Дом под сиренями

Глава VI АБОНЕМЕНТ В БИБЛИОТЕКЕ

В этот вечер Бэб и Бетти сидели после ужина на старой веранде и играли с Джозефусом и Белиндой, одновременно обсуждая события прошедшего дня. Появление необычного мальчика и его собаки стало самым необыкновенным событием в их тихой жизни. Они ничего не слышали о Бене с самого утра, когда он работал вместе с Пэтом на дальнем поле. Они видели их, проходя мимо. Санчо, озадаченный новым поворотом в своей судьбе, не отходил от своего хозяина, решив оберегать его от возможных опасностей.

— Скорее бы они вернулись. Солнце садится, я слышу, как мычат коровы, значит, их уже пригнали домой, — нетерпеливо проговорила Бетти.

Для нее новый мальчик был чем-то вроде интересной книги, и она хотела поскорее прочесть незнакомые страницы.

— Я хочу выучить те знаки, которые он делает Санчо, когда заставляет его танцевать. Если мы их узнаем, Санчо будет веселить нас, когда нам захочется. Он — самая славная собака, которую я когда-либо видела, — с улыбкой проговорила Бэб, любившая животных еще больше, чем ее сестра.

— Ма сказала… Ой, что это? — вскрикнула Бетти и вскочила, как ошпаренная, когда что-то снаружи глухо ударилось в ворота. В то же мгновение над воротами появилась голова Бена, как будто он сам себя подтянул на самый верх железной арки.

— Усаживайтесь, господа, прошу вас. Представление начинается с великолепного номера под названием «Летающий купидон», с которым Мастер Блумсбери появлялся перед коронованными особами Европы. Номер провозглашен очевидцами новым чудом света! Ура! Вот и мы!

Одним духом выпалив хорошо знакомую речь в изысканной манере мистера Смитерса, Бен начал выкидывать такие коленца и прыжки, что даже процессия напыщенных кур, направлявшихся вдоль аллеи на заслуженный отдых, остановилась и посмотрела вверх с изумленным кудахтаньем.

Никогда еще старые ворота не видели таких трюков. Из всех мальчишек, когда-либо взбиравшихся на них, никто не стоял на самой верхушке, не свешивался с арки, держась только на пятках, не крутил «солнце» с перекладиной в качестве оси, не играл в пятнашки со своими ногами, вися на подбородке, и не ходил по стене на руках. Закончилось представление следующим образом: Бен свесился в изящной позе с подставки для фонаря и посылал воздушные поцелуи публике, как и должен делать хорошо воспитанный купидон.

Девочки в восторге хлопали в ладоши и топали ногами, а Санчо, который молча наблюдал за шоу, одобрительно лаял и подпрыгивал вверх, ловя за ноги своего хозяина.

— Слезай и расскажи, чем ты занимался у сквайра. Он был сердитый? Тяжелая у тебя была работа? — спросила Бэб, когда шум немного стих.

— Здесь прохладнее, — проговорил Бен, садясь на перекладину ворот и обмахивая свое разгоряченное лицо зеленой веткой, сорванной с одного из высоких кустов, которые в изобилии росли и благоухали вокруг. — Я делал много разных работ. Старый джентльмен был добр ко мне. Он дал мне десятицентовик. Но я терпеть не могу Пэта — он все время ругался и швырнул в меня палкой. Думаю, придется с ним посчитаться, когда появится такая возможность.

Пошарив в кармане, чтобы показать сверкающую монетку, мальчик нащупал порванную страничку, которую сегодня утром нашел у школы.

— Посмотрите сюда, можете мне что-нибудь сказать об этом? Что делают эти парни? Чернила залили почти все, кроме картинки и нескольких строчек. Я хочу узнать, что все это означает. Отнеси им это, Санч.

Когда листок упал на землю, пес схватил его и, осторожно неся в пасти, положил к ногам девочек, а сам уселся рядом с видом глубокой заинтересованности. Бэб и Бетти подобрали листок и в унисон стали читать вслух. Бен свесился с арки, вслушиваясь и запоминая.

— «Когда рассвело, на горизонте показалась земля. Это была очень красивая местность. Веселые цветы, высокие деревья с листьями и плодами, которых они никогда не видели раньше. На берегу находились люди с медной кожей и без одежды, которые с удивлением смотрели на испанские суда. Они приняли их за огромных птиц, белые паруса — за крылья, а испанцев — за высших существ, которые спустились с небес на землю на спинах этих птиц».

— Это же про Колумба, который открыл Сан-Сальвадор. Ты знаешь про него? — спросила Бэб таким тоном, как будто сама была этим «высшим существом», близко знакомым с бессмертным Христофором.

— Нет, не знаю. Он был кто? Это, наверное, он плывет в головной лодке. Но который из индейцев этот Сам Сальва Дур? — спросил Бен, смущенный своим невежеством, но собираясь разобраться во всем, раз уж начал.

— Вот это да! Двенадцать лет, и не знаешь таких вещей! — рассмеялась Бэб, удивленная, но довольная, что может кое-чему научить этого гуттаперчевого мальчика, поскольку считала его необыкновенным существом.

— Нечего смеяться! Лучше расскажи мне об этом славном парне с корабля. Он мне нравится, — упорствовал Бен.

И Бэб, поминутно прерываемая вставками и уточнениями со стороны Бетти, поведала эту удивительную историю в упрощенном виде, чтобы Бену легче было понять. Она любила историю и передавала ее в собственном изложении живым и красочным языком.

— Мне бы хотелось почитать что-нибудь еще. Можно на мои десять центов купить книжку? — спросил Бен, страстно желая узнать больше после того, как Бэб посмеялась над ним.

— Конечно, нет! Я могу дать тебе на время мою книжку и рассказать все-все, что ты попросишь, — пообещала Бэб, совсем забыв, что она сама еще не знает «все-все».

— У меня совсем нет времени, только вечера, и потом, может, эта книжка тебе самой понадобится, — начал Бен, в котором залитая чернилами страница пробудила сильное любопытство.

— Я действительно учу историю по вечерам, но ты можешь читать ее утром перед школой.

— Мне придется рано уходить на работу, так что времени совсем не будет. Хотя, нет, кое-что можно придумать. Знаешь, что? Ты можешь дать мне ее на то время, когда я гоню коров на пастбище? Сквайр любит, чтобы они медленно шли вдоль дороги и щипали травку. Вместо того чтобы просто так болтаться, я буду читать историю, — воскликнул Бен, радуясь своей гениальной идее.

— А как я получу книгу обратно, мне ведь надо выучить урок? — осторожно спросила Бэб.

— Я могу по дороге назад оставлять ее на подоконнике или класть за дверью. Клянусь, я все буду делать очень осторожно. И как только заработаю достаточно денег, куплю тебе новую книжку, а себе возьму старую. Ну, как, согласна?

— Неплохо. Но можно сделать еще лучше. Не надо класть книжку на подоконник, потому что учительница может тебя увидеть, и за дверь тоже, там кто-нибудь может ее спереть. Лучше ты клади ее в мой домик для игр, в угол, который ближе всего к большому клену. Там мой личный кабинет, я держу в нем всякие вещи. Мы пользуемся им по очереди с Бетти. Там очень уютно.

— Я все понял, это будет первоклассный тайник, — кивнул Бен, полностью удовлетворенный.

— Я могу иногда класть туда мой сборник для чтения, если хочешь. Там много интересных историй и красивых картинок, — застенчиво предложила Бетти.

Ей очень хотелось участвовать в этом благотворительном предприятии, но она мало что могла предложить Бену, поскольку была не столь прилежной ученицей, как Бэб.

— Лучше учебник арифметики. Читаю я отлично, а вот с арифметикой у меня нелады. Так что если ты можешь мне ее одолжить, я бы ее полистал. Раз я собираюсь зарабатывать, мне нужно знать, как складывать, вычитать и все такое, — проговорил Бен с видом Вандербильдта[5], утомленного заботой о миллионах.

— Я могу тебя научить. Бетти не особо разбирается в арифметике. Но она прекрасно читает и всегда первая в классе. Учительница ею гордится, потому что она никогда не ловит ворон, всегда слушает и правильно пишет длинные трудные слова, такие как ин-флю-эн-ция и ар-хео-ло-гия. Для нее это проще простого.

Бэб просто сияла от сестринской гордости, а Бетти разглаживала свой передник со скромным удовлетворением, поскольку похвалы от Бэб поступали в ее адрес крайне редко.

— Я никогда не ходил в школу, вот почему не знаю этих вещей. Хотя писать умею, может, в сто раз лучше всех этих мальчишек, которые учатся в школе. Вот, смотрите.

Порывшись в кармане, Бен вытащил заветный кусочек мела и каллиграфически изобразил десять букв алфавита, по одной на каждой темной каменной плите, которыми была вымощена дорожка.

— Какие красивые! Я не умею рисовать такие виньетки. Кто научил тебя этому? — спросила Бэб, вместе с Бетти любуясь буквами.

— Лошадиные попоны, — произнес Бен с усмешкой.

— Что? — одновременно вскрикнули обе девочки.

— У всех наших лошадей на попонах были красиво написаны их имена, и мне нравилось копировать их. На повозках были вывески, и я выучился читать по ним после того, как отец показал мне буквы на афишах. Первое слово, которое я прочел, было «лев», потому что я часто ходил смотреть на старину Джубала в его клетке. Отец был страшно горд, когда я в первый раз прочел все, написанное на афише. Хотите, я могу ее нарисовать.

Бен немедленно приступил к изображению льва, желая получше нарисовать своего утраченного друга. Однако Джубал вряд ли смог бы узнать свой портрет, который скорее получился похожим на Санчо, чем на короля джунглей. Но девочки пришли в невероятный восторг, ведь Бен преподал им урок из естественной истории, такой интересный, что они были счастливы до самого вечера, когда настало время ложиться спать. Мальчик описывал все, что когда-либо видел, таким живым и красочным языком и иллюстрировал в такой необычной манере, что они были просто очарованы.