Дом под сиренями

Глава XVIII ЛУКИ И СТРЕЛЫ

Если похищение Санчо наделало так много шуму, то можно легко себе представить, с какой теплотой и интересом он был принят обратно, особенно когда стало известно о его злоключениях. Несколько дней в доме устраивались ежедневные приемы, чтобы любопытствующие мальчишки и сочувствующие девочки могли лицезреть изменившуюся собаку с укороченным хвостом.

Санчо вел себя достойно и любезно, сидя на своем коврике в каретном сарае. Он меланхолично обозревал своих гостей, терпеливо вынося их ласки. Бен и Торни по очереди рассказывали трагические подробности его пропажи, основная часть которых была окутана глубочайшей тайной.

Если бы виновник торжества, он же страдалец, мог говорить, какие душераздирающие приключения и холодящие душу истории он бы поведал! Но, увы! Пес был лишен этой возможности, и секреты таинственного похищения никогда не были приоткрыты.

Хромая нога вскоре зажила, коричневая краска поддалась многократному мытью, шерсть понемногу начала завиваться в мелкие кудряшки, а новый ошейник с красивыми заклепками вновь превратил Санчо в респектабельную собаку. Короче говоря, пес снова стал самим собой. Но было очевидно, что его страдания не забыты. В его некогда веселом характере появился оттенок мрачности, а главное, за несколькими исключениями, он утратил веру в человечество.

Раньше это был самый добрый и веселый пес на свете. Теперь он с подозрением рассматривал всех незнакомцев, а при виде человека в потрепанной одежде начинал рычать, и шерсть у него на спине вставала дыбом, как будто воспоминания о нанесенных обидах были слишком свежи в его памяти.

К счастью, его благодарность была сильнее, чем чувство обиды. Санчо, казалось, никогда не забывал, что своим освобождением обязан Бетти. Он бежал ей навстречу, когда бы она ни появилась, немедленно выполнял все ее команды и пристально следил, чтобы никто не надоедал ей, настороженно идя рядом.

Бен с большим трудом научил собаку составлять из букв слово «Бетти». Однажды он удивил девочку, продемонстрировав ей этот новый трюк, который так ей понравился, что она готова была бесконечно смотреть, как Санчо собирает из красных табличек с буквами ее имя, а потом бежит и тычется носом в руку, как будто добавляя: «Это имя моей дорогой хозяйки».

Конечно, Бэб была рада, что все опять стали такими счастливыми и дружными, но в самом дальнем уголке ее сердца затаилась капля зависти и отчаянное желание сделать что-нибудь, что заставило бы окружающих любить ее и восхищаться ею, как Бетти. Попытки быть такой же доброй и мягкой, как сестра, не удовлетворяли ее. Ей нужно было сделать что-нибудь смелое и необыкновенное, но никаких возможностей прославиться пока не представлялось.

Бэб была такой же нежной и любящей, как прежде, мальчики хорошо к ней относились. Однако она чувствовала, что больше им нравится «крошка Бетинда», как они называли Бетти, спасшую Санчо от смерти. Бэб никому не говорила о том, что с ней происходит, и изо всех сил старалась быть приветливой, ожидая своего шанса. Вскоре он появился, и она использовала его до конца…

Рука мисс Селии почти зажила. Вспомнив, что ежедневные чтения нравились детям не меньше, чем ей, она решила их возобновить. Девушка разыскала старые любимые книжки своего детства, и юная аудитория получала от них такое же удовольствие, как и она, поскольку для всех, кроме Торни, эти книжки были еще не известны.

— Селия, ты привезла наши старые луки и стрелы? — однажды с нетерпением спросил Торни, когда сестра отложила книгу, прочтя историю мисс Эджворт «Мотовство до нужды доведет, или Две тетивы для вашего лука».

— Да, я захватила все игры, которые мы оставили на чердаке в доме дяди, когда уехали за границу. Луки лежат в длинной коробке вместе с клюшками для игры в поло, удочками и битами для крикета. Также там есть старые колчаны и несколько стрел, кажется. А почему ты спросил?

— Я собираюсь научить Бена стрелять из лука. В такую теплую погоду это настоящее удовольствие. В будущем у нас намечаются соревнования по стрельбе из лука, и ты будешь вручать нам призы. Пошли, Бен, давай покажем юным леди, как надо стрелять.

— Но я не умею. У меня в жизни не было лука, разве что маленький игрушечный, покрашенный в золотой цвет, когда я изображал купидона, но это не в счет, — возразил Бен, чувствуя, что этот позолоченный предмет имел весьма отдаленное отношение к настоящему луку.

— Тебе просто нужно попрактиковаться. Я когда-то неплохо стрелял, но теперь вряд ли попаду во что-нибудь, разве только в дверь сарая, — постарался подбодрить его Торни.

Когда мальчишки удалились, хорошенько потопав башмаками и похлопав дверьми, Бэб заметила тоном молодой леди, который иногда находила уместным:

— Мы обычно делали луки из китового уса, когда были маленькими, но теперь мы слишком взрослые, чтобы играть в такие игры.

— Мне бы хотелось попробовать, но Бэб возражает, потому что ей уже почти одиннадцать лет, — сказала честная Бетти, обтирая свою иголку «наждачкой», как она называла наждачную бумагу.

— Взрослые любят стрелять из лука, особенно в Англии. Не так давно я читала про это и видела картинку, на которой была изображена королева Виктория с луком в руке. Не надо стыдиться этого, Бэб, — сказала мисс Селия, роясь в бумагах и книгах, лежащих в углу ее дивана, в поисках нужного журнала.

— Сама королева, подумать только! — казалось, Бетти очень сильно впечатлил этот факт.

— В старые времена с помощью луков и стрел выигрывались великие сражения. Помнишь, мы читали о том, что английские лучники стреляли так метко, что небо темнело от летящих стрел, и множество людей было убито.

— Луки и стрелы были и у индейцев. У меня есть несколько каменных наконечников стрел, я нашла их у реки, копаясь в грязи! — закричала Бэб, встрепенувшись, поскольку сражения интересовали ее гораздо больше, чем королевы.

— Пока вы заканчиваете свой урок, я расскажу короткую историю про индейцев, — проговорила мисс Селия, откидываясь на подушки.

Иголки в руках продолжили двигаться взад-вперед, но девочки навострили ушки.

Во время рассказа мисс Селии девочки не смогли от волнения сделать ни одного стежка. Бетти использовала свое полотняное полотенце в качестве носового платка. Полотенце Бэб лежало на траве, а она сама с мокрыми глазами слушала маленькую трагедию.

— Неужели это правда? — спросила Бетти, втайне надеясь, что ответ будет отрицательным.

— Да, я видела это дерево и холм, на котором стоял форт, и серебряные пряжки в старом фермерском доме, где живут потомки Килбернов, недалеко оттого места, где все это произошло, — ответила мисс Селия.

— Мы разыграем эту драму около старой яблони. Бетти может спрятаться в дупле, а я буду отцом и укрою ее листьями, а потом превращусь в индейца и выстрелю в нее. Я могу сделать стрелы. Правда, будет здорово? — закричала Бэб, захваченная перспективой новой пьесы, в которой она сыграет ведущую роль.

— Нет, я не согласна! Я не хочу залезать в дупло, полное паутины, не хочу, что бы ты меня убивала. Я лучше построю отличный форт из сена и укроюсь там. А ты можешь вместо меня взять куклу Дину. Я ее больше не люблю: ей выбили последний глаз, и ты можешь убивать ее, сколько захочешь.

Прежде, чем Бэб смогла что-нибудь ответить на это неожиданное предложение, появился Торни. Он напевал песенку и целился в толстого снегиря, чей красный жилет выглядел слишком теплым и зимним в этот августовский день:

Снегирь посмотрел на него, вспорхнул с ветки, и улетел вдаль, презрительно взмахнув хвостом.

— Это именно то, что вы должны пообещать мне ни в коем случае не делать, мальчики. Палите по своим мишеням сколько угодно, но не причиняйте вреда живым существам, — проговорила мисс Селия, когда Бен появился вслед за Торни, вооруженный и экипированный ее собственным давно не используемым луком.

— Конечно, не будем, если ты нам запрещаешь. Только с моей практикой я вряд ли смогу попасть в какую-нибудь птичку, — ответил Торни.

— Хорошо бы тебе взять у сквайра старое чучело филина в качестве мишени. Тогда хотя бы будет шанс, что ты в него попадешь — он такой большой, — сказала его сестра, которая всегда смеялась над мальчиком, когда он начинал хвастать.

Торни ответил тем, что послал свою стрелу прямо вверх, и она взлетела так высоко, что скрылась из виду и только через некоторое время вернулась обратно, вонзившись в землю неподалеку. Санчо принес ее в зубах, одобрительно махая хвостом, поскольку рад был принять участие в этой игре.

— Неплохо для начала. Теперь твоя очередь, Бен.

Но опыт лучника у Бена был невелик. Вопреки достойным похвалы усилиям подражать своему великому учителю, пущенная им стрела сделала слабое подобие сальто и опустилась в рискованной близости от задранного вверх носа Бэб.

— Если вы будете подвергать опасности жизни других людей в своей погоне за удовольствиями, я просто конфискую ваше оружие, мальчики. Идите в сад и тренируйтесь. Там безопасно, а мы сможем наблюдать за вами отсюда. Жалко, что я не владею обеими руками, а то нарисовала бы вам какие-нибудь смешные мишени, — и мисс Селия с сожалением посмотрела на поврежденную руку, которая до сих пор плохо двигалась.

— Хорошо бы ты тоже могла стрелять. Ты ведь раньше побеждала всех девчонок, и я гордился тобой, — ответил Торни с видом любящего старшего брата. Кстати, во времена, о которых он упоминал, ему было не больше двенадцати, и он едва достигал плеча своей сестры.

— Спасибо, конечно, но я предпочла бы уступить свое место Бэб и Бетти, если ты дашь им лук и стрелы.

Молодые джентльмены не поняли намек так быстро, как на это надеялась мисс Селия. На самом деле, оба выглядели несколько смущенными этим предложением, как обычно и бывает с мальчиками, когда им предлагают, чтобы девочки присоединились к игре, в которую они играют.

— Может быть, не стоит беспокоиться… — начала Бетти своим очаровательным тихим голоском.

— Я сама могу сделать себе лук и стрелы, — заявила Бэб, независимо вскинув голову.

— Нет, все в порядке. Я сделаю тебе самый лучший маленький лук на свете, Бетинда, — поспешил сказать Торни, смягченный трогательным взглядом маленькой красавицы.

— А ты можешь взять мой лук, Бэб. У тебя такие сильные руки, мне кажется, ты сможешь его натянуть, — проговорил Бен, подумав, что было бы неплохо иметь рядом кого-то, кто стреляет еще хуже, чем он.

Беи привык к похвалам и даже восхвалениям, и ему их очень недоставало с тех пор, как он покинул цирк.

— Я стану судьей, а в качестве приза будет моя серебряная булавка в виде стрелы, которой я иногда закалываю волосы, если мы не найдем что-нибудь получше, — предложила мисс Селия, обрадовавшись, что вопрос решен и придумано прекрасное новое развлечение для теплой погоды.

Поразительно, как быстро идея провести соревнования по стрельбе из лука разлетелась по городку. Мальчишки с жаром обсуждали ее весь вечер, а наследующий день создали «Клуб Вильгельма Телля» с Бэб и Бетти в качестве почетных членов. Еще до окончания недели у каждого мальчика появился «гнутый лук и колчан, полный стрел». Они стреляли, стреляли и еще раз стреляли, с великолепным пренебрежением к безопасности своих соседей.

Изгнанные властями в отдаленные уголки местности, члены этого клуба устанавливали мишени и практиковались с редкой неутомимостью, особенно Бен, вскоре обнаруживший, что его прежние занятия акробатикой дали ему сильные руки и верный глаз. Взяв Санчо в качестве подносчика стрел, он делал больше выстрелов в течение часа, чем те мальчики, которым самим приходилось бегать взад-вперед.

Торни быстро восстановил былое мастерство, хотя силы к нему вернулись еще не полностью и он часто уставал. Бэб, наоборот, вкладывала в состязания всю душу и пристрастилась к новому луку, который дала ей мисс Селия, поскольку лук Бена был слишком тяжелым.

Больше ни одна девочка не была допущена в это общество, так что изгои организовали собственный клуб и назвали его «Виктория». Это название было подсказано статьей в журнале, которая переходила из уст в уста, как общее руководство и справочник. Бэб и Бетти были членами этого клуба и своевременно сообщали о действиях мальчиков, вместе с которыми могли стрелять, если захотят, но вскоре отказались от этого права, ясно видя, что их присутствие там не особенно приветствовалось.