда не приходил, — выдохнул Билли.

Он внезапно почувствовал, правда, слишком поздно, что лимонад и имбирные пряники — не самая подходящая еда для его желудка, а душный шатер — не самое лучшее место в жаркий июльский день, особенно во время грозы.

— Я не просил вас идти сюда, это вы просили меня, так что я ни в чем не виноват, — резко проговорил Бен.

Зрители торопились к выходу, не обращая никакого внимания на клоуна, распевавшего на арене комическую песенку.

— Ох, я так устала, — простонала Бэб, вставая с места и начиная потягиваться и разминать затекшие руки и ноги.

— Ты устанешь еще больше, когда доберешься домой. Между прочим, никто не просил тебя тащиться сюда, — и Бен стал напряженно озираться вокруг, надеясь обнаружить в толпе знакомое лицо или кого-нибудь более опытного, чем он сам, чтобы помочь им выбраться из переделки, в которую они попали.

— Я говорила, что не буду вам обузой, и сдержу свое слово. Сию минуту я иду прямо домой. Грома я не боюсь, а дождь не испортит эту старую одежду. Пошли! — храбро прокричала Бэб, хотя ее сердечко сжималось от страха.

— У меня голова просто раскалывается. Как бы я хотел, чтобы старина Джек оказался здесь и отвез меня назад, — простонал Билли.

— Ты с таким же успехом можешь мечтать о Лите и крытой повозке, — проговорил Бен, прокладывая себе дорогу к внешнему шатру, где скопилось много народа в ожидании прекращения дождя.

— Эй, Билли Бартон, как, во имя всех святых, ты сюда попал? — раздался удивленный голос.

Изогнутая ручка трости подцепила мальчика за воротник, и он оказался лицом к лицу с молодым фермером, который пробирался к выходу в сопровождении жены и двух-трех детей.

— Ох, дядя Эбен, как хорошо, что вы меня разглядели! Я проходил мимо цирка, а тут как раз начался дождь. Я ужасно плохо себя чувствую. Можно мне поехать с вами? — просящее пробормотал Билли, вверяя себя и все свои горести в крепкие руки, одна из которых держала его за плечо.

— Не понимаю, как твоя мать могла отпустить тебя одного так далеко, ты ведь только что оправился от скарлатины. У нас, как всегда, все переполнено, но мы приткнем тебя куда-нибудь, — проговорила миловидная женщина, укутывая младшего ребенка и приказав двум старшим держаться ближе к отцу.

— Но я здесь не один. Вы не могли бы куда-нибудь пристроить Бена и Бэб? Они не займут много места, — прошептал Билли, желая помочь своим друзьям.

— Никак не могу. Еще надо оставить место для матери. При всем желании в нашу повозку больше никто не поместится. Поспеши, Лиззи, надо выбираться отсюда как можно скорее, — нетерпеливо проговорил дядюшка Эбен.

Ездить в цирк со всей семьей не такая уж простая задача. Это знает каждый, кто хоть раз попытался сделать это.

— Бен, мне очень жаль, но здесь действительно нет для вас места. Я скажу матери Бэб, и она кого-нибудь за вами пришлет, — поспешно прокричал Билли, направляясь к выходу вместе с дядей Эбеном и его семейством и чувствуя неловкость оттого, что оставляет друзей одних, хотя прекрасно понимал, что ничем не может им помочь.

— Иди, иди, ничего страшного. Со мной все в порядке, Бэб тоже постарается не оплошать, — это было все, что успел сказать Бен.

Его товарища вытеснила наружу толпа, рвавшаяся к выходу с криками и стуком зонтиков. Мальчишки и некоторые взрослые находили немалое удовольствие в этой суматохе, которую сами и устраивали.

— Нам нет смысла участвовать в этой свалке. Подождем минуту, а потом без труда выйдем наружу. Ты еще успеешь промокнуть до нитки, пока мы доберемся домой. Надеюсь, ты не боишься? — добавил Бен, глядя на хлеставший снаружи ливень, казалось, зарядивший до утра.

— Мне все равно, — храбро проговорила Бэб, с бесшабашным видом раскачиваясь на одном из свисавших из-под купола канатов; она решила на всю катушку насладиться этим удивительным праздником. — Мне так нравится цирк! Я бы хотела жить здесь, спать в фургоне, как ты, и играть с маленькими жеребятами.

— Тебе будет не до веселья, если некому будет заботиться о тебе, — ответил Бен, с интересом оглядывая знакомое место, где сейчас служители кормили зверей, устанавливали столы для еды или отдыхали на сене перед вечерним представлением.

Внезапно он вздрогнул, стал напряженно куда-то вглядываться, а потом, повернувшись к Бэб и сунув поводок Санчо ей в руки, поспешно проговорил:

— Я вижу парня, с которым раньше был знаком. Может, он расскажет мне что-нибудь об отце. Стой тут и никуда не уходи, пока я не вернусь.

Он стремительно направился к клеткам с животными, и Бэб увидела, как он догнал какого-то мужчину с ведром, который шел поить зебру. Санчо рванулся за ним, но был остановлен нетерпеливым окриком хозяина:

— Не смей! Какого черта ты бежишь за людьми, когда они этого не хотят?

Санчо мог ответить: «Ты тоже так делаешь», но, будучи в душе джентльменом, покорно сел на место и стал следить за маленькими жеребятами, которые проснулись и приготовились играть в прятки со своими мамашами. Бэб была так захвачена их смешными прыжками, что привязала собачий поводок к столбу и крадучись пробралась за веревку, чтобы поиграть с крошечным жеребенком мышиного цвета, который подошел к ней и тихо заржал, глядя на девочку нежными темными глазами.

О, несчастная Бэб! Почему ты повернулась спиной? О, слишком проворный Санчо! Зачем ты так ловко развязал этот узел и устремился к потрепанному жизнью бульдогу, стоящему при входе, привлеченный дружеским вилянием обрубка хвоста? О, несчастный Бен! Почему ты отлучился в самый неподходящий момент и не смог спасти своего друга от грубого незнакомца, который набросил ремень на шею бедного Санчо и быстро растворился вместе с ним в толпе?

— Это был Бэскум, но он ничего не знает. А где Санч? — быстро спросил вернувшийся Бен.

Его встревоженный вид заставил Бэб обернуться.

— Я привязала его… Он где-нибудь здесь, рядом с пони, — запинаясь, пробормотала Бэб, почувствовав внезапный испуг.

Ее глаза в ужасе блуждали взад-вперед, но собаки нигде не было.

Бен свистнул раз, другой, потом стал звать пса и искать его повсюду, но все было напрасно, пока один из праздношатающихся парней лениво не произнес:

— Если ты ищешь большого пуделя, лучше тебе выйти на улицу. Я видел, как он убегал вместе с другой собакой.

Бен выбежал наружу, сопровождаемый Бэб, не обращая внимания на льющий дождь. Оба чувствовали, что их постигло большое несчастье. Но Санчо был схвачен и увезен задолго до этого, и никому не было дела до его негодующих воплей, доносившихся из отъезжавшей крытой повозки.

— Если он пропал, я никогда тебе этого не прощу. Никогда, никогда, никогда! — и Бен, не сдержавшись, наградил Бэб довольно чувствительным подзатыльником.

— Мне ужасно жаль. Он вернется! Ты ведь говорил, что он всегда возвращался, — умоляющим тоном пролепетала Бэб, подавленная своими собственными несчастьями и вдобавок еще испуганная, поскольку никогда не видела Бена таким разгневанным. Он редко терял самообладание и никогда не был груб с девочками.

— Если он не вернется, я не буду с тобой разговаривать целый год. А теперь я иду домой.

Чувствуя, что слова бессильны выразить его чувства, Бен решительно зашагал по дороге.

Трудно было найти более несчастную маленькую девочку, чем Бэб, когда она тащилась вслед за ним, то и дело утопая в лужах, и, в конце концов, став такой мокрой и грязной, что ее трудно было узнать. Все злоключения она теперь воспринимала как наказание за свои прегрешения. Одну или две мили она стоически тащилась по дороге, а Бен шагал впереди нее в мрачном молчании, которое становилось все более гнетущим. Полная раскаяния, Бэб жаждала услышать от него хоть одно слово и приходила в отчаяние от мысли, что он может выполнить свою ужасную угрозу и не разговаривать с ней целый год.

Ее ноги промокли и безумно устали, к тому же попкорн и орешки были не особенно питательной пищей, и от голода она ослабла. После испытанного сильного волнения ей хотелось лечь и заснуть. Ливень перешел в унылый моросящий дождик, подул промозглый восточный ветер. Холмистая дорога, казалось, все удлинялась под уставшими ногами, а вид безмолвной фигуры в синем фланелевом костюме, которая быстро шагала впереди, не произнося ни звука и не оглядываясь, еще более усиливал страдания несчастной Бэб.

Мимо проезжали повозки, но все они были полны людей, и никто не предложил их подвезти. По дороге шли мужчины и мальчики, обмениваясь грубыми шутками по поводу несчастной пары, от дождя вскоре ставшей похожей на юных бродяг.

Но с ними не было храброго Санчо, чтобы задорным лаем ответить на обидные высказывания. Осознание этого горького факта последовало во время появления огромного ньюфаундленда, не спеша трусившего за экипажем. Пес остановился, чтобы подбодрить их в своей бессловесной манере. Он взглянул на Бэб своими добрыми глазами и ткнулся носом в руку Бена, а потом, помахав им пушистым хвостом, потрусил дальше.

Когда холодный нос коснулся его пальцев, Бен вздрогнул. Он смотрел, как пес исчезает из виду, а по лицу его струились слезы, смешиваясь с дождем. И тут Бэб не выдержала; добрый взгляд собачьих глаз напомнил ей о потерянном Санчо. Она начала тихо всхлипывать и оглядываться назад в надежде увидеть очертания знакомого собачьего силуэта.

Бен услышал эти жалобные звуки и, бросив быстрый незаметный взгляд через плечо, увидел столь печальное зрелище, что его гнев утих, и он сказал себе: «Конечно, она скверная девчонка, но уже достаточно пострадала. Когда мы дойдем вон до того дорожного столба, я с ней заговорю. Но я все равно не прощу ее, пока Санчо не вернется домой».

Однако на поверку Бен оказался лучше своих слов. Еще до того, как они дошли до дорожного столба, Бэб, ослепшая от слез, споткнулась о корень и, покатившись вниз с холма, застряла в зарослях мокрой крапивы. В одно мгновение Бен схватил ее на руки, стараясь успокоить. Но на Бэб не действовали его утешения, она горько рыдала, прижав к груди горящие от укусов крапивы руки, а по ее щекам катились крупные капли слез также быстро, как мутные ручейки бежали по дороге.

— О, Боже, Боже! Я вся горю от крапивы, мне хочется есть, ноги болят, я продрогла, и все так ужасно! — причитала бедная девочка, лежа на траве.

— Не надо плакать, Бэби. Я был очень жесток с тобой, прости меня за это. Я, со своей стороны, тоже прощаю тебя и обещаю никогда не поднимать на тебя руку, — проговорил Бен, переполненный жалостью к страданиям девочки и забыв о своих собственных.

— Ударь меня еще раз, если хочешь. Я знаю, что очень виновата перед тобой, что не уследила за Санчо. Никогда больше я такого не сделаю. Мне так жаль тебя, — пробормотала Бэб, совершенно подавленная его великодушием.

— Не думай об этом. Скорей вытри слезы, и пойдем дальше. Мы все расскажем твоей маме, она приведет тебя в порядок, и все будет хорошо. Я не удивлюсь, если Санчо прибежал домой раньше нас, — проговорил Бен, стараясь утешить себя и ее несбыточной надеждой.

— Я никогда не дойду до дома. Я так устала, ноги совсем не идут, и в башмаках столько воды! Хорошо бы этот мальчик подвез меня хоть немного. Как ты думаешь, он может это сделать? — спросила Бэб, устало приподнимаясь и указывая на высокого парня, который появился из ближайшего двора, катя тележку.

— Привет, Джослин, — обратился к мальчику Бен, узнав в нем одного из «парней с холма», которые субботними вечерами отправлялись в город поразвлечься.

— Привет, Браун, — ответил мальчик, останавливая свое скрипучее продвижение и выражая удивление при виде столь мокрого зрелища.

— Куда направляешься? — проговорил Бен с немногословней настоящего мужчины.

— Собрался отвезти домой этот мешок, старик.

— Куда именно?

— В Бэтчелорз, вон туда, — и мальчик указал на фермерский дом у подножия ближайшего холма.

— Мы идем в ту же сторону, можешь дать нам свою тележку?

— Зачем это? — осведомился любознательный юнец.

— Леди устала, хочет прокатиться. Я верну ее в целости и сохранности, клянусь своим здоровьем, — с жаром проговорил Бен, во что бы то ни стало решивший доставить домой свою маленькую подопечную как можно скорее, поскольку неудачи, казалось, шли по нарастающей.

— Но ты ведь не сможешь везти ее всю дорогу! Она на вид потяжелее мешка с картошкой, — насмешливо проговорил длинный парень, которого позабавило это предложение.

— Но я сильнее, чем большинство парней моего возраста. Хочешь проверить? — и Бен принял профессиональную боксерскую стойку.

Джослин ответил с внезапным дружелюбием:

— Ну ладно, давай поглядим, как тебе это удастся.

Бэб кое-как втиснулась в свой новый экипаж, не испытывая ни малейшего страха, и Бен покатил ее по дороге. Длинный парень удалился под крышу своего амбара и уже оттуда наблюдал за их продвижением, в глубине души радуясь, что избавился от утомительного поручения.

Вначале все шло как будто хорошо. Дорога спускалась под горку, колеса оживленно скрипели, Бэб благодарно улыбалась своему избавителю. Бен вез ее «только силой мускулов и силой воли», как он выражался. Но потом дорога стала вязкой от песка и устремилась в гору, и его ноша с каждым шагом становилась все тяжелее.

— Сейчас я вылезу. Это очень здорово, но, наверное, я слишком тяжелая, — проговорила Бэб, видя, что лицо везущего ее мальчика становится все более красным, а дыхание все более затрудненным.

— Сиди на месте. Он сказал, что я не смогу. Но я не собираюсь сдаваться, тем более, когда он смотрит нам вслед, — тяжело дыша, проговорил Бен, упорно продолжая толкать тележку вверх по дороге, а потом через травянистую лужайку к боковым воротам двора Бэтчелорзов. Он низко опустил голову, стиснул зубы и напряг все мускулы своего худенького тела.

— Вы когда-нибудь видели что-то подобное? Вот это да! — раздался голос у него за спиной и тут же пропел с акцентом:

Бен выпустил из рук свою ношу и сдвинул шляпу на затылок. Обернувшись, он увидел, что из-за забора выглядывает рыжая голова Пэта.

Вид врага оказался последней горькой каплей в чаше унижений бедного Бена. Пронзительный одобрительный свист, раздавшийся сзади, доставил ему, однако, некоторое удовлетворение и придал силы и хладнокровие. Он помог Бэб выбраться из тележки и скомандовал:

— Не обращай на него внимания.

— Очень хорошо, сбежал и не предупредил, а женщины сходят с ума от тревоги. И мне еще приходится тратить время и искать тебя, когда я занят по горло, — ворчал Пэт, отвязывая Герцога, римской нос которого Бен уже успел заметить, как и просторный фаэтон, стоящий у ворог.

— Билли сообщил вам про нас? — спросила Бэб, с радостью следуя к желанному пристанищу.

— Он это сделал, так точно, и сквайр послал меня привезти вас домой тихо и спокойно. А здесь я просто остановился разжиться огоньком для моей трубки. Поехали скорее, и не вздумайте тратить мое время, — мрачно проговорил Пэт, когда Бен подошел к нему, оставив ручную тележку в сарае.

— Да ладно тебе. Отправляйтесь, а меня не стоит ждать, я приду сам, — ответил Бен, направляясь за фургон.

— Да ради Бога, мне же лучше. У тебя еще силенок хватит. Но четыре ноги все же лучше, чем две, ты еще в этом убедишься, парень.

С этими словами он стегнул лошадь и был таков, прежде чем Бэб успела открыть рот, чтобы убедить Бена смирить свою гордость. Она сокрушалась, Пэт посмеивался, и оба забыли о том, что мальчик проворен, как обезьянка. Пэт не оглядывался назад и не знал, что мастер Бен едет на задке фургона, уцепившись за крепительные планки и корча насмешливые гримасы своему ни о чем не догадывающемуся врагу через маленькое окошко в задней кожаной стенке фургона.

У ворот дома Бен спрыгнул на землю с криками удовлетворения, на которые сбежались любопытные слуги. Пэт мог только потрясать кулаками в направлении ликующего маленького плута. После этого он уехал восвояси, оставив странников принимать знаки любви и тепла, как будто они были парой самых образцовых детей.

Мисс Мосс не волновалась о них. Сначала Сай сообщил ей, что Бэб отправилась вслед за Беном, а потом приехал Билли и поведал о том, что они скоро должны вернуться. Она обласкала беглецов, потом переодела их в сухую одежду и накормила, прежде чем начать ругать.

Но даже тогда выговор оказался довольно мягким. Когда дети попытались поведать собравшимся о своих удивительных и трагических приключениях, эффект оказался совсем не тот, как они ожидали. Слушатели разразились взрывами смеха, особенно от эпизода с ручной тележкой, о котором им пришлось рассказать со всеми подробностями по настоянию Пэта. Торни громко хохотал, и даже добросердечная Бетти на минуту перестала горевать по поводу потерянной собаки и звонко рассмеялась.

— Мы не должны так веселиться, а то эти непослушные дети подумают, что правильно поступили, убежав из дома, — проговорила мисс Селия, когда смех немного стих. — Я очень разочарована, но больше ничего не скажу, поскольку считаю, что Бен уже достаточно наказан.

— Еще бы, — пробормотал Бен сдавленным голосом, бросая грустный взгляд на пустой коврик, где всегда лежал его дорогой пуш истый друг и с любовью смотрел на хозяина ясными блестящими глазами.