Дом под сиренями

Глава XXIV ПАРАДНЫЕ ВОРОТА ОТКРЫВАЮТСЯ

Брауны так рано ушли на следующее утро, что Бэб и Бетти подумали, что они сбежали ночью. Но при более тщательном осмотре территории девочки обнаружили их в каретном сарае. Отец и сын критически разглядывали Литу и остальных животных. Оба стояли, засунув руки в карманы, оба жевали соломинку и были похожи, как слон и юный слоненок.

— Это самая красивая пара лошадей, что мне приходилось видеть за последнее время, — проговорил Бен-старший.

— Левая — моя любимица, зато правая развивает бо́льшую скорость, хотя ее очень трудно сдерживать, — ответил Бен-младший небрежно, с важностью настоящего жокея, так что его отец рассмеялся и проговорил:

— Послушай, мальчик, нам придется забыть о прежних манерах, поскольку мы расстались со старой работой. Эти добрые люди стараются сделать из тебя джентльмена, и мне бы хотелось, чтобы ты это понимал. Сейчас, мои дорогие, я покажу вам, как здороваются в Калифорнии! — добавил он, забавно раскланиваясь с девочками.

— Завтрак готов, сэр, — проговорила Бетти, чувствуя большое облегчение.

— А мы думали, что вы убежали от нас, — простодушно добавила Бэб.

— Это было бы просто нечестно. Но я собираюсь сбежать вместе с вами, — и мистер Браун посадил обеих девочек себе на плечи, прежде чем те успели опомниться.

Бен, вспомнив все, что произошло вчера, с трудом удержался, чтобы не прокрутить несколько победных сальто по дороге до дома, в дверях которого их уже ждала миссис Мосс.

После завтрака Бен на некоторое время исчез и вернулся в своем воскресном костюме. Он выглядел таким опрятным и свежим, что отец посмотрел на него с удивлением и гордостью.

— Какой элегантный джентльмен! Неужели ты предпринял столько усилий лишь для прогулки со своим старым папашей? — проговорил мистер Браун.

Они были одни. Миссис Мосс и дети поднялись наверх, чтобы переодеться для похода в церковь.

— Я подумал, может быть, тебе захочется сначала сходить на проповедь, — ответил Бен, поднимая на отца такие счастливые глаза, что тому было трудно отказать сыну в чем-либо.

— Я слишком обтрепался, сынок, а не то я обязательно пошел бы. Хотя бы для того, чтобы порадовать тебя.

— Мисс Селия сказала, что Бог не обращает внимания на бедную одежду. Она взяла меня с собой в церковь, когда я выглядел гораздо хуже, чем ты. Я всегда хожу туда по утрам, ей это нравится, — Бен сдвинул шляпу на затылок, как будто не был уверен в том, что собирался делать.

— Хочешь пойти в церковь? — спросил удивленно Бен-старший.

— Я хочу ее порадовать, если ты не возражаешь. А к конюшне мы могли бы прогуляться после полудня…

— Я не был в церкви с тех пор, как умерла твоя мать. Для меня все это не так просто, хотя я знаю, что обязательно должен пойти, раз остался в живых и нашел тебя, — и мистер Браун с легкой улыбкой взглянул на прекрасный осенний пейзаж, как будто радуясь, что очутился здесь после всех перенесенных опасностей и страданий.

— Мисс Селия говорит, что в церковь надо ходить и в горе, и в радости. Я ходил туда, когда думал, что ты умер, и теперь пойду с радостью, когда мой папа нашелся, живой и здоровый.

Никто их не видел, так что Бен снова кинулся обнимать отца. Тот погладил его по голове и решительно проговорил:

— Я пойду в церковь и возблагодарю Господа за то, что он вернул мне сына, который стал еще лучше, чем прежде!

Минуту ничего не было слышно, кроме громкого тиканья старых часов и печального воя Санчо, запертого в сарае, чтобы он не отправился в церковь без приглашения.

Когда на лестнице послышались шаги, мистер Браун схватил свою шляпу, поспешно проговорив:

— Я не готов идти вместе с ними. Ты сам им скажи, а я проскользну на заднюю скамейку после того, как все войдут. Дорогу я знаю.

И прежде чем Бен успел что-нибудь ответить, отец уже исчез. Его никто не видел по дороге в церковь, однако мистер Браун наблюдал за маленькой группой из придорожной рощи и снова радовался за своего мальчика, так сильно изменившегося к лучшему. Ведь Бен был единственным смыслом жизни отца, который согревал тому сердце среди бесчисленных испытаний и искушений жестокой жизни.

«Я обещал Мери, что сделаю все возможное для бедного малютки, которого ей пришлось покинуть, и я честно старался исполнить свое обещание. Но мне кажется, что он нашел лучшего друга, чем я, именно тогда, когда больше всего в нем нуждался. Я без сожалений и огорчений пойду с ним вместе по этому пути», — подумал мистер Браун, выходя на большую дорогу с боковой тропинки и чувствуя, что для него лучше будет остаться в этом тихом местечке ради своего сына, да и себя тоже.

Колокол уже перестал звонить, когда он ступил на зеленую лужайку перед церковью. Одинокий мальчик сидел на ступеньках церкви. При виде подходящего мистера Брауна он поднялся и укоризненно посмотрел на него.

— Я не хотел оставлять тебя одного, чтобы люди думали, что я стыжусь своего отца. Пойдем, мы должны сидеть вместе!

Бен провел отца прямо к скамье сквайра Аллена и, усадив его, примостился рядом. На его лице выражалась такая искренняя радость и гордость, что люди поняли бы, кто этот незнакомец, даже если им об этом не сказали.

Мистер Браун, стесняясь своего потрепанного пальто, чувствовал себя «не в своей тарелке», как он объяснил потом, но теплое рукопожатие сквайра и дружеский кивок миссис Аллен дали ему силы поднять голову и взглянуть прямо в глаза любопытных прихожан. Причем младшая часть паствы упорно пялилась на него во время всей службы, несмотря на неодобрение своих отцов и материнские щипки в филейную часть.

Но главное событие этого дня случилось после службы, когда сквайр сказал Бену:

— Я получил письмо для тебя от мисс Селии. Пойдем ко мне домой, и захвати с собой отца. Мне надо с ним потолковать.

Мальчик гордо сопроводил своего отца в старый конный экипаж и, устроившись позади вместе с миссис Аллен, с большим удовлетворением созерцал потрепанную фетровую шляпу рядом с воскресной касторовой[31] шляпой сквайра. Они ехали необычным для почтенного старого жеребца сквайра быстрым аллюром.

Вначале сквайр проявлял интерес к отцу исключительно из-за симпатии к сыну. Но, рассказав свою историю, Бен-старший приобрел новых надежных друзей. И не только из сочувствия к своим злоключениям, перенесенным с таким мужеством, но еще и благодаря его искреннему восхищению теми изменениями, которые произошли в его мальчике, и тому желанию, с которым он решил взяться за любую честную работу, чтобы Бен счастливо жил в этом гостеприимном доме.

— Я дам вам записку к Тауну. Смитерс много писал мне о вас, и ваше мастерство послужит лучшей рекомендацией, — проговорил сквайр, прощаясь с ними у двери.

Мисс Селия отсутствовала уже две недели, и все с нетерпением ждали ее возвращения. В первую неделю Бен получил газету, где волнистой линией был обведен раздел браков, чтобы привлечь его внимание, а один был заключен в рамку. Ее послал Торни, а на следующей неделе пришла посылка для миссис Мосс, в которой находилась коробка с праздничным тортом для всех членов семейства, включая Санчо, который проглотил свою долю в мгновение ока вместе обрывком бумажной обертки. Пошла третья неделя, и в письме, которое получил Бен, говорилось, что его дорогая хозяйка приезжает в следующую субботу. Она писала:

Хотя было еще только воскресенье, но Бен не сдержался и, размахивая письмом над головой, побежал сообщить миссис Мосс добрые новости, и они вместе стали строить планы, как получше встретить мисс Селию — у Бена пока язык не поворачивался называть ее «миссис».

Во время послеполуденной прогулки под мягким осенним солнцем Бен продолжал говорить о своей хозяйке и о счастливом лете, которое он провел под крышей ее дома. А мистер Браун не уставал слушать. С каждым часом он все более ясно понимал, какое чудо сотворили ее добрые и ласковые слова. С каждым часом росла его благодарность и желание отплатить за ее доброту.

В понедельник он встретился с мистером Тауном и, благодаря рекомендации сквайра, получил работу с месячным испытательным сроком. Вскоре он стал настолько полезен, что все поняли: Браун — именно тот человек, который нужен на этом месте. Он жил на холме, но ухитрялся выбираться к Бену по вечерам, чтобы перекинуться парой слов. Бен теперь был необычайно занят, как будто готовился к приезду президента вместе со всем кабинетом.

Наконец все было приведено в полный порядок внутри и снаружи дома. Парадные ворота, страшно скрипя ржавыми петлями, освобожденные от наваленного за ними мусора, были открыты настежь. Первым, кто гордо вошел в них, был Санчо, тащивший засохший стебель иван-чая, раньше росшего у ворот. Казалось, по такому случаю октябрьские морозы пощадили самые яркие листья, и в субботу створчатые ворота оказались украшенными пурпурными венками. Красные и желтые букеты и бутоньерки усыпали флаги, а веранда так и сверкала великолепием, увитая ярким девичьим виноградом, на котором сохранились все листья, в отличие от кустов жимолости, которые уже облетели.

К счастью, учебный день был коротким, и у детворы было время прихорошиться и пощебетать, к полному своему удовольствию. Девочки носились повсюду, приклеивая всевозможные украшения в самые невероятные места. Бен старался получше разместить флаги, в огромном количестве развесив их по всей аллее. Мистер Браун пришел ему помочь, и делал все крайне энергично. Он, в конце концов, наверняка перепугал бы миссис Мосс, влезая на головокружительную высоту, чтобы прикрепить очередной флаг или украшение, если бы она все это время не провела в доме, давая последние указания слугам. Кэти и Ранда между тем готовили роскошный ужин.

Поезд должен был прибыть через час. Все шло по плану, когда несчастная Бэб чуть не превратила веселье в печаль, а праздник в поминки. Она случайно услышала, как ее мать говорила Ранде: «В каждой комнате надо растопить камин, уже становится холодно», и, недослушав следующую фразу о том, что «старые дымоходы забиты золой, и их надо прочистить», бросилась в сарай, набрала полный передник стружек и устроила ревущий костер в камине гостиной, чего ни в коем случае нельзя было делать при непроверенном дымоходе.

Завороженная красивыми языками пламени и треском мгновенно сгорающих стружек, Бэб снова наполнила свой передник и подкладывала топливо до тех пор, пока из дымохода не начали вылетать искры и комната не наполнилась дымом. Испуганная тем, что она натворила, маленькая смутьянка поспешно загасила огонь, убрала мусор и убежала, надеясь, что никто не заметит ее проделки, если она будет держать язык за зубами.

Все были очень заняты, и большой дымоход продолжал гореть и дымить, пока Бен не увидел клубы дыма, когда уже заканчивал украшать флагами аллею и собирался повесить плакат, на котором было написано огромными красными буквами: «Папа вернулся!»

— Они, что, костер там развели? Мисс Селия никогда не разрешала топить камин в гостиной. Стены и крыша такие старые и высохшие! Надо пойти посмотреть, что там творится. Папа, лови меня, я приземляюсь! — крикнул Бен, спускаясь с вяза и думая, что хорошо было бы перелетать с ветки на ветку так же легко, как белка.

Отец поймал его, и оба побежали по аллее, но остановились в воротах, испуганные представшей им картиной. Падающие искры уже подожгли крышу, они летали там и тут, из трубы валил черный дым, как из маленького вулкана, а изнутри доносились крики и вопли Кэти и Ранды.

— Скорее поднимайся наверх и сбивай пламя мокрыми шерстяными одеялами, а я принесу шланг, — закричал мистер Браун, с одного взгляда оценив размеры бедствия.

Бен мгновенно исчез, и пока его отец включал садовый шланг, он уже очутился на крыше с мокрым одеялом и стал сбивать им огонь. Миссис Мосс, увидев его и все, что произошло, кинулась в гостиную закрывать заслонку в дымоходе, чтобы уменьшить тягу. После этого, послав Ранду посмотреть, не подожгли ли вылетавшие искры что-нибудь внутри, она сама поспешила на помощь мистеру Брауну.

Бен-старший обладал таким большим жизненным опытом, что знал, как себя вести в аварийной обстановке. Обнаружив, что шланг слишком короткий и не достает до крыши, он в мгновение ока очутился там с двумя ведрами воды и загасил самые опасные очаги огня до того, как они нанесли дому серьезный ущерб.

Он продолжал сражаться с огнем, пока огонь в трубе не погас, а Бен в это время сновал взад-вперед с лейкой, искал непогашенные очаги огня и заливал их. В это время Бетти носилась повсюду с ковшом воды, стараясь помочь, а Санчо яростно лаял, как будто возражая против такой иллюминации.

А где же была Бэб, виновница всех этих событий? Никто не видел ее, пока огонь не был потушен и пожарники поневоле, уставшие, но удовлетворенные, не собрались, чтобы обсудить причину чуть не произошедшего несчастья.

— Бедная мисс Селия могла остаться без крыши над головой, если бы не вы, мистер Браун, — проговорила миссис Мосс, опускаясь на стул в кухне, бледная от перенесенных волнений.

— Да, все могло бы сгореть дотла, но теперь, слава Богу, все в порядке. Посматривай на крышу, Бен, а я залезу на чердак и еще раз осмотрю все изнутри. Вы знали, что дымоход засорился, мэм? — спросил он, вытирая испачканное сажей лицо.

— Ранда говорила мне об этом. Не могу понять, зачем тебе понадобилось разводить огонь в камине? — проговорила миссис Мосс, обращаясь к служанке, которая только что вошла в кухню с противнем, полным углей.

— Да что вы, мэм! У меня и в мыслях такого не было, да и у Кэти тоже. Это, должно быть, проделки шалуньи Бэб, она потому и спряталась куда-то и не кажет глаз, — ответила разгневанная Ранда, чья опрятная комнатка была приведена в полный беспорядок.

— Где она? — грозно спросила миссис Мосс, после чего Бетти и Санчо немедленно начали поиски, пока старшие приводили себя в порядок.

Бетти обыскала каждый уголок, постоянно зовя сестру, но все было напрасно. Она уже была готова прекратить поиски, когда Санчо бросился в свою новую конуру и вытащил оттуда башмак, за которым последовала и нога, а изнутри раздался страдальческий вопль.

— Ох, Бэб, как ты могла это сделать? Мама испугалась до смерти, — проговорила Бетти, стряхивая солому с ее полосатого чулка, а Санчо засунул голову в будку в поисках второго башмака.

— Там все сгорело? — раздался задыхающийся голос из собачьей конуры.

— Нет, только крыша немного обгорела. Бен и его отец гасили огонь, а я помогала, — Бетти испытывала заслуженную гордость при воспоминании о своих подвигах.

— Что делают с теми, кто поджег дом? — робко поинтересовался голос из конуры.

— Не знаю. Но тебе не стоит сильно бояться. Сгорело не очень много, и я думаю, что мисс Селия простит тебя, она такая добрая.

— Но Торни не простит. Он называет меня «надоеда», и я такая и есть, — проговорила невидимая преступница с искренним раскаянием.

— Я поговорю с ним. Он всегда был добр ко мне. Они очень скоро приедут, так что тебе лучше выбраться оттуда и немного привести себя в порядок, — предложила утешительница.

— Я никогда отсюда не вылезу, ведь теперь все меня будут ненавидеть, — всхлипнула будка.

Нога, торчавшая из отверстия в конуре, спряталась внутрь, как будто ее владелица решила навсегда удалиться от жестокого мира.

— Мама не будет ругаться. Она сейчас как раз все убирает, так что самое время вернуться. Пойдем домой, помоем руки, ты переоденешься, и все будет хорошо. Ведь я тебя люблю, а все остальное неважно, — проговорила Бетти, стараясь утешить бедную маленькую грешницу и предлагая ей что-то вроде покаяния, чтобы расположить к себе переволновавшихся взрослых.

— Да, лучше мне пойти домой. Вот и Санчо хочет занять свою квартиру, — и Бэб воспользовалась этим предлогом, чтобы вылезти из своего убежища.

Сейчас она представляла собой удрученную молодую леди с испуганным лицом и торчащими из волос соломинками.

Бетти взяла сестру за руку и чуть не силой повела домой, поскольку Бэб все еще твердила, что никогда не осмелится встретиться с разгневанными взрослыми. Однако через пятнадцать минут обе уже были в приличной одежде и приподнятом расположении духа. Провинившаяся Бэб на какое-то время избежала наказания, поскольку экипаж должен был прибыть с минуты на минуту.

Наконец раздался долгожданный гудок клаксона, и все, как по мановению волшебной палочки забыли об огорчениях и неприятностях и бросились к воротам с улыбками на лицах. Миссис Мосс, однако, тихо ускользнула ко входу на аллею и оказалась первой, кто встретил мисс Селию, поскольку экипаж остановился именно там.

— Мы пройдемся немного, и по дороге вы сообщите нам последние новости. Мне кажется, вам есть, что рассказать, — проговорила молодая леди в своей дружеской манере, когда миссис Мосс поздоровалась с ней и обменялась рукопожатиями с ее мужем, который оказался именно таким, как сказал о нем Торни, то есть «очень даже ничего», хотя и был священником.

Добрая женщина отправилась навстречу мисс Селии именно с этой целью и поспешно поведала ей обо всех новостях. Вновь прибывшие были обрадованы известием о счастливом событии в жизни Бена и легко отнеслись к поджогу, устроенному Бэб, хотя она чуть не спалила дом.

— Мы не скажем об этом ни слова, ведь сегодня все должны быть счастливы, — проговорил мистер Джордж с такой добротой, что миссис Мосс почувствовала, как камень упал с ее души.

— Бэб постоянно приставала, чтобы я помог ей устроить фейерверк. Теперь, я думаю, она на время угомонится. Она получила его в избытке! — рассмеялся Торни.

— Все так добры к нам! Учительница вышла из школы вместе с детьми, чтобы поприветствовать нас, когда мы проезжали мимо, — сказала миссис Селия, улыбаясь со слезами на глазах, когда они подошли к парадным воротам, производившим неизгладимое впечатление.

Ранда и Кэти стояли с одной стороны, одетые в свои праздничные платья, радостно кланяясь своей хозяйке. Мистер Браун, находившийся по другую сторону ворот, держал на поводке Санчо, который готов был по знаку старшего хозяина проделать свой самый лучший приветственный трюк.

Поскольку цветов было уже мало, каждый столб украшала маленькая цветущая девочка, хлопавшая в ладоши. А прямо из переплетения красных и желтых гирлянд, которые живописно обрамляли фонарную раму, выглянула голова Бена, потом его плечи, и он замахал своим самым красивым флагом с надписью золотом «Добро пожаловать домой!» на синем фоне.

— Какая красота! — воскликнула миссис Селия, посылая детям воздушные поцелуи, пожимая руки служанкам и улыбаясь незнакомцу, державшему на поводке Санчо.

— Большинство владельцев украшают столбы ворот вазами или каменными виньетками. Ваши живые картины — прекрасное новшество, особенно счастливый мальчик в центре, — сказал мистер Джордж, с интересом оглядывая Бена, который чуть не выпадал из гирлянды, размахивая своим флагом.

— Ты должен будешь закончить то, что я всего лишь начала, — ответила Селия.

В этот момент Санчо вырвался из рук хозяина и подбежал к вновь прибывшим, чтобы подать им лапу и принести свои поздравления с прибытием.

— Санчо, представь своего хозяина, чтобы я смогла поблагодарить его за то, что он вовремя спас мой старый дом.

— Если бы я спас даже дюжину домов, то не смог бы расплатиться за то, что вы сделали для моего мальчика, мэм, — ответил покрасневший от волнения и благодарности мистер Браун, выходя из-за ворот.

— Мне просто нравится это делать. Пожалуйста, не забывайте, что мой дом всегда будет и его домом. Слава Господу, он уже больше не сирота, — и светящееся добротой и радостью лицо молодой женщины сказало Бену-старшему еще больше, чем слова, а нежная белая ручка сердечно сжала загорелую руку со следами свежих ожогов.

— Пойдем, Селия. Стол уже накрыт, а я ужасно проголодался, — прервал сестру лишенный сентиментальности Торни, хотя он тоже был рад тому, что Бен нашел своего отца.

— Подойдите ко мне, дорогие друзья, и дайте мне поблагодарить вас за необыкновенно теплый прием, — и миссис Селия бросила невольный взгляд на старую трубу над крышей, из которой все еще поднимался легкий дымок.

— О, пожалуйста, не надо! — воскликнула Бэб, закрывая лицо руками.

— Она не это имела в виду, — постаралась подбодрить ее Бетти.

— Гип-гип, ура невесте! — закричал Бен, салютуя флагом, когда, опираясь на руку мужа, его дорогая хозяйка прошла под аркой в ворота и направилась по покрытой опавшей листвой аллее к порогу дома, который отныне стал для нее счастливым на долгие годы.

Запертые ворота, у которых некогда стоял маленький одинокий странник, отныне всегда стояли открытыми, и тропа, на которой раньше играли дети, теперь была свободна для всех пришельцев. Богатых и бедных, молодых и старых, грустных и веселых всегда ждал радушный прием под ветвями сирени.

В серию «Маленькие женщины» вошли лучшие произведения зарубежной литературы, рассказывающие о непростой поре взросления и поисках счастья, о любви и дружбе, о необычайных девичьих судьбах. Адресованы они в первую очередь девочкам, которые, читая о жизни своих сверстниц, смогут найти для себя немало интересного и поучительного. Книги эти переведены на языки многих народов мира, по ним сняты популярные кинофильмы и телесериалы.